– Ты понимаешь, о чем я. Здесь нет лавок торговцев – да что там, даже улицы никто не метет!
– Немного странно, не спорю. – Гарион осмотрелся. – Но что самое удивительное, мы не встретили еще ни одной прорицательницы. Я думал, именно здесь они живут.
– Может, они сидят по домам?
– Не исключено.
Утренняя прогулка не помогла Гариону и его друзьям что-либо разузнать. Они несколько раз пытались завязать разговор с облаченными в белое далазийцами, но те, хотя и были безупречно вежливы, явно не горели желанием поддерживать беседу. Они просто отвечали на вопросы – но и только.
– Отвратительно, правда? – заявил Шелк, когда они с Сади возвратились в дом, где их поселили. – Никогда не встречал господ столь неразговорчивых. Представь, ни с кем не удалось поболтать даже о погоде!
– А не заметили ли вы часом, в какую сторону направились Лизелль и Сенедра? – спросил Гарион у Шелка.
– Кажется, куда-то на противоположный конец города. Скорее всего они вернутся вместе с уже знакомыми нам юными дамами, когда те принесут нам обед.
Гарион оглядел остальных.
– Кто-нибудь из вас видел хотя бы одну прорицательницу?
– А их здесь и нет, – ответила Польгара. Она сидела у окна, зашивая прореху на тунике Дарника. – Одна старая женщина рассказала мне, что они живут в особом месте. Это за пределами города.
– Как ты ухитрилась вытянуть из нее ответ? – изумился Шелк.
– Просто я была настойчива. Чтобы чего-то добиться от далазийца, необходимо на него надавить.
Как и предсказал Шелк, Бархотка и Сенедра возвратились в дом вместе с женщинами, несущими еду.
– У тебя изумительная жена, Гарион, – заявила Бархотка сразу же, как только далазийки удалились. – Она вела себя так, словно у нее внутри черепной коробки нет и грамма серого вещества! Трепалась, не закрывая рта, все утро напролет.
– Трепалась? – возмутилась Сенедра.
– А разве неправда?
– Ну хорошо, пусть так – но слово «трепаться» такое некрасивое...
– Но, видимо, на то были свои причины? – предположил Сади.
– Разумеется, – ответила Сенедра. – Я сразу же поняла, что девушки не склонны к болтовне, вот и «заполняла паузы». Через некоторое время они слегка расслабились. А покуда я... трепалась, Лизелль имела возможность следить за выражением их лиц. – Она довольно улыбнулась. – Все получилось как нельзя лучше, и не важно, что я сама себя хвалю, все равно это правда.
– Вам удалось что-нибудь из них вытянуть? – спросила Польгара.
– Не так уж много, – ответила Лизелль. – В общем, ничего особенного, только несколько намеков. Думаю, вечером нам больше повезет.
Сенедра огляделась.
– А где Дарник? – спросила она. – И Эрионд?
– Ну как вы думаете, где они могут быть? – вздохнула Польгара.
– Да где же они тут нашли водоем для рыбалки?
– Дарник носом чует воду на расстоянии нескольких миль, – с выражением обреченности на лице сказала Польгара. – К тому же может точно сказать, что за рыба там водится, сколько ее, и, возможно, даже всех рыб назвать по именам...
– Я никогда так не любил рыбы, – заявил Бельдин.
– Не думаю, что и Дарник очень уж ее любит, дядюшка.
– Тогда зачем он мутит воду?
Польгара беспомощно всплеснула руками.
– Ну откуда я знаю? То, что движет рыболовами, скрыто непроглядным мраком тайны. Но вот одно могу сказать тебе точно.
– Да? И что именно?
– Ты не однажды говорил, будто хочешь серьезно с ним поговорить.
– Ну говорил. И что?
– Так вот: сперва тебе нужно научиться рыбачить. Иначе ты его просто не поймаешь.
– А не соизволил ли кто из горожан хоть словом обмолвиться о Цирадис? – спросил Гарион.
– Ни одна душа, – ответил за всех Бельдин.
– Но у нас нет времени на то, чтобы здесь прохлаждаться! – раздраженно воскликнул Гарион.
– Возможно, я смогу добиться от кого-нибудь внятного ответа, – предположил Закет. – В конце концов, она сама приказала мне явиться в Келль, чтобы встретиться с нею! – Он поморщился. – Собственным ушам не верю! Неужели я такое сказал? Никто ничего мне не приказывал с тех пор, как мне исполнилось лет восемь! Но, так или иначе, все поняли, что я хотел сказать. Я имею право настаивать, чтобы кто-нибудь меня проводил к ней, – должен же я выполнить ее волю.
– Боюсь, что этот «кто-нибудь» рискует быть задушенным, Закет, – беспечно заявил Шелк. – К тому же тебе, ввиду высокого достоинства, трудно козырять желанием выполнить чью-то волю...
– Этот малыш просто невыносим! – заявил Закет, обращаясь к Гариону.
– Я это уже давно заметил.
– Помилуйте, ваши величества! – Шелк округлил глаза с выражением оскорбленной невинности. – О чем вы говорите?
– Ну полюбуйся, разве я не прав? – спросил Закет.
– Конечно. Но говорить об этом нехорошо.
Шелк был оскорблен.
– Уж не удалиться ли мне, чтобы вы смогли без помех обсудить мои недостатки?
– В этом совершенно нет надобности, Хелдар! – Бархотка улыбнулась, и на щеках у нее появились премилые ямочки.
К вечеру информации у них ни на йоту не прибавилось, и бесплодность объединенных усилий стала уже всерьез раздражать путешественников.
– Начинаю подумывать о том, чтобы сделать по-твоему, – сказал Закету Гарион. – Почему бы нам завтра с утра пораньше не навестить этого старика, этого Даллана? Мы напрямик скажем ему, что ты должен явиться пред очи Цирадис. Думаю, пора начать действовать решительно.
– Правильно, – согласился Закет.
Но Даллан оказался не более сговорчив, нежели все прочие обитатели города.
– Терпение, император Маллореи, – спокойно сказал он. – Великая прорицательница явится к вам, когда настанет срок.
– А когда он настанет? – в лоб спросил Гарион.
– Об этом известно лишь Цирадис – остальное не так уж и важно.
– Не будь он так дряхл и немощен, я вытряс бы из него ответ! – бормотал Гарион на обратном пути.
– Если эта бодяга продлится еще некоторое время, я, чего доброго, позабуду о его возрасте и слабости, – откликнулся Закет. – Я не привык к тому, чтобы мои вопросы столь беззастенчиво оставляли без ответа!
С другой стороны к дому приближались Бархотка и Сенедра. Юные женщины шли быстро, и личико Сенедры сияло.
– Кажется, у нас клюнуло! – сказала Бархотка, когда они встретились с мужчинами на мраморных ступенях. – Давайте поскорее войдем в дом – мы хотим объявить всем сразу о нашем успехе.
Вскоре все собрались в сводчатой гостиной, и светловолосая драснийка очень серьезно начала свою речь.
– Конечно, это не слишком точно, – призналась она, – но, подозреваю, большего нам добиться не удастся. Сегодня утром мы с Сенедрой вновь явились туда, где работают наши новые подружки. Они ткали, а за этим занятием легче всего утратить бдительность. Вот только большеглазой девушки, этой Онатель, там почему-то не было. И вот Сенедра, прикинувшись дурочкой...
– Неправда! – возмутилась Сенедра.
– Ах, ты не прикидывалась? Впрочем, не важно – все равно это было великолепно. Так вот, она широко раскрыла свои невинные глазки и спросила, где может найти свою «дорогую подружку», и у одной из девиц слетело с языка нечто такое, о чем явно следовало помалкивать. Она сболтнула, что Онатель сегодня послана «туда, где обитают прорицательницы». Тут мордочка Сенедры стала еще глупее, а глаза еще больше – вообразите только, оказалось, это возможно, – и она невинно поинтересовалась, где это. Разумеется, ей никто не ответил. Но одна из девиц посмотрела в сторону горы.
– А как можно не пялиться на эту махину? – огрызнулся Шелк. – Что-то сомневаюсь в полезности вашего открытия, Лизелль.
– Но девушка в это время ткала, Хелдар! Я сама пару раз в жизни этим занималась и точно знаю, что надо постоянно смотреть на свои руки. Она же оторвала взгляд от работы в ответ на вопрос Сенедры, но, спохватившись, сразу уставилась на холст в тщетной надежде скрыть свою оплошность. Я тоже закончила Академию, Хелдар, и читаю по лицам не хуже тебя! Девушка могла с тем же успехом выкрикнуть ответ во весь голос. Прорицательницы скрываются там, на горе.
Шелк состроил гримасу.
– Знаете, а она, возможно, права, – вынужден был признать он. – Этой премудрости хорошо обучают в Академии. Ведь если точно знаешь, чего ищешь, то читаешь по лицам, как по книге. – Он сгорбился. – Ну что ж, Закет, – вздохнул он. – Сдается мне, придется нам карабкаться на гору несколько раньше, чем мы предполагали...
– Я так не думаю, Хелдар, – твердо сказала Польгара. – Можно полжизни ползать по ледникам, но так и не отыскать этих прорицательниц.
– А у тебя есть лучшее предложение?
– И даже не одно. – Она встала. – Пойдем, Гарион. И ты тоже, дядюшка.
– Что у тебя на уме, Пол? – спросил Бельгарат.
– Мы поднимемся повыше и оглядимся.
– Но ведь я только что это самое и предложил! – воскликнул Шелк.
– Между нашими предложениями есть существенная разница, Хелдар, – мило улыбнулась Польгара. – Ты не умеешь летать.
– Хорошо, – обиженно нахохлился Шелк. – Если ты так ставишь вопрос...
– Именно так. Хорошо быть женщиной! Это дает массу преимуществ. Я могу себе позволить даже маленькую несправедливость, а ты, ввиду природного благородства и вежливости, вынужден с этим мириться.
– Один-ноль в пользу Польгары, – пробормотал Гарион.
– Ты все время это повторяешь, – недоуменно сказал Закет. – А что это значит?
– Просто народная алорийская поговорка, – объяснил Гарион.
– Почему бы тебе не сэкономить время, Пол? – спросил Бельгарат. – Попробуй посовещаться с объединенным разумом далазийцев, прежде чем начнешь махать крылышками.
– Прекрасная мысль, отец, – согласилась она, закрыла глаза и запрокинула голову. Но почти тотчас же покачала головой и вздохнула. – Они не пускают меня...
– Это само по себе можно счесть подтверждением нашей правоты, – хихикнул Бельдин.
– Что-то не пойму вас, – пробормотал Сади, потирая ладонью свежевыбритую голову.
– Спору нет, далазийцы мудры, – сказал ему горбун, – но вот проницательностью не отличаются. Нашим милым девушкам удалось выудить у них важные сведения. И если бы информация оказалась ложной, то далазийцам не было бы никакого резона отказывать Польгаре в общении с объединенным разумом. Коль скоро они не впустили ее туда, это значит, что мы напали на след. Давай выйдем из города, – предложил он Польгаре. – Нет надобности открывать им наши карты.
– Я не так уж хорошо летаю, тетушка Пол, – нерешительно произнес Гарион. – Ты уверена, что я вам нужен?
– Нам нельзя рисковать, Гарион. Если далазийцы против своего обыкновения сделали это место недоступным, нам может понадобиться помощь Шара, чтобы туда прорваться. Если мы сразу явимся туда с Шаром, то сэкономим время.
Гарион вздохнул.
– Может, ты и права...
– Держите с нами связь! – напутствовал их Бельгарат.
– А как же иначе, – брюзгливо откликнулся Бельдин.
Выйдя из дома, горбун осмотрелся.
– Думаю, во-он там хорошее местечко. – Он указал пальцем на рощицу. – Эти деревца надежно укроют нас от любопытных взоров.
– Хорошо, дядюшка, – согласилась Польгара.
– Вот еще что, Пол, – прибавил горбун. – И поверь, я вовсе не хочу тебя обидеть.
– Что-то новенькое в твоем репертуаре.
– Ты нынче утром в прекрасной форме. – Горбун ухмыльнулся. – Но тем не менее на горе вроде этой царит свой микроклимат и, что важнее, дуют свои, особые ветры.
– Да, дядюшка, я знаю.
– А я знаю, как ты любишь снежных сов, но у них оперение чересчур нежное. И если тебя подхватит горный ветер, ты рискуешь спуститься вниз нагишом.
Польгара внимательно взглянула на Бельдина.
– Или, может быть, ты хочешь, чтобы ветер повыдергал у тебя все перья?
– Как ни странно, нет, дядюшка.
– Почему бы не взять пример с меня? Вдруг тебе даже понравится быть ястребом.
– И, конечно, с синей ленточкой?
– Ну, это дело твое, однако синий цвет тебе к лицу, Пол.
– Ты просто невозможный человек! – Она расхохоталась. – Хорошо, дядюшка, будь по-твоему.
– Только я первый, – заявил Бельдин. – Тогда ты сможешь воспользоваться мною в качестве образчика – это поможет тебе.
– Я знаю, как выглядят ястребы, дядюшка.
– Разумеется, знаешь, Пол, но мне приятно помочь.
– Ты нынче удивительно добр.
Очень странно было Гариону оборачиваться не волком, а иным существом. Он внимательно осмотрел себя, сравнивая с Бельдином, горделиво сидевшим на ветке у него над головой, сверкая пронзительными желтыми глазами.
– Сносно, – буркнул Бельдин. – Но в следующий раз обрати внимание на хвостовое оперение. Оно должно быть погуще, ведь им приходится рулить.
– Итак, господа, – донесся с соседней ветки голос Польгары, – пора трогаться!
– Я полечу впереди, – сказал Бельдин. – У меня ведь опыта побольше вашего. Если мы угодим в нисходящий воздушный поток, постарайтесь держаться подальше от горы. Ведь не хотите же вы насмерть расшибиться о камни?
Он взмахнул крыльями и легко заскользил прочь.
Гариону довелось лететь так высоко только один раз – когда он добирался из Ярвиксхольма в Риву, сразу после того, как похитили Гэрана. Тогда он обернулся крапчатым соколом. Но ястреб – птица куда более крупная, и к тому же полет в горах разительно отличался от свободного парения над Морем Ветров. Воздушные течения бурлили вокруг острых скал, делая полет совершенно непредсказуемым и оттого крайне опасным.
Три ястреба поднимались все выше и выше, подхваченные восходящим воздушным потоком. Для того чтобы держаться в воздухе, не требовалось никаких усилий, и Гарион постепенно стал понимать, отчего Бельдин так любит летать.
Он обнаружил также, что зрение его необычайно обострилось. Он видел в мельчайших подробностях, словно на расстоянии вытянутой руки, все скрытое между скал – вплоть до насекомых и нежных лепестков цветов. Когтистые его лапы непроизвольно сжимались, когда внизу, в скальной расщелине, пробегал какой-нибудь мелкий грызун.
«Не забывай, для чего мы здесь, Гарион», – услышал он в своем мозгу голос Польгары.
«Но...»
Желание камнем упасть вниз и схватить когтями жертву было почти непреодолимым.
«Никаких „но“, Гарион! Ты ведь уже завтракал. Оставь бедняжек в покое».
«Ты отнимаешь у него маленькие радости!» – услышал Гарион ворчанье Бельдина.
«Мы здесь не ради забавы, дядюшка. Не задерживайся».
Удар был силен и к тому же застал Гариона врасплох. Внезапный воздушный поток швырнул его прямо на острые скалы, и лишь в последний момент чудом удалось Гариону избежать неминуемой гибели. А мощный нисходящий воздушный поток швырял его из стороны в сторону, безжалостно сминая его крылья. Вдобавок начался проливной дождь, и крупные ледяные капли заколотили по его покрытому перьями телу, словно тысячи мокрых молоточков.
«Это неспроста, Гарион!» – раздался у него в голове громкий возглас Польгары.
Гарион огляделся, но нигде ее не увидел.
«Где ты?» – позвал он.
«Не важно! Настало время просить помощи у Шара. Далазийцы пытаются прогнать нас!»
Гарион не был вполне уверен, услышит ли Шар его в том странном месте, где он оказался, когда его владелец обернулся птицей. Но выбора не было. Беспощадно хлещущие ледяные струи и порывы ветра все равно не дали бы Гариону возможности опуститься на землю и принять человеческий облик.
– Прекрати это! – приказал он камню. – И ветер, и дождь – все разом!
Мощный поток энергии, вырвавшийся из Шара, отбросил Гариона назад, и он судорожно замахал крыльями, стараясь восстановить равновесие. Мгновение ему казалось, будто его окружило яркое голубое сияние.
Тут же прекратился дождь и стих ветер – Гарион снова очутился в восходящем воздушном потоке и взмыл в теплое летнее небо.
Он потерял около тысячи футов высоты, но вскоре заметил Бельдина и Польгару, с которыми, видимо, случилось то же самое – их отнесло друг от друга не менее, чем на милю. Снова начав подъем по спирали, Гарион увидел, что они следуют за ним.
«Будь начеку! – зазвучал в его голове голос Польгары. – Чуть что, проси Шар о помощи!»
Минуты за две они наверстали упущенное и устремились выше, минуя поросшие лесами склоны, и вот достигли полосы между лесами и границей вечных снегов. Здесь царствовала безмятежность высокогорных лугов, поросших дикими цветами, клонящими головки под легким горным ветерком.
«Вот! – раздался скрипучий голос Бельдина. – Вот она, дорога!»
«А ты уверен, что это не звериная тропа?» – спросила Польгара.
«Она чересчур пряма, Пол. Олень даже под страхом смерти не может ходить по идеальной прямой. Нет, без людей здесь не обошлось. Давай-ка поглядим, куда она ведет».
И Бельдин плавно заскользил вдоль идеально ровной тропы, ведущей через луг в направлении скальной расщелины. На самом краю луга он взмахнул крыльями.
«Пора спускаться. По-моему, остаток пути лучше проделать на своих двоих».
Польгара и Гарион послушно опустились и приняли человеческий облик.
– Давеча я уже посчитал себя покойничком, – признался Бельдин. – Чуть было шею не сломал... – Он критическим взором окинул Польгару. – Не хочется ли тебе пересмотреть свою теорию о том, что далазийцы никогда никому еще не причинили вреда?
– Что ж, видно будет.
– Жаль, что при мне нет меча, – вздохнул Гарион. – Если мы попадем в переделку, то окажемся совершенно беззащитны.
– Не думаю, что в переделке, которую сулит нам судьба, твой меч чем-либо нам поможет, – откликнулся Бельдин. – Однако не прерывай контакта с Шаром. А теперь пойдем и поглядим, куда нас приведет эта тропка...
И горбун двинулся по тропинке прямо к расщелине. По обеим сторонам ее возвышались два огромных валуна. А в самом центре стоял Тоф, загораживая им дорогу.
Польгара ледяным взором взглянула прямо ему в глаза.
– Мы войдем в поселение прорицательниц, Тоф. Так предначертано.