Полковник только покачал головой тогда. Ему было искренне больно за русских, продавших великую идею и ставших такими же свиньями как и все остальные. Сейчас они торговали, проматывали все то, что создавалось трудом поколений их предков. Хочешь гранатомет — продадим гранатомет, хочешь подводную лодку — только денежки плати. Горько, больно, страшно…
Движение тут было вязким — недалеко был ипподром де ла Кондеса и машин около него было припарковано очень много, в любое время дня и ночи полковник прикрепил на дымовой трубе маленькое зеркальце, чтобы не поднимаясь, следит за тем, что происходит на улице…
Кортеж, наконец появился. Они меняли маршруты каждый день и полковник со своим отрядом ждали в засаде пять дней. Пять дней — ни выйти из снятых квартир, ничего. Но они в своей практике, случалось, ждали и дольше. Измотало это ожидание только Рауля — горячего и нетерпеливого как и все молодые и воспитанные в атмосфере вседозволенности молодого человека. Однако полковник быстро призвал его к порядку…
О том, что кортеж приближается, можно было понять и без зеркальца — по вою сирен и противному кряканью спецсигналов. Ошибка — так извещать о своем приближении. В одном из зданий на полу лежал Мануэль, его единственной задачей было — в этот раз — подорвать направленный заряд, спрятанный в соседнем здании…
Взрыв прогремел неожиданно для всех. Кортеж начал поворачивать, замедлил ход — и вдруг первый этаж одного из зданий — там где было закрывшееся по причине кризиса одного из зданий буквально плюнул огненным столбом в головную машину кортежа. Инициация заряда была произведена старым добрым способом — по проводам — поэтому никакой широкополосный подавитель, гордость американской оборонки, от взрыва не спас. Идущий первым в кортеже Субурбан огненный кулак взрыва — более двухсот килограммов в тротиловом эквиваленте! — буквально снес с дороги бронированную машину. Черная стальная туша Субурбана, вертясь в воздухе подобно детской игрушке, отброшенной в сторону ударом ноги, снесла несколько машин в соседнем ряду, идущих по тротуару прохожих и вломилась в маленькое кафе на первом этаже здания напротив, мгновенно превратив всех находящихся там в кровавое месиво. Полицейская машина, подброшенная чудовищным взрывом, перевернулась через капот и рухнула на крышу, оба находящихся там полицейских офицера мгновенно погибли. Шедший в кортеже вторым Мерседес с генералом хоть и пострадал — но несильно — ударная волна отбросила его в сторону — но он не перевернулся и остался стоять на колесах…
Здание, в котором находился заряд, не выдержав чудовищного взрыва на первом этаже, начало медленно оседать…
Когда прошла ударная волна, пахнув на них раскаленным воздухом и осыпав какими-то камнями и обрывками металла — полковник вскочил и мгновенно прицелился по Мерседесу. Это была простейшая мишень — машина стояла и до нее было меньше ста метров. Телохранитель только взялся за ручку двери, собираясь покинуть машину — как чудесно обострившимся зрением увидел, вскочившего человека на крыше здания, совсем рядом с тем местом, где они стояли. Человек этот направлял на машину какую-то длинную трубу, лежащую на плече. И телохранитель понял — что это — конец. Конец всему…
Тандемной гранате потребовалось меньше секунды, чтобы долететь до обреченного Мерседеса. Лидирующий заряд, подчиняясь команде взрывателя, плюнул раскаленной реактивной струей прожигая дырку в бронированном стекле. Через долю секунды основной заряд рваную в салоне — все находящиеся в машине погибли мгновенно, сожженные адским пламенем. Сила взрыва была такова, что кузов бронированного Мерседеса разорвало — крыша оторвалась и отлетела на пару метров…
Рауль — хоть чем-то полезен — уже подал, как его и научили — вторую, кургузую и толстую гранату — термобаррический заряд. Полковник мгновенно, до автоматизма отработанным движением перезарядил гранатомет, вскинул его на плечо, повернулся. Одного взгляда хватило — в Мерседесе не выжил никто — ни один человек. Улица, бывшая мирной еще минуту назад, сейчас горела, истекала кровью, пламенем, дымом, криками о помощи, стонами. Второй Субурбан сожгли почти сразу за Мерседесом — две тандемные гранаты ударили его с разных сторон, разорвав на куски. Только в Додже еще оставались живые — солдаты ехали на открытой платформе и не все попали под разрыв гранаты. Сейчас с того места — все было затянуто дымом — стреляли два автомата. Полковник прицелился на звук, выстрелил. Адская вспышка пламени с температурой больше двух тысяч градусов на миг разорвала пелену дыма, автоматы сразу заткнулись…
Выживших не было…
— Пошли, Рауль. Надо уходить… — спокойно, словно на дипломатическом приеме сказал полковник Департамента государственной безопасности республики Куба Хосе Рауль Варгас…
Вашингтон, округ Колумбия. Пенсильвания-авеню 1600. 22 мая 2010 года
Когда человек первый раз попадает в Белый Дом — вместилище власти, равному которому нет на Земле — он всегда удивляется его неудобству и малым размерам. Скорее он построен по проекту огромного загородного дома и никак не приспособлен для того, чтобы в нем вершилась власть. Вершилась история. Возникает вопрос — почему бы американцам и в самом деле не построить чего-нибудь поприличнее и повместительнее. И ответ на этот вопрос прост. Американцы обожают «антик», свою историю. Они могут писать книги и снимать фильмы о стычке на границе, где погибли всего пара десятков человек и которая в русской, немецкой или французской истории возможно не удостоилась бы и мимолетного упоминания. Просто у американцев нет другой, более величественной истории, это очень молодая страна — поэтому они и берегут такую историю, какая есть. Белый дом для них — это и памятник и символ…
Если символом президентской власти в США является Белый Дом, то символом Белого дома можно назвать Овальный кабинет. Расположен он на втором этаже, в юго-восточном углу западного крыла здания. Почти любой, кому доводится попасть в него в качестве гостя, а то и хозяина прежде всего удивляется его скромным размерам. Никакое нормальное совещание провести там невозможно. Там находилось место только для Президента США и еще нескольких особых приближенных, не более. Значительную часть комнаты занимал дубовый стол, изготовленный из дубовых бимсов британского корабля, затонувшего в середине девятнадцатого века у берегов США. Этот стол изготовили именно тогда — и до сих пор никто не удосужился его сменить на что-то более удобное. И вся другая обстановка кабинета была старой, местами даже древней…
Никто, кроме разве что уборщицы не видел этот стол без бумаг. Бумаги имели скверное свойство появляться в самый неподходящий момент, заполнять все предназначенное для них пространство и требовать нового. Вот и сейчас, на столе громоздились буквально горы бумаг — и каждый день словно злой дух добавлял несколько новых папок. Еще на столе было рабочее расписание дня и несколько примитивных с виду, но очень хорошо защищенных телефонных аппарата, с которых можно было вести переговоры разной степени секретности.
А еще на столе была старинная чернильница. Ее принес в этот кабинет его нынешний хозяин — и пока он будет оставаться хозяином этого кабинета — эта чернильница будет оставаться на этом столе.
Нынешний хозяин этого кабинета имел обыкновение появляться на работе рано. Он был молод, один из самых молодых президентов в истории огромной страны. И он был работоспособен. Очень. Он искренне верил в то, что сможет свернуть горы ради того, чтобы отвести страну от края той пропасти, к которой ее подвела предыдущая администрация. Она втянула страну в две кровавые, непрекращающиеся войны, угробила экономику, подорвала даже на Западе веру в то, что США — путеводный маяк для всего цивилизованного мира. Он же пришел к власти полгода назад и только сейчас начал понимать кое-какие вещи. Например то, что иногда нужно из двух зол выбирать меньшее. Как сейчас…
На десять часов было назначено секретное заседание Совета национальной безопасности, причем в узком составе, что было вообще то незаконно. Это был консультационный орган при президенте — но его реальное влияние намного превосходило то, которое было описано в документах, регламентирующих его создание. Совет был той площадкой, где «силовой» блок администрации Белого дома мог обменяться мнениями, принять единое решение — а заодно и оказать на президента давление. Если ранее постоянными членами Совета были вице-президент, госсекретарь, министр финансов, министр обороны и советник президента по национальной безопасности, а постоянными консультантами Совета — директор национальной разведки и председатель Объединенного комитета начальников штабов — то придя к власти он кое-что изменил. Для того, чтобы «разбавить» силовиков и не позволять им действовать единым фронтом, он включил в состав Совета генерального прокурора, министров энергетики и национальной безопасности, а также посла США в ООН. Помогло несильно — зато пошли разговоры о том, что президент хочет раздуть состав СНБ для того, чтобы его заседания утонули в говорильне и чтобы на нем нельзя было принять ни одного решения. Тот кто это говорил никогда не оказывался на заседаниях совета в одиночестве против сплоченного фронта "силовых министров" — очень неприятная ситуация даже если ты президент…
На десять часов было назначено секретное заседание Совета национальной безопасности, причем в узком составе, что было вообще то незаконно. Это был консультационный орган при президенте — но его реальное влияние намного превосходило то, которое было описано в документах, регламентирующих его создание. Совет был той площадкой, где «силовой» блок администрации Белого дома мог обменяться мнениями, принять единое решение — а заодно и оказать на президента давление. Если ранее постоянными членами Совета были вице-президент, госсекретарь, министр финансов, министр обороны и советник президента по национальной безопасности, а постоянными консультантами Совета — директор национальной разведки и председатель Объединенного комитета начальников штабов — то придя к власти он кое-что изменил. Для того, чтобы «разбавить» силовиков и не позволять им действовать единым фронтом, он включил в состав Совета генерального прокурора, министров энергетики и национальной безопасности, а также посла США в ООН. Помогло несильно — зато пошли разговоры о том, что президент хочет раздуть состав СНБ для того, чтобы его заседания утонули в говорильне и чтобы на нем нельзя было принять ни одного решения. Тот кто это говорил никогда не оказывался на заседаниях совета в одиночестве против сплоченного фронта "силовых министров" — очень неприятная ситуация даже если ты президент…
Президент взглянул на часы — для того, чтобы не было политических проблем он теперь старался носить недорогой спортивный Timex. Участники совещания уже должны начать собираться. Он же, как президент должен был по протоколу войти в кабинет, где будет проводиться заседание СНБ последним…
Первой появилась госсекретарь — "железная леди кабинета". Хиллари Родэм Клинтон. Его соперник на президентских выборах, основной спикер, выражающий волю США за рубежом — под сильным давлением ему пришлось таки назначить ее на пост Госсекретаря США. Впрочем, о «своем» кадровом решении он до сих пор ни разу не пожалел — дочь крупных текстильных фабрикантов, политический деятель и опытный боец, она вела дела в своем ведомстве с идеальной четкостью а ее стальную хватку успели почувствовать очень многие. Влияние нынешнего госсекретаря намного выходило за рамки ее официальных полномочий…
Сегодня госсекретарь проснулась в дурном настроении — что немедленно отразилось и на ее сотрудниках. В госдепартамент она заехала только для того чтобы взять рабочие материалы — поэтому его сотрудников почти минула чаша начальственного гнева. А вот водителю, охранникам и даже сотрудникам службы безопасности Белого дома досталось по полной программе…
Проходя по коридору второго этажа, ведущего в комнату где должно было состояться совещание, она намеренно шла медленно, вдыхая столь знакомый запах этого дома. Запах власти. Хозяйкой этого дома она была несколько лет назад — она а не непутевый муженек, хозяйкой этого дома она могла бы быть и сейчас, если бы не темнокожий выскочка. Но ничего. Все еще только начинается…
Вторым приехал министр обороны — старый, стреляный волк по имени Роберт Гейтс. Свою карьеру он начинал в разведке, в Центральном разведывательном управлении США, где сменил немало должностей и стал одним из немногих директоров ЦРУ — разведчиков, а не политических назначенцев. Из всей когорты силовых министров администрации Буша он был наиболее опытным и профессиональным — именно поэтому он остался на своем посту, республиканец при демократической администрации на одном из ключевых постов.
Его охрана по численности и подготовке не уступала президентской: помимо Секретной службы его охраняла армейская спецгруппа. Одна за другой несколько машин въехали через юго-восточные ворота, прокатились по дорожке, ведущей к воротам, но в последний момент две машины свернули к неприметному угловому входу. Страна вела войну и безопасность министра обороны, а заодно и носителя особо важных секретов была на первом месте.
Оказавшись в кабинете, где должно было проходить совещание, Гейтс холодно раскланялся с "мадам госсекретарь", с неудовольствием отметив, что она заняла как раз то место, куда не попадали лучи солнца. Вообще то был неписанный порядок кто и на каком месте должен был сидеть за этим столом, и сейчас "мадам госсекретарь" сидела на его месте. Но разбираться он не стал — просто положил папку на стол, на тот месте где должен было сидеть председатель ОКНШ (степень секретности сегодняшнего заседания была такова, что его не пригласили), молча занял свое место за столом и устало закрыл глаза…
Третьим в кабинете появился директор ЦРУ. Он не входил в состав Совета национальной безопасности, да и не был собственно разведчиком. Его звали Леон Панетта и он был университетским профессором и политиком. Назначенный на должность директора ЦРУ, он стал одним из многих директоров ЦРУ, которые не понимали в разведке ни черта. Он и внешне походил на безобидного профессора — среднего роста, чуть полноватый, с очками в роговой оправе на мясистом носу. Он приветливо поздоровался со всеми за руку и занял кресло рядом с президентским, благо количество посадочных мест за столом значительно превышало количество участников совещания.
Глядя на Панетту Гейтс тяжело вздохнул. Вообще, вместо него следовало бы пригласить заместителя директора ЦРУ по разведке, или заместителя директора ЦРУ по операциям, а еще лучше — обоих сразу. Но нет же — через голову директора такое делать было нельзя, а если позволить прийти троим — директору ЦРУ и обоим его замам — то на следующее совещание своих замов притащат все. Потому что директор ЦРУ был не единственным политическим назначенцем в этом кабинете и не единственным чиновником, ни черта не понимавшим в работе того департамента, который возглавлял. Вот так и принимаются важнейшие политические решения…
Кстати, а кто еще остался в ЦРУ из старой гвардии? Той самой, что была взращена на жестокой и невидимой войне с самым страшным противником какого только можно было представить — с советской разведкой? Гейтс закрыл глаза, вспоминая — и вдруг понял — никого! Точно ведь никого. Последним был Томас Рамайн, старый и опытный волк разведки — но ведь и его сожрали в прошлом году. А на место старой гвардии шла молодежь — наивная, неопытная, неуклюжая как слон в посудной лавке, которую надо было учить и учить, а учить было некому. Или еще хуже — такие как Портер Госс, который засветился еще во время кубинского кризиса, потом развалил работу в двух резидентурах, которые возглавлял, а потом, сев в кресло директора ЦРУ устроил чистку, увольняя неугодных ему профессионалов десятками. Воистину, с таким директором ЦРУ как Портер Госс никакого КГБ не нужно…
Четвертым и последним — перед президентом, был еще один непрофессионал и политический назначенец — помощник президента США по вопросам национальной безопасности, генерал Джеймс Джонс. Морской пехотинец — и этим все было сказано. Говорят, что если надо прошибить лбом стену — зовите морского пехотинца. Нет, генерал Джонс был хорош — но на своем месте, на месте командующего морской пехотой США или на посту командующего силами НАТО. Но не на посту помощника по вопросам национальной безопасности. Здесь нужен был прежде всего разведчик и дипломат — а в генерале морской пехоты дипломатичности не больше, чем в разъяренном быке.
Последним вошел президент, махнул рукой, чтобы никто не вставал и сам уселся в кресло во главе стола.
— Кто доложит? Вы, мистер Панетта?
Хорошо, что теперь мы не тратим время на идиотскую молитву… — отвлеченно подумал Гейтс
[прим автора — во времена Д.Г.У. Буша все серьезные совещания, заседания кабинета министров США начинались еврейской молитвой, что само по себе говорит о многом]
Профессор Панетта привычно прошел на кафедру с гербом США, разложил бумаги. Выступать перед аудиторией для него было делом привычным и знакомым и тут он чувствовал себя как рыба в воде…
— Итак господа, для начала изложу факты, которые у нас есть. Их немного, но их достоверность проверена мексиканской станцией. Два дня назад, в Мехико, на Пасео де ла Реформа был зверски убит бригадный генерал Хулио Феррос, руководитель межрегиональной группы по борьбе с наркобизнесом. Данная группа была секретной и создана она была на основании секретного декрета президента Мексики Фелипе Кальдерона для координации усилий армии и полиции в борьбе с наркотрафиком. Его охраняли двенадцать человек, все — прекрасные специалисты, прошедшие подготовку в Академии ФБР в Квонтико и в Секретной службе США. Но это не помогло — все они, равно как и генерал Феррос были убиты.
Относительно механизма нападения — некоторые детали все еще сомнительны, но мы считаем, что все происходило так. Генерал Феррос опасался покушений и менял маршруты движения — их было около десятка и по какому из них он поедет — решалось перед самым выездом. Одна из несколько групп боевиков заняли позиции на маршрутах движения. Скорее всего это была одна группа, и она ждала в засаде несколько суток. После того, как кортеж генерала Ферроса поравнялся с местом засады, террористы привели в действие мощное взрывное устройство направленного действия с ударным ядром — не менее двухсот килограммов в тротиловом эквиваленте. Этим взрывным устройством они уничтожили головную машину кортежа и обездвижили машину, в которой ехал генерал Феррос. Потом все оставшиеся машины были расстреляны гранатометным залпом с крыш близлежащих домов…