- Точно. Но слушай меня повнимательней, сынок, я ведь помню тебя еще курсантом, и помню, что я уже тогда была старовата для настоящей работы. Так вот, Хью Грамон, в джунглях знают секрет вечной жизни.
- Чепуха, - захлопнул книгу Хью.
- Нет, не чепуха. Есть такой напиток...
- Бабьи сказки, за которые добрый король Том вешает на крюк.
- Есть такой напиток, - упрямо повторила старуха. - И я хочу, чтобы ты мне его принес в обмен на свое спасение. Ты первый сегодня упомянул Джо Салижара. Колдун в цилиндре, вот кто может мне помочь. Самому ему много сотен лет...
Хью молчал. В последний раз, когда он сам видел Джо Салижара, ему не показалось, что глава вудуистов так уж стар. Он вообще не походил на существо, имеющее понятие о времени. Но к чему об этом знать сумасшедшей старухе? С крыши надо выбираться, а значить - пора перестать спорить и согласиться. Вовсе не обязательно появляться в Бахаме до того, как она умрет, а ждать не так уж долго, учитывая ее не по годам активный образ жизни.
- Хорошо, я поищу для тебя этот напиток.
- Не "хорошо, поищу!.." - передразнила Дана, - а найди и принеси! А чтобы ты меня не обманул, ты оставишь здесь пять жидкостей.
- Да ты вудуистка! - изумился Хью. - Дана, вот от кого никогда бы не ожидал!
- Не надо быть вудуисткой, чтобы научиться пользоваться некоторыми простыми методами этих уважаемых людей, - захихикала старуха. - Ну что, ты согласен, или отправишься на королевскую каторгу?
Для виду Хью немного поупрямился, но, конечно же, согласился. На самом деле коротышку меньше всего тревожило, что будет делать с нареченной его именем куколкой выжившая из ума Хозяйка. Если ей так хочется... Кровь, сперма, моча, слюна и пот Хью через некотрое время оставили пятна на приготовленной белой тряпочке. Грамон внутренне так потешался, что даже добровольно предложил еще и несколько волос с лобка, чему Дана несказанно обрадовалась.
- Вот, теперь ты всегда будешь здесь, со мной! - причитала она, складывая тряпку. - Не забывай об этом, сынок!
- Солнце клонится... - заметил Хью. - Пора бы нам прощаться.
- Да-да, идем, - легко согласилась Дана, обошла беседку и раздвинула кусты.
Они оказались на краю крыши. Самое высокой в этой части Бахама здание позволяло видеть весь город, до самого моря и Королевской Горы. Дана низко нагнулась, вызвав у коротышки соблазн пинком сбросить старуху вниз, и опустила руку, что-то нащупывая.
- Вот, тут вбит железный штырь, - наконец сказала она. - У одной из Хозяек был такой высокопоставленный любовник, что... В общем, под штырем щель.
- Щель? - скривился Хью.
- Широкая щель. Там, наверное, полно всякого мусора и птичьего дерьма, но уж не обессудь. Дорога там одна, как раз тот самый тихий выход, который тебе так нужен. Прощай, и не забудь, о чем я тебе говорила. Да, кстати, - Дана положила руку на плечо осторожно сползающего с крыши Грамона. - Этот ход, и то, что ты, бесстыдник, видел здесь - секрет, который ты обязан хранить.
- Ну конечно, конечно, - буркнул Хью. - Прощай. Жди меня с бутылкой.
4Дженис поместили в крохотную камеру-пещеру, с маленьким окошком под самым потолком. Девочка присела на каменную скамью, выбитую в скале древними обитателями Королевской горы и осторожно попробовала пошевелить пальцами сломанной руки. Боль заставила зажмуриться. Кисть опухла, боль пульсировала короткими ноющими толчками.
Хью Грамон убежал, это вселяло надежду. Хотя какая уж тут надежда, если сотни королевских стражников не смогли помешать колдуну захватить королевство. Теперь Дженис была убеждена, чо Бахам находится во власти С'Коллы - как же иначе, если ее не освободили, а бросили в темницу?
Она не знала, насколько глубоко С'Колла смог забраться в ее мысли. Наука скрытности, которую ей когда-то преподал Джо Салижар, знаменитый и страшный колдун в цилиндре, хорошо действовала против козней вудуистов, но кто такой этот пришелец, без конца твердящий о своем Великом Хозяине? Вроде бы такая же нечисть, как и те, из джунглей... Но гораздо сильнее.
В смутные времена мать Дженис родила свою дочь. Беглая жена, она оказалась в джунглях, захваченная одним из многочисленных в те времена отрядов разбойников. Колдун в цилиндре выкупил ее, поселил в своей кочующей деревне. И именно в ту пору там скрывались Клэнс, наследный принц Ками, преследуемый узурпатором, и Дик Жорэ, один из знатнейших баронов Дивуара, головы которого требовал король Бахама Том XXXI. Нестарый еще барон и юный наследник трона одновременно положили глаз на симпатичную крестьяночку, продолжавшую и в джунглях ходить в одной набедренной повязке и бусах. Они дарили подарки, соревнуясь друг с другом... И мать Дженис не смогла отказать ни одному.
Девочка не знала своего отца, так же как не знала его и ее мать. Когда скрывать беременность стало невозможно, крестьянка кинулась в ноги к своему благодетелю, Джо Салижару. Тот дал ей денег и помог добраться до Бахама. Здесь и родилась Дженис, в каком-то бедном домике на северноей стороне. Мать нашла работу в шляпной мастерской и целый день возилась с соломой. Так прошли годы, но однажды приехал человек из Дивуара и попросил отдать ему ребенка.
Барон стал королем, когда прервалась династия, правившая в Дивуаре несколько сот лет. Его не интересовали последствия короткой связи с девушкой в крохотной лесной деревушке. Но у бывшего барона имелись враги, искавшие любые способы давления на него. Когда матери Дженис стало это ясно, она снова пустилась бежать, назад в джунгли, к Джо Салижару.
Дорога эта растянулась на несколько лет. Война между Бахамом и Ками застала беглянок в пути, камийские солдаты захватили их и скорее всего убили бы потехи ради, не потребуй мать Дженис свидания с королем. Клэнс находился неподалеку, и офицеры решили не рисковать понапрасну. С шутками, будто разыгрывают спектакль, они привели бахамку в палатку короля.
- Чья это дочь? - спросил Клэнс, едва узнав почти позабытую женщину.
- Твоя, - сказала та, потому что больше ничего в той ситуации сказать не могла.
Их поселили в Биг-Рок, крепости, которая некогда принадлжала баронской семье, давшей начало династии. Новые жители ни в чем не нуждались, подраставшую Дженис понемногу стали даже учить грамоте. Король поначалу заглядывал несколько раз, а потом, наскучив, перестал. Постепенно их переводили во все более скромные покои, но ничем не обижали и даже приглашали на дворцовые праздники. Пожившая в Бахаме крестьянка ничем не уступала камийским придворным дамам - это королевство традиционно было очень демократично в общении.
Так продолжалось до самой свадьбы короля. Клэнс бракосочетался шумно, пышно, прибыло даже посольство из Бахама, от Совета Кюре. Еще целый месяц закатывались пиры, а молодые разъезжали по многочисленным королевским резиденциям. Биг-Рок стал последним в их списке. Мать Дженис оделась как можно скромнее, но все поняла, едва встретившись с глазами королевы. К отъезду следовало подготовиться, но уже через два дня в замке случился пожар. Пробегавший мимо комнат внебрачной дочери короля и ее матери повар совершенно случайно обратил внимание на чурбак, подпирающий двери снаружи. В тот раз они спаслись, а другого ждать не стали.
Дженис выросла почти в невесту, мать, напротив, начала сдавать. В дороге она подхватила лихорадку. Джунгли полны всякого отребья, идти к деревне Джо было нелегко. Много раз им грозила смерть, но неделя за неделей беглянки пробирались к колдуну в цилиндре, иногда прикрываясь его именем от вудуистов. Болезнь сжигала мать. Однажды ей стало так плохо, что Дженис выбежала на тропу, готовая просить помощи у кого угодно. Так ей встретился Хью Грамон.
Поначалу девочка совсем не обратила внимания на его внешность. Хью не хотел оказать им никакой помощи, отговариваясь спешкой и обещал прислать сюда стражников сразу, как только доберется до Дивуара.
Мать, стуча зубами от очередного приступа, решилась на откровенную ложь. Она сказала путнику, что совсем неподалеку стоит отряд дивуарских солдат. На это Хью, у которого голова была перевязана после, видимо, меткого броска камнем, согласился. Дженис показалось, что в историю о камийской даме, едущей в Дивуар по семейным делам и потерявшей в бою с вудуистами всех своих телохранителей, коротышка не поверил. Так или иначе, но он поднял мать на свои толстые сильные руки и пошел в указанном направлении. Девочка шла рядом и едва сдерживала улыбку. В свои десять лет она, долговязый подросток, почти сравнялась с ним в росте, зато обхватить его у нее просто не хватило бы рук. Весь какой-то очень крепкий, ловкий, странный путешественник еще все время как-то странно разговаривал, так что Дженис никак не могла взять в толк, когда он серьезен, а когда шутит.
Им повезло - уже на втором из известных матери тайных мест они вышли к поселению колдуна в цилиндре. Воины-колдуны, издалека заметившие гостей, предупредили об их приближении Джо и тот сам вышел навстречу. Увидев известный всему острову черный блестящий головной убор Салижара, Хью аккуратно положил свою ношу на траву и достал меч.
- Не делай глупостей, будь моим гостем, - усмехнулся Джо, показав острые черные зубы.
- Я не знаюсь с вудуистами, - просто сказал Грамон и, наверное, именно тогда Дженис влюбилась в него.
- Я и не заставляю тебя с собой знаться, - хрипло рассмеялся колдун. - Это ты ко мне пришел, а не я к тебе. Впрочем, ты принес страждущую, я благодарен. Если хочешь уйти - уходи. Если хочешь отдохнуть - будь моим гостем.
- Я останусь до утра, - решился Хью.
Но утром он не ушел. Посмеиваясь, зорко поглядывая вокруг, коротышка обошел все селение и переговорил, казалось, с каждым. Вечером он пришел к Джо Салижару, и Дженис до темноты караулила неподалеку, чтобы убедиться, что Хью выйдет из землянки живым. Наконец ожидание стало невыносимым и девочка приблизилась к самой двери, чтобы хоть что-нибудь подслушать. Дверь тут же распахнулась.
- Что тебе? - тяжелая рука Хью взъерошила ее волосы.
- Я гуляю перед сном. Я всегда так делаю.
- Вот как? - Грамон неслышно зашагал прочь и вдруг остановился. - Как себя чувствует матушка?
- Уснула. Ей лучше.
- С женщинами дело обстоит сложнее потому, что ром их тоже убивает, - непонятно высказался Хью и исчез в темноте.
Потом они не виделись несколько месяцев. Матери становилось все хуже, и однажды Джо отправил ее на юг, в Бахам, к морю. Дженис он попросил задержаться. Старый колдун, который то ли в самом деле не знал, сколько ему лет, то ли скрывал это, полюбил заниматься с девочкой.
- Ты даешь мне молодость, - смеясь, говорил он. - Я учу тебя крупицам своего ремесла, и сам чувствую себя тупым учеником.
- А какое у тебя ремесло? - хмурилась обиженная Дженис. - Колдун?
- Колдун - это не ремесло. Колдун - это взгляд в окно. А я пригласил тебя в двери... Скоро тебе придется уехать, король Том опять идет войной на джунгли. Но пока ты здесь - учись.
- Но ты не учишь меня Вуду!
- Никакого Вуду нет, - вздохнул Джо. - Если бы оно было, вудуисты уже подчинили бы себе весь остров. Есть только немного... Немного настоящего знания, которое слишком сильно, чтобы передавать его кому бы то ни было, даже если бы хоть кто-то мог его принять. Но это знание - не Вуду. Без этого знания бесполезно втыкать булавки в куклу, смоченную тремя или даже пятью жидкостями, будь она даже окрещена в Бахамском Соборе.
- А со знанием? - настаивала Дженис, наслушавшаяся от жителей деревни всякого. - Ведь со знанием - это действует?
- Да. Но знанию не нужна кукла. Достаточно человека.
- Как это? - не понимала девочка. - Какого человека? Мертвого? Зомби?
- Зомби еще лучше получаются из живых! - снова смеялся Джо. - Учись тому, что я даю тебе. Учись скрывать свои мысли, и рука зомби не найдет тебя в темноте. Меня это забавляет, потешь старика... А умные разговоры попробуй вести с тем хлыщом, что приволок вас сюда. Он приедет через неделю, и заберет тебя.
- Я увижу маму?
- Да, на какое-то время...
Дженис провела с матерью несколько часов. Хью привез ее в деревушку у моря, и почти сразу уехал, обещав вернуться, когда настанет время. И, видимо, опоздал, раз первым за ней пришел колдун с Большой Земли. Она скрывала свои мысли, но зомби, кажется, нашел ее.
В приоткрывшуюся дверь пропихнули миску с кашей и тыквенную бутылку с водой. Есть не хотелось. Девочка подтянула ноги и обхватила колени руками, глядя в крошечное окошко. Хью Грамон обещал за ней вернуться?.. Так пусть возвращается. Почему-то Дженис знала, что коротышка не оставит ее в беде. Главное, чтобы с ним самим ничего не случилось.
Глава пятая Глупая сказка
1Бахамский Собор построен королем Томом XIX, который был настолько религиозен, что неоднократно порывался стать кюре, поменяв королевскую шляпу на красную бархатную шапочку. Двору и министрам удалось удержать его от этого опрометчивого шага, и даже женить. Королева оказалась женщиной властной, все бразды правления мгновенно оказались у нее в руках, а большинство навязавших королю девицу государственных мужей - в ссылках и тюрьмах. Оставшиеся на свободе срочно создали заговор, в результате которого будущий Том XX остался без матушки, проткнутой стрелой во время охоты. Овдовевший король принял вернувшуюся к нему власть неохотно, а потом взял да и затеял постройку Собора.
Почти все финансы королевства в течении пятнадцати лет уходили на строительство. Измученный налогами народ бунтовал, голодная армия с трудом отбивалась от соседей, теряя территории, но величественное здание неуклонно росло. Короля ненавидели все, от крестьян до баронов, даже Совет Кюре, но убить его означало привести к власти регента при малолетнем наследнике, а договориться о подходящей кандидатуре в верхах никак не могли.
С тех пор прошло очень много лет. Все злодеяния Тома XIX забылись, зато остался Бахамский Собор, прекрасный, тянущийся ввысь, очищающий душу. Официально он назывался, конечно же, Собор Матери-Девы. Совет Кюре с удовольствием въехал в новую резиденцию, а в государственном бюджете появилась постоянная строка на содержание новой святыни. По сравнению со средствами, отпускаемыми еджегодно на строительство, это был сущий пустяк, и в итоге все остались довольны. Том XIX постепенно стал известен как Том Благочестивый.
В соответствии с традициями внутреннее расположение помещений в соборе было специально задумано как на первый взгляд совершенно беспорядочное. Только хозяева здания могли безошибочно передвигаться по этой громадине, остальным же это было ни к чему. Народ по большим праздникам заполнял нижние залы, наблюдая за службой, вот и достаточно.
В одной из таких мало кому известных комнат лежал Джезекия. Крестьянин находился в беспамятстве с тех самых пор, как его принесли сюда по распоряжению короля. Его пальцы время от времени подрагивали, а с губ слетали неразборчивые слова. Собравшиеся вокруг больного кюре ничего не могли разобрать и пребывали в полном унынии. Перед ними был человек, способный пролить свет на все странное, произошедшее сегодня в Бахаме, подсказать, что делать, как реагировать, но добиться чего-либо от него было невозможно.
- Может быть, еще воды принести? - робко спросил один из молодых членов Совета.
- Да и так уж лужи на полу, - покачал головой сухонький старичок, кюре Гланж. - Не помогает ни святая вода, ни святая молитва... Ох, братцы, погрязли мы во грехе, вот и нет нам помощи от Матери-Девы.
- Кровь пустить?.. - задумчиво прошептал кто-то в толпе.
- А король узнает? - одернул его Гланж. - Что, скажет, знахарь лучше Совета в таких делах разбирается? Так, скажет, я лучше Совет Знахарей организую вместо вашего.
- Так что делать? - опять заговорил молодой. - Ведь все равно спросит. А мы...
- А мы ответим, что еще не выгнали из парня всех демонов. Скажем, что очень много их у него в сердце, - строго ответил Гланж. - Найдем, что сказать, не в первый раз. А тем временем будем думать! Мне пока одно ясно: колдовство.
- Вудуисты... - пробурчал тот же голос из толпы. - Нету никакой Большой Земли, утонула она, а нам вудуистов подсунули. Это, может, зомби, а...
- Да закройте же Риву вот! - схватился за сердце Гланж. - Креста на тебе нет! В святом Соборе про такие вещи... Это все вудуистские выдумки, что Большая Земля утонула. И не зомби перед нами, зомби я, прости нас Мать-Дева, навидался. Из Дворца новости есть?
- Король беседует с пришлым, - ответил высокий длиннобородый мужчина с очень черной кожей. - Каждый час одно и то же. Не ест, не пьет, только все беседует. Остальные все где-то в покоях. Про нашего ничего не спрашивают.
- Значит, время есть, скорее всего, до утра... - Гланж обвел всех взглядом. - Разойдемся, братцы, да каждый в своей келье помолимся. Может, надоумит нас Мать-Дева, как пришельца в чувство привести.
Громко шаркая ногами, толпа разошлась. У тела Джезекии остались только длиннобородый и Рив. Некоторое время оба молчали.
- Ну что? - усмехнулся бородач. - Как тебе Гланж?
- Совсем рехнулся, - скривился Рив. - А я вот что подумал...
Он вытащил из-под рясы маленький острый кинжал и поднес его к голой пятке Джезекии.
- Попробуем, брат Джун?
- Давай, брат Рив, только понемногу.
Кюре вздохнул, на секунду прикрыв глаза, и медленно нажал лезвием. Грубая кожа на пятке крестьянина выдержала. Покачав гловой, Рив передвинул кинжал выше и уколол щиколотку. Джезекия застонал и дернул ногой. Братья переглянулись. Рив повторил опыт с тем же успехом.
- Давай посильнее, - посоветовал Джун. - Я его придержу.
Рив снова вздохнул, покрепче сжал оружие и с силой воткнул его в ногу Джезекии. Крестьянин дернулся и застыл, чуть выгнувшись. Джун полжил руки ему на плечи, а Рив тем временем медленно повернул в ране кинжал. Джезекия рванулся и вдруг открыл глаза. Увидев прямо перед собой оскаленное от напряжения лицо кюре, подопытный закатил глаза и громко заорал.