И, наконец, появился караван…
Караван как караван, навидался я караванов уже немало. Этот только вдвое больше обычного — такой груз обычно распределяли по двум, а то и трем караванам. Маленькие, серые ослики, неспешно вышагивающие под тяжестью поклажи — каждый ослик тащил около ста килограммов груза, распределенного по двум переметным сумкам, свисающим с боков. Больше всего в таких случаях мне было жалко именно ослов — если они под шквальным огнем оставались целыми, я всегда приказывал распрячь их и отпустить на все четыре стороны. Рабочая скотинка, на нее положили — она и везет. И охрана — скорее всего отряд Талибана, вызвавшийся подзаработать денег на проводке наркокаравана. Молодые, заросшие бородами, в чалмах, в китайских боевых комбинезонах и разгрузках, они шагали по обе стороны каравана, направил стволы автоматов и пулеметов на обе стороны ущелья. Где-то в центре каравана шел человек, на голове которого были наушники — и впрямь, сканер радиоэфира дали сукам. Двадцать четыре пары глаз напряженно следили за черными фигурками людей, приближающихся к ориентиру огня…
Внезапно, боевик который шел одним из первых — до ориентира огня, до правильного вхождения отряда на Клейморы оставалось метров двадцать — что-то крикнул, указывая рукой на склон. Миг — и тишину разорвали в клочья взрывы и грохот автоматных очередей…
Сектора обстрела были известны заранее. Злобные шмели — удивительно точно! — распороли горный склон метрах в десяти от меня, обдав веером каменистой земли, выбитой из горного склона пулями. Не обращая внимание на секанувшие по лицу камушки, я выбрал своего боевика — тот присел на колено с гранатометом РПГ-7 в руках и трижды надавил на спуск…
Боевик рухнул навзничь, так и не успев сделать свой выстрел. Одна из пуль саданула его в живот, выбивая дыхание — это было видно даже отсюда, за четыреста метров. Куда ушли остальные пули я не видел — но это было и неважно. Подохнет как миленький…
Рядом, почти что над ухом оглушительно жахнуло, обдало горячими, едко пахнущими пороховыми газами, заслезились глаза — и я едва не подпрыгнул на месте. Сукин сын! Сколько раз говорил Слиму, чтобы отходил со своей здоровенной дурой в сторону! Черт бы его побрал…
На тропе одного из осликов, а заодно и прячущегося за ним боевика, буквально переломило пополам и снесло с тропы — пятидесятый калибр это не игрушка. И все равно — дождется он у меня…
Снизу тарахтели очереди — но их было все меньше и меньше. Несмотря на то, что они увидели кого-то из нас первыми — первым же залпом удалось положить около двадцати боевиков — это треть охраны каравана….
Чуть сзади и выше четко, один за другим четко стукнули три раскатистых, одиночных выстрела — Джо, только и ждавший этого момента, разобрался с головным дозором. Три выстрела — и три трупа, по-другому он никогда и не стрелял. Джо и промах — две вещи несовместимые, если он не уверен — то просто не стреляет. Ниже и правее работал Жак — выстрел за выстрелом, неторопливо и основательно он вколачивал пулю за пулей в плюющийся свинцом, истекающий кровью караван…
Переведя прицел в хвост каравана, я начал бить одиночными по едва видным, суматошно мечущимся фигуркам. Попаду — не попаду — так хоть к земле прижму. Основная работа здесь для снайперов, сейчас едва ли не половина стволов нашей группы подавала голос изредка — одиночными по пойманной на прицел и ясно видимой цели. Пулеметы и вовсе молчали — все что смогли они сделали в первые секунды боя…
Никто из нас так и не увидел, как откуда-то стартовал выстрел РПГ. Оставляя за собой дымный след, граната вылетела из кровавого месива на тропе, воткнулась в каменистую землю склона, расцвела черным кустом разрыва. Два пулемета будто ждали этого момента — заговорили, зачастили взахлеб, пронизывая сталью пространство и превращая живую плоть в мертвую…
Шансов у каравана не было — бой длился около полутора минут. Господствующая высота, хороша подготовка атакующих — шансов у караванщиков не было. Всю охрану — человек семьдесят — свалили как в тире, быстро, жестоко и эффективно. Сейчас внизу остались в живых только с десяток груженых осликов — во время стрельбы они просто встали на месте — и наверное с десяток боевиков еще истекают кровью, судорожно хватая последние мгновения жизни…
— Джо… — позвал я индейца, когда утихла пальба… — обеспечь связь со штабом, дай новые координаты точки эксфильтрации. Пусть пришлют вертолет под дурь — скажи, не меньше двух тонн здесь, не считая другие трофеи…
Одной из мер предосторожности было то, что связываться со штабом мог не каждый. Индеец Джо в группе бы моим заместителем и знал коды связи. Такие меры были приняты после того, как талибы забили нашу группу, сумели взять неповрежденной рацию с радистом заодно и выманили на точку эксфильтрации три вертолета… Потом пришлось организовывать крупномасштабную спасательную операцию, по размаху лишь немного уступающую знаменитой операции в Могадишо, по которой даже фильм сняли. "Падение черного ястреба" называется…
— Да, сэр…
Сменив в автомате магазин, я начал спускаться вниз, к забитому каравану…
Духов насчитали ни много ни мало — шестьдесят шесть. Такая вот цифирь получилась — если мне не изменяет память, такого каравана в этом году еще не забивали…
— Сэр… Гляньте…
Один из ослов лежал на боку, чуть в стороне от тропы — пулеметная очередь буквально разворотила его бок и висящую на нем сумку. Я нагнулся, запустил палец в опаленную дыру, проделанную пулей, лизнул. Ножом аккуратно разрезал ткань, достал один из пакетов — наркоторговцы для удобства фасовали товар в килограммовые пакеты из двухслойного полиэтилена. На пакете было клеймо — три девятки, как и в прошлый раз. Высший знак качества…
— В остальных то же самое?
— По крайней мере в двух — да. Остальное — на вид то же самое…
Это значит — мы перехватили две тонны отборного героина. Даже думать не хочу, сколько он стоит. Если его продать… скажем в Нью-Йорке — не хватит и всей жизни чтобы потратить вырученное…
— Перетаскивайте выше… — я огляделся по сторонам, примерно прикидывая где может сесть или хотя бы зависнуть вертолет — вон туда вон!
Об эффективности нашей работы судили по количеству трофеев, от этого же зависела и премия — перед журналистами же надо показать гору изъятого порошка. Поэтому трофейный героин при наличии возможности следовало не уничтожать на месте, а забирать с собой — такова была инструкция…
Площадка, пригодная для посадки вертолета в Афганистане, в горах — редкость, поэтому обычно вертолет просто зависал, а трофеи грузили в грузовую корзину, подвешенную к внешней подвеске…
Покончив с трофеями, я немного прошелся вдоль тропы, рассматривая убитых талибов. С каждым разом вооружены и экипированы все лучше и лучше, намного лучше чем талибы, чем создаваемая афганская армия, а иногда лучше чем мы. Наркоденьги творили чудеса, за них можно было купить что угодно — и кого угодно. Качественный камуфляж, современные разгрузки, автоматы — обычно АК болгарского производства, пулеметы, снайперские винтовки, рации, GPS-навигаторы…
Никогда мы отсюда, из этой чертовой страны не выберемся…
— Орел вызывает Крестного, прием
— На связи, прием
— Связь установлена, переключаю канал…
Никак не привыкну к спутниковой связи — если спутник есть то связь такая чистая, что как будто разговариваешь вживую из соседней комнаты. Поправив наушник, я начал подниматься наверх, обратно на свою позицию…
— Кило один — три вызывает Лиму, прием
— На связи, доложите статус, прием
— Покинул Альфа-Оскар, нахожусь в восемнадцати кликах на север, квадрат Браво-Новембер-Зеро-Сикс. Статус желтый, имею груз. Прошу Ромео-Танго-Браво, прием
— Отрицательно, Кило-один-три, ваш район закрыт для птичек. Двигайтесь два клика на запад, занимайте оборону мы отправим к вам наземный конвой с ближайшей Браво Чарли. Груз должен обязательно быть доставлен на базу, как поняли, прием
— Повторяю Лима — имею тяжелый груз, прошу эвакуировать воздухом, прием
Хотелось материться, хотелось выстрелить в кого-нибудь — но все было бесполезно. Свою контору я знал — люди там всегда были расходным материалом — и ничем иным…
— Отрицательно, район закрыт. Двигайтесь к указанной точке, выполняйте Сьерра-Оскар-Папа, прием
— Время прибытия конвоя, прием
— Ориентировочно — от пяти до шести часов, прием
— Вас понял, конец.
[прим автора — выше приведены стандартные коды, используемые при переговорах. Альфа-Оскар — Area of Operation-Район действия. Ромео-Танго-Браво — Return to Base — возвращение на базу. Клик — километр. Статус желтый — степень опасности района не установлена. Браво — Чарли — Base Camp — базовый лагерь. Сьерра-Оскар-Папа — Standard Operating Procedure Стандартный порядок действий]
Со зла чуть не оборвал микрофон. Спокойнее надо — за мной больше двадцати подчиненных, которых я завел в дерьмо и которых я должен из этого дерьма вытащить…
— Общий сбор командиров!
Рональд, Генри, Дитер, Том, Алекс. Еще Джо и Жак — несмотря на то, что они не командовали тактическими группам и не имели в подчинении никого кроме себя самого — они всегда участвовали в таких совещаниях с правом голоса — потому что оба были экспертами по выживанию в самых экстремальных условиях. Люди, которые шли за мной, которые верили мне — и которых я должен был вывести обратно.
— Сами наверное понимаете, что произошло…
— Посадку не дают? — недобро усмехнулся Рональд, командир первой тактической группы. Наверное, самый опытный из всех командиров четверок, к нам из семьдесят пятого полка…
— Вот именно. Посадку не дают. Предлагают топать два километра отсюда и там ждать наземный конвой…
— У нас же груз, так их мать…
— И груз тоже должен быть доставлен на базу. Это самое главное….
— Мать их ублюдков. Чтоб им…
На самом деле все понятно. Груз — две тонны перехваченных наркотиков — это для кого-то внеочередное звание, медаль, возможность красиво отчитаться. А мы…в принципе мы не существуем, наших потерь нет в общих списках и за них никто не будет отвечать. "Черная операция" — вот как это называется на слэнге родной конторы — безотчетные деньги, потерявшиеся при переносе из кабинета в кабинет документы. Случись чего — ничего и не было…
— Кто что думает? Принимаются любые предложения, даже самые бредовые — как нам вылезти из этой ж…
— А что тут думать… — как всегда задумчиво и обстоятельно промолвил Жак — надо не думать, надо идти. Из тридцати ослов двадцать два — живы, остальное распределим по своим рюкзакам. Что не поместится — выкинем. И — ноги в руки…
А какие тут еще могут быть предложения…
Удивительно, но пришлось уничтожить всего лишь сто килограммов — ну никак не входили. Да в основном они никому и не нужны были — в поврежденных пулями пакетах, из которых сыплется, запачканные людской и ослиной кровью — в общем рассыпали по окрестностям. Развернули скот — и двинули в обратный путь…
Занять позицию мы едва успели. На дороге нас уже ждали — стрельба в горах слышна на многие километры и привлекает «бородатых» как дерьмо мух. Выйдя на дорогу — мы буквально нос к носу столкнулись с передовым отрядом талибов — пять человек….
Так обычно и бывает. В самый последний момент, когда думаешь — ну вот, уже все, почти дома — обычно начинается самое дерьмо. Впереди бы только усиленный головной дозор, шесть человек, а мы ещ6е на дорогу не вышли — как впереди заполошно, перебивая друг друга, заговорили несколько автоматов и пулеметов, а потом раскатисто рванули одна за другой две гранаты…
— Наверх! Занимаем позиции!
В горах самое главное — занять господствующую высоту. Мало того, что это дает тебе преимущество — ты лучше видишь противника, чем он тебя. Дело еще в том, что стрелять сверху вниз так же легко, как и на одну высоту. А вот для того, чтобы точно стрелять снизу вверх — нужна была огромная практика и процент промахов при такой стрельбе очень высок…
Оставив сгрудившихся на тропе ослов, мы лезли вверх — лезли упорно. Один прикрывает — другой в это время лезет. Тяжело лезет — рюкзак оттягивает плечи и тянет за собой в пропасть, камешки под ногами с хрустом катятся вниз и нога предательски скользит по склону. Сердце стучит, кажется у самого горла, легкие буквально жжет огнем от недостатка кислорода в воздухе, холодный пот покрывает тело. Одной рукой держа автомат, второй хватаешься за что не попадя, молясь не ошибиться, не сорваться — и упорно лезешь вверх, хватая ртом воздух, точно выброшенная из воды рыба. А потом, найдя более менее выгодную позицию кричишь "Пошел!" — и прикрываешь своего напарника, пока он преодолевает эти проклятые метры вслед за тобой…
Выходит на тропу было нельзя — стрельба немного стихла, истерический грохот сменился на пульсирующий ритм одиночных выстрелов. Но помочь тем, кто сейчас сдерживает духов на тропе ничем нельзя — лучшая помощь им будет в том, что пока они отбиваются на тропе — возможно один против десяти — мы успеем подняться, занять господствующую высоту — и прикроем их огнем сверху…
Метрах на шестидесяти нашли то, что нужно — полку. Своего рода "балкон в горах" — достаточный для того, чтобы пройти вперед…
— Занимаем круговую оборону на склоне, маскируемся! Золотым — внимание на груз!
— Есть, сэр!
Пока с одной стороны нас отвлекают стрельбой — другие могут и груз увести, благо ослам все равно, куда и за кем идти…
— Красные! Красные — доклад!
Красные — позывной усиленной группы — шестерки, которые ушли в головной дозор. Командует ими Рональд — в семьдесят пятом полку рейнджеров как раз народ на подобное учат…
— Сэр, у нас минус один! Держимся…
Сука… Первая потеря в этом году… Клятый караван…
— Крестный — всем кроме красных — занять позиции, доложить!
Привычно зазвучали доклады, один за другим. Обстрел для нас ничем экстраординарным не являлся, каждый на брюхе под пулями по горам не один десяток километров прополз. Позиции заняли все и быстро…
— Крестный — «красным» — отход по возможности! Остальные — прикрытие! Огонь без команды по любому движению! Беречь патроны!
Еще непонятно, сколько мы здесь проторчим, на этой в рот драной горе, вжимаясь в камни, считая патроны и с тревогой ожидая ночи. Если конвой не придет — придется подрывать груз — в сумки взрывные устройства, в дополнение к имеющемуся там героину мы заложили заранее — и отходить. На отходе будут потери, но иначе — ляжем все. Что произойдет если останемся — к гадалке не ходи. Сначала духи раздобудут и подтянут сюда минометы — с собой они их не таскают, слишком тяжело. Подтянут и начнется обстрел. А потом атака до рукопашной вусмерть обкуренных духов — если кому-нибудь из нас еще придется в ней участвовать после минометного обстрела…
Пуля свистнула совсем рядом, разбилась о склон — каменная крошка больно ударила по лицу. Обернулся — темные фигурки были от нас метрах в шестистах, они ползли к нам по склону, с той стороны, откуда пришли и мы. Нас уже зажимали с двух сторон, отрезали пути отхода…
— Крестный всем! Противник с тыла, до двадцати единиц.
Не дожидаясь остальных, ловлю одного из духов в прицел. Шестьсот метров — далековато для открытого прицела, да ладно. Стрельба из автоматов с такого расстояния напоминает… будто вспышки маленьких, совсем маленьких огоньков. С третьего выстрела черная фигурка вдруг прекращает стрелять, падает и катится вниз по склону. С пятого выстрела снимаю еще одного, подключаются еще несколько человек — духи залегают, начинают отползать. Сверху, пулю за пулей в них вколачивает Слим — он со своей крупнокалиберной дурой может уничтожать противника и разрушая укрытия, за которыми тот залег. Пули калибра 12,7 не берут только столетние валуны, лежащие на склонах…
— Зеленый — всем! Наблюдаю духов, до тридцати единиц! Подходят с востока!
— Крестный всем! Занимаем позиции на самом верху, держим круговую оборону! Надо выстоять! Связь мне!
Связь появляется почти сразу — суки, которые сидят на базе Лима сейчас и не представляют, что здесь творится…
— Лима, я Кило-один-три! Я Калифорния, чтоб вас! У меня Альфа-Браво, мы окружены! Нахожусь в красной зоне на точке вывода, прошу немедленного огневого прикрытия, прием
— Кило-один-три, ожидайте на связи, прием
— Лима, у меня номер двенадцать, я не могу ждать, прием
— Кило-один-три, ожидайте, я согласовываю отправку к вам «призрака», позывной Альфа-Чарли-Восемь, прием
— Понял тебя, Лима, дай ему нашу частоту чтобы опознаться, конец.
[прим автора — Альфа-Браво — Ambush-Засада. Номер двенадцать — все очень хреново]
Это уже хоть что-то существенное. Призрак — тяжелый самолет огневой поддержки, на базе С130 — кличка «Призрак» закрепилась за ним со времен Вьетнама. Вооружение этих машин было разное, нынешние модификации несли либо одну 25 миллиметровую, одну 40 миллиметровую и одну ста пятимиллиметровую гаубицу — либо обе пушки заменялись на две мощнейшие тридцатимиллиметровые пушки, гаубица же оставалась в покое. Такой самолет мог патрулировать в воздухе многие часы, периодически дозаправляясь, а его прицельные системы позволяли поразить одиночную цель с высоты два — три километра. С таким самолетом, постоянно висящим над позициями, их можно было удерживать несколько дней…
В следующую секунду по ушам ударил звук — он был слабее грохота автоматов, но каждый, кто прошел локальный конфликт всегда выделял его в какофонии боя — выделял со страхом. Нарастающий свист минометной мины…