Пресс-секретарь заскулил, а Алла заявила:
– Олег, прекратите истерику! Ни я, ни мой дом моды к преступлениям никакого отношения не имеет. Выпустите пресс-релиз именно в таком духе. Что же касается Юрия Александровича… Да, мой муж и правда умер. Я немедленно еду к вам!
– Алла Юрьевна, вам лучше этого не делать! – прошептал пресс-секретарь. – Потому что, если судить по тому, что я слышал от производящих обыск, вас тотчас задержат, если вы здесь появитесь! Так что же нам теперь делать?
– То, что я сказала! – отрезала Алла. – Выдавайте пресс-релиз с опровержением всех обвинений и с подтверждением смерти моего мужа. Действуйте, Олег, иначе вам достанется не только от ФСБ, но и от меня лично!
Вьюгина завершила разговор. Новости были отвратительные, однако ожидаемые. Мельников перешел в наступление, что неудивительно. В Москве ей сейчас делать нечего – если она появится в доме моды, ее схватят его люди – и все, ее песенка спета.
Она держала путь к загородному особняку, моля Бога, чтобы приспешников Мельникова там еще не было. Надо забрать детей, отпустить обслуживающий персонал – и скрыться. А что делать дальше, решать позже. Сейчас требовалось одно: бежать, причем как можно быстрее!
Ощущая необыкновенную нервозность, Алла подкатила к пункту охраны на въезде в жилой массив. Там все было как обычно. Охранник вежливо приветствовал ее, и от него же Алла узнала, что никаких эксцессов не наблюдалось – значит, незваные гости еще не пожаловали.
Подъехав к особняку, она заглушила мотор и тяжело вздохнула – за последние несколько дней все разительно переменилось! У нее была жизнь обеспеченной деловой дамы, когда-то интересная, но в последние годы ставшая скучной. У нее имелся муж и двое детей. Теперь же она являлась вдовой, от ее бизнеса, судя по всему, остались только рожки да ножки, а за ней самой и ее отпрысками идет настоящая охота.
Алла быстро подошла к входной двери, раскрыла сумочку и заметила прозрачный пакет с вещами Юрия, выданными ей в норвежской тюрьме. Как же все в жизни недолговечно! Был человек – и вдруг его не стало. Самое ужасное, что в любой момент то же самое может случиться и с ней самой. И с ее детьми. Однако допустить этого ни в коем случае нельзя!
В холле особняка было подозрительно тихо. Вьюгина заглянула на кухню – никого. Не обнаружилось никого и в просторной гостиной, и в зимнем саду. Куда же все делись?
– Алла Юрьевна, я и не слышала, как вы подъехали! – раздался голос. Алла, чуть не подпрыгнув от страха, обернулась и увидела экономку Валерию Осиповну. – С приездом! Как вы и хотели, я уже собрала вещи. Юрик сам не свой от вести, что полетит с вами на Канары. А вот Танюша все еще не вернулась. Хотите что-нибудь перекусить?
Алла поблагодарила экономку и сказала, что дает ей отпуск – та может быть свободна в ближайшую неделю. Затем добавила:
– На зарплате это никак не отразится. Просто отдохните сами, вот и все! А деньги за неделю вы, конечно же, получите, как обычно.
Экономка, узнав, что может отправляться домой, просияла, однако заявила, что сначала закончит готовить обед.
– Нет, вы можете уезжать прямо сейчас! – возразила Алла.
– Но как же так? Утка еще не готова, да и супчик варится… – залепетала женщина. Однако хозяйка была непреклонна.
Сняв фартук, Валерия Осиповна шмыгнула носом и произнесла обиженным тоном:
– Если вы так настаиваете, Алла Юрьевна, я, конечно же, немедленно покину особняк.
– Я вам позвоню! – произнесла Алла, чувствуя себя виноватой перед экономкой, которая работала в их доме почти десять лет. Но не объяснять же Валерии Осиповне, что она отсылает ее домой ради ее же собственного блага…
– Утку я только поставила, а супчик вот-вот будет готов, – сообщила на прощание экономка. А потом опасливо спросила: – Алла Юрьевна, все в порядке? Может, вам требуется помощь?
– Все просто отлично! – заявила та и поднялась на второй этаж.
Подойдя к комнате Юрика, она услышала, как мальчик говорит с гувернанткой по-английски. Распахнула дверь, и сынок, заметив маму, сорвался со стула, бросился ей на шею.
– Мамочка вернулась! Мамочка вернулась! – закричал малыш радостно. – И мы всей семьей поедем в отпуск!
Алла поцеловала Юрика в лоб, пригладила его волосы и сказала, обращаясь к гувернантке:
– В связи с нашим отъездом предлагаю и вам взять отпуск. Я полностью оплачу его.
Гувернантка долго лепетала что-то в ответ, и хозяйке пришлось приложить усилия, чтобы избавиться от нее как можно быстрее. Наконец та вслед за экономкой покинула особняк, и Алла окинула взором два чемодана, собранные Валерией Осиповной. Оставалось только одно – дождаться возвращения Тани.
Вьюгина несколько раз пыталась связаться с дочерью, но мобильный телефон девушки был отключен. Конечно, дочка обижена на нее – ведь она узнала, что у матери роман с фотографом Максом. Но с той поры прошло так много времени! Хотя нет, миновало всего несколько дней, но изменилось почти все…
– А когда папа приедет? – спросил Юрик.
Взяв сына на руки, Алла уселась с ним на диван и произнесла:
– Папа поехать в отпуск с нами не сможет. У него дела.
Она не могла сказать ребенку, что папа больше никогда не поедет с ними в отпуск. Что папа мертв… папу убили… Но рано или поздно ей придется сообщить ужасную весть Юрику!
– Но почему? Я так хочу, чтобы папа тоже поехал с нами в отпуск! А он не отвечает на звонки!
Тут из холла донесся стук закрываемой двери. Поцеловав Юрика, Алла вышла туда и увидела Таню, стаскивавшую куртку.
– Танюша, мне надо поговорить с тобой… – начала Алла.
Дочка, смерив ее странным взглядом, спросила придушенным голосом:
– И когда же ты собиралась сказать мне об этом?
Алла запнулась и быстро добавила:
– Ты имеешь в виду Макса и меня? Это все в прошлом, клянусь тебе!
Таня, хмыкнув, швырнула куртку на пол и передразнила мать:
– «Это все в прошлом, клянусь тебе…» И чем ты готова поклясться, жизнью папы? Почему ты не сказала, что его арестовали в Норвегии? Почему не сказала… – девочка запнулась, ее лицо исказила судорога, – не сказала, что папа умер? Что его отравили в тюрьме? Ты ведь летала в Норвегию, да? И все утаила! Какая же ты двуличная, мама!
Алла оцепенело уставилась на Таню и пробормотала:
– Откуда ты узнала…
Таня, в глазах которой застыли слезы, закричала:
– Откуда я знаю, что папу арестовали? И что он умер? Это все, что ты можешь мне сказать? Это все, что тебя интересует? Радуйся, теперь он никогда не узнает, что тебя трахает какой-то патлатый фотограф!
– Татьяна, не смей употреблять таких слов! – произнесла Алла сурово.
– Какие хочу, такие и употребляю! – заявила дочка, по щекам которой катились слезы. – Как же я тебя ненавижу… И не мать ты мне больше! Это ты папу убила, ты! Ты виновата в его смерти!
Таня ринулась к лестнице. Алла бросилась за ней, но тут услышала шипение с кухни. Супчик, который готовила Валерия Осиповна! Женщина кинулась на кухню, увидела кастрюлю с неистово бурлящим и убегающим супчиком и сняла ее с конфорки. При этом обожгла себе руку. Открыв кран с холодной водой, Алла подставила под струю покрасневшие и ноющие пальцы. Женщину душили рыдания – родная дочь считает, что она виновата в смерти Юры!
– Мама, мамочка, не плачь! – раздался голос Юрика, и, обернувшись, Алла заметила своего младшего. Выключив воду, она присела около сына и, искусственно улыбаясь, сказала:
– Нет, я не плачу, тебе показалось. Все в порядке! Все просто отлично!
– Давай я тебе на руку подую, – предложил Юрик и, топорща щеки, принялся изо всех сил дуть на обожженные пальцы матери.
Алла боролась со слезами, понимая, что не имеет права рыдать в присутствии Юрика – это его напугает.
– Прошло? – спросил малыш.
– Прошло, – кивнула Алла. – Ты просто волшебник! Прямо как Гарри Поттер, сынок! А сейчас нам пора. Ты, Танюша и я поедем сейчас…
– В отпуск! В отпуск! – закричал радостно Юрик. Потом его лицо приняло серьезное выражение, и мальчик спросил: – А папа не поедет, потому что он сидит в тюрьме?
Алла поняла – Юрик услышал разговор на повышенных тонах между ней и Таней. Обняв Юрика, прошептала ему на ухо:
– Нет, солнышко, папа сейчас не в тюрьме. Это просто такая неудачная шутка!
– А он правда умер? – спросил ровным тоном Юрик.
И Алла зарыдала. Знала, что не имеет права на слабость, но не смогла сдержаться. Юрик же, гладя мать по волосам, твердил:
– Мама, мамочка, не плачь! Потому что я уже давно понял – мы все когда-нибудь умрем!
Неимоверным усилием воли подавив рыдания, Алла поднялась и произнесла:
– Ты – просто чудо, Юрик! Я расскажу тебе обо всем, но не сейчас. У нас очень мало времени. Мне надо поговорить с Таней, а потом мы поедем… в отпуск.
Отведя сына в гостиную, она поднялась на второй этаж. Из комнаты Тани доносились ритмы тяжелого рока и завывания странных певцов. Дверь, конечно же, была закрыта изнутри. Алла принялась колотить в створку.
Через несколько секунд та распахнулась, и на пороге возникла Таня.
– Что тебе надо, убийца? – спросила дочка злобно.
Стараясь перекричать музыку, Алла заговорила:
– Таня, тебе скоро шестнадцать лет, ты уже большая. Нам грозит опасность, причем реальная! Те же люди, которые убили папу…
– Не хочу слушать твой бред! Все равно ты врешь! Ты – шлюха, убийца и лгунья! Убирайся прочь из моей комнаты! – заявила Таня, нацепила наушники и захлопнула дверь перед носом остолбеневшей Аллы.
Сколько Алла ни стучала, ни кричала, Таня больше не появилась, только музыка сделалась еще громче. Тогда Алла вспомнила, что в кабинете есть запасные ключи ото всех комнат особняка, и помчалась туда. Выворотила все из ящиков стола и наконец обнаружила связку ключей – в самом нижнем.
К комнате Тани подошел первый же ключ, и Алла влетела в святая святых дочери. Та с наушниками на голове сидела за столом, спиной к двери, и строчила что-то на компьютере. Подойдя к дочери, Алла заглянула через ее плечо и увидела, что на дисплее возникают большие кроваво-красные буквы: «Я хочу, чтобы она умерла. Чтобы моя мать-ведьма умерла!»
Мать сорвала с головы Тани наушники. Дочь, мгновенно обернувшись, завопила:
– Ты проникла в мою комнату! Что ж, от тебя всего можно ожидать, убийца и шлюха!
Алла схватила дочку за локоть и выволокла ее из комнаты в коридор, говоря на ходу:
– Таня, я тебе все объясню, но только не сейчас! Потому что мы должны как можно быстрее покинуть особняк! Нам всем грозит смертельная опасность!
– Это тебе грозит смертельная опасность! – огрызнулась Таня. – Как жаль, что у нас в стране нет смертной казни! Потому что тебя, дорогая мамочка, надо поджарить на электрическом стуле!
Не выдержав, Алла дала дочери пощечину – и тут же пожалела об этом. Она бросилась к Тане:
– Танюша, извини, я не хотела… Но ты должна знать, что…
Таня, потирая бордовую щеку, мрачно заявила:
– Ты готова не только мужа своего убить, но и детей? Наверное, заказала папу киллеру, потому что боялась, что он, узнав о твоем романе с Максом, подаст на развод и ты ни шиша не получишь? А тебе ведь под сорок, кому ты такая нужна – старуха!
– Татьяна, твой чемодан собран, мы уезжаем, – отчеканила Алла. – А к смерти твоего отца я не имею ни малейшего отношения. И если ты такая взрослая, какой хочешь казаться, то позволишь мне спокойно рассказать обо всем, что имело место. Но не здесь и не сейчас! За нами охотятся!
И, надо же, ее слова возымели эффект – Таня послушно спустилась на первый этаж. Заметив свой чемодан в холле, она подхватила его и сказала:
– Да, ты права, мне нечего делать в этом доме. Потому что ты добилась, чего хотела! Оставайся жить здесь со своим патлатым хахалем, но я принимать участие в этом фарсе не намерена – ухожу от тебя. И не пытайся меня задержать!
Девочка направилась к двери. Алла бросилась за ней и схватила за плечо.
– Танюша, ты все не так поняла! Мы вместе уедем отсюда…
– С тобой я никуда не поеду! – завопила дочь. – Ты не сможешь заставить меня! И не говори, что мне всего неполных шестнадцать! А будешь мне препятствовать, дам интервью всем желтым газетам, в котором подробно расскажу, как ты изменяла папе и замыслила со своим Максиком его убийство!
Алла окаменела от этих слов. Таня же распахнула дверь, и стало видно, как несколько черных джипов подъезжают к особняку. Алла метнулась к выходу, захлопнула створку. Таня взвыла:
– Гестаповка, садистка, моральная уродка! Пусти меня, не то хуже будет! Заявлю, что ты меня истязала, а твой Макс меня к сексу принуждал! И что ты сама ему меня предлагала! И тогда вас до конца жизни посадят…
Раздался мелодичный звонок и одновременно стук в дверь. Вслед за тем послышался знакомый голос генерал-лейтенанта Мельникова:
– Алла Юрьевна, что же вы захлопываете дверь перед носом гостей? Не по-русски как-то, право. Открывайте, или нам придется выбить дверь!
Алла оттащила Таню от входа и прошептала на ухо притихшей девочке:
– Танюша, прошу тебя, верь мне. Именно эти люди убили папу и теперь охотятся за мной. Вернее, за нами!
Таня наморщила лоб и выпятила губы, но ничего не ответила. Из гостиной выбежал плачущий Юрик:
– Мама, мамочка, там в окне появился монстр! С черным-пречерным лицом! Мне очень страшно!
Малыш прижался к матери, и та поняла: монстр – это один из людей Мельникова – с лицом, закрытым черной шерстяной маской. Женщина обернулась – дверь ходила ходуном. Подхватив чемодан с вещами Юрика, она скомандовала:
– Дети, на кухню!
Таня, уже собранная, молчаливая, напуганная, беспрекословно подчинилась. На кухне Алла осторожно подошла к двери, выводившей в сад, и, выглянув из окна, никого за ней не заметила. Затем обернулась к детям:
– Сейчас мы должны действовать быстро и слаженно. Эти люди плохие. Ты прав, Юрик, они – монстры. Однако, как в мультфильме, мы победим их! Выходим и бежим к особняку Ларионовых. Там садимся в их автомобиль и уезжаем отсюда.
Ларионовы были соседями Вьюгиных. Алла внимательно посмотрела на Таню и переспросила:
– Понятно, что я имею в виду?
– Конечно, понятно, мама! – ответила девочка, и Аллу ужасно порадовало то, что дочка назвала ее «мамой».
Присев, она обратилась к Юрику:
– Сынок, сейчас мы должны очень быстро бежать! Только ты ничего не бойся!
– Мамочка, я и не боюсь, – заверил ее Юрик. – Это как в комиксах: мы – хорошие, а они – плохие. А хорошие всегда побеждают. И монстров я тоже не боюсь, потому что монстры всегда в конце умирают!
Алла быстро поцеловала сына, затем дочь, которая от поцелуя матери не увернулась, а затем подошла к выходу и на мгновение замерла. Потом быстро повернула ключ в замке и резким движением распахнула дверь.
Глава 11
В саду никого не было. Приложив к губам указательный палец, Алла кивнула детям и сделала первый шаг. Троица выскользнула из кухни. Одной рукой сжимая ладонь Юрика, держа в другой на весу чемодан с его вещами, Алла двинулась по газону к забору. Таня спешила за ними, катя чемодан со своими вещами.
Наконец они оказались около калитки. Алла, оглядываясь, осторожно приоткрыла ее, и они оказались на улице, в непосредственной близости от особняка соседей. Так же осторожно Таня прикрыла калитку и прошептала:
– Мама, мы ведь ушли от них, да?
Алла, прижав к себе дочку, кивнула:
– Почти, Танюша. Еще немного, и кошмар окажется в прошлом!
Внимание женщины привлекла «БМВ» последней модели, припаркованная к особняку Ларионовых. Наверное, соседка Ольга не так давно вернулась домой из очередного тура по бутикам. Беглецы заспешили к автомобилю. Заглянув с улицы в салон, Вьюгина заметила ключи, торчавшие в замке зажигания, – поселок у них был охраняемый, так что никто и предположить не мог, что автомобиль угонят. Причем не кто-нибудь, а один из соседей!
Алла резко распахнула дверцу, и Юрик тотчас юркнул на заднее сиденье. Женщина же открыла багажник и положила туда чемодан. Радость переполняла ее сердце – они ушли, ушли! Только вот к кому им сейчас обратиться, куда направиться? Но это было уже второстепенным вопросом. Главное, что им удалось обвести Мельникова и его головорезов вокруг пальца.
– Танюша, ну что же ты копаешься? – произнесла Алла, обернулась – и оцепенела.
Тани нигде не было! Но ведь всего несколько секунд назад девочка была рядом. И вдруг исчезла… Неужели она передумала бежать вместе с матерью?
Тут со стороны их особняка послышался сдавленный крик, и Алла увидела типа в черном костюме, выволакивающего Таню из-за кустов. Он обхватил рукой ее шею, и по лицу бедной девочки струились слезы. Женщина попятилась. А навстречу ей из калитки шагнул, мягко и как-то по-отечески улыбающийся генерал-лейтенант Мельников. Борис Васильевич был облачен в черный кожаный плащ, под которым проглядывала военная форма.
– Вы собрались покинуть нас, Алла Юрьевна? – произнес он с издевательскими интонациями. – Да еще так поспешно? Очень невежливо – к вам явились гости, а вы, хозяйка, не открываете дверь и сбегаете через черный ход!
Видимо, человек Мельникова сильно сжал шею Тани, потому что девочка замычала. Алла твердо произнесла:
– Немедленно отпустите мою дочь! Вам нужна я, дети тут ни при чем…
– Еще как при чем! – прервал ее Мельников, улыбка которого трансформировалась в звериную гримасу. – Дети – великолепный способ оказать на вас давление, Алла Юрьевна!
Он приблизился к автомобилю, Алла же заслонила спиной распахнутую дверцу и заднее сиденье, на котором, сжавшись в комок, примостился испуганный Юрик. Но Мельников обогнул авто, подошел к другой дверце и раскрыл ее. Склонившись, он произнес:
– Привет, Юрик. Меня зовут Борис Васильевич. Пойдешь со мной?
Юрик отрицательно мотнул головой и, насупившись, произнес:
– Мне мама говорила, что нельзя ходить с незнакомыми.
– Ну какой же я незнакомый? – возразил Мельников. – Я хороший приятель твоей мамы. И твоего покойного папы. Так что вылезай!