- Нормально! - ответил я.
Реакция зала была не слишком внятной. С одной стороны, все поняли, что хихикать тут особенно не над чем, с другой стороны, как-то уж больно в стороне стояло это сообщение от столбовой дороги нашего семинара. Ничего о том, как в трудной экономической обстановке спасать новорожденных телят, модный философ Деррида не сообщал. Похлопали сдержанно. Каждый рвался в бой со своей темой. Выслушав следующий доклад, Петр виновато шепнул мне, что дальше жить тут ему не с руки и он "пойдет до хаты". Удерживать его было нечем (кормили весьма скромно) - и он ушел. Посидев минут пять, я ушел тоже, чувствуя себя не совсем спокойно... Ведь это ж я все затеял!
ГЛАВА 6
Единственный, кто мог что-то сделать, - это Крот. Но его, видать, мало волновала выживаемость новорожденных телят и, видимо, еще меньше - модные теории про конец света. Из всех семинаров он посетил только первый, на прочих - блистал своим отсутствием. Но раз он назначил меня своей совестью - надо идти к нему. Я постучал в его номер.
- Йес! - послышалось оттуда.
Видимо, он немножко подзабыл, в какой конкретно стране находится. Стол был заставлен какой-то космической аппаратурой с экранами, торчали усики антенн. Вот так вот он, видимо, телевизоры и мутит.
- Отлично! - заговорил я по возможности развязно. - Семинар "Совесть и бизнес" в разгаре, а бизнес блистательно отсутствует!
- А совесть, вы считаете, там присутствует? - усмехнулся он. - По-моему, даже и не проглядывает!
- Ну... так чего мы... тогда? - проговорил я, смущенно почесываясь. Собирались вроде улучшать экономическую и аж политическую обстановку.
- Конкретные ваши предложения?
Я пересказал ему вкратце доклад Петра.
- Ясно, - усмехнулся он.
- Что вам ясно? - обиделся я.
- Что ни с кем, кроме вашего брата-ветеринара, вы тут общаться не собираетесь.
- Ну почему?
- Я не знаю почему, - сказал он.
- Ну, я могу с кем-то еще...
- Замечательно конкретное предложение! С мэром вы можете мне устроить встречу... или как тут называется глава администрации?
- Попробую.
- Попробуйте, - проговорил он нетерпеливо и уставился на экран.
Вышел я от него полностью опозоренным. Впрочем, если человек еще может чувствовать себя полностью опозоренным, значит, он еще не погиб окончательно!.. Вот так ловко я все повернул.
Я побрел по поселку. Когда-то я здесь потерял свою честь... теперь неплохо бы ее тут найти. Но как? Начнем с того, что все изменилось: прежней деревни и не видать... маленький городок - вон сколько блочных пятиэтажек. Дошел до моста, где река растекается по камушкам.
- О, вот и закусочка идет! - донеслось вдруг оттуда.
Пригляделся - из воды головы торчат. Какой-то трехглавый змей. На камушках - бутылки, огурчики. По такой пыли и жаре - лучшее времяпрепровождение. Но мэр вряд ли тут. Какая голова ко мне обратилась, почему закусочкой обозвала?
- Примешь? - спросила голова бровастая.
Может, это путь к успеху?
- Ну что ж - рюмаху приму с размаху! - рассудительно сказал я.
- Тады спускайся.
Повесил одежду на парапет, спустился. Глубина была... повыше колена. Чтобы не возвышаться, тоже сел в воду. Для начала - бр-р-р!! Впрочем, дрожь эта, может быть, и нервная. Чего тут схлопочу? Но, слава богу, что хоть с места сдвинулся и куда-то пришел.
- Вон - швыряло бери, наливай! - командовал бровастый. - ...Вот так вот тут и сидим: снаружи - вода, внутри - водка.
Видимо, это был тост, и мы выпили. Так, может, дело куда-то и двинется? Водка и огурец - отличный бизнес-ланч!
- Давай хапай огурчики, - сказала вторая голова, показавшаяся женской. Ведь вы затем сюда приехали - все захапать?
Дальше бизнес-ланч пошел несколько необычно. Все вдруг мощно встали из воды. И я - тоже. Идиллия разлетелась брызгами. Один из предметов на камушке обернулся рацией и оказался в мощной лапе бровастого.
- Ваня, подъезжай-ка на мост. Непорядок! - рявкнул он.
Я огляделся. Наверно, у них и форма тут где-то в кустах, но видно не было. Ребята на посту, со всеми удобствами. Лучше сбежать, если получится: ничего такого позорного в этом нет. Но, может, выйду на мэра таким вот сложным путем, не даром буду хлеб исть?
Пыля издалека, на мост въехал "газик". Открылась дверца, и высунулся белобрысый пацан в выцветшей форме.
- Вот, Ваня, - сказал дядя с рацией. - Пристал, мешает культурно отдыхать. Видать, из этих, приезжих. Разобраться надо.
- Сделаем, дядя Коля, - сказал белобрысый "племянник".
Из "газика" с другой стороны вылез второй, накачанный и обритый наголо, тоже в форме, но без фурани. Может, вдариться бечь? Гологоловый взял с перил мои шмотки, поднял тапки.
- Ну, едешь? - произнес он. - Или помочь?
Бечь? Ну а с чем я прибегу? Даже без шмоток. Как-то слишком интенсивно я вхожу в местную жизнь.
- Может, вы меня с кем-то путаете? - поинтересовался я.
- Милиция не путает, милиция ищет, - произнес Ваня, видимо, их рабочую присказку, и все одобрительно хохотнули.
- А если она ошибается, то извиняется. Иногда - посмертно, - усмехнулся бровастый.
Помню, Жихарка в сказке не лез в печку, упирался. Но мне - надо лезть! Я вскарабкался по скату.
- А Петра Листохвата знаете? - на всякий случай сказал я. - Мой родственник.
- Нет, этого уважаемого коновала мы не знаем, а если бы знали, то ни на что б не повлияло, - усмехнулся гололобый. - Прошу!
- Ну, раз так уговариваете - сяду. Расскажу потом нашим, как вы работаете.
Эта фраза, видимо, поддала им огонька - пихнули меня в заднюю дверь "газика" довольно сильно.
- Учти, за него вы головой отвечаете! - куражился главный. Что интересно в воде была еще одна голова, причем вполне интеллигентная, даже в пенсне, - но почему-то безмолвствовала, находясь в какой-то прострации.
- Его головой отвечаем! - удачно пошутил Иван, указав на меня, и все головы, кроме интеллигентной, утробно хохотнули. Вот что значит интеллигентность - корректно себя ведет. Впрочем, дальнейшего поведения его не знаю, поскольку оказался в тесной нагретой коробке, обитой жестью, и меня пошло кидать.
- Вылазь! - Дверка наконец отпахнулась. Удастся ли раскрючиться?
Скрюченный, как какой-то Верлиока, я вылез. Огляделся. Ого! Городской центр, выстроенный со скромной брежневской роскошью - все как положено, тильки чуть поменьше. Мэрия (ясное дело, бывший обком), под прямым углом к ней (но я не сказал бы "перпендикулярно") работает отделение МВД, куда меня, скрюченного, и ташшут. Увидел я и местного Ленина, небольшого, пропорционального, видимо, количеству населения и, к моему глубокому сожалению, свежепокрашенного.
- Мне бы к мэру надо! - метнулся я в сторону Ильича.
- Мэр сейчас, к сожалению, занят! - вежливо произнес бритоголовый (он казался все опасней). - Придется вам некоторое время провести с нами. Прошу!
Мы вошли в их шикарное здание, но в маленькую боковую дверку, назначенную, видимо, не для самых важных особ. Мы прошли по узкому коридору с учебными плакатами (формы одежды, чистка оружия) и зашли в дежурную комнату, перегороженную барьером.
- Вот, из-за вас пришлось покинуть пост! - сокрушенно признался бритоголовый.
- Зря! - произнес я вполне искренне.
Ваня открыл железную дверь в камеру и выгнал оттуда бомжа в морском кителе на голое тело.
- Геть отсюда! И чтоб больше мы тебя не видели!
Бомж радостно убрался. Кому-то я все же счастье принес!
- Прошу! - повел рукой Ваня.
Я вошел, и они за мной, что мне не понравилось.
По возможности быстро, но и не теряя достоинства я повернулся к ним лицом.
- Ты мэра видеть хотел? - как-то резко отбросив приличия, заговорил бритоголовый. - Так вот знай: здесь все решаем мы! Ячейка правящей партии это к нам. И местное отделение мафии - тоже мы. Понял, нет?
И не успел я выразить восхищение, как резко получил в глаз, даже не успев понять, от кого. Умельцы! Неплохой получается бизнес-ланч! Разведка боем... разведка боем меня. И неплохая провокация, кстати, - надо будет с Берха денег слупить.
- Он, кажется, не все понял, - произнес Иван.
- Нет-нет! Все отлично. Могу повторить.
- И скажи... муравьеду своему, - (Крота, оказывается, знают!), - если он хочет жить - чтобы сюда приполз!
- Сюда?
- Нет. Туда. В разлив - где мы тебя брали.
- В Разлив? Прямо как к Ленину! - восхитился я.
- Ты Ленина не трожь! - окаменел бритоголовый... в честь вождя, видимо, и обрился. - Все запомнил?
- А почему вы мне доверили это сообщение? - поинтересовался я.
- А как самому понятливому! - произнес Иван, и они дружно рассмеялись. Озорные ребята!
- Так я могу идти?
- Да нет, - усмехнулся гладкоглавый. - Посиди тут, подумай немножко. Выпускать пока нельзя тебя - а то ты выходишь вроде невиновный!
- Признаю свою вину... но хочу выйти!
- Дать, что ли, ему еще?
- Нет-нет! Вся информация вылетит. Все! - торопливо сказал я.
- Бывай тогда.
Ну что ж, первый контакт с общественностью прошел хорошо!
И заскрипели запоры. В камере, кстати, совесть успокаивается - можешь смело сказать себе, что живешь не лучше других. Пару раз в жизни удалось так воспарить - к счастью, ненадолго. Но и сейчас вроде я правильно иду?
Не ведаю, сколько прошло времени, - не ношу часов. Запоры наконец заскрипели. Заглянул средних лет лейтенант - само обаяние. Вот как жизнь бросает - то туда, то сюда.
- Извините, но не могу понять... как вы здесь оказались?
- А что - протокола разве никакого нет? - Я посмотрел на стол, покрытый бумагами.
- Нет. - Он развел руками. - Такая уж смена идет нам!
- Да... смена не особо казистая.
- Но вы уж должны их извинить...
- Только лично.
- Ребята новенькие, неопытные. Зарплаты мизерные.
- Но денег я им дать не могу. Самому мало!
- Да-да, - кивнул он даже сочувственно, но сочувствуя то ли им, то ли мне. - Ой, у вас, кажется, кожа рассечена? Сейчас мы что-нибудь придумаем! У нас тут аптечка есть, но заперта, к сожалению: Марья Ивановна ушла. Кто-то может за вас поручиться, я имею в виду - из живущих здесь?
- Так у меня двоюродный брат тут! Петр Листохват!
- Вы брат нашего уважаемого ветеринара? Так боже мой, мы сейчас же за ним пошлем!
Какая-то мучительно знакомая интонация! Каких-то книг начитался, сука!.. Достоевский, что ли?
Петр появился, как раз когда материально ответственная Мария Ивановна открыла аптечку и прижигала мне рану под глазом, и я, перенося жжение, сипел сквозь зубы.
- Бо-бо? - равнодушно проговорил Петр. - Во-во. Давно пытаете?
ГЛАВА 7
- Что ж ты прямо ко мне не обратился? - бушевал Петр. - Я бы сам тебе все это дал!
- В смысле - по харе?
- ...В смысле инфраструктуры!
Мы сидели с Петром в чайной, обвешанной липучками с мухами, как елочными гирляндами.
- Да как-то я стеснялся к тебе... после твоего доклада. А потом помнишь в первый же день? Галя шо-то неласково нас приняла?
- А-а. Это ж она думает, что это ты к казино меня приучил!
- Ну спасибо, Петр!
- Нравится тебе здесь? - Петр, откинувшись на стуле, огляделся.
- Хорошо, но душно, - вежливо сказал я.
- Дерьма куча! - заявил Петр безапелляционно. - Разве ж это клуб? Я хочу настоящий клуб сделать - с казино, стриптизом. И знаешь где? Вон там, на Пень-хаузе небоскреба нашего! - Петр кивнул в окошко на "Колос".
- Мне кажется, Галя этого не одобрит.
- Мне Галя не указ! Хочешь знать - я ее до этого года узлом вязал! До поездки, в смысле, к тебе.
Опять я виноват!
- А вы все оттяпать хотите!.. Так что ребят наших понимаю, - признался Петр.
- А я что?.. Я как раз думал спонсора на опорно-двигательный наш направить! - признался я. - Помнишь, как мы здесь?
- "Странное нынче пиво"? - Петр усмехнулся. - Да, было дело! Особенно когда мать тут была!
- Ну а теперь все делось куда?
- А куда все! - отвечал Петр. - А было - да! Заранее уже знали, когда ехали сюда: бабы тут лечат опорный аппарат, а мужики - двигательный. Я ж и с Галей тут познакомился! Вот говорят - "красный пояс" у нас. Так любой пояс покраснеет, коли все отнимать!
- А кто отнял-то?
- Санаторий-то?.. Да сами и отняли! Главврач там профессор Мыцин... укушенный капитализмом! Да еще к брату в США съездил, набрался там. Приватизировали, акционировали. Теперь сидят на бобах. Колхозы, профсоюзы теперь не шлют, а сам никто не едет: расценки выставили адекватные США. С вас сколько берут за номер?
- Не знаю.
- Вот то-то и оно. Сам Мыцин в подвале сидит, где у них прежде научный центр был. Персонал - на станции торгует, кто побойчей. А зданием командует любовница его, бывшая сестра-хозяйка. Мыцин как бы фершалом там. А какие операции делал, по голеностопу! Мать гордилась им, пока жива была. При ней-то порядок был!
- "Странное нынче пиво"! - напомнил я. - Помнишь - домик-пряник!
- Ну, это-то как раз осталось - там теперь своя охрана! - сказал Петр. Кто-то там и сейчас из Москвы гужуется.
- Да?.. ну а чего нам-то делать?
- Прежде всего - с нами согласовывать! - отчеканил Петр.
- С теми, которые там... в луже сидят?
- А чего? Ключевая позиция! Я, кстати, тоже в группировку вхожу.
- Так это я тебя тоже должен за плюху благодарить?
- Это не тебе. - Петр усмехнулся. - Это для передачи... муравьеду твоему.
- А он, думаешь, примет?
- А ты уж расстарайся! - усмехнулся Петр.
Мы взяли еще по стакану.
- А чего-то они непочтительно о тебе отзывались! - вдруг обида захлестнула меня.
- Кто? Наши? Так это у нас стиль такой.
С некоторым усилием я добрался до номера, рухнул в койку. Потом все же поднялся. Надо Кроту позвонить, отчитаться о проделанной мною работе. При этом - спьяну, наверное, - почему-то рыдал. Еще классная воспитательница говорила, Марья Сергеевна, в первом классе: "Нет добросовестнее этого Попова!" Таким и остался! Рыдал приблизительно минут пять, потом резко оборвал, набрал номер. Гудки... гудки... Глухо. Не желает! Потом все же - "нет добросовестнее" рыдания подавил, нашел записанный номер его мобильника, набрал целую кучу цифр. Запищало страшно далеко - словно на Марс дозвонился.
- Да... - Вроде бы голос Крота, но какой-то придушенный. И так-то он чуть слышно гутарит, а тут - как сквозь резину говорит. Может, кто-то там душит его, не дает разговаривать?
- Аллё! - закричал я. - Это Попов. Вы слышите меня? Что с вами?
- Выйдите на балкон.
- Что?
- На балкон выйдите!
А! Видно, для лучшей слышимости! Вышел. Ни фига не лучше! Еле расслышал:
- В сторону Ржавой бухты посмотрите!
Перегнулся через перила, заглянул туда - и обомлел! Какая-то марсианская хроника! Там, за военным забором из сетки, серебристые емкости с их отравой въезжали по трапу в какой-то огромный плавучий сундук. Предпоследняя там исчезла. Последняя. За ними ехала цистерна на машине, и по бокам от нее шли человечки в оранжевых комбинезонах и поливали из гофрированных шлангов землю какой-то пеной. Группка, тоже в комбинезонах, стояла сбоку и, видимо, командовала.
- Вижу! - заорал я. Так лучше, наверное, перекликаться, чем по их технике?
- ...Хорошо, - просипело в трубке. - Идите сюда, не бойтесь!
Одна из фигурок в группе, повернувшись в мою сторону, замахала рукой. Работодатель! Почему это именно я, из всего "поезда совести", должен "не бояться"? Вон как обуты они - а я в тапочках! Тем не менее, подавив рыдания, спустился, пошел. Приблизился к оцеплению из матросиков во фланелевых робах, тут Крот (самый маленький в группе) сказал что-то начальнику (начальника и в комбинезоне видно), и тот махнул оцеплению рукой: "Пропустите!" Большая радость. Шел по пузырящейся пене. Надеюсь, не ядовитая? Крот по ней шел навстречу мне. К нему подъехала как бы "слепая машина" с крохотными окошечками, он содрал с себя и сдал им скафандр и шел ко мне уже в элегантной "пуме".
- Не бойтесь, все уже обеззаражено! - Повернувшись, он оглядел широкое, словно заснеженное поле.
Все рассаживались по машинам и разъезжались. "Сундук" с явным усилием, но все же отплывал.
- Представляете? - Крот сиял. - Вот здесь емкости для нефти будут возвышаться - огромных размеров. А знаете, как емкость разворачивается? Как обычный рулон! Так и привозят их в виде рулонов! В емкостях и анализ будет производиться, и отмер. А вот там, где сейчас УКПР отплывает, - терминал будет, танкеры станут подходить. И уверяю вас - полная чистота! Даже дождевая вода с терминала не будет в море попадать - сразу на флотацию, на очистку. Лебеди будут плавать - уверяю вас! У меня на таллинском терминале - плавают! Кстати, в единственном месте во всем Таллине и его окрестностях! Воспеть сумеете? - Он улыбнулся.
- Да я... - Снова душили рыдания. - Саяно-Шушенскую ГЭС смог воспеть. А она! - Я взмахнул руками, частично охватывая и небо. Наверное, излишняя моя эмоциональность и подвела меня, вызвала подозрения.
- Так, - снова сухо заговорил он. - Что нового? Связь с мэром удалось установить?
- Нет... Но зато с местной мафией установил!
- Это чувствуется. - Он приблизился. - Что пили? Виски? Джин? Текилу?
- Почему? Обычную водку. Отличную, кстати! - Я вдруг вступился за отечественного производителя.
- Ф-фу! Зря я противогаз снял!
Ах, не нравится? Фингал, мой алый знак доблести, он даже не замечал... или толковал превратно.
- Ждут там, в разливе, вас!
- И Ленин там же? - усмехнулся он, но уже как-то жестко. - Извините, но на подобную ерунду у меня нет времени!
На народ у него нет времени! - снова рыдания подступили к горлу.
- Простите, но в ваших услугах я больше не нуждаюсь! Вот вам за труды! протянул мне бумажку - двадцать долларов - и побежал трусцой.
С плохо скрываемым омерзением я взял деньги. Вот так! Уделал. За весь мой самоотверженный труд!
Взлетел в номер к себе как птица, взял из сумки последнюю бутыль коньяку, к Любке поднялся. Обида, говорят, хорошо стимулирует секс. Спорный тезис.
Открыла. Но очков не сняла - как бы показывая, что не оторвется от дела ради такой чепухи.
- Ну что, опять наксерился? - проговорила она.
- Странная терминология. - Я стал вдруг очень обидчив.
- А что же с тобой?
- Вот. Подарок. От чистого сердца оторвал! - Я протянул ей бутылку.
- ...Попозже, ладно? - тронула за локоть меня.
Всюду бумаги разложены - даже на койке. Правильно она называет себя: ради денег крикнутая! Бумаги оглядел.