– Прошу вас подождать. Я сообщу мистеру Карлайлу, как только он закончит разговор по телефону.
Как только Джейк убрал ботинок с ее ноги, Колли чувствительно пнула его в лодыжку и прошла к одному из мягких кресел с подголовником.
– Вряд ли ложь поможет нам пробраться за эту дверь, – проворчала она.
– Я не лгал. Я всего лишь уклонился от прямого ответа. И я растопил ее сердце настолько, что она пошла докладывать ему о нас.
Мисс Биддл вернулась.
– Мистер Карлайл может уделить вам десять минут. Поднимитесь по лестнице на второй этаж. Его ассистентка вас проводит.
– Спасибо! – Поднимаясь по лестнице, Джейк взял Колли под руку. – Видела? Не следует недооценивать силу уклончивого ответа.
Второй этаж оказался не менее импозантным, чем первый. Как и сам Ричард Карлайл. Высокий, хорошо сложенный, он встал из-за стола им навстречу. Его подернутые сединой волосы были великолепно подстрижены и зачесаны назад над высоким лбом. Нос и губы были тонковаты. Когда он протянул руку для пожатия, Колли заметила запонки с монограммой. Часы «Ролекс». Усеянное бриллиантами обручальное кольцо.
Ей вспомнилось, как Генри Симпсон описывал Маркуса Карлайла: красивый мужчина, динамичный, с изысканным вкусом. «Яблочко от яблони…» – подумала она.
– Мисс Данбрук, мистер Грейстоун. Боюсь, что у вас передо мной неоправданное преимущество. Мне неизвестно о каких-либо родственных связях между нами.
– Речь идет о связи с вашим отцом, – сказала Колли. – О его связи с моей семьей. Мне необходимо его найти.
– Вот как. – Выражение вежливого интереса исчезло с его лица. – Поскольку это уже второй запрос по поводу моего отца за последние несколько дней, смею предположить, что они взаимосвязаны. Я ничем не могу вам помочь, мисс Данбрук. И я крайне ограничен во времени, поэтому…
– И вы не хотите знать, в чем дело?
Ричард Карлайл вздохнул.
– По правде говоря, мисс Данбрук, вряд ли вы можете меня удивить какими-то новостями о моем отце. А теперь прошу меня извинить…
– Он организовывал похищение, транспортировку и продажу грудных детей бездетным парам, которые платили ему большие гонорары, не подозревая, что дети были похищены. Он составлял для них фальшивые бумаги об усыновлении, не зарегистрированные ни в одном суде.
Ричард уставился на нее, не мигая.
– Это нелепо! И я вас предупреждаю: подобные утверждения в суде квалифицируются как клевета.
– Только не в том случае, когда они основаны на реальных фактах. Когда есть доказательства.
Он продолжал следить за ней бесстрастным взглядом голубых глаз. Колли подумала, что в суде он, вероятно, считается грозой присяжных.
– Какие у вас могут быть доказательства?
– Ну, для начала, я сама. Я была украдена в младенческом возрасте и продана супружеской паре, клиентам вашего отца. Передача произошла в его бостонской конторе в декабре 1974 года.
– Вас дезинформировали, – уверенно возразил Карлайл.
– Ничего подобного. У меня накопилось много вопросов к вашему отцу. Где он?
Ричард долго молчал. В комнате стало так тихо, что Колли было слышно, как он дышит.
– Вы же не думаете, что я поверю вам на слово?
Колли достала бумаги из портфеля.
– Копии документов об удочерении. Можете проверить. Они так и не были зарегистрированы в суде. Копии счетов, выставленных вашим отцом за мое удочерение. Копии результатов анализов, подтверждающих, что я биологическая дочь Джея и Сюзанны Каллен, чья грудная дочь была похищена в декабре 1974 года. Копии полицейских отчетов. – Она свалила всю груду бумаг на его стол.
– Советую прочесть, – добавил Джейк, усаживаясь в кресло. – Можете не спешить.
Пальцы Ричарда слегка дрожали, когда он извлек из нагрудного кармана очки в золотой оправе. Не сказав ни слова, он начал читать бумаги.
– Это вряд ли можно назвать доказательством, – проговорил он наконец. – Вы обвиняете человека в похищении, в торговле детьми, в подлоге. – Сняв очки, он отложил их в сторону. – Каковы бы ни были мои личные разногласия с отцом, в подобные обвинения я не верю. Если вы будете на них настаивать, мне придется подать на вас в суд.
– Подавайте, – согласилась Колли. – Я не остановлюсь, пока не получу ответы на свои вопросы. Я не остановлюсь, пока люди, ответственные за то, что случилось с Калленами и с другими семьями, не понесут наказание. Где ваш отец?
– Я не видел своего отца более пятнадцати лет, – раздраженно бросил в ответ Карлайл. – А если бы я и знал, где он, вам все равно не сказал бы. Я намерен лично заняться этим делом, можете не сомневаться. Я не верю, что ваши утверждения имеют под собой какую-то почву. Но если я обнаружу нечто противоположное, я сделаю все, чтобы разыскать моего отца и… я сделаю все возможное.
– Было предпринято уже несколько попыток помешать нам найти его, а вместе с ним и ответы на наши вопросы, – вставил Джейк. – Нападение с применением насилия, поджог.
– Ради всего святого! Ему девяносто лет. – Самообладание изменило Ричарду, он нервно провел рукой по волосам. – Когда я видел его в последний раз, он поправлялся после инфаркта. У него слабое здоровье. Он просто физически не в состоянии напасть на кого-то или поджечь дом.
– Человек, способный организовать черный рынок по торговле детьми, мог запросто нанять кого-то для грязной работы.
– Я не говорил, что мой отец имеет отношение к торговле детьми! Все, что я здесь вижу, это либо предположения, либо случайные совпадения. Человек, которого я знал, был никудышным мужем и отцом, но он был хорошим адвокатом. Он уважал закон и был всей душой предан идее усыновления. Он помогал создавать семьи. Он гордился этим.
– Так гордился, что разрушал одни семьи, чтобы создавать другие? Так гордился, что возомнил себя богом?
– Я сказал, что сам займусь этим делом. Я настаиваю, чтобы вы прекратили ваши попытки опорочить и оклеветать моего отца. Если вы сообщите моей ассистентке номера телефонов, по которым с вами можно связаться, я дам вам знать, как только приду к какому-то решению.
Не успела Колли открыть рот, как Джейк поднялся на ноги.
– Странная это штука, не правда ли, Карлайл, – в один момент лишиться привычного представления о своей семье, о самом себе? – Он подхватил Колли под руку, заставил ее подняться. – Вот именно это с ней и произошло, но она выстояла. А вы могли бы? Посмотрим, хватит ли вам отваги. Как у вас обстоят дела со спинным хребтом? Может, у вас кишка тонка? Расследуйте это дело, принимайте решение, но помните: мы его найдем. Для меня это будет делом жизни. Тот, кто сделал Колли несчастной, не уйдет от ответа, будь я проклят. Это никому с рук не сойдет. – Он крепко сжал ее руку. – Кроме меня. Пошли.
Она ничего ему не сказала, пока они не вышли на улицу.
– Это была впечатляющая заключительная речь, Грейстоун.
– Тебе понравилось?
– Я как-то не думала о том, что я несчастна. Я была взбешена, растеряна, но несчастна? Не знаю…
– Хочешь сказать, что правда о твоем рождении сделала тебя счастливой?
– Нет, но… в конечном счете, это не самое главное.
– Я сделал тебя несчастной. Я много об этом думал за последний год.
– Мы оба сделали друг друга несчастными.
Он взял ее за подбородок, повернул лицом к себе.
– Может быть. Но я твердо знаю одно: я был счастливее с тобой, чем без тебя.
– Черт бы тебя побрал, Джейк!
– Я решил, что ты имеешь право знать. А поскольку ты у нас девушка умная, тебе нетрудно будет сообразить, что я предпочитаю быть счастливым, а не наоборот. Поэтому я собираюсь тебя вернуть.
– Я тебе не чертик на резинке!
– Это точно, Данбрук, ты не чертик на резинке. Чтобы его вернуть, нужна всего лишь ловкость рук. Ну что? Будешь стоять тут на тротуаре и обсуждать мое будущее счастье?
– Конечно, нет.
– Мы могли бы тут задержаться и еще раз надавить на него. Но есть и другой путь: пусть поварится в собственном соку. Что ты выбираешь?
– Как? Ты не собираешься диктовать мне, что я должна делать?
– Я стараюсь сдерживаться. Как у меня получается?
– Неплохо. – Поддавшись порыву, Колли коснулась пальцами его щеки, но тут же отвернулась и вновь взглянула на окна конторы Ричарда Карлайла. – Он сказал, что не видел Маркуса больше пятнадцати лет, но первым делом кинулся его защищать.
– Это инстинкт, обусловленный культурными, социальными, семейными традициями. Сомкнуть ряды перед чужаками.
– Я не верю, что он не знает, где его папаша. Может, у него нет точного адреса, но он должен знать, как с ним связаться. Если мы надавим, он, скорее всего, совсем закроется.
– Возможно. А потом тот же инстинкт толкнет его либо предъявить обвинение отцу, либо предупредить его об опасности.
– Об этом можно не беспокоиться. Карлайл уже знает, что мы его ищем, я в этом уверена. Давай дадим ему несколько дней. Я считаю, нам надо вернуться на раскопки. Хочу поработать над списком, который дала мне Сюзанна.
– Вы вернулись! – Билл Макдауэлл подбежал к Колли, как только увидел ее на раскопках.
Не отрываясь от нивелира, сквозь который она смотрела на мерную рейку в руке Фрэнни из Западной Виргинии, Колли хмыкнула в ответ:
– Нас не было всего сутки, Билл. – Она повернула телескопическое устройство. – Следующее деление, Фрэнни.
Он продолжал дышать ей в затылок. Она явственно чувствовала запах его лосьона, смешанный с запахом средства от насекомых.
– Я вчера нашел черепки, – с гордостью сообщил ей Билл. – У меня есть фотографии, хочешь посмотреть? Диггер говорит, они клевые – возможно, это был горшок для варки пищи. Он был расписной и все такое.
– Замечательно! – Колли записала измерения. – Так, это все, Фрэнни. Спасибо. – Она начала делать вычисления в блокноте, рассеянно бросив через плечо Биллу: – Советую сегодня продолжить работу на том же месте. Вдруг найдешь еще что-нибудь…
– А я хотел поработать с тобой…
– Может, позже.
– Ну ладно. Как только тебе понадобится помощь, только свистни. – Он сделал жест в сторону участка, помеченного как кладбище. – За один день работы с тобой я узнал бы больше, чем за месяц с кем-то другим.
Колли напомнила себе, что она здесь для того, чтобы учить, а не только копать.
– Обсудим это завтра.
– Отлично!
И он побежал за своей лопаткой.
– Это очень опасно, когда тебе так лижут задницу. Того и гляди, сыпь появится, – сухо заметил Джейк.
– Заткнись! Он просто полон энтузиазма. Тебе самому надо делать триангуляцию своего участка, вот и пригласи к себе в помощницы одну из претенденток на звание Мисс раскопки. Пожалуй, Соню. Или Дори. Или обеих.
– Я их уже пригласил. – И он ткнул пальцем в ту сторону, где две девушки возились с рулетками и отвесом. – Со следующей недели у Сони начинаются занятия. Она сможет работать с нами только по выходным.
– Как насчет Дори?
– Она договаривается об академическом отпуске. Не хочет покидать раскопки. Чак и Фрэнни остаются, Мэтт тоже. Билл – само собой, его за уши не оттащишь. Но других студентов мы, конечно, потеряем. Лео уже ищет им замену.
На этом они разошлись. Джейк отправился делать тригонометрическую съемку участка, который они условно называли «жилым», а Колли вернулась к «кладбищу». Она погрузилась в работу, бережно раскапывая лопаткой, кисточкой и зондом далекое прошлое, а ее ум тем временем столь же бережно и тщательно исследовал ее собственное прошлое.
Уильям Блейкли, гинеколог Сюзанны Каллен, ушел на пенсию через двенадцать лет после того, как под его присмотром она родила здорового младенца женского пола. Он умер от рака простаты четырнадцать лет спустя. Его пережили жена, которая работала у него медсестрой, и трое их детей. Секретарша Блейкли, работавшая с ним в 1974 году, тоже ушла на пенсию и уехала из округа.
Колли решила, не откладывая, навестить вдову и побольше разузнать о секретарше. Кроме того, она собиралась разыскать сестру из родильной палаты, которая оба раза ассистировала Сюзанне при родах, а также ее соседку по больничной койке.
Педиатр, к которому обращалась Сюзанна, все еще практиковал. К нему Колли тоже решила наведаться.
Каждое из этих имен было ориентиром в картине ее прошлого. Она их отметит, измерит, обозначит границы участка, разобьет его на квадраты. А потом начнет методично копать, чтобы узнать, что скрывается под верхним слоем.
Колли методично счищала кисточкой крупинки почвы с челюстной кости черепа.
– Кто ты? – рассеянно спросила она, нащупывая фотокамеру, но камеры под рукой не оказалось.
– Я Дори, – раздался голос у нее над головой. – Это я взяла. – Дори присела на краю ямы, взяла череп в фокус. – Сегодня моя очередь ехать за ленчем для всех. – Она поднялась, переменила положение и сделала еще одну серию фотографий с новой точки. – Что тебе привезти?
– Мне «субмарину»[23] с мясными тефтельками, кетчупом и сыром. И чипсов. Спроси, есть ли у них с сыром и сметаной.
– Как ты умудряешься оставаться стройной при таком питании? Стоит мне покоситься на пакетик чипсов, как я набираю пять фунтов веса. – Дори опустила камеру. – Терпеть не могу женщин вроде тебя. Съем-ка я йогурт для разнообразия.
Она положила камеру, вытащила из кармана блокнот и записала заказ Колли.
– Денег дать?
– Нет, у нас в общей кассе еще полно. Как слетала в Атланту?
– Откуда ты знаешь, что я летала в Атланту?
Вопрос прозвучал так резко, что Дори отпрянула.
– Рози об этом упомянула. Она сказала, что вам с Джейком пришлось улететь в Атланту по делу. Извини, я не хотела вмешиваться.
– Все в порядке. Просто я работаю над альтернативным проектом, и это требует времени.
– Ясно. – Дори поднялась на ноги, счистила пыль с колен и кивнула в сторону черепа: – Бьюсь об заклад, ему не часто приходилось есть на ленч «субмарины» с мясными тефтельками.
– Вряд ли.
– Все-таки прогресс тоже приносит кое-какую пользу. – С этими словами Дори направилась к своей машине.
Колли дождалась ее отъезда и вылезла из ямы. Она сделала знак Рози, и они с разных сторон вместе подошли к большой общей сумке-холодильнику.
– Что случилось? – встревожилась Рози.
– Ты кому-нибудь говорила, что я вчера летала в Атланту?
Рози вытащила из холодильника термос с наклейкой, на которой было написано ее имя.
– Возможно. – Она отвинтила крышечку и отпила большой глоток. – Твой не слишком тайный поклонник чуть не завыл на луну, когда узнал, что тебя нет на месте. Я ему сказала, что у тебя есть кое-какие дела на юге и что через день-два ты вернешься. Я могла сказать и кому-нибудь еще. А что? Это была секретная миссия?
– Нет. – Колли повела плечами, пытаясь прогнать волнение. – Наверное, у меня паранойя. – Колли посмотрела туда, где работал Билл. – Он еще что-нибудь про меня спрашивал?
– Он только и делает, что спрашивает. Что тебе нравится делать в свободное время, есть ли у тебя кто-нибудь.
– Кто-нибудь? Ой, я тебя умоляю!
– Он бросает на Джейка свирепые взгляды разъяренного собственника, когда тот на него не смотрит. И томные – на тебя.
– Да ему двенадцать лет!
– Двадцать четыре с гаком. Он уже большой. Давай, Колли, – Рози дружески ткнула ее локтем в бок, – это же так мило! Будь с ним поласковей.
– Да я и так стараюсь, разве ты не заметила?
Но разговор с Рози заставил ее задуматься о взаимоотношениях между членами команды, о том, как ее воспринимают другие, о сплетнях. Поэтому следующую деталь головоломки она решила исследовать без Джейка.
Лорна Блейкли, седая женщина в бифокальных очках, держала в доме четырех кошек. Не открывая двери, затянутой противомоскитной сеткой, она недоверчиво прищурилась на посетительницу, а кошки тем временем кружили вокруг нее с жалобным мяуканьем.
– Я не знаю никаких Данбруков.
– Вы правы, мэм. Вы меня действительно не знаете. – Жилой квартал Хагерстауна казался вполне мирным, благополучным и тихим. Колли показалось странным, что женщина так насторожена. И неужели она думает, что запертая сетчатая дверь защитит ее от вторжения? – Мне бы хотелось поговорить с вами об одной из пациенток вашего мужа. О Сюзанне Каллен.
– Мой муж умер.
– Да, мэм. Он был акушером Сюзанны Каллен. Он принимал обоих ее детей. Вы ее помните?
– Разумеется, помню. Я еще не впала в маразм. Она живет в южной части округа, славится своей выпечкой. Она была очаровательной молодой женщиной. У нее были прелестные дети. Одного из них похитили. Это ужасно!
– Да, мэм. Вот об этом я и хотела бы поговорить.
– Вы из полиции? Это было лет тридцать назад. Я тогда говорила с полицией.
– Нет, я не из полиции. – Колли не знала, стоит ли ей доверять своему рассудку, своему инстинкту. Но она чувствовала, что эта маленькая, полная недоверия женщина со своими кошками – не кандидат в подпольные торговцы детьми, которым ее муж всю свою жизнь помогал появиться на свет. – Миссис Блейкли, я и есть тот похищенный ребенок. Я дочь Сюзанны Каллен.
– Что ж вы сразу не сказали? – Лорна отодвинула щеколду и распахнула дверь. – Как поживает ваша мамочка? Вот уж не знала, что они вас нашли! Правда, я редко слушаю новости после смерти Билли.
– Я сама только недавно узнала, что я ее дочь. Я хотела бы задать вам несколько вопросов. Возможно, это поможет мне понять, что же тогда произошло.
– Опомниться не могу. – Лорна сокрушенно покачала головой. – Бывают же на свете чудеса! Пожалуй, нам лучше присесть.
Она провела Колли в маленькую гостиную.
– Малышка Сюзанны, и это после стольких-то лет! А вы на нее похожи, теперь я вижу. Хорошая она женщина. Рожала оба раза как из пушки. И такую крепенькую, здоровенькую девчушку родила… На нее, бедняжку, без слез смотреть нельзя было, она вся истаяла, когда девочка пропала.
– Вы работали вместе с мужем?
– Конечно. Двадцать два года с ним проработала.