Лена улыбнулась.
— Нет, конечно, какие животные! Норе небось не понравится, она собак не слишком любит, это видик.
— Кто? — медленно спросил я.
Горничная щелкнула пультом. На экране телевизора появился мужчина в безукоризненном костюме.
— Ты ждешь моей смерти, — занудил он, протягивая руки к сногсшибательной брюнетке в темно-красном костюме.
— Днем-то не поглядеть сериал, — вздохнула Лена, — крутишься как белка в колесе, вот, записываю очередную серию, а перед сном наслаждаюсь.
— Тебе собака дороже меня, — слышалось из динамика.
Гав, гав, гав…
Внезапно в моей голове словно взорвалась сигнальная ракета. Развернувшись, я понесся в кабинет к Норе, провожаемый недоуменным восклицанием Лены: «Иван Павлович, вам нехорошо?»
Когда я влетел к Норе, она писала что-то в толстой тетради. Увидев меня, хмыкнула и сказала:
— Последний раз такой безумный вид у тебя был, когда Николетта взяла у Крутиковой шубу. Что на этот раз? Матушка приобрела «Мерседес»?
Подивившись на прозорливость Норы, ну как она догадалась, что Николетта мечтает именно об этом автомобиле, я ответил:
— Нет! Помните, Евдокия Петровна, старуха, подслушивающая под дверью квартиры Беаты, говорила, будто слышала лай собаки? Мы еще удивились, откуда у девушки она взялась? Все вокруг твердили, что у нее нет животных…
— Короче…
— Это был телевизор! Или видеомагнитофон!
— С чего тебе это пришло в голову? — изумилась Нора.
Я рассказал про то, как ворвался к Лене. Глаза Элеоноры заблестели, уголки рта тронула легкая ухмылка.
— Ты, оказывается, любопытный, — сказала хозяйка. — Значит, видик! Ну-ка, поройся в газетах, найди старую программу!
Я принес из гостиной давно ненужный журнал «ТВ-Парк».
— Вот видишь, — удовлетворенно пробурчала Элеонора, перелистывая мятые страницы, — очень хорошо, что Ленка неряха. Другая бы горничная давным-давно выкинула сие издание. Ага, вот, подходит! Смотри — в тот злополучный день показывали лишь один сериал, странно, но факт!
— Почему один? — удивился я. — Вот криминальный фильм из серии про Пуаро, опять же лента про ментов…
— Это детективы, — отмахнулась Нора, — а нам требуются сладкие слюни, вот «Расставание во мгле» очень подходит! Зови сюда Лену.
Через секунду горничная предстала перед хозяйкой.
— Ты смотришь такую дрянь, как «Расставание во мгле»? — поинтересовалась Нора.
— Почему дрянь? — возмутилась домработница. — Нормальное кино, очень душевное, прямо плакать тянет! — Потом она увидела смех в глазах работодательницы и понеслась в атаку: — А чего глядеть прикажете? Ваши новости? Так от них страх берет, лучше уж я над любовной историей порыдаю!
— Ладно, смотри что хочешь, только скажи, о чем там речь шла?
— Разве упомнишь, — пожала плечами горничная, — а вы гляньте сюда, вот под фото, там краткое содержание всегда дают.
Нора приблизила журнал к глазам и медленно прочитала:
— «Селена уходит из дома. Фелиция в гневе, она хочет убить Розалию. Свекровь уже начала душить невестку, но тут залаяла любимая собачка девушки. Продолжение смотрите в среду».
— Очень подходит, — обрадовался я.
— Но сериал показывают-то в полпятого, — покачала головой Нора, — а Евдокия Петровна услышала диалог спустя несколько часов.
— Может, девушка записывала серии на видеомагнитофон? — предположил я. — Ну, как Лена.
— А что Лена? — испугалась горничная. — Между прочим, я разрешение спросила, днем-то не успеть, колбасой кручусь!
— Ну, пожалуй, ты преувеличиваешь свое служебное рвение, — заявила Нора. — Вон, под письменным столом клоки пыли мотаются.
— Где? — возмутилась Лена. — Быть того не может!
— Ладно, ладно, — отмахнулась Элеонора, — ступай к себе, завтра уберешь.
— Я пылесосила!
— Хорошо, иди.
— Но…
— Лена…
Домработница испарилась, Нора повернула ко мне разгоряченное лицо:
— Поедешь опять на квартиру Беаты и полазаешь в тумбочке под теликом.
— Мне кажется, у нее телевизор стоит в стенке.
— Неважно, поищешь кассету с записью, действуй.
— Сейчас?
Нора бросила быстрый взгляд на старинные часы, висящие над письменным столом.
— Я не настолько жестока, завтра. Кстати, что с твоей машиной?
— Боюсь, не смогу объяснить, механик звонил, сообщил, что починит ее через две недели.
— Хорошо, — кивнула Нора, — вернее, плохо, завтра куплю тебе новую.
— Нет, спасибо.
— Почему?
— Я вполне способен обзавестись сам другим мотором, если захочу.
— Ну извини, если обидела, — сказала Нора. — На чем ездить будешь?
— На метро.
Хозяйка поджала губы, потом заявила:
— Если гордость не позволяет тебе принять подарок, тогда выполняй мой приказ — бери «Мерседес».
— Ни за что, — испугался я.
— Иван Павлович, — процедила Нора, — извольте подчиняться, напоминаю: вы являетесь моим секретарем.
Ну и как прикажете мне поступить?
— Тебе не кажется, — совсем иным тоном осведомилась Элеонора, — что в этой комнате неуютно?
— По-моему, как всегда.
— Нет, чего-то не хватает… Давно хотела купить красное кожаное кресло. Мне кажется, оно изумительно встанет у стены. И вообще, тут требуется осуществить перестановку, передвинуть стол…
Я постарался сдержать улыбку. Норе очень хочется походить на Ниро Вульфа, а у толстяка в кабинете стояло красное кожаное кресло. Просто смешно, до чего ребячливо порой ведет себя моя хозяйка.
Глава 11
Когда я шел по коридору, дверь комнаты открылась и домработница свистящим шепотом произнесла:
— Иван Павлович, подите сюда.
Я вошел в ее спальню и спросил:
— Вы заболели? Нос красный, и глаза припухли.
— Да плакала я.
— Что случилось?
— Иван Павлович, — затарахтела Лена, — вы же знаете, у меня никого, кроме вас и Норы, нет, какая-никакая, а все же семья.
— Я тоже считаю вас родственницей, — галантно ответил я. — Если обидел чем, извините.
— Лучше скажите, небось знаете, Элеонора меня уволить хочет?
— С чего вам такая глупость пришла в голову?
— Да уж, — буркнула Лена, — вступило в мозги. Сегодня она меня упрекнула, будто я плохо убираю, а вчера звонила в бюро по трудоустройству и просила прислать кухарку… Чем ей моя стряпня не угодила? Между прочим, третью повариху увольняет, воровки попадаются, а я никогда лишнего кусочка масла не съем. Вот скажите, на днях были плохие котлеты?
Я содрогнулся при воспоминании о странных комках непонятного состава, которые она предложила за обедом на второе, и бодро воскликнул:
— Изумительно вкусные биточки.
— Вот, а ей не по душе! — захныкала Лена.
Мне стало жаль бабу, она достаточно милая, но жуткая неумеха.
— Понимаете, Леночка, Нора теперь пытается изобразить из себя Ниро Вульфа, поэтому хочет нанять кого-то типа Фрица.
— Не понимаю…
Как мог, я постарался рассказать ей о гениальном сыщике и его окружении.
— И где у ней эти книжки стоят? — напряженным голосом поинтересовалась Лена.
— В кабинете, — ответил я и ушел спать.
Около одиннадцати утра я вновь вошел в квартиру Беаты и начал рыться на полках. Кассет оказалось немного, в основном мелодрамы и фильмы про любовь. Наконец под руку попалась одна кассета без названия, я всунул ее в старый видеоплеер и чуть не захлопал в ладоши. Вот оно! Беата и впрямь записывала сериал, чтобы насладиться им после работы.
— Что вы тут делаете? — раздался за спиной возмущенный голос.
От неожиданности я слишком резко повернулся и ударился головой о полку.
— Как вы вошли сюда? — настаивала женщина, стоявшая между кухней и комнатой.
— Открыл дверь ключом.
— Откуда он у вас? — наседала дама, нервно встряхивая ярко мелированной головой. — Отвечайте немедленно, а то милицию позову.
Но я уже пришел в себя и сам пошел в атаку:
— Интересное дело! Мне ключи дала Беата, а вот вы каким образом проникли на чужую жилплощадь?
— Ох и ни фига себе! — заорала бабенка. — Это моя квартира!
— Здесь жила Беата!
— Правильно.
— Тогда вы при чем?
— Так я владею жилплощадью, Беатка ее у меня снимала!
Я медленно сел на диван.
— Снимала? Всегда считал, что эта квартира принадлежат Быстровой. И соседи так уверяли.
— Соседи! — возмутилась вошедшая. — Им-то откуда знать! Квартира досталась мне после смерти родственников, вот и сдаю ее, чтобы финансовое положение поправить.
— Где же Беата жила?
— Тут.
— Я имею в виду, где ее собственная квартира? Простите, как вас зовут?
— Олеся, — ответила женщина. — А вы кто Беате будете?
Я нацепил на лицо самую сладкую улыбку и пропел:
— Олеся, — ответила женщина. — А вы кто Беате будете?
Я нацепил на лицо самую сладкую улыбку и пропел:
— Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, дальний родственник несчастной. Вот, мать Беаты попросила забрать кассеты, хочет…
— Разве ее мать жива? — удивилась Олеся. — А мне Беата сказала, что давно лишилась родителей.
Сообразив, что сморозил глупость, я начал выкручиваться, словно собака из лап тигра:
— Вы не так меня поняли. Я имел в виду свою мать, она приходится Беате пятиюродной теткой. Девушка оставила у нее ключи, ну на случай форсмажорных обстоятельств.
— А мне она говорила, что в случае чего следует обращаться к Лере, — протянула Олеся, разглядывая мой костюм.
Я чуть было не спросил, кто это такая, но вовремя прикусил язык и изобразил полнейшее недоумение.
— Извините, я говорю только о том, что знаю! Я возьму кассету?
— И вещи заберите, — велела Олеся, — мне они ни к чему, буду квартиру вновь сдавать.
— Хорошо, — растерялся я, — давайте прямо сейчас позвоню Лере и попрошу забрать одежду.
— Видик тоже ее!
— Ладно, ладно, но у меня с собой нет записной книжки, телефон Леры я не помню, может, подскажете?
Олеся кивнула и вытащила довольно большой блокнот.
— Вот, Лера Есина, звоните.
Я набрал номер, потом незаметно разъединился и воскликнул:
— Лерочка, здравствуй, Ваня беспокоит…
Очевидно, Олеся совершенно успокоилась, потому что исчезла в ванной. Я продолжал «говорить», затем положил трубку на стол и крикнул:
— Олеся!
Женщина вошла в комнату.
— Лера в ближайшие дни не сумеет приехать, — бодро соврал я.
Олеся кивнула:
— Ладно, так и быть, подожду.
Боясь забыть номер телефона, я шагнул к двери.
— Погодите-ка, — опомнилась Олеся, — Беата осталась мне должна за месяц, заплатите, пожалуйста, раз вы ее родственник.
— Ну, мы в дальнем свойстве. — Я решил отмести наглые притязания. — Лера возместит убыток.
— Еще чего, — надулась Олеся, — тогда кассету оставьте. Сами знаете, ваша Лера голь перекатная, зимой в плаще ходит, откуда у нее деньги. Видела я девушку, глаза голодные… Отдавайте деньги!
Мне очень не хотелось, чтобы начался скандал. Предположим, я уйду, не заплатив. Олеся явно бросится следом, поднимет крик, тут же выглянут любопытные соседи во главе с Евдокией Петровной. Представляю, как она удивится. Дело может закончиться вызовом милиции.
Пришлось достать кошелек, Нора дала мне довольно большую сумму на непредвиденные расходы. Сначала я протянул Олесе сто долларов. Но она не сдалась:
— Двести.
Я дал еще одну купюру.
— Скажите Лере, чтобы приезжала в пятницу, — деловито сказала Олеся, пряча деньги.
Сев в «Мерседес», я сначала записал номер телефона Леры, а потом соединился с Норой.
— Звони этой девчонке, — велела хозяйка, — если она дома, езжай к ней, ох, кажется мне, что убийцу следует искать в окружении Беаты.
Я послушно исполнил приказ.
— Фирма «Брбрбрмент», — раздалась скороговорка в трубке.
Решив, что по неаккуратности попал пальцем не на ту кнопку, я, ничего не ответив, отсоединился и повторил попытку. Но снова услышал недовольный голосок:
— Фирма «Брбрбрмент».
— Позовите, пожалуйста, Леру.
— Которую?
— Есину.
— Она уволена.
Я не успел продолжить диалог, потому что «Нокиа» начал издавать частые гудки. Решив не отступать, я повторил попытку.
— Фирма «Брбрбрмент».
— Извините, Лера Есина…
— Сказала же, уволена! — И вновь гудки.
На секунду я растерялся, но затем снова схватился за телефон.
— Фирма «Брбрбрмент».
— Городское управление пожарной охраны! — рявкнул я.
— Слушаю. — Наглая секретарша мигом стала сладкой.
— На вас поступила жалоба!
— Какая?
— Зачем вчера сообщили о пожаре?
— Мы?!
— Вы, вы.
— Да быть такого не может!
— Очень даже может! Адрес фирмы — Тверская улица, дом один?
— Нет, — радостно ответила девица, — мы в другом месте находимся.
— И где же?
— На Петровской аллее.
Я отсоединился и взял атлас. Вот она, аллея, тянется за Ленинградским проспектом.
Нужный дом стоял на углу, он выделялся среди других зданий своей монументальностью и мрачным серым цветом. Возле подъездов висели вывески и таблички. Я побрел вдоль фасада, словно ребенок, только вчера научившийся читать. «Аэлита», «Корона-тур», «Аптека», вот, наверное, то, что нужно, — «Барбара Барбовская Эксперимент».
Прямо у входной двери за столом сидела размалеванная девица в обтягивающей кофточке ядовито-розового цвета. Интересно, отчего это многие женщины считают, что килограммы штукатурки, нанесенные на лицо, должны привлекать мужчин? Все-таки не следует считать нас равными по уму мотыльками, которых манят яркие цветы. Конечно, неумытая рожа, всклокоченные волосы и запах пота — это ужасно, но тонна туши, румян и пудры тоже мало кого привлекает. И потом, на вкус эти косметические штучки просто отвратительны. Вы пробовали целовать даму, губы которой накрашены помадой? Специфическое удовольствие, создается ощущение, что съел кусок сливочного масла, слегка подпорченного и оттого особо гадкого.
Не успел я открыть рот, как у девицы на столе зазвонил телефон.
— Фирма «Брбрбрмент», — рявкнуло очаровательное создание, и я понял, что попал по адресу.
Отпугнув очередного клиента, девчонка злобно глянула на меня и осведомилась:
— На инструктаж?
Я кивнул. Все равно с этой малолетней гарпией разговаривать совершенно бесполезно.
— Вторая комната, по коридору налево.
В указанном кабинете сидела дама совсем иного вида: холеная брюнетка лет сорока пяти с умеренным макияжем и неприлично огромными бриллиантами в ушах. Впрочем, вполне вероятно, что камни — банальные фианиты или даже горный хрусталь, я не умею отличать одно от другого. Вот, окажись на моем месте Николетта, она бы точно сообщила не только стоимость украшений, но даже назвала бы и магазин, где они куплены.
— Добрый день, — обрадованно воскликнула женщина, — меня зовут Роза Львовна, сделайте одолжение, садитесь!
Ее лицо выражало неподдельную радость, так мать встречает своего сына, вернувшегося после длительного отсутствия. Я умостился во вполне комфортабельном на вид, но очень жестком кресле и протянул служащей свою визитку.
— Прекрасно, Иван Павлович, — заявила Роза Львовна, — вы решили заняться распространением косметики «Барбара Барбовская Эксперимент». Правильный выбор. Наша продукция делается только из экологически чистого сырья на лучших заводах Франции.
Я постарался не рассмеяться. Однако, пытаясь сойти за французскую фирму, они выбрали не слишком подходящее название «Барбара Барбовская»! Попахивает Польшей, наверное, все эти помады, лаки и пудры, образцы которых Роза Львовна сейчас щедро выставляет на свой стол, производят где-нибудь на задворках Варшавы. Хотя, как говаривал Остап Бендер, вся контрабанда производится в Одессе.
Роза Львовна токовала, как глухарь. Мне надоело зря терять время, и, чтобы расставить точки над i, я спросил:
— Значит, я должен сейчас отдать вам тысячу долларов?
— Не мне, дорогой Иван Павлович, — заулыбалась служащая, — а фирме, и не отдать, а купить нашу косметику, а потом заниматься ее распространением.
— И в чем моя выгода?
— Но это так просто! — воскликнула хитрюга. — Собственно говоря, ничего и делать не понадобится. Вы приобретаете у фирмы продукцию по льготной цене, а реализуете по рыночной, разницу кладете в карман. Очень удобный, легкий заработок!
— Если я не сумею все продать, то остаток возвращаю вам?
— Нет.
— И надо сразу набрать косметики на тысячу долларов?
— Таковы условия.
Интересно, сколько в России дураков, попавшихся на эту удочку?
— Многие наши агенты зарабатывают по паре тысяч баксов в месяц, — журчала Роза Львовна. — Попробуйте, ну чем вы рискуете?
— Ничем, кроме тысячи долларов!
— Я и сама занимаюсь распространением, — покачала серьгами дилерша.
Очевидно, она была неплохим психологом, потому что поняла, что меня не вдохновила перспектива бегать по этажам с корзинкой, набитой мылом, гелем и шампунем. На секунду Роза Львовна замолчала, потом с еще большим энтузиазмом воскликнула:
— Совсем забыла рассказать вам об очень важном аспекте! Если приведете с собой одного желающего заниматься продажей «Барбара Барбовская Эксперимент», получите бесплатно косметики на двести долларов, пришлете двоих — на четыреста, и так далее.
— Можно взять деньгами? — Я прикинулся сибирским валенком.
— Нет, — отрезала Роза Львовна, — только продукцией.
Затем она вновь мило улыбнулась.