Нельзя сказать, что Лизочка легко выходила из себя, нет. Лизочка, напротив, обычно прекрасно владела собой. Ведь всем известно, что никто не любит легко выходящих из себя людей. Никто не любит скандалистов и истеричек. Все любят спокойных и рассудительных людей. Таких, кто в любой ситуации владеет собой, которые всегда приветливы, всегда улыбаются! Какая разница, что у тебя на душе, на твоем лице всегда должна быть улыбка. С такими людьми легко и приятно общаться. Их охотнее берут на работу, им платят больше. Вокруг женщины с улыбкой всегда вьется больше мужчин, чем вокруг брюзги. Какой отсюда вывод? Правильно, нужно всегда быть всем довольной. Или, по крайней мере, нужно всегда делать довольный вид.
Но сейчас Лизочка не улыбалась. Та самая Лизочка, которая хотела быть всегда и всем мила, которая ненавидела скандалы и выяснения отношений, шла широким – насколько позволял модельный каблук босоножек – шагом по направлению к снятому Борюсиком домику. Чтобы найти там свой телефон, немедленно позвонить своему МММ – надо сказать, немного упавшему в ее глазах, – чтобы высказать все, что она о нем думает.
Лизочка даже не заметила, как залезла на гору. Ворвалась в домик как маленькое торнадо. Борюсика там не было. Но Лизочка и не ожидала его там застать. Она методично стала просматривать свои вещи в поисках телефона, по-прежнему кипя негодованием...
Трусики, туфельки... Фен, косметика, парфюмерия... Сумка с деньгами и документами – в ней мог остаться телефон. Телефона в ней не было.
Она еще ничего не поняла, но холодный пот уже прошиб ее...
В сумке
не было
паспорта.
Лизочка хорошо помнила, что паспорт оставляла в этой сумке. Он в ней должен быть! Лизочка вытряхнула все содержимое сумочки на кровать.
Холодный пот прошиб Лизочку во второй раз:
в сумке
не было
кредиток.
Их не было! Был только кошелек с какой-то мелочевкой!
И портфеля Борюсика – не было!
Лизочка кинулась к его большому обшарпанному чемодану – его не было!
Лизочка в ужасе огляделась.
Не было ни одной вещи Борюсика. Как будто идеальный и безупречный Борюсик приснился ей так же, как приснился пляж Майорки с идеальным и безупречным морем и негром.
Не было телефона.
Не было документов.
Не было денег и кредитных карточек.
У Лизочки зашевелились волосы на голове, она потеряла дар речи, у нее помутилось сознание, подкосились коленки, и она упала в свой первый, зато глубокий, как Марианская впадина, обморок.
Глава 9, В которой становится ясно, насколько наша Лизочка сильна
Лизочка стояла в своей любимой асане: раскорячившись (потому что занималась йогой недавно), отставив в сторону одну руку и одну ногу и наклонившись. Как девочка умная и взрослая, она никогда не снимала стресс алкоголем, сигаретами, пирожными и т.п. А стресс был сильный. Еще бы: а) ее никогда не обворовывали, б) ее никогда не обворовывал любимый мужчина, в) ее никогда не обворовывал любимый мужчина, оставив при этом в незнакомом городе без денег и документов.
Лизочка всегда считала, что с психикой у нее все в порядке. Она не верила в бога, считая его глупыми выдумками старушек. Она верила в себя. Если у тебя есть товар – то, что может заинтересовать покупателя, удовлетворить его запросы и принести ему выгоду, – ты можешь его продать. Если ты умеешь строить планы, разрабатывать стратегию и тактику, то ты добьешься желаемых результатов. Ты нужен в этой жизни, ты востребован, на тебя есть спрос. Лизочка верила в жизненную справедливость: будь сильной, будь смелой, будь напористой, и тебе воздастся. Верила в свое умение договариваться с жизнью. Ведь принцип один: ты мне – я тебе.
Но в этой ситуации – в ситуации реальных и больших проблем – суперсовременный компьютер в ее голове почему-то дал сбой. По-настоящему случившееся в голове у нее не укладывалось. Формат события не подходил под стандартные и привычные шаблоны. Но Лизочка быстро взяла себя в руки. Точнее, взяла в руки блокнот и ручку. Она привыкла анализировать события с ручкой в руках.
«Пункт № 1, – написала Лизочка. – Борюсик меня бросил». Борюсик оказался проходимцем. Он очаровал ее, воспользовался ее доверием. Он ее не любил. Он – сволочь. Лизочка написала последнюю фразу большими буквами и даже с некоторым облегчением. Слишком все было хорошо и сказочно в их отношениях. А такого в жизни не бывает. Лизочка вспомнила Женю в пионерском лагере, одиннадцатиклассника Ванечку, художника из Бибирева Эдуарда и истерика-Толика. «Все мужчины – сволочи», – написала Лизочка в ноутбуке. И ей немного полегчало.
«Пункт № 2, – написала Лизочка, – Меня ограбили». Она привыкла смотреть правде в лицо, какой бы ужасной правда ни была. Лизочка в своих редких кошмарах во сне никогда не убегала от преследовавших ее монстров: она всегда разворачивалась к ним лицом, и монстры пропадали. У Лизочки была устойчивая психика. «Надо заявить в милицию», – сделала вывод она и подчеркнула эту фразу три раза.
«Пункт № 3, – написала Лизочка. – У меня нет денег, нет документов, нет телефона, я в чужом городе, где никого не знаю». Здесь вообще все было просто: нужно было подсчитать наличность, позвонить кому-нибудь в Москву и попросить выслать денег. И срочно ехать домой. Оставаться в грязном Туапсе, да еще и одной ей совершенно не хотелось. «Отпуск потерян, – с сожалением подумала Лизочка, почему-то именно эта мысль особенно огорчила ее, – но ничего не поделаешь».
Лизочка внимательно перечитала свои пункты. Все было правильно. Все было ясно. Все было разложено по полочкам. Лизочка упала на кровать и разрыдалась.
Ее, Лизочку, бросил ее МММ. Ее бросил Борюсик! Ее – совершенную, безупречную, самую лучшую женщину на свете – бросил мужчина!
Лизочка не любила проигрывать. Она до сих пор никогда не потела от ужаса. Потеть от ужаса было неприятно. Лизочка не хотела быть потной и проигравшей. Лизочка хотела всегда пахнуть от Dior и выигрывать. А значит, нужно было срочно догнать Борюсика. Отнять у него все свои вещи. Опозорить. Сдать в милицию. Посадить на десять лет. И никогда не писать ему в тюрьму писем. Пусть сидит там один и страдает. Стало быть, нужно нестись на вокзал – не мог же он убежать в Москву пешком? И Лизочка, как была в пляжном сарафанчике с пляжной сумочкой в руках, так и рванула на вокзал.
Выскочив на улицу, Лизочка едва не попала под колеса заляпанному грязью «жигуленку». Они взвизгнули хором: Лизочка и машина тормозными колодками. В окно высунулся водитель.
– Вы что? Вы куда? – испуганно спросил он.
Лицо водителя показалось Лизочке знакомым, но кого она могла знать в Туапсе?
– Мне нужно срочно на вокзал! – И она лихо запрыгнула в машину.
– Я вообще-то не на вокзал еду... – мягко сказал мужчина, тем не менее тронувшись с места и не выгнав ее.
– Пожалуйста, быстрее, – капризно посоветовала Лизочка и жадно припала к окну, как будто могла увидеть Борюсика.
– У вас что-то случилось?
– Все мужики сволочи. От вас одни неприятности, – зло буркнула она, не желая распространяться.
– Что же вы просите меня о помощи – я же мужчина, а значит, потенциальная сволочь.
– Ах, помолчите, пожалуйста!
– Нет уж, – мягко, но твердо ответил он. – Это вы залезли в мою машину. Я вас, заметьте, не звал. Так уж будьте добры – не командуйте. Если у вас что-то случилось – расскажите, может, я сумею вам помочь.
– Не нужна мне ваша помощь! Что вы все ко мне пристаете? Чего вам надо? И без вас тошно... – Она заломила было руки, но, увидев знакомое здание вокзала, закричала: – Стойте, стойте! – и пулей выскочила из машины.
– Подождите, Лиза! – крикнул мужчина, который почему-то знал ее имя, ей вдогонку.
Но Лизочка не среагировала. Мужчина даже выскочил следом и побежал было за ней, но быстро потерял беглянку в толпе приезжающе-уезжающих.
На вокзале Лизочка узнала, что поезд на Москву ушел два с лишним часа назад. Выбежав из здания, она метнулась к тому месту, где выскочила из машины. Машина стояла, а мужчины, предлагавшего помощь, не было. «Все они одинаковые!» – радостно, удостоверившись в своей правоте, подумала она.
Рядом с вокзалом стоял ровный рядок такси. Лизочка пошла было к ним, но вовремя спохватилась. Пересчитала деньги в сумочке: было меньше пятисот. Едва не разревевшись, она побрела обратно, в снятый ими – ими, ей и Борюсиком! – домик. Как будто там было ее спасение.
Спасения в домике не было.
Были разрытые вещи, вчерашнее воздушное платье на тумбочке темно-бордового цвета. Были две сдвинутые вместе незаправленные кровати... Лизочка села на самый краешек и, сама не заметив как, горько заплакала.
– Ну что, милая, как дела? Что стряслось, чего рыдаешь? – В домик бесцеремонно ввалилась хозяйка. – Где супруг? Поругались, чё ли? – Она вытерла руки о грязный цветастый халат. – Видела его днем. Пришел, повозился немного тут и выбежал какой-то бледный. – Бабка обвела взглядом комнатку: вещей Борюсика не было. – Он что, совсем сбежал?
– Он меня бро-осил... обокра-ал... – Лизочка зарыдала еще сильнее. – Он все– все забрал: деньги, документы... Как мне теперь быть? Даже телефона нет, позвонить...
– Так я и знала! – удовлетворенно сказала хозяйка. – Такой слащавый был, приторный... Значит, говоришь, без денег осталась? А чем за хату платить будешь? Красавчик-то твой смылся, не заплативши...
У Лизочки пропал дар речи. Она в ужасе снова вспотела и высморкалась в подол своего воздушного платья из весенней коллекции Guchi.
– Сказал вчерась, завтра вечером сочтется. Я и поверила. Так что собирайся-ка ты, голубка, и беги вслед за своим голубком. Сезон в самом разгаре, отдыхающих полно. У меня каждый день на счету. Хату эту я за тысячную в сутки сдаю.
– За что тут тысячу платить! – голос у Лизочки все-таки прорезался.
– За что – не за что, не твоя забота. А сутки-то уже тю-тю, прошли. Я тебя, пожалуй что, и не выпущу.
Лизочка снова потянулась за платьем, лежащим на тумбочке, но бабка перехватила его.
– Какое платьице! И как раз на мою доченьку. Сморкается она в него! Совсем вы там в Москве зажрались. Все подавай вам что-то с подвывертом: птичьего молока, ласты на каблуках! Так и быть, возьму его в оплату за три дня, уговорила. Можешь еще пару дней пожить.
– Да вы знаете, сколько это платье стоило?! – у Лизочки моментом все слезы высохли. – У меня горе, меня обокрали, я в этом городе никого не знаю, документов у меня нет, денег нет. А вы нажиться на чужом горе хотите? Должно же быть у вас какое-то сострадание!
– Сострадание! – Бабка подбоченилась. – А ты вспомни, милая, как ты вчера вошла сюда королевишной. На меня, на дочку мою, как на прислугу какую, смотрела. Шторки поменять заставила. Цвет тебе не тот показался. За людей нас не считала. Тебе и сейчас со мной говорить противно. Как же! Перед прислугой унизиться пришлось, поплакать.
Лизочка и правда вспомнила себя: как фильм перед ней прокрутили. Вот идут они вслед за этой бабкой в гору, перешептываются, хихикают над ней. В домике Лизочка быстро порядки навела – погоняла бабку туда-сюда: и занавески не те, и простыни не новые. И смеялась потом, сидя с Борюсиком в ресторане, что должны быть те, которые обслуживают нас, таких умных, богатых, уверенных в себе. Такая особая порода людей – прислуга. Лизочка стала цветом, как тумбочка.
– Берите платье... – буркнула она, и в глазах защипало: ведь, кроме этой бабки, она никого здесь не знала, и бабка вдруг показалась ей такой родной...
– То-то же. Да ты не канючь. Пойдем, позвонишь в свою Москву. Пусть тебе денег на билет вышлют.
Лизочка сидела и тупо смотрела в свою записную книжку. В записной книжке были все мобильные и городские номера из мобильного телефона – Лизочка по-прежнему больше всего в качестве носителя информации доверяла бумаге. Телефоны-то все были, а позвонить вроде и некому. Но деваться некуда.
– Что? Ты где? Что ты там делаешь? Борюсику срочно пришлось уехать? – изобразив заботливость, стала расспрашивать Ленка. – Как тебя угораздило вляпаться в эту историю? У тебя кончилась наличка, а карты там не берут? Поищи хорошенько. Сейчас банкоматы есть в каждой деревне. А я как раз со своим м-м... другом... мы как раз купили волшебный тур по азиатским странам. Это такая экзотика... Мы...
– Ты мне пришлешь денег или нет? – разозлилась Лизочка.
– Что ты говоришь? Мне пора к моему косметологу. Я перезвоню позже. – И в трубке запикали гудки.
Ленка прекрасно умела делить проблемы на свои и чужие.
– Где ты? Без денег? Я всегда знала, что с тобой что-нибудь случится, – обрадовалась Ирка. – Послушай меня хоть раз – ты уже не девочка. Нельзя влюбляться и забывать про все на свете. Я тебе говорила, что твой Борюсик явно сволочь и прощелыга. А ты меня не слушала. Значит, теперь нужно пережить это небольшое испытание. Я верю, ты из него выкрутишься. Я всегда говорила...
– Ирка, вышли мне денег, а?
– ...нужно всегда просчитывать все наперед. Попасть в такую ситуацию – это так некрасиво, фи... Вот я...
– Ты меня слышишь?
– ...так унижаться нельзя. Слабые люди противно по...
Лизочка повесила трубку.
– Какой кошмар! Все это просто не умещается у меня в голове, – заголосила в трубку Танька; послышался звук падающих крупных предметов – значит, она нервно забегала по квартире, – все мужики сволочи. А я как раз познакомилась с таким представительным мужчиной... Он такой высокий, у него такой стильный пиджак... Он тоже хочет меня обмануть и бросить. Я знаю, я чувствую это. Что же делать? А тебя нет рядом. Как ты могла бросить меня в самый ответственный момент?!
– Вышли мне денег, и я приеду.
– Как – выслать? Вот так вот пойти к банкомату, снять деньги и пойти на почту? А вдруг он меня караулит у подъезда? Как ты можешь мне такое предлагать?! Я всегда знала, что ты желаешь мне зла. Не звони мне больше. – И она отключилась.
– Лизочка, я так тебе сочувствую, я так тебя понимаю... – расстрадалась в трубку Женька.
– Так вышли мне денег, помоги мне.
– Так у меня же нет денег. У меня телефон на той неделе сломался – пришлось новый покупать. Пять тысяч отдала. А еще мама заболела – ей фрукты нужны. Знаешь, сколько самые дешевые апельсины на рынке стоят?
– Не знаю! – перебила Лизочка. – Придумай что-нибудь. Займи у кого-нибудь. Я приеду – отдам.
– Как – занять? У кого? Это так сложно, Лизочка. Но я тебя так понимаю, так тебе сочувствую... Будет совсем плохо – звони. Я всегда тебе помогу.
Остался последний шанс.
– Ты в Туапсе? – соседка снизу среагировала только на это. – Там пальмы продают? Обязательно сходи на рынок – там должны продавать маленькие пальмочки. Они прекрасно растут у нас в комнатных условиях. Кактусы и суккуленты – это прекрасно. Но я поняла, главная моя любовь – это пальмы.
– Слушай, пришли мне денег, и я тебе какую хочешь пальму привезу.
– Подожди, подожди. Я сначала в Интернете посмотрю, какие они бывают. Сообщу тебе описание, латинское название того, что мне нужно. Ведь иначе ты ошибешься. Позвони мне дня через три, хорошо? И не унывай, жизнь прекрасна.
Лизочка гневно швырнула трубку на аппарат. Жизнь была ужасна.
Глава 10 Снова о ножках
– Это все ты виновата со своим дурацким Вуду! – Лизочка нашла, на ком сорвать зло и позвонила Динке. – Черт тебя принес тогда ко мне! Если бы не ты, все было бы хорошо!
Как ни странно, Динка оказалась единственным человеком, кому Лизочка смогла рассказать правду о случившемся. Ни Ленке, ни Ирке, ни Таньке, ни соседке, ни даже Женьке. Ну как, как могла Лизочка признаться им, что ее, как последнюю дуру, бросил черт знает где, без денег и документов, да еще не кто-нибудь, а ее МММ, ее любимый Борюсик? Как она могла признаться им в своем поражении, например, Ленке? Ленке, которая и так-то на нее смотрела, чего уж тут, немного свысока? Или Ирке. С которой они вечно соперничали. Да она же больше в Лизочкину сторону и не посмотрит: не любит Ирка проигравших. Или Таньке, которая такую трагедию разведет, выспросит со всеми подробностями, да сама же потом каждый день поддевать будет, напоминать Лизочке о ее позоре. Или Женьке, которая задушит своей жалостью. Или соседке Зинке, которая если и любит что-то в этом мире, то только кактусы и суккуленты. Ну и пальмы теперь, как выяснилось.
– Но, послушай, ты же сама хотела, чтобы Борюсик вывез тебя на море. Он тебя вывез? Вывез! Про радостное возвращение вместе ты ничего не говорила, когда загадывала желание, – Динка была спокойна и рассудительна.
– Какая ты умная!
Лизочка и сама поняла, что, если уж считать, что во всем виновато Вуду, то она действительно ничего не говорила про совместное возвращение. Но сдаваться не хотела.
– Возвращение?! Это же само собой подразумевается – разве нет? И вообще, кто-то ведь должен быть виноват в том, что случилось со мной?
– А почему кто-то должен быть виноват? Поиск виноватых никогда ничего не дает. Ладно тебе, я понимаю твое состояние. Но сейчас нужно думать, что делать. Выслать тебе денег?
Лизочка не поверила своим ушам:
– Денег? Ты вышлешь мне денег?
– Да. Завтра же с утра вышлю телеграфным переводом до востребования. Через пару дней дойдут до тебя. А что он там еще у тебя украл кроме денег?
– Да все, все! Кредитные карточки, ключи от квартиры...
– Стоп! Он может знать коды твоих карт? Ты когда-нибудь при нем снимала деньги?
– Да... – испуганно протянула Лизочка: всю серьезность ситуации она осознала только сейчас.
– Карты нужно срочно заблокировать.
Лизочка быстро продиктовала Динке названия банков, карт, свои паспортные данные, которые, благо, помнила наизусть.
– Хорошо, я позвоню в банки, объясню ситуацию и попробую заблокировать их от твоего имени. В Москве он будет только завтра вечером, поэтому у нас есть все шансы успеть. Так, что еще? Квартира.
– Компьютер, принтер, сканер, стереосистема, домашний кинотеатр, микроволновка, моечная машина, чайник электрический... – разрыдалась в трубку Лизочка.