Арабский терроризм против Израиля давно перестал привлекать внимание Запада. Мир пришел к неоспоримому заключению, что евреям в Израиле не место, а когда еврей не знает своего места, то его, сами понимаете, следует убить. Это не является результатом очередного окончательного решения еврейского вопроса, в обиходе именуемого «ближневосточным мирным процессом». Это является результатом извечного христианского антисемитизма, который всегда был неотъемлемой составной частью нашей цивилизации и без которого на Ближнем Востоке имел бы место не мирный процесс, а просто мир. Но каждый раз, когда ислам напоминает о себе точно таким же массовым убийством неверных в Соединенных Штатах или Европе, западные умники тут же начинают рассуждать о незначительном, крошечном, несущественном меньшинстве мусульманских экстремистов, которых ни в коем случае не следует путать с подавляющим большинством мирных, как плюшевые медвежата, умеренных мусульман. Тот факт, что безупречно мирные мусульманские общины западных стран производят на свет, обучают, финансируют, вооружают массовых убийц, провожают их на задание, а потом открыто чествуют их как героев, почему-то не привлекает внимания большинства наших комментаторов. Простой народ, те самые Джо Шмо, которых из-за нежелания правительства расстаться с удобными, но откровенно фальшивыми догмами, приходится потом соскребать с тротуара, не возражает!
Вот какое письмо прислал мне один израильский читатель в ответ на мою статью «Гомосексуальный детский сад в украинском селе», где я пишу, что граждане Великобритании разделяют ответственность за недавние лондонские теракты, потому что они, допустив распространение ислама в своей стране, возложили вину за совершенные мусульманами убийства на израильскую оккупацию несуществующей «Палестины».
Виноваты не англичане, а этот клоун, мэр Лондона Кен Ливингстон! Тони Блэир громко и ясно возложил вину на мусульманских экстремистов. Стоя рядом в афганским лидером, он в сильных выражениях осудил террористов и врагов демократии. Он и Карзаи говорили о религиозных фанатиках, которые извращают ислам. Нечего винить англичан. Вы делаете то, что по-Вашему, сделали англичане — вините целый народ в том, чего они не сделали.
Я было начала отвечать ему, что, дескать, такого явления, как мусульманский экстремист, не существует в природе, но вдруг обнаружила, что я все это уже где-то писала. Действительно, многие из моих аргументов были приведены в статье «The Mythical Moderate Muslim». Это имеет смысл: если не существует умеренных мусульман, то и мусульманским экстремистам неоткуда взяться. Это как с магнитными полюсами: один не может существовать без другого.
Что же касается читательской критики, то лондонцы, насколько мне известно, не сделали ни малейшей попытки отправить своего исламолюбивого мэра отставку, чем убедительно подтвердили мою правоту. Ссылки Тони Блэра на «мусульманских экстремистов» были откровенной трусливой попыткой заверить мусульманскую общину Великобритании, что ее последнее преступление сошло им с рук. Что же касается Карзаи, то кто он такой? Есть ли у него репутация? Я знаю о трех случаях, когда он действовал без разрешения своих американских кукловодов. Он объявил Афганистан исламской республикой. Он поклялся в любви и дружбе иранским правителям. Он кратко прокомментировал прощальную речь премьер-министра Малайзии, сказав «Очень правильно!». Речь была о том, как необходимо физически уничтожить всех евреев. Блэр не мог бы найти лучшего свидетеля для выражения подлой трусости, которую он с такой готовностью продемонстрировал в ответ на нападение на его страну. Но чего ждать от англичан, если даже многие израильтяне отказываются понимать, что происходит…
Нам давно пора понять, что наша система классификации представителей рода человеческого отнюдь не универсальна. Какой-то мусульманский деятель, реагируя на лондонские теракты, заметил, что ислам не различает безоружных гражданских лиц и солдат. Вместо этого, ислам различает мусульман и неверных. При этом мусульманский деятель не имел в виду ни шиитов, ни суннитов, ни умеренный ислам, ни воинствующий. Речь шла о том единственном исламе, который существует на самом деле, а не в нашем воображении. Ни один властитель мусульманских умов не счел необходимым этого деятеля поправить. Что касается меня, то когда речь заходит о настоящем исламе, а не о «религии мира», изобретенной еврейскими и христианскими либералами для подтверждения их самоубийственных социальных теорий, я доверяю мусульманам больше, чем нашим доморощенным специалистам. Пока они бормочут что-то невразумительно-сладенькое про «умеренных мусульман», мусульмане — не умеренные, не экстремисты, а просто верующие мусульмане — честно говорят нам, что собираются нас покорить. Я не вижу ни малейших причин сомневаться ни в их искренности, ни в том, что они сделают все, что в их силах, чтобы свои намерения осуществить. Посмотрите, например, что они уже сделали с Европой. Мы, хотя и отстаем пока от Европы, но уверенно движемся в том же направлении.
Отсюда следует очень важный вывод. Если мы хотим, чтобы наша цивилизация выжила, нам необходимо научиться делить мусульман не на умеренных и экстремистов, потому что такое различие существует только в нашем воображении; не на суннитов и шиитов, потому что и те и другие в равной степени являются нашими смертельными врагами и не вцепятся друг другу в глотки, пока не уничтожат нас, а только на верующих и неверующих. Неверующий мусульманин, даже если его зовут Осама бин Саддам — такой же человек, как мы с вами. Верующий мусульманин, даже если его зовут Хаим Борухович Шапиро, — наш враг по той простой причине, что его религия требует, чтобы он был нашим врагом. И если мы не станем обращаться с ним, как с врагом до того, как он взорвет себя или долбанет авиалайнером по небоскребу, то он непременно либо сам совершит этот подвиг, либо вдохновит на него своих менее сообразительных единоверцев, а мы, в зависимости от его роли в очередном теракте, назовем его либо экстремистом, либо, соответственно, умеренным. В обоих случаях мы будем неправы; независимо от того, рядовой он член своей партии или парторг, он остается прежде всего правоверным мусульманином.
Я оставила напоследок самый каверзный вопрос: для чего вообще мусульманам нужен терроризм? Они вполне могут покорить нас, не прибегая к насилию. Они оккупировали Европу, включая Великую в недавнем прошлом Британию, без единого выстрела. Наши либеральные иммиграционные законы бессильны остановить их вторжение. Они приезжают толпами, селятся на нашей земле (причем никто не называет их поселенцами) и избегают ассимиляции так тщательно, что даже русские бабушки с Брайтон Бича выглядят по сравнению с ними безродными космополитками. Они размножаются в семь раз быстрее нас. Через пару поколений у них будет достаточно голосов, чтобы упразднить Конституцию Соединенных Штатов и превратить нашу страну в еще одну исламскую республику. Насилие, казалось бы, может только повредить их планам. Но это только на первый взгляд. Терроризм позволяет врагу поддерживать миф о существовании хороших и плохих мусульман. К тому времени, как плохой мусульманин-экстремист разоблачает себя очередным массовым убийством, он, как правило, находится далеко за пределами нашей досягаемости. Тем временем хорошие, умеренные мусульмане готовят следующую группу героев-мучеников и продолжают свою работу по превращению нашей страны в еще одну провинцию всемирного халифата. Им, оккупантам, совершенно необходимо притворяться мирными и законопослушными. Без 9/11 их массивное присутствие на нашей земле, отнюдь не делающее нашу жизнь лучше, могло бы вызвать довольно неприятные для них вопросы, Без Аль-Кайды CAIR выглядел бы, как… Как подразделение Аль-Кайды, я полагаю, а не как еще одна вполне законная антиамериканская организация.
Мы живем в эпоху разворачивающегося глобального джихада. Наши враги, вопреки своей репутации, проявляют чудеса новаторства. Их армия организована принципиально иначе, чем наша. Они не носят униформ. Они живут среди нас. Они без колебаний пользуются собственными детьми как щитом или в качестве средств доставки. И, тем не менее, они — армия. Ни одна армия не в состоянии продержаться без поддержки тылов. Их тылы паразитируют на наших. Никто не возражает, когда террориста-самоубийцу называют экстремистом. Но не абсурдно ли называть «умеренной» общину, без которой его «подвиг» был бы невозможен?
Для нас жизненно важно понять, что ни абсолютно реальный терроризм, ни воображаемые мусульманские экстремисты не являются нашим врагом. Нашим врагом является ислам.
Глас вопиющего в пустыне
Воинствующий религиозный фанатик-реакционер в процессе размежевания со своим домом
Воинствующий религиозный фанатик-реакционер в процессе размежевания со своим домом
Недавно мне пришлось посетить Department of Motor Vehicles, что переводится, как «Департамент самоходных экипажей» и является американским вариантом ГАИ. ГАИ оно и в Африке ГАИ. Я встала в очередь. Первые 45 минут ушли у меня на то, чтобы добраться до стола справок, где посетители должны объяснить, зачем они пришли, и получить всякие подлежащие заполнению формы и номерок, по которому их когда-нибудь вызовут. После этого начинается собственно ожидание.
Стол справок представлял собой прилавок с тремя окошками. За прилавком находились трое государственных служащих. Одна из них сидела у своего окошка и кое-как справлялась со своими обязанностями. Двое других, дядя и тетя, пытались взломать шкафчик для хранения бумаг. Дядя выглядел, как Шварценеггер на стероидах. Тетя была похожа на воробья. Дядя пытался загнать гвоздодер в щель между дверью шкафчика и его корпусом. Тетя пыталась удержать шкафчик на месте, обнимая его для этого крепко, но без любви. Время от времени под дядиным нажимом шкафчик взлетал на воздух. Тетя взлетала вместе с ним, как мультяшный волк, падающий в пропасть в обнимку с каким-нибудь нелетающим аппаратом. После каждого полета дядя возвращал шкафчик в исходную позицию, тетя возврашалась на стартовую площадку своим ходом, и очередь получала возможность посмотреть всю сцену сначала.
Я — женщина грубая и нетерпеливая. Как только я оказалась на расстоянии, с которого можно было докричаться до справочного стола, я посоветовала дяде разломать шкафчик к чертовой матери, если ему было так важно добраться до его содержимого.
Дядя задумчиво ответил в том смысле, что он состоит на службе у государства, в то время как шкафчик являлся государственной собственностью, и если каждый государственный служащий сломает по одному государственному шкафчику, то у государства не останется шкафчиков даже для…
Тут он нажал покрепче, я шкафчик наконец развалился. Тетя тут же занялась поисками чего-то в его обломках.
— Ну? — немного повременив, спросил дядя.
— Нету, — виновато ответила тетя.
— А вы у Летиши в кабинете смотрели? — не отходя от кассы, спросила третья госслужащая.
Тетя безмолвно удалилась, по-видимому в направлении кабинета Летиши, а дядя, самокритично сказав «Ёлки-палки!», устроился у своего окошка и начал работать с посетителями.
По самым грубым подсчетам, человек двести потеряли минимум по полчаса каждый, глядя, как двое госслужащих медленно замучили до смерти пустой госшкафчик. Это — 100 человеко-часов, выброшенных правительством на помойку. Но народ, не считая, конечно, меня, безмолвствовал и, следовательно, все шло в пределах допустимого. Большинство присутствующих при этом даже не подозревали, что ГАИ является примером того, что происходит на всех без исключения уровнях нашего гигантского правительственного аппарата.
Вы, наверное, думаете, что ЦРУ, ФБР, Департамент Обороны, Госдепартамент, Пентагон и Белый дом работают по-другому. Но если спросить у вас, на каких фактах основано ваше доверие к правительству, вам нечего будет ответить. Конечно, при каждом президенте, конгрессмене и сенаторе, при всех секретарях, председателях и директорах трудится штат высококвалифицированных профессионалов, благодаря усилиям которых те, кому надлежит вести нас к новым победам верят, что то, к чему они нас привели и вправду является победой. Но все это — не более, чем фасад, за которым скрываются мириады пустых ящиков для бумаг, ключи к которым давным давно потеряны, как была потеряна возможность выставить из страны Мохаммеда Атту до того, как под его руководством был разрушен Торговый центр, или обезвредить Осаму бин Ладена до того, как он стал героем мусульман всего мира. И ни одна уважающая себя государственная контора никогда не позволила бы взламывать свои заведомо пустые шкафы. Слава невоспетым героям американского ГАИ!
Обратите внимание, что мое презрение к правительству не имеет ни малейшего отношения к политике. Я не критикую ни республиканцев, ни демократов. Да и за что их критиковать? Когда демократы обвиняли президента Буша в том, что он устроил ураган Катрина, чтобы увеличить прибыли Халлибертона, республиканцы отвечали, что ураган произошел сам по себе, а Белый дом никакой предварительной информации о нем не имел. Такова бездонная глубина американской политической мысли в начале XXI века. На сей раз я решила поверить республиканцам, поскольку отсутствие знаний о чем бы то ни было — это единственное, чего можно ожидать от кретинов, потерявших ключи к полутора миллиардам пустых шкафов. Но может ли разумный человек на основании этих дебатов выбрать, за кого голосовать? Не думаю. Конечно, республиканцы пока не пытаются пришить Хиллари Клинтон организацию стихийного бедствия, но я подозреваю, что это изменится, как только она въедет в Белый дом.
Изощренные знатоки прикладной математики обнаружили, что доля населения Нового Орлеана по отношению к населению Америки совпадает с пропорцией числа изгнанных из Газы евреев к населению Израиля. Отсюда был сделан вывод, что Катрина была Божьим наказанием за Газу. Не верьте. Бог не стал разрушать Ур за грехи Содома и Гоморры. Как всякий разумный бог сделал бы на Его месте, Он разрушил Содом и Гоморру. Будучи официально зарегистрированной республиканкой, я придерживаюсь генеральной линии партии, объявившей ураган природным явлением. Это, как Вы понимаете, отнюдь не означает, что Бог не может использовать природные явления в качестве воспитательных мер. И если прошлогоднее цунами было послано Богом в наказание нашим врагам-мусульманам, то недавний ураган вполне может быть наказанием за наши попытки облегчить участь наказанных. Поразмыслите об этом, когда наше правительство в очередной раз вручит нашим заклятым врагам еще несколько миллиардов долларов.
Поразмыслите, например, о двух миллиардах долларах, которые мы ежегодно, начиная с 1973 года, платим Египту, чтобы он не воевал с Израилем в открытую. За это Египет воюет с Израилем подло, по-арабски, чужими руками, но все при этом знают, что воюет. Если бы Джимми Картер, вместо того, чтобы умасливать Египет, разрушил бы его дотла и навечно, то Египет и в этом случае не воевал бы против Израиля открыто, причем куда более искренне и гораздо дешевле для нас с вами.
Но мы, само собой, таких вещей не делаем. Мы — гуманный народ. Вместо того, чтобы бить врагов, мы платим им взятки, чтобы они притворялись нашими союзниками. При этом и платить и притворяться почему-то приходится нам одним. Помните время, когда мы притворялись, что Саддам Хуссейн — наш друг. Недалек день, когда мы станем притворяться, что Иран и Сирия — наши друзья и оплот мира и демократии на Ближнем Востоке. А там и до Кубы с Северной Кореей недалеко. Вы никогда не считали, сколько денег США подарили террористической организации, известной под названием «палестинский народ»? Эти подарки делались регулярно, как до войны с терроризмом, так и в самом ее разгаре. Конечно, финансирование терроризма проходит по графе гуманитарной помощи, но каждая копейка этой помощи так или иначе финансирует убийство евреев. Следуя примеру Европы, наше правительство надеется задобрить террористов, чтобы они ограничились уничтожением Израиля, а нас не трогали. Ни в Европе, ни здесь это не сработает. Но скажите, кто финансирует терроризм щедрее, чем наше собственное правительство?
Как может подтвердить каждый житель Нового Орлеана, гуманитарные жесты американского правительства по отношению к собственному народу такой безудержной щедростью не отличаются. Не будучи экспертом по бомбам, я подозреваю, что результат взрыва «грязной бомбы» будет в чем-то похож на то, что произошло в Новом Орлеане. Для тех, кто знает о бомбах еще меньше, чем я, объясню, что «грязная бомба» — это обычное взрывное устройство, начиненное радиоактивным веществом, которое рассеивается при взрыве. Жертв и разрушений от самого взрыва может быть сравнительно немного, но вся округа оказывается радиоактивной и, следовательно, необитаемой. Город стоит, но находиться в нем нельзя. Вообразите, что произойдет, когда мусульмане взорвут «грязную бомбу» в вашем городе. Помните, что вы видели по телевизору? Только вместо чернокожих получателей государственного пособия по бедности, бредущих по грудь в зловонной воде, это вы с остатками своей лилейно-белой семьи будете из последних сил тащиться по радиоактивным улицам, гадая, успели вы уже получить смертельную дозу облучения или вам это еще предстоит. И независимо от того, кто будет при этом вашим мэром, губернатором, президентом или генсеком ООН, правительство сделает все, что в его силах, чтобы вам помочь — то-есть абсолютно ничего.
Вы заметили, что я сказала не если, а когда? Если вам кажется, что мой пессимизм чрезмерен, то объясните, на каких фактах зиждется ваш оптимизм. Что, по-вашему, помешает мусульманам сделать это? Департамент Внутренней безопасности? Вряд ли. Страх перед нашим сокрушительным ответом? Они видели наш сокрушительный ответ на 9/11 и знают, что им нечего бояться. Мы производим великолепные шумовые эффекты, но они никак не сказываются на способности мусульман продолжать джихад. Конечно, у нас есть атомная бомба, но наши враги знают так же точно, как мы сами, что мы слишком трусливы, чтобы ею воспользоваться. Мне остается предположить, что вы надеетесь на добрую волю мусульман, потому что сколько вам ни размазывали говна по глупой, сытой морде за четыре года, прошедшие с 9/11, вы все еще верите, что в глубине души мусульмане ничем не отличаются от вас. В таком случае я от всего сердца желаю вам удачи, поскольку добрая воля мусульман — явление такое же мифическое, как мудрость и мужество нашего правительства. Возможно, вам следует подумать о покупке антирадиационных костюмов для всей семьи. Вы также можете попытаться поправить свой пошатнувшийся бизнес покупкой лотерейных билетов.