— Так они у всех были в основном постоянные. К нам же со стороны никто прийти не мог, только по рекомендации.
— Тогда я поставлю вопрос иначе: кто из ее постоянных клиентов исчез одновременно с ней? Не те, кто пришел и, не найдя ее, расстроился, а тот, кто к ней больше не приходил.
— Пятнадцать лет ведь прошло, — пожала плечами Татьяна.
— Вспоминай! — приказал Стас. — Пока не вспомнишь, не уйду!
Горестно вздохнув, она принялась усиленно размышлять, а потом отрицательно покачала головой:
— Не помню, но вот вспомнила другое. Уже после того, как Светка исчезла, Галька сказала, что у нее мужик постоянный был, из наших бывших клиентов. Только Светка очень просила Гальку никому об этом не говорить. Она его Федюнчиком звала, а за глаза — Простофиля, Простачок и все в этом духе. Галька сказала, что ничего особенного — невысокий, лысоватый, немолодой и на лицо не красавец. А еще Светка по пьяни проболталась, что он был врачом и сидел.
— Раз он раньше был ее постоянным клиентом, то попасть к вам мог только по рекомендации. Отсюда вопрос — чьей? Кто его к вам привел?
— Не мой уровень. Я такие дела никогда сама не решала, этим хозяин занимался.
— И кто это? — тут же спросил Стас.
— Полковник, за ответы на такие вопросы язык отрывают вместе с головой, — отрезала Татьяна.
— Ладно, сам выясню, не проблема, — буркнул Крячко. — Галина еще работает?
— Нет, давно уже ушла. Она же соседям постоянно звонила, интересовалась, как там сестра. А тут они ей сами сообщили, что ее отец с мачехой паленой водкой отравились и умерли, вот она домой и вернулась.
— Фамилию помнишь?
— Потапова.
— Ты, Татьяна, не расслабляйся, вспоминай! Может, еще чего на ум придет?
— Мне вам врать, что ли? — возмутилась она. — Не помню я больше ничего!
— Хорошо, зайдем с другой стороны. Вот ты много лет в этом бизнесе, знаешь все от и до. Вот скажи мне, когда-нибудь кто-то из клиентов интересовался детьми? Может, кто-то предлагал такой бизнес организовать?
— Нет, — уверенно ответила Татьяна. — Не наш профиль — тут статьи уже серьезные, штрафом не отделаешься. И несовершеннолетних девчонок у нас никогда не было по той же причине. И вообще никто никого у нас силой не держит. Хочет девка именно так себе на жизнь зарабатывать, причем в комфортных условиях, — флаг ей в руки! У нас же тут и студентки подрабатывают, и другие тоже.
— Что-нибудь еще сказать можешь?
Татьяна в ответ пожала плечами, и тут в холле появился вальяжный, хорошо одетый солидный мужчина, который с самой располагающей улыбкой направился к столику. Судя по тому, как при виде его Татьяна вскочила и собралась было оправдываться, это был управляющий заведением — для хозяина он был слишком слащав.
— Сиди, Танечка! Только что же ты господина полковника в холле держишь? Могли бы для серьезного разговора в одну из комнат пройти, чай бы заказала и к нему что-нибудь, — укоризненно произнес управляющий, а потом обратился уже к Крячко: — Господин полковник! Вы уж простите болвана этого, — кивнул он на охранника. — Как говорится, заставь дурака богу молиться, так он и лоб расшибет. Пройдите, пожалуйста, в кабинет, там и стол уже накрыт, а то что ж вы здесь?
— Во-первых, мы разговор с Татьяной уже закончили, а, во-вторых, мне в вашем бардаке даже свой кусок в горло не полезет, — неприязненно ответил Стас.
— Господин полковник, мне бы очень не хотелось, чтобы произошедший здесь прискорбный инцидент имел далеко идущие последствия.
— Ты мне еще взятку предложи, чтобы окончательно себя утопить, — зло бросил Крячко. — Я понимаю, что, пока есть спрос, будет и предложение, и с проституцией бороться бесполезно, но все равно с души воротит, так что ты меня лучше не зли. Вот тебе мой номер телефона, — он быстро написал его на листке из блокнота и протянул управляющему, — отдашь его хозяину и скажешь, чтобы он мне позвонил. Это не наезд, и «крышевать» я вас не собираюсь, мне от него нужен четкий ответ на один вопрос. Но если он мне не позвонит или вздумает крутить, от вашего бизнеса не останется даже воспоминаний. И никакие «крыши» вас не спасут. Это я вам гарантирую на тысячу процентов.
— Его сейчас нет в Москве и даже в России, — быстро ответил управляющий.
— Ваши проблемы, — бросил Крячко. — Крайний срок — послезавтра.
Собрав фотографии, он вышел на улицу и сел в машину.
— Ну как? С пользой сходил? — спросил его Пантелеич.
— Спасибо, что предупредил, а то эти оборзевшие сопляки еще врукопашную бы полезли, — проворчал Стас, заводя машину. — Узнал я кое-что, но мне ведь опять твоя помощь нужна, так что я тебе уже два «фунфырика» должен.
— Я столько не выпью — здоровье берегу, оно мне для внуков еще потребуется, — рассмеялся Пантелеич. — А в чем у тебя нужда?
— В этой теплой компании была некая Галина Потапова из Твери, она еще вместе со Светкой квартиру снимала, а та ее перед побегом обчистила. Галина эта давно домой вернулась, вот ее-то адресок мне и нужен. В Москве она наверняка без регистрации жила, так что в протоколе задержания именно он и должен быть указан.
— Ну, это дело несложное — документы еще у меня в сейфе, так что подожди где-нибудь немного.
Получив от Пантелеева адрес Галины Потаповой, Стас позвонил Орлову, который, несмотря на то, что рабочий день уже закончился, оказался в управлении, и поехал к нему. О своей ссоре с Гуровым он решил умолчать — кому же охота в собственной глупости расписываться, а вот насчет остального выложил все от начала до конца.
— Значит, что мы имеем, — подытожил Петр. — Данные на эту стерву есть, но они нам ничего не дают. Ну, установили мы ее, что дальше? Бывшей проститутке, да еще такой молодой на тот момент, никто серьезное дело не доверит. Хахаль ее, он же якобы муж… Что мы о нем знаем? Приблизительный год рождения, то, что он по профессии врач и сидел… Не знаю…
— Ты его по нашим базам пробивал? — спросил Стас.
— Отдал я его портрет, возятся еще — сам посуди, какой объем данных нужно перелопатить… — Орлов вдруг замолчал, а потом воскликнул: — Черт! Его же по пропавшим пробивают, а не по нашим!
— Слушай, Петр, у меня тут мысль возникла. Если этой стерве ее родное имя с отчеством оставили, так, может, и с мужиком то же самое? Может, его настоящее имя-отчество и есть Федор Васильевич?
— Ну, круг поисков это несколько сузит, — согласился Орлов. — Фамилию бы нам! Как, ты говоришь, его Светка за глаза звала? Простофиля… Простачок… Почему не дурачок? Или, скажем, болванчик?
— Думаешь, это она от фамилии? — с сомнением спросил Крячко. — Простаков, например?
— А чем мы рискуем? Попробовать-то можно. — Орлов потянулся к телефону.
— Петр! На часы посмотри! — остановил его Стас. — Все уже давно ушли.
— После того, что нашли в Сабуровке…
— А что нашли в Сабуровке? — насторожился Стас. — Я же ничего не знаю.
— Захоронение, а там детские скелеты, — скрипнув зубами, объяснил Орлов. — Так вот, после этого все на месте! Я уже имел беседу там, — он потыкал пальцем в сторону потолка. — Полномочия, как ты понимаешь, широчайшие, но и ответственность будет жесточайшей!
— Значит, Лева, как всегда, не ошибся, — пробормотал Крячко.
Орлов позвонил компьютерщикам и объяснил, что у неизвестного появились не только профессия и уголовное прошлое, но и имя-отчество, а также часть фамилии, так что пусть как хотят, так и вертятся, но информацию ему вынь да положь! Когда надо, генерал мог быть таким убедительным, что ему не то что возражать, а даже объяснять, что за пять минут такие дела не делаются, никто не решался. Положив трубку, Петр спохватился и сказал:
— Да! Совсем забыл! Не проходит по нашим базам Ломакин.
— Вот это да! — присвистнул Стас. — Ошиблась, выходит, директриса его детского дома. Она ему такое черное будущее напророчила, а оно не сбылось!
— А про Зотова я тебе сейчас ничего сказать не могу — человек в санатории отдыхает, но днями должен вернуться. Ты телефон запиши и сам с ним свяжись от моего имени, а то ведь я и забыть могу, — сказал Орлов.
Говорить о том, что эти данные ему, в общем-то, уже и не нужны, Крячко не стал, а самым тщательным образом записал в блокнот номер и спросил:
— Слушай, у тебя в холодильнике куска чего-нибудь съедобного не завалялось? А то есть хочется так, что сил нет!
— Ну и езжай домой, — предложил Петр.
— А ты тогда здесь чего торчишь? — удивился Стас.
— Да вот сижу, жду — вдруг какая-нибудь новая информация появится. Лева, я чувствую, вполне может что-нибудь новое откопать. Так чего же я буду из дома командовать, когда мне здесь сподручнее?
— И ты хочешь, чтобы я тебя оставил одного? — возмутился Стас. — Да и вдвоем вроде бы не так обидно сидеть. Ну, так я покопаюсь в холодильнике?
— Хозяйничай! — разрешил Орлов. — Может, чего и найдешь.
— Хозяйничай! — разрешил Орлов. — Может, чего и найдешь.
Ну, хозяйничать Крячко было не привыкать — он вообще в этой троице всегда был за каптенармуса, так что вскоре на столе появился не только чай, но и бутерброды.
— Теперь и работаться будет веселее, — довольным сытым голосом проговорил Стас, когда на тарелке не осталось даже крошек.
Он собирал грязную посуду, когда в дверь постучали — секретарши, естественно, на работе уже не было, и в кабинет зашел парнишка из компьютерной группы.
— Петр Николаевич! Вот, — положил он на стол для совещаний распечатку, — меня отправили вам отнести. Там дел-то оказалось на пару минут.
Орлов махнул ему рукой, что, мол, можешь идти, а Крячко, схватив бумагу и прочитав первые же строки, не выдержал и расхохотался.
— Имей совесть! Не тебе принесли! — недовольно пробурчал Орлов.
— Петр! Ты знаешь, как фамилия этого гада? — никак не мог успокоиться Крячко. — Прост! Его фамилия Прост!
— Дай сюда, — потребовал Орлов и, взяв распечатку, прочитал все от начала до конца. — Ну вот! И этого установили! А родом-то он из Воронежа — видно, на этой почве поначалу со Светкой общий язык и нашел. И осудили его там же по нынешней 105-й, части 2-й, пункт «м». Отбывал в Иркутской области и освободиться должен был осенью 2002-го.
— Ни хрена себе! — Крячко обрушился на стул. — Значит, он людей ради их органов убивал? И сколько ему дали?
— Двадцатку, хотя я бы за такое дал даже не пожизненное, а собственноручно расстрелял, — мрачно сказал Орлов. — Да, такому зверю вполне могли доверить притон для педофилов — в нем же ничего человеческого нет. Слушай! А может, детей ради органов и похищали?
— И что? Здоровому мужику детскую почку пересаживали? — возразил Стас. — И потом, по утверждению эксперта, у Проста был застарелый перелом обеих рук, а с ним не больно пооперируешь. И вообще для этого операционная нужна, медсестры, анестезиолог… черт его знает, что еще — я же не специалист. Не бывшая же проститутка ему ассистировала? Хотя… — Крячко, вскочив, заметался по кабинету. — Может, в тех машинах, что туда приезжали, этих людей и привозили? А органы потом в контейнерах увозили? А вдруг там операционная была? Или что-то вроде нее? Может, просто комната, которую можно было быстро в операционную переоборудовать? Дом-то никто толком не осматривал! Лева же только в подвал спускался!
— Час от часу не легче! — взорвался Орлов. — Но пожарные-то должны были ее увидеть! Они же внутри тоже пожар тушили! И потом, что значит «быстро переоборудовать»? От кого этим сволочам было таиться? Если уж она там была, то чего ее собирать-разбирать? — Поднявшись, он тоже начал расхаживать по кабинету, рассуждая на ходу: — Хотя, если честно, такая версия имеет право на существование — органы не только взрослым, но и детям бывают нужны. А пошлю-ка я завтра туда людей, пусть они этот дом именно с данной точки зрения обследуют.
— Дом еле стоит, — предупредил его Крячко.
— Ничего! Они аккуратно, со страховкой, — успокоил его Петр. — Завтра в Фомичевск следственная бригада выезжает, вот они с ней и отправятся. Как я понимаю, скальпели и прочие хирургические инструменты в огне вряд ли пострадали бы, вот пусть их и поищут или что-нибудь другое, что к медицине относится.
— А может, там и то и другое совмещали? — предположил Крячко. — Натешится какой-нибудь извращенец с ребенком так, что тот еле жив, тут его и под нож!
— Помолчи! — гаркнул на него Орлов. — И так уже выть хочется, а тут ты еще страсти нагнетаешь! И вообще шел бы ты домой, а то… — Тут зазвонил телефон, и Петр рявкнул в трубку: — Да!
Это оказался Гуров, который был ни в чем не виноват, так что срываться на него причин не было, и Орлов разговаривал с ним нормальным голосом. Когда речь зашла о Крячко, тот стал руками показывать Петру, что его здесь нет. Тот удивленно пожал плечами, а потом стал что-то записывать.
— Ну, вот и Лева отличился, — сказал Петр, положив одну трубку и берясь за другую. — Охранника определил. Сейчас я кое-кого озадачу. Кстати, он просил следственную бригаду в Фомичевск не отправлять — делать им там якобы больше нечего. Что, хорошие мужики там, что он за них так заступается?
— Нормальные мужики, — подтвердил Крячко. — А в Фомичевске действительно делать нечего, если уж и копаться, то в Сабуровке, где дом был, но в основном в Москве. А что там Лева нарыл?
— Сейчас услышишь, — пообещал Орлов и, позвонив компьютерщикам, стал диктовать приметы охранника. — И информация мне нужна срочно! — добавил генерал.
— Это кто же охранника без мужского достоинства оставил? — удивился Стас.
— Разберемся со временем, — пообещал Орлов. — А пока ты мне скажи, что у тебя с Левой произошло.
— Петр, мы с ним сами разберемся, — смутился Крячко.
— С каких это пор у вас от меня тайны появились? Я что, уже лишний? — нехорошо сощурился на него Орлов.
— Я сам во всем виноват, — честно признался Стас и вздохнул: — Чего с дурака возьмешь?
— Ты тут сироту казанскую из себя не строй! — цыкнул на него Петр. — И дураком не прикидывайся! Иначе ты у меня в друзьях не был бы и не работал бы здесь! Говори толком, что произошло!
Охая, ахая, стеная и только что не посыпая голову пеплом, Крячко рассказал ему, как напрасно обидел Леву и теперь не знает, что делать.
— Это какая же шлея и куда тебе попала? — удивился Орлов. — Ты хоть выслушать-то его до конца мог? Или решил, что он из ума выжил и нечего на него время терять? То, что Леву надо время от времени с заоблачных высот на грешную землю спускать, чтобы он окончательно не зазнался, я и без тебя знаю, но ведь за дело же, а не на пустом месте!
— Ну давай! Давай! — обиделся уже Крячко. — Размажь меня по столу тонким слоем! Тебе от этого легче будет?
— Иди к компьютерщикам и стой у них над душой до тех пор, пока они этого Михаила не найдут, — пробурчал Орлов. — А то они там, может, в «Тетрис» играют!
— Петр, это мы в молодости в него играли, а нынешняя молодежь все больше стрелялками-догонялками увлекается. А вот я бы в «Тетрис» поиграл, только где его взять? — вздохнул Стас.
Появление Крячко у компьютерщиков было встречено сдавленным стоном, издавна считавшимся на Руси песней бурлаков:
— Товарищ полковник, оттого, что вы пришли, машина быстрее работать не будет.
— Зато я могу сидеть рядом с ней, смотреть на мелькающие на мониторе рожи и мысленно представлять себе, что это «Тетрис», — объяснил Стас.
— При чем тут «Тетрис»? — несколько зависли парни.
— А я знаю? Привязался вот, — пожал он плечами, уселся рядом и уставился на экран.
Такого издевательства над собой компьютер не выдержал, минут через пять Стасу выдали несколько распечаток и объяснили:
— Все, что нашли.
— Отправьте их еще и в Фомичевск Косареву для Гурова, — попросил Стас.
Схватив распечатки, он почти бегом бросился к Орлову и, влетев в кабинет, разложил их у него на столе. Склонившись над ними, оба принялись читать и рассматривать фотографии.
— Я сказал, чтобы Гурову их тоже отправили, — сообщил Стас и, ткнув пальцем в один из листков, сказал: — Я думаю, вот этот. Тихонов Михаил Иванович!
— Почему именно он?
— У остальных статьи не тяжкие, и сроки были небольшие, они, освободившись, не стали бы связываться с таким уж мерзким делом. А у него же не просто 105-я, часть 2-я, а пункты «г», «д», «к»! Он же беременную женщину не просто изнасиловал, а потом еще и убил с особой жестокостью. Так что работа охранником в притоне для педофилов как раз для него — у него же ничего святого в жизни нет. Да и по приметам подходит, вот он — корабль на груди и наколка на левом предплечье, что себе выпускники Питерской «мореходки» делают. Правильно все Лева просчитал.
— Но осудили-то его в Москве по месту совершения преступления! Странно, что ему за все это только пятнадцать лет дали — за такое и пожизненное не жалко, да и отбывал он в Псковской области, — удивился Орлов.
— Значит, адвокат был хороший, а то, что к черту в зубы не загнали, так у нас сейчас за деньги еще и не такие чудеса творятся, — вздохнул Крячко. — Но если он с эдаким букетом в колонию прибыл, да еще не ко двору там пришелся, за такое дело ему вполне могли кое-что и укоротить под корень. А освободился он, смотри, в январе 2003-го! Но в Питер почему-то не вернулся, а остался здесь.
— Ну, этого мы знать не можем, — возразил Орлов. — Вдруг поехал, понял, что ему там ловить нечего, вот сюда и вернулся.
— А к кому? — тут же спросил Стас. — На пустое место? Уж, если он в своем родном городе не смог устроиться, то тут-то тем более! К бабе, что по переписке завел? Так он, ущербный, ей и не нужен совсем.
— Ну, Прост тоже в Воронеж не вернулся, а в столицу к кому-то приперся, и раз у него деньги на баб были, то не бедствовал, — заметил Петр.