Джулс? Фейт знала, что он консультировал пиарщиков, но понятия не имела, что ее ассистент помогал выбирать эти наряды. Несмотря на его нелюбовь к пастельным тонам и впечатляющую мускулатуру, Фейт никогда не чувствовала, чтобы от него исходили «голубые» вибрации, но в который раз была удивлена.
— Мне вот интересно, он гей? — сказала Валери.
— Мне тоже, — добавила Бо, выглянув из-за вешалок. — Он очень симпатичный.
Фейт сбросила туфли, расстегивая блузку.
— Симпатичный или нет — это не показатель того, что мужчина — гей. — Один из вышибал в «Афродите» был геем и выглядел как завзятый байкер.
— Не всегда. — Бо взяла у Фейт черную блузку. — Тай Саваж — симпатичный мальчик, но у вас никогда не возникнет вопрос, кого он предпочитает.
— Или его отец.
Фейт подняла взгляд от молнии юбки на мать:
— Ты знаешь его отца?
— Я встретила его вечером после игры.
— Ты не упоминала об этом.
— Он не произвел на меня особого впечатления, — пожала плечами Валери.
Что, вероятно, означало, что Павел не пригласил ее на свидание.
С помощью Бо Фейт через голову натянула платье, а мать застегнула ей молнию на спине. Подол заканчивался на дюйм выше колен, а вырез был глубже, чем Фейт привыкла носить.
— Мне оно нравится. — Бо передала ей пару кожаных лакированных босоножек от Версаче с четырехдюймовыми шпильками. — Идите к мамочке, — выдохнула Фейт.
Она надела их и застегнула ремешок вокруг лодыжек. Зеркало в полный рост располагалось в нескольких метрах от нее, и Фейт встала перед ним, поправила тесный корсаж, затем застегнула ремень на талии.
— Идеально, — сказала Бо.
— Я выгляжу как реклама пятидесятых. Как будто в одной руке я должна держать мартини, ожидая мужа домой.
— Есть что-то от «Предоставьте это Биверу», — согласилась Бо. — Джун, но с большей ложбинкой между грудей. Думаю, ты выглядишь утонченно и весело.
— Как вам это? — Валери подняла пару ониксовых сережек.
— Мне нравятся те, что сейчас на мне, — сказала Фейт, пока кто-то поправлял ей прическу и макияж. На двадцать девятый день рождения Вирджил подарил жене сережки-гвоздики с бриллиантами в три карата, которые она любила за чистоту камня и класс.
Фейт последний раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Было немного волнующе снова видеть себя в одежде такого яркого цвета. Она не знала точно, когда отказалась от цветной одежды. Была ли это ее идея или Вирджила. Не то чтобы это имело значение, решила Фейт, покидая кабинет тренеров и проходя через пустую комнату отдыха.
Тай сидел на скамейке перед открытым шкафчиком, полным хоккейных клюшек, пока фотограф и его помощник проверяли освещение. В шкафчике на крючке висели шлем и одежда Саважа, а его имя было написано на бело-красной дощечке, прикрепленной у него над головой. За исключением шлема капитан был в полном снаряжении. Фейт никогда прежде не бывала в раздевалке, и оказалось, что там немного резковато пахнет. Кожей и потом, и химическими чистящими средствами. Каждый открытый шкафчик был полон хоккейной амуниции, а сверху висела дощечка с именем игрока.
Когда Фейт приблизилась, Тай поднял глаза:
— Я был готов пятнадцать минут назад.
Боже, ну и брюзга.
— Требуется не так уж много времени, если вы отказываетесь, чтобы кто-нибудь причесал вам волосы, — ответила Фейт.
— Я сам могу причесать их, — и чтобы доказать, он провел пальцами по волосам, но одна черная прядь выбилась и упала ему на лоб.
Не успев подумать, Фейт подняла руку и откинула его волосы назад. Густые пряди обвились вокруг ее пальцев, а ладонь коснулась теплого виска. Взгляд Тая встретился с ее, и что-то вспыхнуло в глубине его глаз. Что-то жаркое и полное желания, что превратило голубой цвет в чувственный темно-синий. Прошло уже много времени, но Фейт узнала этот жар в его глазах. Ее губы раскрылись от тревоги и смущения, и она прижала руку к животу.
— Вы двое готовы? — спросил фотограф.
Тай отвел взгляд и посмотрел за спину Фейт:
— Давайте покончим с этим. У меня рано утром тренировка, а завтра вечером игра против «Сан-Хосе», которую нужно выиграть. — Он снова посмотрел на Фейт. Его взгляд был абсолютно прозрачным. — Вот за что вы платите мне.
— Да, — выдавила она, спрашивая себя, привиделся ли ей этот горячий интерес в его глазах.
— Как дела? — спросил Джулс, заходя в раздевалку.
Облизав губы, Фейт улыбнулась своему помощнику.
— Все отлично, — заверила она его и затолкала смущение от того, что только случилось, на задворки разума. — Сначала я была немного неуклюжей, но потом все вернулось. Это как езда на велосипеде.
Джулс оглядел ее с ног до головы критическим взглядом:
— Что ж, ты выглядишь великолепно.
— Спасибо. Ты тоже. — Или по крайне мере попыталась затолкнуть это смущение на задворки сознания. Учитывая, что Тай сидел в метре от нее, это было невозможно. — Мне нравится твой свитер, — добавила она, протянув руку, чтобы потрогать рукав вязаного кардигана. — Милый цвет. — Изысканный. — Кашемир?
— Кашемир с шелком.
— Иисусе, — проворчал Тай. — Девочки, вы закончили? Я бы хотел все-таки убраться отсюда этим вечером.
— Что с ним не так? — Джулс ткнул пальцем в сторону Тая. — Все еще злится из-за того, что облажался в пятой игре против «Ванкувера»?
Тай посмотрел на ассистента так, будто собирался прибить того своими большими руками.
Глаза Фейт расширились, и она покачала головой:
— Не дразни медведя, Джулс.
Тот рассмеялся:
— Слушай, я здесь, потому что только закончил телефонный разговор с редактором «Спортс Иллюстрейтед». Они хотят взять у тебя интервью.
В последний раз, когда Фейт появлялась на страницах журнала, она была обнаженной, а вопросы были простыми. Мысль о том, чтобы сниматься для «Спортс Иллюстрейтед» и выслушивать сложные вопросы, на которые она не сможет ответить, вызвала у нее желание убежать и спрятаться. Промахи, которые она допускала при менеджерах и персонале, и так ставили ее в достаточно неловкое положение. Последнее, чего хотелось Фейт, это показать свое невежество миру.
— Пиарщики хотят, чтобы ты сделала это, но думаю, стоит подождать, пока не станешь с большей уверенностью говорить о команде на публике, — посоветовал Джулс, и Фейт была готова расцеловать его.
— Спасибо, ты прав. Я не готова.
— Мы почти закончили, — заявил фотограф, вручая Валери прожектор. — Фейт, мне надо, чтобы ты встала прямо перед Таем. Можешь поставить ногу на скамейку?
Фейт бросила взгляд на сильные ноги Тая в сине-зеленых хоккейных шортах. На длинные белые гетры, обтягивавшие мощные голени, на щитки, примотанные к бедрам.
— Куда на скамейку?
— Между бедер Тая.
Фейт смотрела в прищуренные глаза Саважа и ждала, что он станет громко протестовать и ругаться, пока уши присутствующих в комнате не начнут кровоточить.
Вместо этого он сказал:
— Следите за своей ногой, ага? На мне нет ракушки.
Очень осторожно Фейт поставила ногу в босоножке от Версаче на скамью между широко разведенных бедер Тая. Глядя ему в лицо, чтобы удержаться и не опустить взгляд на его пах. Она даже думать не хотела о таком близком соседстве его причиндалов и своей ступни. Конечно, попытки не думать об этом только заставляли ее думать об этом еще больше.
— Не заставляйте меня дергаться, и я не сделаю вам больно, — сказала Фейт, нервно усмехаясь.
— Не дергайтесь, и я не сделаю вам больно. Мои принадлежности еще потребуются мне позже.
Изогнув губы в улыбке, Фейт повернулась к фотографу. Она могла быть немного неуклюжей, но знала, как позировать перед камерой, не выдавая своих эмоций.
— Так вот почему вы торопитесь уйти. А вовсе не из-за раннего вылета.
Фотограф сделал несколько снимков:
— Фейт, поверни немного правое плечо ко мне. Вот так.
Улыбаясь в камеру, она спросила:
— Намечается горячее свидание? — И наклонила голову немного под другим углом.
— Что-то типа того.
— Жена?
— Я не женат.
— Подружка?
— Не совсем.
Партнерша по сексу? Прошло так много времени с тех пор, как у миссис Даффи был партнер по сексу или бойфренд, или хотя бы интрижка на одну ночь. То, что Фейт стояла здесь с Таем, окруженная исходившим от него тестостероном, напоминало ей, как много времени прошло с тех пор. Голос капитана, такого глубокого тембра, касался ее кожи и заставлял вспомнить, как сильно Фейт скучала по объятиям и прикосновениям сильного здорового мужчины.
— Наклонись чуть-чуть вперед, Фейт. Более агрессивно, как будто ты — босс.
— Хочешь, чтобы я положила руки на бедра? — Фейт наклонилась, и подол платья скользнул вверх по ее ногам.
— Да, великолепно. И, Тай, просто продолжай выглядеть выведенным из себя.
— Да, великолепно. И, Тай, просто продолжай выглядеть выведенным из себя.
Тай перевел свой унылый взор на фотографа.
— Я не выведен из себя. — Убийственный взгляд, обычно используемый для запугивания противника, с фотографом не срабатывал.
— Идеально. Это именно то, что мне нужно, — фотограф сделал еще несколько снимков. — Фейт, наклонись немного и разверни плечи ко мне. — Щелк. — Да, отбрось волосы. Вот так. Чудесно.
* * *Тай не мог вспомнить, когда еще он был так возбужден. Такого не было даже в шестнадцать лет, когда он кувыркался на заднем сиденье отцовского «Плимута» с полуобнаженной девушкой по имени Бриджит.
Иисусе. Саваж стоял под душем в раздевалке «Чинуков», позволяя холодной воде струиться по шее, спине и ягодицам.
Ему пришлось ждать полчаса, пока все уйдут из комнаты, прежде чем он смог снять форму и отправиться в душ. Если кто-нибудь и посчитал странным то, что капитану понадобилось делать это сейчас, никто ничего не сказал.
Он повернулся, и холодная вода ударила в грудь и потекла вниз по животу к паху. Такой сильной пульсирующей боли Тай не испытывал с тех пор, как сломал большой палец о шлем Хедикана в прошлом сезоне. Только в этот раз пульсирующая боль была ниже, и ее вызвал не агрессивный защитник, пытавшийся отобрать шайбу. Ее причиной была живая, теплая девушка с обложки, пытавшаяся свести Тая с ума своими надутыми губами, нежными руками и обжигающе-горячим телом.
Вся эта затея была плохой мыслью. Тай знал с самого начала. Вопреки тому, что они думали о нем, он не был твердолобым и позволил уговорить себя сняться в рекламе на благо команды. Чтобы привлечь фанатов на стадион. Саваж положил ладони на стену и подставил голову под струи воды. Он старался и с большим успехом игнорировал миссис Даффи. Игнорировал запах ее духов на теплой коже, звук ее смеха и красные, красные губы. А потом она дотронулась до него. От прикосновения ее пальцев, скользящих по его плечу, жар пронесся вниз по позвоночнику Тая, устремляясь прямо меж его ног.
То, что она дотронулась рукой до его плеча, было достаточно плохо, но ее прикосновение к его волосам и лицу заставило внутренности сжаться, и пришлось чертовски постараться, чтобы удержаться и не коснуться губами ее ладони, всасывая нежную кожу. Затем миссис Даффи поставила ногу рядом с его пахом, наклонилась вперед и ткнулась грудью ему в лицо. После этого Тай мог думать только о том, как провести ладонью вверх по ее гладкому бедру и обхватить ее попку. Притянуть ближе и зарыться лицом в ее платье. Пока перед камерой Фейт улыбалась и играла волосами, он предавался диким фантазиям о том, что хотел бы сделать с ней. Например, притянуть к себе на колени и поцеловать в алые губы. Запутаться пальцами в ее волосах, пока она скакала бы на нем, как Смарти Джонс на длинной дистанции. И да, все это чертовски раздражало. Последнее, чего хотел капитан и в чем нуждался, это стояк на владелицу «Чинуков». Но по какой-то непостижимой причине его телу было наплевать на то, что Тай хотел и в чем нуждался.
Саваж выпрямился и провел руками по лицу. Не то чтобы она была такая уж красивая. Тай протер глаза и потряс головой. Ну ладно, это неправда. Все в ней было чертовски горячим, но Таю не впервой было находиться рядом с красивой женщиной. Он — хоккеист. И вокруг него были красивые женщины.
«Фейт. Можете называть меня Фейт», — сказала она, как будто это было удачной мыслью или будто это когда-то случится. Таю нужно было постоянное напоминание о том, кто она и кто она для него. Напоминание о том, что она держит его судьбу в своих руках. Таю нужно было помнить, что секс с владелицей «Чинуков» — откровенно плохая идея, даже если бы сама Фейт захотела этого.
По его коже побежали мурашки, пока он пытался выбросить из головы Фейт Даффи. Было несколько мест, куда он мог бы пойти, прежде чем отправиться домой. Несколько клубов, где имелись женщины, которые были бы счастливы провести немного времени наедине с ним.
Саваж оставался в душе еще несколько минут, пока не почувствовал, что все под контролем и что он снова может дышать. Выключив воду, он обернул полотенце вокруг талии, взял другое и вытер голову. Отец все еще жил в квартире Тая. Может быть, стоит просто пойти домой и посмотреть, чем занимается старик?
В центре раздевалки стоял Джулиан Гарсия, поджидая капитана.
— Что тебе нужно? — спросил тот ассистента Фейт.
— Хочу попросить тебя перестать мучить Фейт. — Джулс скрестил руки на широкой груди, как будто был большой плохой проблемой.
Тай даже почувствовал к нему некоторое уважение за это.
— Кто говорит, что я мучаю миссис Даффи? — Идя к шкафчику, он вытирал лицо и спрашивал себя, защищает ли наемный работник своего нанимателя, или тут есть что-то еще. Некоторые парни интересовались, уж не гей ли Джулс? Тай не был в этом уверен.
— Я.
Вздохнув, Саваж сел на скамейку. Он не хотел мучить хозяйку «Чинуков». Он просто хотел быть рядом с ней так редко, как только возможно, а ее отношения с ассистентом — не его дело.
— Она не просто какая-то блондинка с улицы. Она — владелица команды.
— Верно, — согласился Тай, вытирая голову. — И она ничего не знает о хоккее. Вирджил нанял меня, чтобы выиграть Кубок. Я — капитан «Чинуков», и моя главная обязанность — вывести нас в финальный раунд. Но у меня есть много вопросов по поводу того, как я собираюсь сделать это с бывшей моделью «Плейбоя», которая держит нашу судьбу в своих руках и заставляет нас выглядеть идиотами на пресс-конференциях.
— Ты говоришь о «Спортс Иллюстрейтед»?
— Ага.
— Ревнуешь, потому что они хотят поместить ее на обложку?
Тай сложил руки на обнаженной груди. Он не знал об обложке.
— Я три раза был на обложке, и мне наплевать на эту обложку. А не наплевать мне на то, что я беру журнал и читаю детские вопросы, на которые она не может ответить. Или беру журнал и читаю краткое изложение ее карьеры в «Плейбое», из-за которой мы все выглядим клоунами.
— Это понятно. Все переживают из-за имиджа команды. Особенно Фейт, — Джулс опустил руки. — Честно скажу, что когда она в первый раз позвонила мне и назначила встречу, мной двигало любопытство, а не желание получить эту работу. Пять лет назад Вирджил уволил меня за то, что я болтал о его жене.
— Что же ты такое сказал, что тебя уволили?
Джулс посмотрел Таю в глаза и ответил:
— Он подслушал, как я рассказываю главе скаутов о том, что Даффи женился на стриптизерше, которая годится ему во внучки.
Тай бросил полотенце на скамейку рядом с собой:
— Это не то, за что можно уволить.
— А за это и не уволили. Если бы я остановился, то сохранил свою работу. Но я видел снимки и в подробностях описал их парням. Все, начиная от огромных сисек до ее этой самой… без единого волоска… ну, ты понимаешь.
Да, он понимал.
Джулс пожал плечами:
— В любом случае, я долго обижался на Фейт, но она не виновата в том, что меня уволили. И она не виновата в том, что Вирджил умер и оставил ей в наследство команду. Все это свалилось на Фейт, и она изо всех сил пытается справиться.
— Я понимаю, что это не ее вина, — Тай потянулся в шкафчик и вытащил оттуда спортивную сумку. Фейт была не виновата в том, что унаследовала команду, а также не виновата в том, что у Тая был стояк. Первое являлось результатом деяний Вирджила, а второе — сексуально-озабоченного воображения Тая. Он должен был выяснить, как справиться и с тем и с другим. — Я пытаюсь быть более…
— Милым? Сделать ее счастливой?
— Более уважительным. Делать ее счастливой — твоя работа. Знаешь, вы двое можете заняться шопингом, купить одинаковые свитера и устроить девичник.
— Что? — Джулс сложил руки на своей большой груди и снова стал выглядеть как большая плохая проблема. — Я не гей.
Тай встал, сбросив полотенце.
— Мне плевать, гей ты, гетеро или что-то между. — Он знал нескольких хоккеистов-геев, которые врезались в тебя, как товарный поезд.
— Почему ты думаешь, что я гей, гетеро или что-то между? — спросил Джулс, выглядя по-настоящему сбитым с толку. — Другие парни тоже считают меня геем? — Тай пожал плечами. — Потому что я использую средства по уходу за волосами?
— Нет. — Саваж надел белье. — Потому что ты говоришь «средства по уходу за волосами».
Глава 7
Нестройный хор криков и гудение доносились с арены и смешивались со звоном бокалов в VIP-ложе «Кей Арены» в Сиэтле. Фейт подалась вперед, вцепившись пальцами в подлокотник кресла, вглядываясь в потасовку, завязавшуюся у ворот «Чинуков». На пятачке мелькали клюшки и локти: игроки обеих команд сражались во втором периоде. И разумеется, Тай Саваж был в самой гуще событий.
Голкипер Марти Дарч «бабочкой» ринулся на лед, закрывая ворота щитками.
— Да выбейте же шайбу из зоны, — прошептала Фейт, как раз когда за воротами зажегся синий свет, знаменуя вторую забитую шайбу.