Олег руководил Сибирским банком, а его жена, Элеонора Яковлевна, возглавляла филиальную сеть банка, дети Петр и Александра тоже пошли по стопам родителей.
– Ты пойми, Катя, отец однолюб и больше уже никогда не женится. Он очень любил маму, а она все переживала в последний год, что выглядит старухой рядом с молодым мужем. Может переживания и доконали ее… Евнухом отец тоже жить не станет, будут любовницы, не без этого, но жены никогда не будет. Так что судьба молодой мачехи нас миновала.
– Это в тебе говорит наследственность или меня утешаешь?
– Чего мне тебя утешать? Взрослая… целый профессор. Отец еще поживет и себя покажет, если судьбой дано. Впрочем, может и женится, если встретит достойную пассию, которая станет любить его не за деньги и власть, а просто любить.
Катя посмотрела на брата и ничего не сказала. Это уже семейное – не говорить о будущем утвердительно.
Виктор приехал в клинику на следующий день, сразу же зашел в палату к доставленной им пациентке.
– Добрый день, девушка, как ваше самочувствие?
– Простите, а вы кто?
– Я? Я Виктор, это я привез вас сюда.
– Спасибо вам, Виктор, искреннее спасибо, но больше у меня ничего нет, чтобы отблагодарить вас.
– Больше ничего и не нужно – искренность дорогого стоит, – ответил он. – Как вас зовут?
– Нина, – ответила девушка, – и у меня нет денег.
– Вы не переживайте, Нина, все уже оплачено. Я лишь могу рассчитывать на ваш небольшой рассказ о себе.
Он видел, как она сжалась в комочек на кровати, а тоска в глазах постепенно вытеснялась слезами.
– Зачем я вам нужна?.. Разве нет больше красивых девушек в городе… чтобы совесть заставила меня лечь с вами в постель?
– Поправляйтесь, Нина, набирайтесь сил. Я на больных не обижаюсь, но на будущее этого делать не советую.
Виктор встал и вышел из палаты. Обескураженная Нина осталась лежать на кровати, не понимающе глядя на захлопнувшуюся дверь.
Он пришел к ней на следующий день, и она сразу же спросила:
– Зачем вы меня подобрали на кладбище?
– Во-первых, здравствуйте, Нина…
– Здравствуйте, – ответила она.
– Во-вторых, разве вы бы не помогли мне в подобной ситуации? До машины, конечно бы, не донесли, но хотя бы позвали кого-нибудь или скорую вызвали. Я не прав?
– В этом вы правы, но вы оплатили мое нахождение здесь, лечение и питание. Теперь я вам должна…
– Ничего вы мне не должны, успокойтесь. Восстановите силы – помогу вам устроиться на работу и денег на первое время дам. А дальше вы уж сами живите и помните, что не все люди сволочи. Мне этого будет вполне достаточно. Здесь фрукты, – он положил пакет на прикроватную тумбочку, – ешьте и помните, что на планете еще есть люди, готовые прийти на помощь нуждающимся безвозмездно. Это почти вымерший вид человекообразных, но еще встречается изредка, – Виктор улыбнулся. – Всего доброго, Нина, до встречи.
Он ушел, а она снова осталась в раздумьях. Небогатый, но все-таки жизненный опыт имелся, и он не позволял ей верить в безвозмездное чудо. В начале заманит, а потом потребует оплаты сполна.
В палату вошел врач и она решила поинтересоваться у него:
– Доктор, скажите, пожалуйста, мужчина, который меня сюда привез и приходит ко мне – что он за человек?
– Прекрасный человек, – ответил доктор, – все добрые слова в русском языке можно, не сомневаясь, отнести к нему. У вас, Нина, есть сомнения, что-то тревожит?
– Да, он подобрал меня без сознания, привез сюда, оплатил все, но я ему никто и не смогу вернуть долг.
– Ах, вот вы о чем… зря, абсолютно зря так думаете. Он человек бескорыстный и готов прийти на помощь любому честному человеку. Подонков сам утопит, а порядочных спасет. Весь ваш долг будет состоять из искреннего спасибо. Виктор Борисович не бедный человек и денег от вас не потребует, захотите отдать – не возьмет и обидится. Так что успокойтесь и не переживайте, волноваться вам вредно. А через недельку мы вас домой выпишем, добирать вес уже дома станете. Вы меня извините, Нина, но почему вы голодали, по-моему, вы не относитесь к тем лицам, которые из-за фигуры доводят свой организм до полного истощения? Наверное, что-то случилось, может вас похитили и морили голодом?
– Нет, доктор, никто меня не похищал, не могла устроиться на работу и кушать было не на что. Так получилось в моей жизни.
– Ну, тогда вам крупно повезло, Виктор Борисович вам и работу найдет. Главное – помните, что вы ему ничем не обязаны… в смысле денег.
– Иногда от девушки мужчины хотят совсем не денег…
Доктор посмотрел на нее укоризненно и покачал головой.
– Видимо тяжко вам в жизни пришлось, если одни пошлости лезут в голову. Поправляйтесь… Мне за вас стыдно…
Он больше ничего не сказал и вышел из палаты, а Нина снова задумалась. Неужели доктор прав и я полная дура, что не верю ему и Виктору. Но ведь есть же спонсоры, меценаты. Спонсоры? Скорее это папики, а не спонсоры – спонсируют и спят с девушками. Но Виктор не папик, он совсем не старый. И меценатом для меня быть не может, у меня никакой науки или искусства нет.
На следующий день Виктор пришел снова. Положил пакет с фруктами на тумбочку. Он видел, что Нина поправляется, набирается сил, хотя еще и остается скелет с кожей. Чтобы мясо наросло, как говорится в народе, необходимо время. Они долгое время сидели молча напротив друг друга, иногда откровенно разглядывая внешность, иногда отводя взгляд в сторону. Нина не выдержала:
– Вы словно родственник, Виктор, участвуйте в моей судьбе. Но вы же не родственник…
– Не помочь человеку в беде, когда ты можешь – я считаю большим грехом. Вот и вся моя внутренняя философия, это и ответы на все ваши почему.
– Вы верите в Бога?
– Я не хожу в церковь, не молюсь, но Бога не отвергаю и считаю, что у меня больше веры, чем у того, кто молится, посещает церковь, но при этом гадит другим людям. Убивает, не платит зарплату, обсчитывает, склоняет к сожительству, ворует… да мало ли на свете плохих дел.
– Вы помогли мне. Здесь двух мнений быть не может. Но вы ходите ко мне ежедневно, и я не понимаю зачем?
– Потому что ты погибнешь без меня, Нина. И какая мне радость в том, что я спас тебя на кладбище? Тебе некуда идти из больницы – квартиру осаждают судебные приставы из-за неуплаты долгов, работы нет. Долги я все погасил, и работа у тебя будет. Я уже говорил. Вот это и есть настоящая помощь, а сюда я могу больше не приходить. Я сделал то, что обязан каждый порядочный человек, если имеет такую возможность. Желаю удачи тебе, Нина, всего доброго.
Виктор встал со стула и направился к выходу. Услышал за спиной:
– Подождите, пожалуйста, не уходите.
Он повернулся и спросил:
– Зачем? Я свой человеческий долг выполнил, теперь остается выполнить его вам. А это означает, что надо жить и работать. А не раскисать и гадать – чего я потребую от вас. Я ничего не потребую. Я доволен и радуюсь, что смог помочь человеку.
Виктор повернулся и все-таки вышел из палаты. Нина догнала его в коридоре. Схватила за руку.
– Ну подождите же, подождите… не добивайте меня совсем. В первый день вы просили рассказать о себе…
– Хорошо, Нина, я приду завтра, а сейчас мне надо идти.
Она вернулась в палату, кляня себя разными словами: "Дура я, полная дура… такого человека обидела". Она прилегла на кровать, сжалась в комочек и заплакала.
Утром она ждала Виктора, он обычно приходил после завтрака сразу, а сейчас скоро обед и его еще нет. Нина поверила в его бескорыстность и сильно переживала, что своим поведением постоянно обижала его. Когда он вошел, она чуть не бросилась ему на шею, но сдержалась и покраснела. Виктор поздоровался и заговорил первый:
– Ты хотела мне рассказать о себе – не нужно, я все знаю. Но мне важно, что ты это захотела сделать. Не стоит расстраиваться и вспоминать плохое, оно уже позади.
– Виктор, вы не можете этого знать.
Он посмотрел на нее, улыбнулся.
– Ну, что ты за человек, Нина, что за Фома не верящая? Если я говорю знаю, то это означает – знаю и ничего более. Ты владеешь английским, немецким, французским, испанским языками, твои родители погибли в автокатастрофе, был перерезан тормозной шланг, и они разбились. В полиции не захотели разбираться и списали убийство на несчастный случай. Человек, который все это подстроил, домогался твоего тела и все последующие проблемы возникли из-за него. Поэтому ты потеряла веру не только в мужчин, но и во все человечество. Этот поганец служил в полиции, но вчера неудачно спрыгнул с забора, а внизу оказалось торчащее стекло. Остался без члена и мошонки. Все происходило на глазах его коллег, которые и оказали ему первую помощь. Мстить тебе ему уже ни к чему, его Бог наказал справедливо. Откуда это знаю я – он сам все рассказал, покаялся перед, как удавиться. Написал все подробно и повесился, не захотел жить без органов размножения. Эту историю мне рассказал полицейский, который прибыл сюда утром и хотел допросить вас по этому поводу. Им нужно открыть и закрыть дело в связи со смертью виновного лица. Но я не пустил его к вам, сами напортачили, сами и разберутся. Вот и все, ничего необычного. Лучше скажите, Нина, кем бы вы хотели работать?
– Я не знаю… столько информации враз…
– Вы закончили факультет иностранных языков университета. Есть место администратора в гостинице, где селятся обычно иностранцы. Пойдете?
– Конечно! И вы еще спрашивайте?
– Тогда одевайтесь, я подожду вас на улице. Вы здоровы, а вес наберете дома. Заедем в магазины, купим что-нибудь из одежды – администратор должен выглядеть прилично. И никаких вопросов, и отговорок.
Нина набирала вес быстро и уже через два месяца стала ограничивать себя в еде. С Виктором она больше не виделась, не знала где его искать. Очень хотелось поблагодарить его за участие в своей судьбе. Работа ей нравилось, а многие иностранцы предлагали руку и сердце, но она обрубала все их помыслы сразу. Директор гостиницы говорил, что она красива до безобразия и извинялся при этом. Одни большие голубые глаза чего стоили… А сочные алые губы без всякой помады, идеальная фигура и длинные ноги…
Как-то в разговоре с коллегами она хорошо отозвалась о директоре гостиницы. "Порядочный человек и не приставучий мужик".
– Не приставучий, – засмеялась одна из горничных, – ты, Нинка, совсем дура или пробка полная? Он всех девочек уже здесь поимел – и горничных, и на рисепшине, и поварих. Тебя не трогает, потому что хозяин привел, а он у нас строгий, но правильный. То ли импотент полный, то ли жену свою до сих пор любит.
– Почему до сих пор и что за хозяин? – не поняла Нина.
– Жена у него три года назад умерла, она и была здесь хозяйкой. А он самый перспективный и богатый вдовец. Многие пытались его соблазнить хотя бы, не до свадьбы уж, но все бесполезно. И ты хочешь сказать, что не знала о хозяине?
– О каком хозяине… ничего не понимаю. С чего я должна знать хозяина?
– Тебя кто сюда привел на работу? – спросила с ухмылкой горничная.
– Виктор, – ответила Нина.
– Какой он тебе Виктор, это Виктор Борисович, хозяин гостиницы. Поэтому наш директор и кончает в штаны молча, глядя на тебя.
– Фу, как пошло… Но я правда не знала, что Виктор Борисович хозяин гостиницы.
– Пошло ей видите ли… цаца нашлась. Я бы рачком встала, и сама денег дала, чтобы меня хозяин поимел в номере. А ей тут все пошло… строит из себя недотрогу. В тихом омуте как раз черти и водятся.
Психанувшая горничная резко встала и пошла на свой этаж. А Нина улыбнулась, вспомнив ее слова: "Многие пытались его соблазнить" … Настоящий мужик, оказывается, не бабник. Она часто его вспоминала.
Виктор вошел в номер. Нина наклонилась, чтобы поправить постель и почувствовала нежность его ласкающей руки. Мальчик вошел в нее, она застонала от удовольствия и… проснулась. Ошеломленная поджала ноги и поняла, что это сон. Раскинулась в постели, вспоминая рассказ горничной, улыбнулась, все еще учащенно дыша. Ей не снились эротические сны уже давно и сейчас она думала о Викторе, она хотела его и боялась сознаться в этом. Он стал приходить к ней каждую ночь. Нина не пугалась и ждала его, а, просыпаясь, мечтала о настоящем, представляя Виктора рядом с собой. Каким он будет на самом деле? Потом вздыхала и понимала, что ни каким – они даже не встречаются.
Прошел еще месяц, и Нина немного похудела – не высыпаясь ночами в своих мечтах или грезах. Она ни на что не надеялась, создавая своего мужчину в мечтах и другого не желала. Вздыхала иногда, понимая, что останется старой девой и даже как-то попыталась поглядеть на симпатичного мужчину по-другому. Сморщилась сразу же от отвращения, словно к коже прикоснулась змея. И этот бы лапал меня своими погаными ручищами – да ни за что на свете. Рабочий день подходил к концу. Нина улыбнулась – она приедет домой, легкий ужин и можно подремать в кресле, помечтать о своем Викторе… Помечтать? Но зачем же мечтать?
Нина собралась резко и поехала прямо в клинику, добилась приема у профессора Ивановой.
– Екатерина Викторовна, вы меня извините, конечно, но у вас наверняка есть телефон Виктора, который меня доставил в клинику. Вы бы не могли мне его дать?
– Зачем?
– Я, кажется, влюбилась.
– Влюбилась… Если это так – пожалуйста.
Она записала номер телефона на листочке и протянула его Нине. Нина поблагодарила и быстро ушла.
Мысли разбредались по сторонам серого мозгового вещества и не могли сконцентрироваться. Она не спала всю ночь, а утром позвонила на работу и взяла отгул. Просидела в кресле до обеда в раздумьях и уснула. Во сне он снова пришел к ней с нежной лаской, и она проснулась в холодном поту.
"Дура я, дура, – шептала она с непознанной еще злостью на саму себя, – я же люблю его, теперь он будет мой, только мой и никаких снов". Она схватила телефон, но сразу же бросила его, метнувшись к зеркалу. Молодость все-таки остается молодостью, она почти не оставила на лице следов бессонной ночи, тем более, что Нине удалось поспать несколько часов. Торопясь, она набирала телефонный номер, но впопыхах сбивалась и набирала снова. Наконец послышались длинные гудки:
– Виктор Борисович?
– Нина? – переспросил он, сразу узнав ее.
– Мы могли бы увидеться?
– Да, скажите куда – я подъеду.
– А вы сейчас где?
– Я дома.
– Вы посчитаете меня неприличной, если я напрошусь к вам домой?
– Я сейчас приеду за вами.
– Нет, скажите адрес, я возьму такси.
Нина вызвала машину и присела на стул. Потом спохватилась и надела лучшее платье. Такси доставила ее к коттеджу. В этом районе она никогда не бывала и смотрела на элитный поселок с удивлением. Двух и трехэтажные дома… зачем такие площади одной семье?..
Виктор встретил ее у ворот. Нина сильно волновалась и отвечала на вопросы невпопад. "Как доехала"? "Что? Ах, да, доехала". Он провел ее внутрь дома.
– Вы хотели меня видеть, Нина…
– Что? Ах, да, видеть… хотела…
Утром она проснулась, глянула на часы и ужаснулась. "Одиннадцать утра… Меня же с работы выгонят".
– Хотел бы я видеть того, кто посмеет это сделать, – ответил на ее шепот Виктор, не открывая глаз.
– Ты не спишь, милый мой…
Они встали с кровати в час дня, приняли душ, покушали.
– Ты знаешь, Виктор, чего больше всего я побаиваюсь? – спросила Нина.
– Встречи с моими родственниками.
– Как ты догадался?
– Чего же тут сложного? Чтобы жить комфортно необходимы хорошие отношения с семьей. А она тебя примет, не сомневайся. Станешь руководить гостиницей, справишься?
– Такие резкие перемены в жизни…
– А как ты хотела?
– Куда я попала… из грязи в князи…
– Из грязи в князи, – повторил он, усмехаясь, – поживем пока одни, родственники не станут нас беспокоить. Привыкнешь немного и соберемся всей семьей.
Дни шли за днями. Нина жила в коттедже Виктора и была счастлива с ним. Они отдыхали, занимались любовью и отдыхали снова. Но ее начала беспокоить мысль о замкнутом пространстве – родственники Виктора не посещали его, она не выезжала в город и не работала.
* * *
– Не все присутствующие здесь знают друг друга, – начал совещание заместитель директора ФСБ России, – поэтому представляю: начальник управления по контртеррористической деятельности генерал-лейтенант Любомиров Константин Дмитриевич, – он встал, но зам директора махнул рукой, давая понять, чтобы не вставали, – полковник Васин Николай Анатольевич из его управления; генерал-майор Калашников Игорь Андреевич, начальник Н-ского УФСБ. Докладывайте, полковник, изначально – Калашников не в курсе проводимой операции.
– Как известно, списки самых богатых людей меняются, – начал он.
– Я просил подробно, но без лирики, – прервал его заместитель директора.
– Извините. Усман Аликперов, проживает в Москве и реже в Лондоне, состояние оценивается в двадцать миллиардов долларов. В свое время был осужден за изнасилование, вымогательство и хищения, отбыл в колонии строгого режима шесть лет, освободился условно-досрочно и заработал указанное состояние. Леонард Ботвинник, еврей, уроженец Одессы, давно эмигрировал в Штаты, где постоянно проживает В Нью-Йорке, реже в Лондоне, состояние семнадцать миллиардов долларов, входит в состав совета директоров крупных российских компаний алюминиевой, нефтяной и химической промышленности. Все акции российских компаний этих двух названных людей непонятным образом и без претензий с их стороны перекочевали в портфель некоего Иллюзиониста Виктора Борисовича, постоянно проживающего в Н-ске. Сейчас состояние Иллюзиониста оценивается в сорок пять миллиардов долларов. Наши аналитики пришли к выводу, что Иллюзионист сделал предложение Аликперову и Ботвиннику, от которого они не смогли отказаться, передав свои акции. Но никаких претензий к нему не имеют и юридически все оформлено законно.
Виктор Иллюзионист, – продолжил полковник, – 1922 года рождения, родители неизвестны, ребенка в годовалом возрасте нашли на крыльце детского дома, там и дали эту фамилию, видимо, не зря. Участник Великой Отечественной войны, командовал батарей легендарных Катюш, после войны демобилизовался в звании майора, награжден орденами и медалями. В послевоенное время его биологический возраст дал остановку, это возможно, но такие случаи крайне редки, как утверждают геронтологи и сейчас ему на вид около тридцати лет, то есть мужчина в полном расцвете сил. В родном городе его называют человеком-легендой. Имеет свои понятия о чести, достоинстве, морали и Законе. Есть основания считать, что может нарушить Закон, если общественная мораль будет на его стороне. Например, не задержать насильника, а совершить самосуд, не подставив при этом себя.