В то утро перестрелка стала главной новостью. Журналисты пытались выявить взаимосвязь между различными убийствами. Активно прорабатывалась версия с Легионом, поскольку раньше ничего подобного на Горе не случалось. Маус слушал репортажи вполуха, наблюдая за действиями Кассия.
Вальтере пустил в ход все доступные средства. Воспользовался всеми связями. Но воскресить стрелка не удалось – тот оказался слишком старым. Тогда Кассий переключился на инстелные сети, потратив на это целое состояние.
– Карл, ты готов к тому, что этот материал просочится наружу? Я уже связался со своим человеком на Луне Командной.
Это произвело на Геллера впечатление, хотя и против его воли.
– Нажми на красную кнопку. А потом я выпущу направленный пучок.
– Уже нажал. Если за стариком что-то числится, у Бэкхарта это есть. Он как раз заведует сангарийским отделом. Классный работник. Был моим студентом, много лет назад.
– Слышал про такого, – сказал Геллер. В последние несколько часов у него голова кругом шла. Он чувствовал, что увязает все глубже. Кассий раздул местное происшествие в инцидент вселенских масштабов. Конечно, офицеру такой поворот событий не нравился, но как остановить все это, он понятия не имел.
Маус наблюдал за ним с вялым интересом, пока не заснул.
Когда Кассий разбудил Мауса, солнце уже было высоко.
– Давай, Маус. Мы отправляемся домой.
– Куда?
– Домой.
– Но…
– Мы раздобыли то, за чем прилетели сюда. Корабль поведешь ты. Мне нужно поспать.
Геллер сопровождал их в порт, который полиция закрыла до окончания кризиса. Теперь любой корабль мог подняться в воздух лишь по особому разрешению.
– Кассий! – окликнул Геллер полковника, когда тот уже поднимался по трапу. – Сделай мне одолжение: не спеши возвращаться.
Кассий ухмыльнулся, и в лице этого немолодого, утомленного жизнью человека промелькнуло что-то мальчишеское.
– Карл, если ты вынуждаешь меня извиниться еще раз, меня может просто стошнить. Теперь я тебе должен услугу. И не маленькую. Договорились?
– Ладно, в конце концов, не ты ведь их сюда притащил. Только отчаливай побыстрее – пока я не вспомнил тебе ношение оружия без разрешения.
Маус обернулся на Кассия, устраивающегося в противоперегрузочном кресле.
– Дай курс к Миру Хельги, – сказал полковник. Маус начал программировать.
– Почему именно туда? – Этот приказ окончательно сбил Мауса с толку. – Кассий, что все-таки случилось вчера вечером?
Вместо ответа Кассий захрапел.
Он проспал девять часов. Нетерпение Мауса все нарастало. Кассий обычно спал не больше пяти часов и то никак не мог смириться с такой пустой тратой отведенного ему срока жизни.
Выведя корабль в открытый космос, Маус рассчитал орбиту к Миру Хельги и поставил корабль в режим набора силового поля для перехода в гипер.
– Не сбрасывай ускорение, – сказал Кассий, тем самым заявив о своем пробуждении. – В таком режиме ты недоберешь около тысячи километров в секунду в момент выхода из гипера, а там нам может понадобиться лететь быстро.
– Так, может, ты все-таки расскажешь, что там стряслось, пока я спал?
– Установили личность стрелка. С помощью моего друга, Бэкхарта. Вряд ли кто-то еще мог бы для нас это сделать. Так вот, считалось, что старик помер еще двести лет назад.
– Что?
– У Бэкхарта стоит компьютер, который помнит все. Получив параметры старика, он стал копать глубоко – вплоть до тех архивов, что мы захватили на Префектласе. И отыскал там старика. Зовут его Рафу. Он работал на семейство Норбонов. На той станции мы их и взяли всех, тепленькими.
Маус постарался отнестись к услышанному внимательнее, чем оно того заслуживало на первый взгляд. Если Кассий так подробно на этом останавливается, значит, находка действительно важная.
– И что все это значит?
– Вот на этот вопрос Бэкхарт так и не ответил. Он продолжает рассчитывать возможные варианты.
Пока, чисто теоретически, существует следующая вероятность: Рафу – не единственный, кто уцелел на станции. В живых остался также наследник, что-то вроде кронпринца. Им удалось убежать с Префектласа и позже заявить о своих внутрисемейных прерогативах. Это крайне загадочные люди. Сородичи знают о них не больше, чем мы, но при этом боятся и уважают. Перед нами что-то вроде сангарийской знати. Они превратили норбонское семейство в одно из самых влиятельных. Их экономическая база – Мир Первой Экспансии, только благодаря им и прославившийся.
– Но к нам-то это какое имеет отношение? Старик ведь охотился за нами не из-за цвета глаз. Он хотел убить лично нас.
– Сугубо лично. Но увидеть, что здесь личного, можно только сангарийскими глазами.
– Не понимаю.
– Они считают – с момента, когда мы с твоим дедушкой высадились на Префектласе, начались личные счеты. Никто не скажет в точности, по каким принципам они разграничивают бизнес, войну со всеми ее превратностями и личную вражду. Перед нами самобытная культура с суровыми и сложно-постижимыми традициями. Похоже, Норбоны решили, что рейд на Префектлас вышел за рамки обычной войны.
– Ты хочешь сказать, что мы стали объектом кровной мести?
– Именно так. Это единственное разумное объяснение. А то, что мы спалили этого Рафу, только распалит их ненависть. И не спрашивай меня почему. Они ведь тоже не задают подобных вопросов. Им никогда не понять, что заставляет нас их уничтожать.
– Я совершенно запутался, Кассий. Какая тут связь с Майклом Ди? И есть ли она? Должна быть, чтобы заставить старика сюда прилететь?
– Возможно, такая связь существует. Но прежде чем сказать что-то определенное, мне нужно как следует пораскинуть мозгами. Смотри-ка – на твоей рации красно-желтый сигнал. Узнай, кто это захотел с нами пообщаться.
Послушав с несколько секунд, Маус сказал:
– Кассий, это звездоловы ретранслируют послание от Вульфа и Гельмута.
– Тогда заткнись и слушай.
Через пятнадцать минут они знали самое худшее.
– Нарасти силовое поле до красной линии, – приказал Кассий. – И прибавь обычной скорости. Я хочу, чтобы мы свалились им как снег на голову, когда перейдем в нормальное пространство.
Спокойно и деловито изучал он схемы, выданные компьютером на главный навигационный экран. Кассий ввел в электронный мозг все данные, которыми его снабдили Дарксорды, и теперь выбирал гипердугу к Миру Хельги.
– Но…
– Он выдержит. И больше выдержит, если надо будет. Загляни-ка в каталог. Мне нужны данные на корабль, который угнал Ди.
Маус ввел параметры.
– Ох и хитрец же он, этот дядя Майкл. Смылся на одном из самых тихоходных кораблей. Но все-таки не на самом. Есть еще парочка учебных лодок, которые он сможет перегнать.
– Значит, у хороших парней есть шанс. И скоро мы им воспользуемся. Возьмем его за час до того, как он нырнет под ракетный зонтик Хельги. Или еще раньше, если он начнет маневрировать, чтобы проскочить мимо твоего отца. Проверь-ка орудийные системы.
Маус заерзал.
– В чем дело?
– Ты думаешь, начнется стрельба? Кассий хищно осклабился.
– Ты чертовски прав, мальчик. Стрельбы будет квантум сатис. Ты первый раз в бою, верно? Просто сиди и делай, что я говорю. Все будет как надо.
Маус не испытывал страха. Лишь ожидание его тяготило. Час проходил за часом, не принося никаких перемен…
– Ну, вот и начинается, – сказал наконец Кассий. – Я видел на экране твоего отца. И твоего идиота-дядю, он так скачет, будто забрел босиком в крапиву. Так что тебе будет в кого пальнуть.
Теперь часы проносились как минуты. Кассий шел на сближение.
– Ах ты черт! – внезапно воскликнул он. – Гней, за каким дьяволом тебе понадобилось это делать?
– Что? – переспросил Маус, отстегнув ремни и перегнувшись к Кассию. – Что он сделал?
– Сядь, кретин! Сейчас нам туго придется. Пришлось туже, чем Маус мог себе представить.
Глава 32 3052 год н.э.
Отец мой не был религиозным человеком. Тем не менее он непоколебимо верил в предопределение. До самого конца он считал, что бьется с непобедимыми силами Судьбы. Те, кто был с ним, могли чувствовать, что он не рассчитывает на победу, но никогда не впадали в отчаяние. Они знали – Гней Шторм не сдастся.
Масато Игараши Шторм
Глава 33 3031 год н.э.
Сейнер ворвался в эфир, как только Шторм вышел из атмосферного слоя Мира Хельги. – Его здесь уже нет?
Кошмарное напряжение постепенно сошло на нет. Гней почувствовал себя эмоционально истощенным, выжатым до предела. Правой рукой он дотянулся до рации и отключил ее.
Однако это состояние продолжалось недолго. Теперь гнев и раскаяние захлестнули его, подмяв, словно лавина. Чувство это было столь мощным, что какая-то крошечная, перепуганная частичка его отпрянула и с изумлением наблюдала за происходящим со стороны.
Здесь, в укромной каюте, отгороженный от людских глаз, он мог, ничего не опасаясь, открыть створки и выплеснуть наружу свои чувства. Так он и поступил, дав выход накопившемуся отчаянию – не только из-за провалившейся попытки спасти Бенджамена и Гомера, но из-за всего, что случилось с тех пор, как он впервые услышал о Черном Мире и Теневой Линии. Он рыдал, сыпал проклятиями, вопрошал богов – есть ли справедливость во вселенной, где человек не хозяин собственной судьбе.
Здесь, в укромной каюте, отгороженный от людских глаз, он мог, ничего не опасаясь, открыть створки и выплеснуть наружу свои чувства. Так он и поступил, дав выход накопившемуся отчаянию – не только из-за провалившейся попытки спасти Бенджамена и Гомера, но из-за всего, что случилось с тех пор, как он впервые услышал о Черном Мире и Теневой Линии. Он рыдал, сыпал проклятиями, вопрошал богов – есть ли справедливость во вселенной, где человек не хозяин собственной судьбе.
И конечно же, ни вселенная, ни боги не ответили ему.
Можно ли помыслить о справедливости, вращаясь в этом безумном водовороте? Ее никогда не было и не будет. Каждый человек вершит собственную справедливость, если вообще в ней нуждается.
Шторм знал об этом. Но порой даже самые уравновешенные умы срываются, отказываясь мириться с реальностью. И тогда им кажется, что вселенские боги должны вмешаться.
– Я добуду для себя хоть сколько-нибудь справедливости! – поклялся Шторм. И тут же отметил, что в последнее время уже принес немало клятв. Проживет ли он достаточно долго, чтобы выполнить хоть одну из них?
Рыдания его стихли. Слезы высохли. Голос уже не звучал так сдавленно. Он снова подключился к инстелу.
– Звездоловы, вы меня слышите? Почему вы влезли в это дело?
Обычно этот народ предоставлял чужакам самим расхлебывать собственные беды.
– Из-за леди Пруденс Гэльской, полковник, – раздалось в эфире после долгой паузы. – И по некоторым другим причинам, связанным с человеком, за которым вы гонитесь. Это не подлежит обсуждению. Вы хотите ретранслировать депешу?
– Да, в Железную Крепость.
– Говорите, когда будете готовы, полковник.
– Вульф, слышишь меня?
– Да, полковник, – послышалось через некоторое время.
– Соединись с Кассием.
– Он закончил операцию и сейчас движется заданным курсом. Я нацелил его на преследование.
– Очень хорошо. Еще какие-нибудь новости?
– Ди направляется в Мир Хельги. Сейнеры дали нам его предположительный курс. Он попадет прямо вам в пасть. Я держу его плоскостью и мешком, загоняя к вам. Кассий готов к перехвату в момент, когда Ди обнаружит вас и отклонится от курса. Ловушка захлопнется раньше, чем он ее заметит.
Горловина мешка вокруг Ди сжималось медленно. Даже на скоростях, во много раз превышающих скорость света, театр военных действий лишь за много дней сузился настолько, что можно было вывести корабль Шторма из-под автоматического управления. Какое-то время он лежал в дрейфе, неподвижно относительно ближайших звезд, слушая сводки сейнеров. Силовое поле он держал включенным, чтобы иметь возможность нанести Майклу молниеносный удар из гиперпространства. По сути дела, он притворился сингулярностью, черной дырой.
Майкл не клюнул на эту приманку. Он не мог знать, кто поджидает его в засаде, но знал, что в районах, прилегающих к миру его дочери, сингулярностей нет. А потому просто изменил курс, проскользнув в оставленную для него брешь.
И напоролся на Кассия, который выполнил почти тот же трюк, что и Шторм, но оставаясь в нормальном пространстве, двигаясь с околосветовой скоростью.
Ди метнулся к крошечному зазору, все еще остававшемуся между стенами ловушки. Он выжал из своего корабля все, на что тот был способен.
Шторм двинулся ему наперерез, а Кассий прыгнул в гиперпространство. И начался размеренный танец, который мог, но, кажется, не должен был закончиться пальбой из орудий. Шторм не знал, потеряет ли его брат самообладание настолько, чтобы ввязаться в бой. Конечно, это не его стиль, но он может впасть в панику, не зная, кто перекрыл ему путь.
Маневр. Контрманевр. Обманный выпад. Еще один. Ди пытался выманить Шторма с его позиции и на те драгоценные секунды, которые нужны были ему, чтобы проскользнуть мимо и нырнуть в безопасный Мир Хельги.
Ловушка Вульфа захлопнулась, когда Ди сбросил скорость, готовясь к следующему маневру.
Кассий помчался наперехват – его корабль был самым быстроходным из всех в этой игре. Его рывок должен был вывести его точно на Ди, если бы тот проскользнул мимо Шторма. Даже разделенные несколькими световыми часами, лишенные прямой связи, Кассий и Шторм действовали как одна команда.
Шторм невольно почувствовал гордость за то, что на своем космоскафе работает лучше брата. Он мог маневрировать, не думая о точности, и при этом не терять преследуемого. Когда имеешь дело с Майклом, каждая секунда на вес золота – на случай неожиданного поворота событий, но Гней не думал больше о своей безопасности. Он знал только одно – ему нужен Ди, и прямо сейчас. И потому решил поставить на карту свое преимущество.
Включив всю мощность, которую только мог выдержать корабль, не сломавшись под напряжением гиперпространства, он бросился туда, где должен был появиться Майкл. Шторм до предела нарастил свое силовое поле. Он знал – вначале Ди подомнет его поле, потому что у него мощнее генератор, но затем, в нормальном пространстве, Майкл потратит драгоценные минуты, чтобы расцепить поля. А за это время подоспеет Кассий. Их поля перекроют друг друга, и Вульф успеет захлопнуть крышку.
Разгадав его замысел, Майкл вильнул в сторону. Но опоздал. Трассы кораблей продолжали сходиться.
Шторм стремительно надвигался на него, медленно сбрасывая релятивистскую скорость, и вот уже силовые поля их соприкоснулись.
Корабль Шторма заскрежетал. Взвыли сирены. Корабли задергались, устремившись в несуществующие направления, и произвели эффект, который можно описать только как пятимерное возмущение. Бортовой компьютер Шторма бесстрастным голосом предсказывал аварию.
С быстротой молнии и так же зигзагообразно стены рубки покрылись трещинами. И еще прежде, чем пришел звук, Шторм понял, что в машинном отделении треснула станина из сверхпрочной стали, а генераторы сошли с фундаментов. Рука его метнулась к ручному управлению – отменить программу сближения, но он знал, что уже поздно. Какой-то из двигателей – то ли у него, то ли у Майкла – полностью десинхронизировался.
Ди опять выиграл.
И теперь – смерть без воскрешения. И хилая надежда только на оживление клона. А то, что Майкл разделит его участь, – слабое утешение.
Рука сменила направление и дернула рычаг катапультирования.
Он еще успел увидеть мельчайшие кристаллы и туман, а потом зрение исчезло. В кожу впились тысячи горячих иголок. Вакуум жадно поглощал содержимое рубки. Намертво сцепившиеся корабли выдавило в нормальное пространство, и разность скоростей разбросала их в стороны.
Прежде чем провалиться в темноту, он пожалел, что был недостаточно хорошим мужем и отцом. И что у него не хватило ума надеть боевой скафандр, отправляясь на боевую операцию.
Глава 34 2853 – 2860 годы н.э.
Раньше Диф думал, что уже недоступен душевной боли. Черт возьми, ведь эта девчонка – даже не сангарийка…
Он шел и шел вперед, не разбирая дороги. Ноги шагали, повинуясь какому-то инстинкту, требовавшему отдать старые долги. И принесли его в космопорт.
За время человеческой оккупации порт сильно разросся. Префектласская Корпорация вела куда более оживленную торговлю, чем в свое время сангарийцы. Порт кипел. Корпорация потрошила планету.
Диф остановился посмотреть, как портовые рабочие разгружают огромный лихтер «Звездной Линии». Корпорация нанимала местных жителей и бывших рабов, потому что мускульная сила людей обходилась дешевле, чем импортное разгрузочное оборудование.
И вдруг к нему повернулось чье-то знакомое лицо.
– Боже правый! – прошептал он, резко отворачиваясь. – Да быть этого не может.
И снова посмотрел в ту сторону. Выдубленное лицо Рафу все разрасталось в размерах, пока не заслонило весь остальной мир. Зоотехник страшно постарел, но Диф ни на секунду не усомнился, что это именно он.
Старик, казалось, совершенно не замечал любопытного паренька. Такие постоянно слонялись здесь, приходя с окраин поглазеть на чудо-порт.
Диф собрал в кулак всю свою волю, чтобы не броситься к Рафу на шею, не схватиться за этот единственный осколок своего погубленного детства.
Вместо этого он бросился вон из порта в полном смятении. Что это может значить?
Само существование Рафу вызывало тревогу. То ли он агент людей, то ли сам человек, то ли действует с ними заодно. Кто-то ведь предал Префектлас. Столь удачно выбранное для атаки время не оставляло сомнений – они получали подробнейшую информацию изнутри сангарийской общины.
Но если во всем виноват Рафу, то почему он не выбрался из низов общества и остался обычным работягой? Люди либо убили бы потерявшего для них ценность предателя, либо нашли способ его вознаградить.
Диф заперся в жалкой лачуге, в которой они жили с Эмили. Где он теперь живет. Эмили больше не делит с ним нищету. И он ее уже никогда не увидит.
И вот в тот момент, когда Диф пытался побороть свои страхи и подозрения, кто-то постучал в дверь. Знакомых у него было немного. Полиция? Эмили?