— Я спокойно отношусь к этому. Многие женщины хотят трахнуться с хоккеистом, — он стянул футболку через голову, но спокойным совсем не выглядел. Он казался немного разозленным. Футболка полетела через комнату. Тай вырвал простыню из рук Фейт.
— Тай!
— Теперь мы знаем, как все обстоит на самом деле. — Он надавил ей на плечи, так что она легла на спину, глядя на него.
— Ты злишься.
Покачав головой, Тай наклонился, поставив ладони на подушку по обе стороны от головы миссис Даффи.
— Просто раньше я пытался быть милым. А теперь мне не надо об этом беспокоиться.
Фейт прикоснулась к твердым мышцам его груди:
— Мне нравится, когда ты милый.
— Очень плохо.
И он опустил голову к ее шее.
Прежде чем Фейт уснула в этой постели, они дважды занимались сексом. Второй раз в душе с гидромассажем, который мог легко вместить шестерых человек.
И это означало, что волосы у нее, вероятно, были в ужасном беспорядке. Она нахмурилась, когда Тай начал целовать ей горло. Ее жизнь летит к чертовой матери, а она беспокоится о волосах?
— Я больше не хочу играть мило.
Его теплое дыхание струилось по ее шее и вниз по груди, и Фейт почувствовала, что напряжение чуть-чуть отпускает.
— А как же ты хочешь поиграть? — спросила она.
— Грубо, — ответил он.
Его губы двигались по шее Фейт. Он останавливался, только чтобы прикусить ей кожу, прокладывая дорожку к правой груди. Тай посмотрел на Фейт: его взгляд был странной смесью гнева и желания, когда он резко обхватил губами сосок, втягивая его в жаркий страстный рот, сжав другую грудь ладонью. Любовник, с которым этой ночью была Фейт, исчез. Исчез мужчина, который использовал свои большие руки, чтобы дразнить и ласкать ее там, где касался. Исчез мужчина, который, занимаясь с ней любовью, был так нетороплив и так внимателен к каждому ее отклику.
Тай повернул голову к другой груди и коснулся напрягшегося соска языком. Грубые руки сжимали нежную плоть, и, помоги Господи, это возбуждало. Фейт вцепилась в простыню и плед и выгнула спину. Услышав низкий стон, Тай рассмеялся.
— Если бы я знал, что тебе нравится грубость, — сказал он, прокладывая дорожку из поцелуев и укусов вниз по ее телу, — я бы не тратил свое время, притворяясь милым. — И поцеловал ее живот, прежде чем двинуться дальше и остановиться на бедре. Тай посмотрел на нее из-под полуопущенных век: его прекрасные глаза лихорадочно блестели, когда он втянул в рот чувствительную кожу на изгибе ее бедра, дразня Фейт и заставляя сходить с ума от желания. В тот момент, когда она уже готова была закричать от бессилия, он приказал:
— Положи ноги мне на плечи.
Затем развел бедра и коснулся ее горячим ртом. Сейчас он выказывал женщине в своей постели так же мало нежности, как ее груди несколько секунд назад. Он поглощал Фейт, как будто она была здесь только для его наслаждения. Он брал ее силой своим ртом и языком, и, помоги ей Боже, ей это тоже нравилась. Она винила в этом Лейлу.
Через несколько коротких мгновений горячий резкий оргазм сжал живот Фейт и сжег ее изнутри. Тай оставался с ней, пока не утихла последняя волна наслаждения, а затем встал на колени. Его тяжелый взгляд встретился с ее, и Саваж вытер рот тыльной стороной ладони. Глядя Фейт в глаза, он раскатал презерватив по возбужденному члену.
Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смогла придумать ничего, кроме:
— Спасибо. Я думаю.
— Не благодари. Еще ничего не закончено.
Затем Тай опустился и резко вошел в ее тело. От силы его толчка Фейт сдвинулась вверх по матрасу, и воздух вышибло из ее легких.
— Ничего не закончено, пока я не скажу.
Фейт смотрела на резкие черты его лица, проводя руками по мощным плечам. Тай мог злиться на нее, но она не могла злиться на него. Не после того невероятного оргазма, который он подарил ей, и не тогда, когда головка горячего члена ласкала ее изнутри и зажигала новый огонь, который только Тай мог погасить.
— Хорошо, — прошептала она и качнула бедрами, сжимая и расслабляя мышцы вокруг его напряженного пениса.
Саваж со свистом выдохнул и выругался, двигаясь внутри Фейт. Снова и снова он входил все глубже, лаская ее, подталкивая к оргазму, заставляя задыхаться. Она обхватила ногами его талию и отвечала толчком на толчок, пока яростное наслаждение не запульсировало в ее венах. А Тай — в ее теле. Фейт выгнула спину и держалась за него, пока он переживал свой собственный вихрь удовольствия.
Когда все закончилось, они оделись в полном молчании. Тай в футболку и шорты. Фейт в плащ. Никто не сказал ни слова и по дороге к ее дому. Тай вставил в магнитолу диск с «Линкин Парк», и богато отделанный салон автомобиля наполнился тяжелым роком, избавляя обоих от неловкой беседы. Казалось, Саваж погрузился в размышления, а Фейт все еще была в смущении и в любом случае не знала, что сказать. Хотя сидевший рядом с ней мужчина и отрицал это, он был зол. Как будто она задела его чувства, что, учитывая его суровую внешность и угрюмый характер, казалось странным.
Заехав на парковку, Тай остановил машину у лифта и выключил музыку:
— Прости, если я сделал тебе больно.
— Не сделал. — Фейт была немного чувствительна в определенных местах, но он не причинил ей боль. А совсем даже наоборот. — Прости, если задела твои чувства.
— Фейт, я не девчонка. — Его голубые глаза смотрели на нее в темноте салона. — Мои чувства не задевает, когда прекрасная женщина говорит, что хочет использовать меня только для секса. — Он невесело рассмеялся: — Хотя ты первая. Раньше этого никогда не случалось. Обычно все наоборот.
— А разве ты не используешь меня только для секса?
Тай посмотрел ей в лицо и нажал кнопку, чтобы разблокировать дверь:
— Да. Точно. Спасибо.
* * *Вечером в понедельник Тай закреплял гетры изолентой, пока тренер Найстром рисовал на доске схемы. Остальные «чинуки» сидели или стояли вокруг, ожидая начала игры. Звук отрывающейся ленты вторил последним напутствиям тренера.
— Блокируйте удары. Держитесь перед воротами, — говорил он, выводя на доске круги.
На арене ведущий «Чинуков» разогревал толпу, а из колонок неслась песня «Куинн».
— Будьте внимательны и следите за шайбой, — сказал Найстром в последний раз, прежде чем команда вышла за тренерами из раздевалки.
Хоккеисты прошли по коврику, покрывавшему пол. Когда ведущий называл номер, позицию и имя, игрок выезжал на лед. Тай встал самым последним и посмотрел на ложу владельца команды. На красных стульях сидело несколько человек, но Фейт среди них не было.
Над ареной взорвались звуки дудок, когда ведущий назвал номер и имя Сэма, и Тай подошел ближе к выходу. Вчера он сказал, что хочет пригласить Фейт на ужин. Не велика важность. Тай только что провел несколько часов, занимаясь с ней сексом. Ее руки и горячий рот путешествовали по всему его телу, и Тай хотел пригласить ее сходить попробовать великолепной итальянской еды. Не такая уж невидаль. Любая другая женщина ожидала бы этого и даже большего, но Фейт повела себя так, как будто он попросил ее выносить его ребенка. Ее реакция вывела Тая из себя, и он отплатил грубым сексом. Только это рикошетом вернулось к нему, потому что ей понравилось. Он не мог перестать думать о засосе, который оставил на ее бедре, и это заставляло его злиться еще сильнее.
Вызвали следующего игрока, и капитан сделал шаг вперед.
Он думал, что будет сожалеть о сексе с Фейт. Думал, это создаст сложности. Но так не произошло, и не произойдет, пока никто об это не узнает. Физически Фейт была идеальной женщиной. Ошеломительно прекрасной от макушки светловолосой головы до красных ноготков на пальцах ног: она была большим, чем огромные сиськи и красивая задница. У Фейт имелись мозги и чувство юмора, но самым привлекательным в ней оказалась ее решительность и сила воли. Встать и казаться уверенной в себе, даже когда совсем не чувствуешь этого. Тай был восхищен ее стойкостью, мужеством и смелостью.
Следующим на лед вызвали Блейка, и Саваж подошел еще чуть ближе к арене. То единственное, что раньше чертовски раздражало его, теперь влекло, как пчелу на горшок с медом. Какая ирония. А, может, такова его карма. Чем бы это ни являлось, нужно было это остановить. Вот он здесь, готовится выйти на лед, чтобы сыграть одну из самых важных игр в своей жизни, и не может перестать думать о Фейт. Ему нужно настроиться на игру. И не изменять себе, потому что прекрасная блондинка хотела от него только секса и ничего большего. Даже ужина.
Вызвали Влада, и Тай подошел к кромке льда. С другой женщиной это могло бы быть идеальным решением, но Фейт не была другой женщиной. Она владела «Чинуками». То, о чем он забывал с пугающей регулярностью.
— Номер двадцать один, — сказал ведущий, и его рокочущий голос чуть не заглушила кричащая толпа, топавшая ногами и дудевшая в дудки. — Играет в центре. Капитан «Чинуков», Тай С-а-а-в-а-а-а-а-а-ж!
Опустив голову, Тай вылетел из туннеля, как пуля из ружья.
Он несся по зеркальной поверхности льда вдоль длинной линии товарищей по команде, затем повернул лезвия коньков набок, так что вверх полетели брызги льда, а сам Саваж резко остановился. Фанаты пришли в неистовство, а он поднял глаза на ложу владельца. У поручня стояла миссис Даффи, глядя на лед. Тай не мог разглядеть ее лица, но знал, что она смотрит на него, и его грудь сжалась от злости. Злости, которая прожигала дыру в его желудке. Даже хоть он знал, что злость — это уж слишком, учитывая природу их отношений с Фейт, он продолжал хмурить брови, а в его глазах сверкали искры. Искры, которые не сулили ничего хорошего защите «Ред Уингз».
Глава 16
Ранним утром солнце залило салон самолета «Би-эй-си 1–11», когда тот прорвался сквозь облака и направился на восток.
Фейт открыла свежий выпуск «Хоккейных новостей» и попыталась не замечать Тая, сидевшего прямо перед ней. Как и остальные игроки, он надел темно-синий пиджак: широкие плечи виднелись из-за спинки кресла. В руках Саваж держал спортивную страничку «Сиэтл Таймс».
Без сомнения, он читал о трепке со счетом 4–1, которую «Чинуки» задали «Детройту» накануне в «Кей», и наслаждался тем, что о нем написали. Прошлым вечером на льду Тай был неудержим. Защита «Детройта» не могла остановить его, и в первом периоде Саваж забил быстрый гол, за которым последовали еще две голевые передачи.
После вчерашней игры у капитана «Чинуков» было девять голов в играх плей-офф и четырнадцать голевых передач — всего двадцать три очка. Он занимал первое место по среднему показателю очков за игру в команде и третье — в НХЛ.
Этим утром, когда Фейт садилась в самолет, Саваж едва взглянул на нее. Разумом она понимала, что все предположительно считают, что они с Таем не любят друг друга. И после последней их встречи она не была уверена, что с его стороны такое отношение — притворство.
Все другие игроки поздоровались с ней. Небрежное «привет» не убило бы Тая. Если только Фейт не разозлила его настолько, что он больше не хотел иметь с ней ничего общего.
Миссис Даффи взяла высокопротеиновые маффины из отрубей с подноса, которым обносили всех пассажиров самолета, и протянула один Джулсу, сидевшему рядом с ней.
— А где настоящее масло? — спросила она, передавая своему ассистенту упаковку маргарина «Promise Buttery Spread».
И почему мысль о том, что они с Таем никогда снова не будут вместе, вызывала желание расплакаться? Но в то же самое время Фейт хотелось пнуть спинку его кресла. Со всей силы.
— Я читала, что хоккеисты должны потреблять неприличные тридцать пять тысяч калорий в день, — проворчала миссис Даффи. — Ты можешь представить, что пытаешься столько съесть? Боже, ты думаешь, у них здесь есть масло? — Фейт откинула столик и положила на него маффин. Разве она сделала что-то неправильное? Что-то, кроме того, что не захотела ужинать с Таем на людях? — Если бы я могла потреблять столько калорий, на моем маффине точно было бы масло. И шоколадные чипсы. Или, еще лучше, я бы съела маффин с бананами и грецкими орехами. — Газета Тая зашуршала, и что-то кольнуло в груди Фейт. Как она собиралась теперь смотреть ему в лицо, если он не хотел быть с ней? — О, и я бы запила все это настоящим латте. Никакого обезжиренного латте без сахара и сливок.
Джулс посмотрел на Фейт:
— Ты в порядке?
— Да. — Она хотела бы остаться дома. — А что?
— Кажется, ты слишком расстроена из-за маффина.
Фейт отщипнула кусочек и отправила в рот. Нет, она не была слишком расстроена из-за маффина. Она была слишком расстроена из-за мужчины, который сиделвпереди нее, перелистывал страницы газеты и не разговаривал с ней с тех пор, как высадил на парковке, одетую в одно лишь пальто. Да, хорошо. Фейт вроде как заявила ему, что хочет только секса, но он все равно должен был позвонить. И он мог бы сказать «привет» сегодня утром.
«Просто раньше я пытался быть милым. А теперь мне не надо об этом беспокоиться», — сказал Тай, и Фейт полагала, он не шутил. И чувствовала странное раздражение из-за того, что она не могла отвести глаз от его костюма и темноволосого затылка, всем своим естеством ощущая присутствие Тая, а у нее даже не было уверенности, что он вообще знал о ее присутствии.
Жуя маффин, Фейт сняла крышку с маленькой бутылочки органического сока. Не нужно было позволять Джулсу уговорить себя сопровождать команду в Детройт. Хотя, если честно, ему не пришлось сильно стараться.
Шуршание газеты впереди привлекло внимание миссис Даффи к локтю Тая, лежавшему на подлокотнике кресла. Она поднесла бутылочку к губам и сделала глоток. Ей вспомнилось возбуждение от игры прошлой ночью. «Чинуки», размазывавшие «Детройт» по льду, вызывали разряды электричества над ареной, которое заставляло вставать дыбом волоски на руках Фейт. Вместо организованного хаоса она видела умение и мастерство. Идеально выполненные розыгрыши и точность. Контроль, который казался таким вышедшим из-под контроля. Впервые Фейт поняла любовь Вирджила к этой игре.
Прошлым вечером, когда игра закончилась и арена сошла с ума, Джулс упомянул, что Фейт лишь раз путешествовала с командой и что нужно бы увеличить количество поездок.
Теперь, при свете дня, сидя позади Тая, когда тот совершенно не замечал ее, это не казалось такой уж хорошей идеей. Скорее поспешной, чем хорошо обдуманной. Что-то вроде выхода из пентхауза в три часа ночи в одном блестящем пальто.
Фейт поставила сок обратно на столик, и свет над головой отразился на ее обручальном кольце. Три бриллианта сияли на руке. Это кольцо всегда заставляло ее чувствовать себя значимой, стильной, богатой. Теперь, глядя на него, она чувствовала лишь, что ее раздирают противоречия. Как будто ее тянули в разных направлениях, а она не знала какое выбрать. Она больше не была тем же человеком, что два месяца назад. Ее жизнь полностью изменилась, стала наполнена чем-то большим, чем планы на ужин и забота о нуждах пожилого супруга. Фейт на самом деле начала понимать, как организована команда и даже что происходит в игре. С нетерпением ожидала работу с благотворительным фондом.
Но пока кое-что в ее жизни становилось все более стабильными, что-то другое полностью выходили из-под контроля, и у Фейт имелся пурпурный засос на бедре, доказывавший это. Если бы ей только что не исполнилось тридцать, она бы подумала, что переживает кризис среднего возраста. Лейла держала под контролем ее сексуальную жизнь. Что было сумасшествием. Фейт чувствовала себя чертовски виноватой уже за то, что у нее есть эта сексуальная жизнь. Но, очевидно, недостаточно виноватой, чтобы остановиться. Потому что теряла разум при мысли, что никогда снова не будет с Таем.
С потолка самолета опустились экраны, и начался показ последнего фильма про Джеймса Бонда. Тай сложил газету, а миссис Даффи сделала еще один глоток органического сока. Заняться сексом с капитаном «Чинуков» было плохой идеей. Фейт знала это с самого начала. Если бы их разоблачили, она бы очень страдала от смущения. Команда бы тоже страдала, но карьеру Тая это могло просто разрушить. Выход из строя стал бы ужасным ударом для него. Разумом Фейт понимала, что было бы лучше, если бы Тай захотел прекратить их отношения. Лучше для него, лучше для нее, лучше для команды. Очень плохо, что остальные части ее тела не хотели того, что было лучше.
* * *Фейт застегнула красные пуговицы в виде лягушки на черном чёнсам, которое Вирджил купил ей, когда они были в Китае в первый год брака. Красный дракон извивался по спине платья, и Фейт надела красные туфли от Валентино с открытыми носами и двенадцатисантиметровыми шпильками. Закрепила волосы красными нефритовыми палочками и подвела глаза черным. Взяв салфетку, она промокнула губы, накрашенные помадой насыщенного красного цвета. Рядом с раковиной лежал маффин, покрытый шоколадной крошкой. Фейт отщипнула кусочек сверху и, стараясь не смазать помаду, осторожно отправила в рот. Когда она вернулась в номер отеля, проведя целый день в местном спа салоне, где ей сделали массаж всего тела, лица, маникюр и педикюр, маффин уже был здесь. Он лежал на кофейном столике в бело-розовой полосатой коробочке с названием местной пекарни на крышке.
Фейт улыбнулась, представив, как Джулс обзванивает весь город в поисках маффина, считая, что она очень расстроилась при виде того, который им дали в самолете, с отрубями, а не с шоколадной крошкой, когда на самом деле она вышла из себя совсем по другой причине.
Фейт как раз убирала помаду «Роуг ред» в маленькую черную сумочку, когда кто-то постучал в дверь. Оглядев себя в зеркале, миссис Даффи прошла через гостиную.
— Хорошо выглядишь, — сказал Гарсия, когда дверь открылась, и он увидел платье. На Джулсе были черные брюки и красная шелковая рубашка. Достаточно скромно для него. — Мы подходим друг другу.