Она сейчас приедет домой, встретится с Ленчиком, который наверняка ее заждался, потому что голоден и страдает от неизвестности. Потом будет ужин. Можно при свечах, можно без них. Главное, чтобы Ленчик был рядом и смотрел на нее так, как мог смотреть только он один…
Ася приткнула свою машину на обычном месте у «ракушек». Достала из багажника пакет с продуктами и заглянула внутрь. Надо же, креветки почти не разморозились, тесто слоеное не расползлось, кусок мяса по-прежнему поблескивает заиндевелым полиэтиленом. Вот вам и весна…
– Эй, Аська! – громко позвали ее сверху.
Ей не было нужды смотреть наверх. Орала Сашка. И судя по голосу, была она навеселе. Интересно, что за повод? Суббота – да, но и только-то? К тому же совсем, совсем не вечер…
– Аська, чего выделываешься?! – не сдавалась подруга.
Ей пришлось поднять голову к балкону подруги. Сашка орала именно оттуда. В тоненьком халате, с голыми ногами и руками, с непокрытой головой, она призывно махала, низко свесившись через перила.
– Привет, – усмехнулась Ася и помахала ей в ответ. – Чего это ты?
– Отдыхаю! – пояснила Сашка. – Поднимайся ко мне!
Когда она была в таком вот состоянии, как теперь, спорить с ней было бесполезно. Ася подхватила пакет с продуктами, поставила машину на сигнализацию и поплелась к подъезду. Перед тем как войти, снова подняла глаза к Сашкиному балкону. Хвала небесам, подруга убралась в квартиру. И наверняка уже открыла свою ужасную дверь и караулит на лестнице, опасаясь, что Аська улизнет домой. Придется, видимо, Ленчику позвонить, предупредить.
– Да, милая! Ты где? – отозвался он почти сразу. В его голосе явно прибавилось беспокойства, что не могло не воодушевить Асю.
– Я почти дома. Поднимаюсь по лестнице, но…
– Понял: Александра! – обреченно выдохнул ее муж. – Она меня уже достала сегодня.
– У нее что-то случилось? – насторожилась Ася, прислушиваясь к шуму на площадке третьего этажа. Или ей показалось, или Сашкина дверь хлопнула уже раз пять. – Чего это она завелась с утра? Что за повод, не сказала?
– Она не с утра завелась, дорогая, а еще с вечера. Я же тебе говорил, что, когда вернулся, она ко мне приходила! – возмутился муж ее дурной памяти.
– Да, говорил. Но ты ничего не сказал о том, что она была пьяна. – Ася остановилась, чтобы договорить с мужем. Сашка и в самом деле вполне отчетливо хлопала дверью и даже, кажется, пререкалась с кем-то из соседей. – У нее что-то случилось? Она ничего не говорила?
– Что-то говорила, кажется… Что-то про Ивана, если я ничего не путаю. Мне, если честно, было не до ее пьяных откровений, я волновался за тебя. Я скучал! – Голос Леонида приобрел оттенки той бархатистой капризности, от которой у нее всегда начинало мелко подпрыгивать сердце и пощипывать под коленками.
Вот разобрало же Сашку так некстати.
– Лень, я быстро. Зайду на минутку и сразу домой.
– Я есть хочу, – захныкал муж. – В доме даже хлеба нет! Я же тебя предупреждал.
– Ну, хорошо, хорошо. – Ася понимающе улыбнулась. – Спустись на пару этажей, дорогой. Я передам тебе пакет с продуктами. Сможешь?
– Иду!
Трубка тут же загудела ей в ухо. Ася сунула мобильник в сумочку, перехватила поудобнее расползающиеся ручки туго набитого пакета и нехотя пошла наверх.
Сашка и в самом деле скандалила с Ниной Егоровной, чья дверь была как раз напротив ее.
– Обнаглела совсем с кобелями своими! – полыхала праведным гневом Нина Егоровна, голова ее при этом смешно подрагивала на тонкой морщинистой шее, а сухие кулачки воинственно оттопыривали карманы байкового халата. – Покоя нет ни днем, ни ночью! Что сегодня творила, скажи?!
– И что? Что я такого творила? – Босые ступни Александры выплясывали по холодному бетону лестничной клетки. – Имею полное право! Сегодня выходной! Могу я в конце недели музыку послушать или нет?
– Можешь! Ты все можешь, шалашовка проклятая! – Нина Егоровна беспомощно оглянулась на Асю, которая поднялась уже на третий этаж и нетерпеливо подглядывала теперь на разбушевавшуюся не ко времени подругу. – Хоть бы ты приструнила ее, Асенька, а то она охамела совсем. С виду приличная женщина, на машине ездит, в хорошем месте работает, а в быту нечистоплотная, как таракан!
– Это я таракан? – задохнулась от возмущения Сашка и двинула прямо на соседку подламывающимся шагом. – Ты сама мымра и есть! Мымра и крыса!
Нина Егоровна комично взвизгнула и, размахивая полами халата, поспешила укрыться за собственной дверью. Но перед тем как ее запереть, она все же успела выкрикнуть:
– И чего ты с этой стервой возишься, Ася? Бросила бы ты ее к чертям, тварь такую! Подожди, она тебе еще и не такую подлость подложит! Попомнишь меня, ох попомнишь!
На лестничной клетке раздалось металлическое лязганье запираемого замка, и тут же Нина Егоровна прильнула к дверному глазку.
– Ну! – Ася окинула съежившуюся Сашку осуждающим взглядом. – И что дальше?
– Заходи! – Сашка ударила ногой по розовой коже своей двери и, комично выворачивая коленки, пошла в квартиру. – Заходи, Ася, будем отдыхать!
Ася вздохнула. Что ее подруга вкладывала в понятие отдыха в данном случае, ей было хорошо известно. Сейчас Сашка начнет беспрестанно пить и молоть всякий вздор. А она должна будет сидеть напротив, делать вид, что пьет вместе с ней, и внимать пьяным откровениям подруги. В любой другой день это ее, может, и не так расстроило бы, а может, даже и заинтересовало. Если уж Ленчик удостоился чести услышать от Саши что-то о Ваньке, то Асе-то она наверняка что-нибудь выболтает. Но вот в другой бы день, не сегодня… Не тогда, когда голосовые модуляции супруга звучат столь обещающе. Не тогда, когда он по ней успел соскучиться. И не тогда, когда прошлой ночью она готова была подозревать его в умышленном убийстве. Столько всего на Асю свалилось, а тут еще вдрызг пьяная Сашка с нелепым и совершенно неуместным предложением зайти к ней в гости…
– Аська, чего стоишь?! – Грива Сашкиных волос возмущенно взметнулась, и на Асю уставилась пара совершенно мутных и совершенно несчастных глаз. – Ты не хочешь зайти ко мне в гости? Ты… ты тоже считаешь меня тараканом? Нет, тараканшей? Ты тоже, как эта старая карга, считаешь меня…
– Никем я тебя не считаю, перестань кудахтать, дорогая! – Ася встала на пороге Сашиной квартиры и, нетерпеливо поглядывая на верхний лестничный пролет, проговорила: – Ленчик должен спуститься за пакетом, а что-то медлит.
– Твой Антонио может зайти за ним и ко мне, ему же не западло, Аська! Входи и закрывай дверь немедленно, я замерзла! – Голые ноги Александры и впрямь покрылись сизыми мурашками. – Замерзла, понимаешь! Нет, я вымерзла, так будет правильнее… Все внутри у меня вымерзло! Какие же все… Ты входишь или нет?!
Ленчик все же соизволил появиться.
Сначала в переплете перил показались острые носки его комнатных туфель. Потом кромка полосатых домашних брюк. Тех самых, в которых он любил поваляться на диване перед телевизором. Следом по отполированным годами перилам заскользила его ухоженная кисть, и через мгновение Леонид уже улыбался Асе.
– Привет, девочка моя, – обронил он мягко с последней ступеньки, разделяющей их. – Что тут за шум?
Господи, ну почему всякий раз при звуках его голоса у нее так екает сердце?! Ничего же особенного не было им произнесено, а внутри все сразу заныло и сжалось в странном трепетном предвкушении. Наваждение просто какое-то для нее этот мужчина…
– Привет. – Ася подставила щеку для супружеского поцелуя и была приятно удивлена, когда Леня, ухватив за затылок, развернул ее голову к себе и поймал губы своими. – О-о, ты и правда соскучился! Мне нужно почаще отсутствовать дома… ночами.
– Не нужно, милая. Совсем не нужно. Я едва с ума не сошел. – Он перехватил пакет из ее рук, заглянул внутрь и разочарованно протянул: – Тут все еще готовить нужно, блин… Может, мне самому попробовать, как считаешь, Ась?
Это было что-то из разряда плохо понятного ей. Чтобы ее Ленчик и готовил?! Да он же и яйцо-то сварить самостоятельно не в состоянии. Тосты поджарить для него – дело проблематичное, они у него либо недожаренные, либо горелые, несмотря на всю автоматику. А тут готовить… Нет, определенно прошедшая ночь стала для него судьбоносной.
– А что! – Леня уловил недоверчивую улыбку, скользнувшую по лицу жены. – Думаешь, не сумею? Ладно, посмотрим! Ты ступай к Сашке, а я… похлопочу.
Хлопотал Ленька очень усердно. А еще усерднее терзал домашний телефон, названивая Сашке.
– Что нужно твоему благоверному, в конце концов?! – не выдержав, заорала подруга после восьмого по счету его звонка. – Он может оставить тебя в покое хотя бы на час?!
Ася могла бы ей сказать, что все последние годы только и делала, что пребывала в этом самом покое. Она регулярно оставлялась мужем на прозябание в этом самом покое. Так что теперешнее его внимание ее совсем не раздражало, а даже, наоборот, было для нее чем-то новым и волнующим.
– Пускай себе звонит, Саш, – извиняющимся тоном проговорила Ася, в очередной раз опуская трубку на аппарат. – Он там что-то такое готовит, вот и приходится ему консультироваться, сколько перца и соли нужно для мяса на гриле.
Саша не сразу поняла, о чем речь, и как шла к столу с двумя высокими бокалами и бутылкой вина, так и встала столбом.
– Мяса на чем? – прошипела она одураченной гусыней. – Я ничего не перепутала? Твой красавчик готовит для тебя?
– Почему обязательно для меня… – начала сразу оправдываться Ася, чувствуя неловкость перед несчастной подругой за собственное, чудом обретенное счастье. – Он тоже голоден.
– Не в том дело! – воскликнула горестно Саша и длинно с присвистом всхлипнула. – Сам факт того, что Ленька зашел на кухню за чем-то еще, кроме употребления пищи, говорит сам за себя – он… он взялся за ум. Даже он взялся за ум! Да, даже твой непутевый красавчик Ленечка созрел наконец… А у меня…
В красивом Сашкином лице вдруг что-то как будто сломалось. Черты его исказились и поплыли, сделавшись неузнаваемыми. Неосторожно звякнув бокалами, она поставила их на стол, тяжело опустилась на стул с высокой мягкой спинкой и, занавесившись длинной челкой, заплакала.
– Саша… Ну, ты чего, Сашка?! – Ася потерянно смотрела на вздрагивающие плечи подруги и не знала, что делать.
Что?.. Что такого могло произойти за минувшие сутки с Александрой, о чем Ася не знала? Еще вчера днем ничто не предвещало трагедии. Сашка звонила ей, кричала в трубку долго и надсадно о каком-то новом умопомрачительном заказе. С кем-то попутно спорила в своей фотостудии, кому-то раздавала поручения, кого-то куда-то отсылала. Одним словом, была совершенно обычной: деловой, веселой и замороченной на своей деловитости и энтузиазме. Александра постоянно была такой: вызывающе стремительной и жутко независимой, чем всегда гордилась. И заставляла людей с этим считаться если не с первой, то со второй встречи непременно.
Ася любила Сашу такой, какой она была. Никогда не пыталась на нее влиять или указывать на что-то, что, по ее мнению, являлось Сашкиными недостатками. У нее и своих, считала, предостаточно, чтобы кого-то другого воспитывать.
Так вот вчера днем Саша звонила ей и пребывала в великолепном настроении. Было это… около четырех часов дня. Точно! Тогда она и звонила, собираясь на ланч с кем-то из студии в кафе через дорогу. Там Сашка в четыре пила кофе и объедалась пирожными. После ланча Сашка собиралась ехать к заказчику и обсудить кое-какие моменты в их словесной договоренности. Потом у нее должна была быть сауна и планомерное возвращение домой. Так бывало всегда. Почти каждую пятницу, за исключением тех дней, когда подруга уезжала в командировки. Но что-то, видимо, вчера пошло не так. Что-то кто-то испортил или поломал в четком размеренном графике Сашкиной пятницы.
Кто?!
– А то ты не догадываешься? – жалобно пискнула Сашка, все так же не убирая волос с лица. – Ты, моя лучшая и единственная подруга, не догадываешься о том, кто мог сделать меня несчастной?!
Ася присела на стул, который не любила так же, как и Сашкину дверь. За каким чертом, скажите, в тесной кухне такие громоздкие стулья с такими высокими мягкими спинками? Это же трон, а не стул! Так мало того, что стулья были огромными, у подруги хватило еще ума обить их ярким пурпурным мехом.
– Ты ничего не понимаешь, это же эксклюзивная модель! – хохотала она, красиво запрокидывая голову. – Мне их реставрировал сам Фарик, а его работы знаешь сколько стоят?!
Спорить было сложно. Ася и не пыталась. Недоумевала, не принимала, не понимала, но никогда не спорила…
А сейчас Асю наконец осенило.
– Ванька? – спросила она в тот момент, когда Сашкина рука взялась за штопор. – Это он?
Саша молча кивнула, сосредоточенно ввинчивая винт штопора в тугую пробку. Зажала потом бутылку между коленями, потянула с силой и почти удовлетворенно улыбнулась, когда пробка выскочила с глухим хлопком.
– Давай выпьем, Аська! – провозгласила Саша и, не дождавшись ее согласия, разлила вино по бокалам. – Давай выпьем за одиночество! Мы все одиноки по сути своей, хотя и живем в социуме. Каждый… каждый из нас одинок. Ты по-своему, я по-своему… Но каждый одинок! Все эти глупые изречения о единстве душ и тел не более чем изречения, поверь мне. Нет никакого единства! Нет и не было. Все это придумали такие же одинокие люди, как и мы с тобой. Они просто так же, как и мы, мечтали об этом самом единстве, и у них хватило ума сказать об этом вслух. Озвучить свою мечту у них хватило ума, я хочу сказать. Но от того, что они так ловко нас одурачили, одиночество-то никуда не делось, Аська! Оно было, есть и будет! Пьем!
Начинается…
Ася уныло посмотрела на часы. Хоть бы Сашка побыстрее напилась до такого состояния, чтобы ее можно было довести до кровати и оставить отсыпаться… А то ведь придется слушать ее часа два, если не больше. Сегодняшняя тема особенно многообещающая. Исчерпать такой благодатный источник практически невозможно. Тоска…
В прошлый раз Сашка обстоятельно коснулась сволочной человеческой сущности. Досталось всем, в том числе и Асе. В позапрошлый – алчности природы человеческой. При рассмотрении данной темы Саша Асину личность благополучно обошла, но вот бедный Ленчик должен был икать не переставая.
Сегодня, стало быть, для обсуждения предлагалось глобальное, как Всемирный потоп, одиночество. Значит, домой Ася попадет не скоро. И Ленчик, ее голодный, заскучавший Ленчик, будет вынужден довольствоваться бутербродами. А Асе так хотелось сейчас домой, кто бы знал! Стянуть с себя ненавистные тряпки, подаренные мачехой, переодеться во что-нибудь удобное и демократичное и сновать по кухне вместе с Ленькой. Толкаться, дурачиться, рассыпать по полу то сахар, то муку, бросать на шипящую маслом сковородку огромные ломти мяса и вожделенно наблюдать сквозь стеклянную крышку, как оно пузырится соком и покрывается румяной аппетитной корочкой.
– Ты чего не пьешь? И где ты была сегодня ночью, кстати? – донесся до Аси вопрос подруги. Странно, но незадолго до того мутный взгляд Александры вдруг приобрел лучезарную прозрачность и строго воззрился на Асино лицо. – Я пришла к тебе со своей бедой, а ты того – тю-тю, отсутствуешь. Ленька был в бешенстве. Ну, так где ты была сегодня ночью?
Затевать тему Ваньки Асе очень не хотелось. Но врать Сашке она не могла, да это было и бесполезно.
– На даче ночевала, – дипломатично пробормотала она, искренне надеясь на то, что ответом подруга удовлетворится и приставать не станет. – Так получилось…
– С кем? – Ярко-голубые глаза Сашки наполнились жгучей подозрительностью, длинные пальцы впились в Асино запястье и с силой сжали. – Ты что, завела себе любовника? Нет, ты не могла потащить его на дачу к мачехе… Это глупо. Одна ночевать ты там тоже не стала бы. Ты без нужды туда вообще не заглядываешь… Ах, во-он оно что… Твой паскудный сводный брат… Как я сразу не догадалась! Это он вытащил тебя под каким-нибудь предлогом туда. Скажи, что я не права!
– Не скажу. – Ася подхватила со стола пробку от бутылки и начала ее раскручивать, намереваясь заставить ее скатиться со стола. Тогда можно будет нагнуться за ней и хоть ненадолго исчезнуть из поля зрения инквизиторских глаз подруги.
Пробка выскочила из-под ее пальцев, докатилась до края стола и предательски остановилась у локтя Александры.
– Что за повод? – Та наконец-то убрала с лица волосы, заправила тяжелые пряди за уши, гневно затрепетала тонкими крыльями носа и, закусив нижнюю губу, повторила: – Что за повод был у этого говнюка?! Благословения испрашивал твоего или снова на Леньку бочку катил?
– Катил, – с облегчением подхватила Ася и постаралась прикрыться бокалом с вином. – Ты же его знаешь. А что за благословение? Что-то я не въезжаю…
Сашка не верила ей минуты три, не больше. Потом глаза ее снова налились слезами, и она прерывисто прошептала:
– У него… теперь… есть женщина! Я… все еще надеялась, но… теперь все! Теперь он меня окончательно и бесповоротно бросил, сволочь!
Асе хотелось возразить, вступившись за Ваньку-ирода, и сказать, что Сашка рассталась с ним уже давно и что еще пару дней назад о нем и слышать ничего не желала. И еще про то напомнить, что неделю назад Александру привозил домой высокий симпатичный гражданин на шикарной иномарке с хищно вытянутым, сверкающим в свете фонарей капотом. Гражданин имел весьма определенные намерения, исполнением которых, судя по всему, он и занимался с Сашкой аж до самого утра в ее квартире.
Все это Ася могла бы напомнить Александре, встав на защиту сводного брата. Но возразить подобным образом значило навлечь на свою бедную голову новую волну праведного гнева и продлить свой визит еще на час. Поэтому промолчала, ограничившись покашливанием и недоуменным покачиванием головой. Свой взгляд Ася многозначительно уставила на пластиковый переплет Сашкиного окна. Глядишь, и пронесет. Глядишь, и не угадает подруга в ее молчании ничего для себя предательского.