На корме стоял громадного роста рыжебородый человек в кольчуге. Он перегнулся через борт.
– Хорошо идут дела? – спросил он у Гарта.
– Недурно, – уклончиво отвечал Гарт. В его планы не входило, чтобы корабль бросил тут якорь, а вся его многочисленная команда принялась вылавливать его рыбу.
– Скажи, мы уже достигли южного побережья острова Веркат? – спросил рыжебородый гигант.
Гарт втянул ноздрями воздух и уловил слабый запах земли.
– Вы почти проскочили мимо, – сказал он. – Отсюда вам надо свернуть на северо-восток.
Рядом с рыжебородым появился человек в сверкающих доспехах. Шлем он держал под мышкой, и ветер трепал черные кудри.
– Зрю я, что ты, друже, в совершенстве постиг искусство хождения по здешним водам. – Он говорил выспренним слогом, отдающим стариной, – такого Гарт прежде не слыхивал. – И то, как охотно пособляешь ты путникам, изобличает в тебе мужа благородного и чуждого корысти. Не укажешь ли ты нам, добрый рыбарь, кратчайший путь к землям маллорейский?
– Смотря куда вы хотите попасть в Маллорее, – ответил озадаченный Гарт.
– В ближайший порт, – уточнил рыжебородый. Гарт сосредоточился, припоминая морскую карту, припрятанную у него дома на полке.
– Стало быть, вам надобно в Дал-Зербу, что в юго-западной Далазии, – сказал он. – На вашем месте, добрые люди, я бы шел прямиком на восток еще лиг десять – двадцать, а потом двинулся бы на северо-восток.
– И сколь долгое странствие предстоит нам, прежде чем достигнем мы порта, про который рек ты, добрый рыбарь? – спросил человек в доспехах.
Гарт внимательно оглядел длинный и изящный корпус корабля.
– Все зависит от того, как быстро вы пойдете, – ответил он. – До Дал-Зербы отсюда лиг полтораста, но вам придется вновь выйти в открытое море, чтобы обогнуть Туримские рифы. Сказывают, там очень опасно, и никто даже не пытается пройти меж тамошних скал.
– Возможно, мы станем первопроходцами, господин, – весело бросил человек в доспехах рыжебородому.
Гигант вздохнул и приставил ко лбу козырьком огромную ладонь.
– Нет, Мандореллен, – печально сказал он, – если мы пропорем днище моего корабля на этих дрянных рифах, оставшуюся часть пути нам придется проделать вплавь, а костюмчик у тебя для этого неподходящий.
И огромный корабль заскользил прочь, постепенно тая в тумане.
– А что это за судно? – крикнул Гарт вдогонку кораблю.
– Черекский военный корабль, – громогласно и гордо донеслось с палубы. – Самый большой во всем флоте.
– А как он называется? – крикнул Гарт, сложив ладони рупором.
– "Морская птица", – уже тише послышалось из тумана.
Глава 5
Город был невелик, но подобной удивительной архитектуры Гариону никогда прежде видеть не приходилось. Располагался город на равнине у самого подножия гигантской горы – издалека казалось, что он игрушечный и лежит на коленях сказочного великана. Поражали воображение стройные белые башни и мраморные колоннады. У невысоких домов, расположенных меж увенчанных остроконечными шпилями башен, зачастую целые стены были из толстого прозрачного стекла. Радовали глаз зеленые лужайки вокруг домов и прелестные рощицы с бесчисленными мраморными скамеечками, уютно притулившимися под ласковой сенью деревьев. Аккуратные цветочные клумбы обрамляли идеально ровные мраморные бортики. В садах мелодично журчали прозрачные струи фонтанов. Закет глядел на прекрасный город Келль в полнейшем изумлении.
– Понятия не имел, что здесь есть нечто подобное! – воскликнул он, обретя дар речи.
– Ты не знал про Келль? – спросил Гарион.
– Да знал я, знал, но не представлял, что он такой. – Закет состроил горестную гримасу. – В сравнении с этой красотой Мал-Зэт – просто горстка жалких лачуг, правда?
– Да и Тол-Хонет, и даже Мельсен, – согласился Гарион.
– Прежде я думал, что далазийцы не умеют выстроить мало-мальски приличного жилища, – продолжал мельсенец, – и вот они изумили меня, да еще как!
Тоф принялся жестикулировать, обращаясь к Дарнику.
– Он говорит, что это самый древний город, – стал переводить кузнец. – Он был построен задолго до раскола мира и за почти десять тысяч лет нисколько не переменился.
Закет вздохнул.
– Тогда они, верно, позабыли, как строить такие сооружения. А я-то уже собирался нанять кого-нибудь из здешних архитекторов на королевскую службу... Мал-Зэт не худо бы подновить и украсить чем-нибудь в этом роде.
Тоф снова принялся жестикулировать, и Дарник нахмурился.
– Я, наверное, чего-то неверно истолковал... – пробормотал кузнец.
– А что он сказал?
– Насколько я его понял, ничто, когда-либо совершенное далазийцами, не позабыто. – Дарник поглядел на друга. – Ты это хотел сказать?
Тот кивнул и «заговорил» вновь. Глаза Дарника широко раскрылись.
– Он утверждает, будто каждый из ныне живущих далазийцев обладает знаниями, накопленными всеми поколениями его народа.
– Видимо, у них прекрасные школы, – предположил Гарион.
Тоф лишь улыбнулся в ответ на эти слова. Странная это была улыбка – с оттенком жалости. Сделав знак Дарнику, он спешился и удалился.
– Куда его понесло? – спросил Шелк.
– Он пошел повидаться с Цирадис, – ответил Дарник.
– Не отправиться ли и нам вместе с ним?
Дарник отрицательно покачал головой.
– Она сама придет к нам, когда настанет время.
Подобно всем далазийцам, которых Гарион видел прежде, жители Келля носили простые белые одежды с капюшонами, скрывавшими при необходимости голову и плечи. Они неторопливо прогуливались по лужайкам или, собравшись по двое-трое, сидели в саду на скамьях, погруженные в серьезные беседы. У одних в руках были книги или свитки. Другие просто бродили с пустыми руками. Гариону это все слегка напомнило университет в Тол-Хонете или Мельсене. Правда, он отчего-то был абсолютно уверен, что здесь, в этой общине мудрецов, люди занимаются исследованиями куда более важными и значительными, нежели мелочные и жалкие изыскания, коим предаются именитые профессора в этих двух прославленных учебных заведениях.
Группа далазийских проводников, которые показали Гариону и его друзьям дорогу в Келль, вела их вверх по улице в направлении простого дома неподалеку от тенистого сада. В дверях стоял, опираясь на длинный посох, облаченный в белое древний старец. Глаза у него были ярко-синие, а волосы белы, словно снег на горных вершинах.
– Мы долго ждали вас, – старческим дребезжащим голосом произнес он, – ибо Книга Веков открыла нам, что в пятом веке Дитя Света и его спутники явятся в Келль, ища мудрого наставления.
– А Дитя Тьмы? – спросил Бельгарат, спешиваясь. – Она тоже придет сюда?
– Нет, древнейший Бельгарат, – отвечал старец. – Но все равно мы обнаружим ее след – несколько иным способом. Имя мое Даллан, и я с радостью приветствую всех вас.
– Ты здешний правитель, Даллан? – спросил Закет, тоже соскочив с седла.
– В Келле нет правителей, император Маллореи, – ответил Даллан. – Даже ты здесь не властелин.
– Похоже, вы нас хорошо знаете, – отметил Бельгарат.
– Мы знаем вас с тех самых пор, как Книга Небес впервые открылась для нас, ибо имена ваши начертаны меж звезд крупными буквами. Теперь же я провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть и дождаться явления великой прорицательницы. – Старец взглянул на странно мирную волчицу, сидящую у ног Гариона, и резвящегося подле нее волчонка.
– Как поживаешь, сестренка? – вежливо спросил он.
– Сестра всем довольна, друг, – отвечала она по-волчьи.
– Брат искренне этому рад. – Старец легко перешел на язык волков.
– Неужели все в мире, кроме меня, говорят по-волчьи? – с легким раздражением воскликнул Шелк.
– Хочешь брать уроки? – спросил Гарион.
– Да ну тебя...
Старец, тяжело опираясь на посох, повел их через зеленую лужайку к большому мраморному строению. К крыльцу вели широкие сверкающие чистотой ступени.
– Этот дом выстроен для вас еще в третьем веке, древнейший Бельгарат, – сказал старец. – Первый камень заложили в тот самый день, когда ты вызволил Шар Алдура из Города Ночи.
– Давненько это было... – заметил старый волшебник.
– Вначале века были длинны, – согласился Даллан. – Теперь же они стали много короче. Отдохните как следует. Мы приглядим за животными.
Он повернулся и, опираясь на свой посох, медленно побрел к своему дому.
– Тот день, когда далазиец заговорит по-человечески, не прибегая к загадочным иносказаниям, станет днем кончины мира, – проворчал Бельдин. – Давайте войдем. Если этот дом и впрямь простоял столь долго, как сказал старик, то, верно, пылищи там по колено, и надобно его хорошенько вычистить.
– Ты стал чистюлей, дядюшка? – изумленно засмеялась Польгара. – Полно, да ты ли это?
– Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать...
– Ты стал чистюлей, дядюшка? – изумленно засмеялась Польгара. – Полно, да ты ли это?
– Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать...
В доме царила безукоризненная чистота. Ласковый летний ветерок играл легкими занавесками на окнах. Мебель, хотя и несколько непривычных форм, оказалась очень удобной. Необычной формой удивляли и сами комнаты – здесь вообще не было углов.
Они бродили по этому странному дому, пытаясь к нему попривыкнуть. Потом все собрались в просторной сводчатой гостиной, где у самой стены журчал кристально чистый фонтанчик.
– Здесь даже нет черного хода, – критически заметил Шелк.
– Ты уже собрался откланяться, Хелдар? – спросила Бархотка.
– Пока нет, но предпочел бы иметь возможность сделать это быстро – в случае необходимости.
– Ты всегда можешь сигануть из окна, если потребуется.
– Это несерьезно, Лизелль! В Академии только студенты-первогодки прыгают из окон.
– Знаю, но иногда волей-неволей приходится импровизировать...
Ухо Гариона уловило странный звук, напоминающий тихий шепот. Сперва он подумал, что звук исходит от фонтана, но на журчание воды это меньше всего походило.
– Как думаешь, далазийцы не будут против, если мы выйдем из города и осмотрим окрестности? – спросил он у Бельгарата.
– Не торопись. Нас явно привело сюда провидение. Я пока не знаю, должны ли мы остаться тут или нам предстоит нечто иное. Во всяком случае, надо хорошенько осмотреться, прежде чем что-то предпринимать. Здешним далазийцам, и в особенности Цирадис, есть что нам сообщить. Их ни в коем случае нельзя обидеть. – Старик поглядел на Дарника. – А Тоф хотя бы намекнул, когда она явится нас навестить?
– Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя долго ждать.
– И что проку от твоего предположения, друг мой? – заявил Бельдин. – У далазийцев странное представление о времени. Они измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.
Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах от журчащего фонтанчика.
– Даже следов раствора меж плит не видно, вы представляете ?
К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.
– Наверное, шиповое соединение – ну, плотно пригнанный шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, – принялся рассуждать он. – Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.
– И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь город, – прибавил Закет. – Где они научились всему этому? И когда?
– Возможно, еще в первом веке, – задумчиво произнес Бельгарат.
– Прекрати! – взорвался Бельдин. – Ты говоришь точь-в-точь как они!
– Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать местным обычаям, – спокойно ответил волшебник.
– Пока что знаний у меня не прибавилось... – вздохнул Закет.
– Первый век – это период от сотворения человека до того дня, когда Торак расколол мир, – принялся растолковывать ему Бельгарат. – О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он произошел.
– А когда это случилось, вы уже родились, госпожа Польгара? – с любопытством спросил Сади.
– Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.
– А насколько именно позднее?
– Мы родились два тысячелетия спустя или около того – ведь так, отец?
– Примерно так.
– У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь небрежно отсчитывают тысячелетия. – Сади содрогнулся.
– А почему ты думаешь, что искусство строительства далазийцы постигли еще до раскола мира? – спросил Закет у Бельгарата.
– Я читал кое-какие главы из Книги Веков, – ответил старик. – Там довольно подробно изложена история далазийцев. После того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы, ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми земледельцами. Они разрушили свои города – все, кроме одного.
– А почему они оставили Келль нетронутым?
– Просто не было надобности его разрушать. Единственные, кто беспокоил их всерьез, – это гролимы, а гролимам вход сюда заказан.
– Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, – возразил Закет. – Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим государственным чиновникам о таком потрясающем городе?
– Возможно, их заставили о нем забыть, – вмешалась Польгара.
Закет с любопытством взглянул на нее.
– Это не так уж трудно, Закет. – Лицо ее вдруг исказила гримаса раздражения. – Что это за странный звук, вроде шепота?
– Я ничего не слышу, – озадаченно заморгал Шелк.
– Значит, тебе уши заложило, Хелдар.
На закате несколько молодых женщин в одеждах из струящейся белой ткани принесли ужин на подносах, накрытых крышками.
– Вижу, что порядок вещей одинаков во всем мире, – как бы невзначай вздохнула Бархотка, повернувшись к одной из женщин. – Мужчины сидят и беседуют, а женщины трудятся.
– О, мы не в обиде, – искренне ответила девушка с большими темными глазами и блестящими каштановыми волосами. – Служить путникам – это честь.
– А это еще хуже, – покачала головой Бархотка. – Сперва они сваливают на нас всю работу, а потом убеждают нас, будто нам это весьма по душе...
Девушка ошарашенно поглядела на Лизелль, потом захихикала, но тотчас же виновато огляделась и покраснела.
Бельдин завладел хрустальным графином тотчас же, как девушки вошли. Он торопливо наполнил кубок и шумно осушил его. Но тотчас же начал давиться, забрызгав красной жидкостью полкомнаты.
– Что это за гадость? – возмущенно спросил он.
– Фруктовый сок, господин, – очень серьезно ответила ему девушка с каштановыми волосами. – Очень свежий. Выжат из плодов сегодня поутру...
– А вы не даете ему постоять, чтобы он забродил?
– Нет, мы не даем ему испортиться! Но если это все же случается, тотчас же его выливаем.
Бельдин застонал.
– А как же эль? Как же пиво?
– Что это такое?
– Я знал, знал, что в этом благословенном местечке что-то не так! – Горбун жалобно поглядел на Бельгарата.
Лицо Польгары озарила улыбка блаженства.
– Зачем тебе это понадобилось? – пытал тем временем Бархотку Шелк. – Ну, эта болтовня с девицами?
– Это подготовительный этап, – таинственно ответила она. – Никогда не вредно прощупать информационные каналы.
– Ох, бабы! – Шелк возвел глаза к потолку.
Гарион и Сенедра обменялись быстрыми взглядами, одновременно вспомнив, как сами частенько говорили нечто подобное на заре своего брака, причем точно таким же тоном. И громко расхохотались.
– Что вас так развеселило? – подозрительно осведомился Шелк.
– Ничего, Хелдар, – отвечала Сенедра. – Не обращай внимания.
Ночью Гарион дурно спал. Неумолчный таинственный шепот вновь и вновь пробуждал его, вырывая из цепких объятий сна. Утром у него щипало глаза, и он пребывал явно не в лучшем настроении.
В гостиной он встретил Дарника. Кузнец стоял подле фонтана, приложив ухо к стене.
– Что стряслось? – спросил Гарион.
– Пытаюсь определить источник звука, – ответил Дарник. – Наверное, из водопровода. Откуда-то ведь попадает вода в фонтан! Может, внутри стены проложена труба, уходящая под пол или дальше, вверх по стене...
– Да разве может вода, идущая по трубе, издавать подобный звук?
Дарник рассмеялся:
– Никогда не знаешь, на что способен водопровод! Однажды все до единого жители покинули город, возомнив, будто там поселилось привидение. Виновницей на поверку оказалась система водоснабжения.
Сади торжественно вплыл в гостиную, щеголяя своим шелковым радужным нарядом.
– Веселенькие цвета, – оценил его наряд Гарион.
Впервые за несколько последних месяцев евнух надел тунику, чулки и сендарийские сапожки с короткими голенищами.
– Я отчего-то нынче утром сильно заскучал по дому, – вздохнул Сади. – К тому же мне кажется, что я буду вполне доволен жизнью, только если никогда больше не увижу ни единой горы... Что это ты делаешь, друг Дарник? Все еще обследуешь постройку?
– Нет. Пытаюсь отыскать источник шума.
– Какого еще шума?
– Ты что, ничего не слышишь?
Сади склонил голову к плечу.
– Отчего же? Слышу доносящееся из садика пение птичек, а еще журчание воды в фонтане. И ничего больше.
Гарион и Дарник обменялись долгими красноречивыми взглядами.
– Шелк вчера тоже ничего не слышал, – напомнил кузнец.
– Тогда, может, разбудить всех? – предложил Гарион.
– Это может кое-кого здорово рассердить, Гарион.
– Ничего, переживут. Думаю, дело того стоит.
Гариону пришлось вынести не один косой взгляд, когда его разбуженные соратники вошли в гостиную.