- Понятно! Им нельзя замараться! - воскликнула она.
- Именно. Ни снаряды, ни что-либо другое не будут приняты. Внешне мы потерпели поражение. Меня выгонят. Но скоро вы поймете, что бой выигран. И если вы, ребятки, останетесь здесь, сплотитесь и будете тузить их дальше, то сможете достичь гораздо большего.
- Наверное, раз мы поднимем достаточно шума, они нас тоже уволят? предположил Дрейк.
- Сомневаюсь. Мне кажется, что с этого момента вы можете просто написать заявление, если хотите играть в открытую,- Киннисон усмехнулся чему-то, но молодые люди не заметили.
- Вы сказали, что Стонер и Блэк ничего не сделают с нами,- проговорил Тагвелл напряженно.- Я боюсь другого - что они сделают с вами.
- Да ничего. У них нет ни малейшей возможности,- заверил его Киннисон.Вы, ребята, молоды и еще не показали себя. Я же достаточно хорошо известен в своей области, так что, когда они попытаются катить на меня телегу, их просто засмеют, и они это знают. Так что давайте назад на Девятку, мальчики, и вешайте красные ярлыки на все, что не подходит под стандарт. Передайте шайке привет от меня. Я буду держать вас в курсе.
Меньше чем через час Киннисона вызвали в кабинет президента. Он был совершенно спокоен - в отличие от Блэка.
- Решено... хм... просить вас уйти в отставку,- наконец объявил президент.
- Могли бы и не говорить,- ответил Киннисон.- Я пришел сюда работать, и вы можете помешать мне, только уволив меня.
- Это не совсем... хм... Неожиданно. Однако возникло затруднение - какую причину увольнения написать в бумагах?
- Вы можете написать все, что угодно,- пожал плечами Киннисон,- за исключением упоминания о моей якобы некомпетентности, иначе вам придется доказывать это перед судом.
- Скажем, несовместимость?
- Пусть будет так.
- Мисс Бриггс, напишите, пожалуйста: "Несовместимость с высшими руководителями корпорации Стонера и Блэка". Вы можете подождать, доктор Киннисол,- все займет совсем немного времени.
- Прекрасно. Мне хотелось бы кое-что сказать. Во-первых, я не хуже вас знаю, что вы попали между Сциллой и Харибдой: сделаете - по головке не погладят, не сделаете - тоже несладко будет.
- Конечно, нет! Чепуха! - заревел Блэк, но в его глазах появилась нерешительность.- Где вы подцепили такую абсурдную идею? Что хотите этим сказать?
- Если вы пропихнете бракованные снаряды, они будут преждевременно разрываться. Немного, конечно,- в общем-то, они достаточно хороши - один из десяти или, скажем, пятнадцати тысяч. Но вы прекрасно знаете, что нельзя допустить ни одного случая. Того, что мои Сибиряки и контролеры знали о вас, Келлере с Пидди и о Девятой линии, было бы достаточно.
Ваш безмозглый шакал сегодня окончательно выпустил кота из мешка, и в Первом здании все теперь в курсе дел. Еще один преждевременный разрыв - и весь Энтвистл полетит к чертям. Начнется такое, чего не смогут остановить даже политиканы в Вашингтоне. С другой стороны, если вы забракуете партию целиком и снова начнете нормально заполнять снаряды, вашему мистеру Стонеру из Нью-Йорка и Вашингтона это не понравится и он будет жаждать крови. Однако я уверен, что больше вы не воспользуетесь зарядами типа пластины В - просто не осмелитесь, зная нрав моих ребят и девчонок и то, что многие слышали, как ваш подхалим выдал вас. Я так и сказал кое-кому из своих, что вы этого не сделаете - вы достаточно предусмотрительный воротила, чтобы не замараться.
- Вы сказали им это! - вскричал Блэк с гневом и ужасом.
- А почему бы и нет? - слова Киннисона казались вполне невинными, но таили в себе глубокий смысл.- Не хочу выглядеть банальным, но вы только сейчас начинаете понимать, что с честностью и лояльностью чертовски трудно справиться.
- Убирайтесь! Берите свои бумаги и УБИРАЙТЕСЬ!
И доктор Ральф К. Киннисон с высоко поднятой головой покинул кабинет президента Блэка и Энтвистлский артиллерийский завод.
Глава 6
19..?
- Теодор К. Киннисон! - раздался отчетливый голос из динамика телерадиоприемника.
Молодой человек, затаив дыхание, бросился к прибору и нажал на едва заметную кнопку.
- Теодор К.Киннисон на связи! - экран остался темным, но он знал, что его видят.
- Операция "Снегирь!" - послышалось из динамика. Киннисон хотел сказать: "Операция "Снегирь" - есть!" - но у него пропал голос.
- Есть! - выдохнул он, снова нажал на кнопку и повернулся к высокой красивой блондинке, стоявшей у двери в напряженной позе. Ее глаза были широко открыты; обе руки прижаты к горлу.
- О-хо-хо, солнышко, они идут над полюсом,- произнес он сквозь зубы.Осталось всего часа два!
- О, Тэд! - она бросилась в его объятия. Он поцеловал жену и отпустил, затем взял два уже упакованных больших чемодана - все остальное, включая продукты и воду, находилось в машине уже несколько недель - и зашагал к выходу. Молодая женщина бросилась за ним, даже не позаботившись закрыть дверь квартиры, и подхватила по пути длинноногого мальчика лет четырех и пухленькую двухлетнюю девочку с кудрявыми волосами. Они побежали через газон к большому низкому седану.
- Ты взяла кофеиновые таблетки? - спросил Тэд на бегу.
-Да!
- Они тебе пригодятся. Гони быстрее - держись впереди! Это легко - в машине полно масла и топлива. Не меньше тысячи миль от любого города и по одному человеку на десять квадратных миль - где ты найдешь более безопасное место?
- Я беспокоюсь не о нас - о тебе! - воскликнула она.- Жен Техно предупредят за пять минут до общей тревоги - я обгоню всех и буду впереди. Но ты, Тэд, ты!
- Не волнуйся, цыпленок. Мой мотоцикл тоже не хромой, и у меня на пути почти никого не будет.
- О, черт! Я имела в виду совсем другое, и ты знаешь об этом!
Они подошли к машине. Пока Тэд запихивал оба чемодана в багажник, она усадила детей на заднее сиденье, ловко скользнула за руль и запустила двигатель.
- Знай, дорогая. Я вернусь! - он поцеловал ее и девочку и пожал руку сыну.-Дети, вы поедете с мамой к дедушке Киннисону, ведь мы уже давно собирались к нему. Там очень весело. А я приеду позже. Ну теперь, леди Хромоножка, жми вовсю!
Машина дала задний ход и развернулась; гравий брызнул из-под колес, когда педаль акселератора вдавилась в пол.
Киннисон побежал по аллее и открыл дверь небольшого гаража, где стоял длинный приземистый мотоцикл. Два ловких движения рук- из трех его прожекторов один вспыхнул ярко-малиновым, а другой - темно-синим светом. Тэд вложил в держатель металлическую коробочку с дырками, щелкнул выключателем - и раздался вой сирены. Он прошел поворот аллеи под углом в сорок пять градусов и помчался по мостовой к Диверси.
Красный свет. Неважно - все стоят, а его сирену слышно за несколько миль. Тэд влетел на перекресток; его подошва коснулась бетона, когда он резко делал левый поворот.
Звук сирены приближался. Городская. Два красных огня - это полиция. Хорошо, что так быстро! Он немного сбавил скорость, и другой мотоцикл догнал его.
- Это ОНО? - заорал водитель в форме, стараясь перекричать грохот выхлопов соревнующихся машин.
- Да! - прокричал Киннисон в ответ.- Освободи шоссе до внешней дороги и дорогу на юг - до Гэри и на север - до Уокигана. Поживее!
Черно-белый мотоцикл замедлил ход и подъехал к тротуару; офицер достал свой микрофон.
Киннисон увеличивал скорость. На авеню Цицеро, хотя горел зеленый свет, было столько транспорта, что ему пришлось притормозить; на Пуласки двое полисменов замахали ему, чтобы он проезжал на красный. За Сакраменто никакого движения уже не было.
Семьдесят... семьдесят пять... по мосту он промчался на восьмидесяти, оба колеса пролетели сорок футов по воздуху. Восемьдесят пять... девяносто... больше на такой неровной дороге он ничего не мог выжать. Да и шоссе было сейчас не только для него одного - мотоциклы, мигающие малиновым и синим светом, выезжали из каждой боковой улицы. Он снизил скорость до пятидесяти миль и поехал в тесном строю с другими машинами.
Зазвучал сигнал ядерной тревоги - предупреждение всему городу о запланированной и якобы организованной эвакуации всего Чикаго, но Киннисон не слышал его.
Через парк, держась левой стороны, чтобы ребятам, едущим на юг, осталось место для поворота,-даже таким лихачам нужно место, чтобы повернуть на скорости в пятьдесят миль!
Под виадуком - тормоз - шины завизжали при резком левом повороте под прямым углом - и на север по широкой и гладкой дороге!
Шоссе было создано для скоростной езды - как и эти машины. Каждый водитель растягивался поверх бака, утыкал подбородок в поперечину и выворачивал обе рукоятки до предела. Они торопились. Им предстоял долгий путь, и если они не доберутся до места вовремя и не остановят трансполярные ядерные ракеты, то к полудню здесь будет ад.
Но зачем все это было нужно? Такая организованность, спешка, синхронность до секунды, безумные гонки по всему городу? Почему мотоциклистам нельзя оставаться на своих постах и быть готовыми к любой тревоге? Потому что Америка как демократическая страна не могла нанести удар первой, а должна ждать ждать в постоянной готовности, пока не нападут на нее. Потому что каждый хороший Техно в Америке занимал свое личное место в американском плане обороны, частью которого была операция "Снегирь". Потому что без таких Техно вся технологическая деятельность в Америке была бы прекращена.
Вправо от дороги отходило ответвление. Немного сбавив скорость, Киннисон вписался в поворот и пулей пролетел через открытые, но охраняемые ворота. Здесь его вид и включенные прожекторы были достаточным пропуском - настоящая проверка будет позже. Он приблизился к громоздкому сооружению из металла, нажал на тормоза и остановился перед солдатом, который, как только Киннисон спрыгнул с мотоцикла, отвел его в сторону.
Киннисон подбежал к стене, повернулся спиной к четырем офицерам, державшим наготове пистолеты сорок пятого калибра со взведенными курками, и приложил правый глаз к специальному прибору. В отличие от отпечатков пальцев узор сетчатки не может быть подделан, дублирован или изменен; любой самозванец был бы убит немедленно. Все члены команды, обслуживающей ракету, прошли тщательную проверку - чрезвычайно тщательную, поскольку всего один шпион на месте любого из Техно мог причинить непоправимый вред.
Дверь со щелчком открылась. Киннисон поднялся по лестнице в большое переполненное помещение операторов.
- Эй, Тэдди! - раздались крики.
- Эй, Уолт! Хэйя, Рэд! Эгей, Болди! - закричал он в ответ. Все были старыми друзьями.
- Где они? - спросил он.- Наши отправились? Пустите-ка взглянуть на шарик!
- Отправились! Давай, Тэд, пролезай сюда!
Он пролез и посмотрел на шар. Собственно, это был не шар, а полушарие, слегка приплюснутое, с центром, приблизительно совпадающим с Северным полюсом. На север в сторону Канады медленно двигалось множество красных точек- на карте сто миль были маленьким расстоянием; небольшая группа тесно расположенных желтовато-зеленых точек находилась уже с американской стороны полюса и перемещалась на юг.
Считалось, что у американцев больше ракет, чем у противника. Другое мнение - что Америка обладает более совершенной системой защиты и более тренированными и опытными защитниками - должно вскоре пройти проверку.
Через континент, от Нома через Скагуэй, Уолластон, Черчилл и Каниаписко до Белл-Айла тянулась полоска голубого света - Первая американская линия обороны, где дислоцированы только регулярные войска. Огненные вспышки почти затмевали голубой свет - боевые ракеты уже набирали высоту. Вторая линия - частично регулярные войска, частично Национальная Гвардия - от Портленда через Сиэтл и Ванкувер до Галифакса, светилась темно-зеленым с редкими огненными вспышками.
Чикаго находился на Третьей линии -только Национальная Гвардия,протянувшейся от Сан-Франциско до Нью-Йорка. Зеленый свет - тревога, и операция "Снегирь" начиналась с точностью до секунды.
Прозвучал сигнал, люди бросились к своим местам и пристегнули ремни. Все кресла были заняты. Боевая ракета номер Десять Шестьсот Восемьдесят Пять, движимая энергией распада ядер нестабильных изотопов, взлетела со свистящим ревом, который не могли заглушить даже массивные стенки шахты.
Техно, вдавленные трехкратной перегрузкой в изменяющие форму сиденья, сжали зубы и терпели.
Быстрее! Выше! Ракета гудела и вибрировала, как будто ударилась на скорости звука в стену, но не остановилась.
Выше! Быстрее! Выше! Пятьдесят миль высоты. Сто... пятьсот... тысяча... полторы... две тысячи! Половина радиуса - намеченная высота, на которой Чикагский контингент вступит в дело.
Ускорение упало до нуля. Техно, глубоко вздыхая с облегчением, надели шлемы с защитными очками и включили экраны.
Киннисон уставился на свой экран, пропуская в мозг через зрительный нерв максимум информации. Это был не шар, на котором ясные, четкие и непрерывные цветные точки помещались и автоматически контролировались электроникой. Это был радар - конечно, значительно отличающийся от того, что был в 1948 году, и более совершенный, но все еще, к сожалению, не вполне пригодный для работы с объектами, удаленными на сотни миль и движущимися со скоростями в тысячи миль в час!
И это не тренировочный полет, в котором мишени - безопасные болванки или столь же безопасные управляемые ракеты. Сегодняшними целями будут смертоносные объекты. Тренировочная стрельба по цели, названной в листе оценки мастерства, была достаточно волнующим событием. На этот раз волнения оказались чрезмерными - мешали сосредоточиться, замедляли реакцию при быстро меняющейся ситуации.
Цель? Да - три или четыре сразу!
- Цель один - зона десять,- сказал в самое ухо Кинни-сону тихий голос, и одно из белых пятнышек на экране стало желтовато-зеленым. Одновременно те же самые слова услышали и увидел" ту же картину остальные одиннадцать Техно Сектора А. Главным был Киннисон, так как он занимал первое место по мастерству запуска боевой ракеты. Он знал, что голос принадлежит офицеру контроля огня Сектора А, который определял, исходя из курсов, скоростей и всех данных, получаемых с Земли и от высотных наблюдателей, порядок уничтожения целей в заданном секторе. Сектор А - воображаемый четко очерченный конус - при нормальном маневрировании был самой горячей частью неба. Слова "зона десять" говорили о том, что объект находился на пределе достижения, и, следовательно, времени было предостаточно. Но тем не менее Киннисон пролаял при первом же слове:
- Лоуренс - два! Доил - один! Драммонд - готовсь!
Услышав свое имя, каждый Техно тут же посылал серию сигналов, и в его ушах поплыл торопливый поток цифр - ежесекундные данные для каждого элемента движения мишени со всех точек наблюдения. Он загонял цифры в калькулятор, который автоматически корректировал движение его собственного корабля - глядел на появившееся решение задачи - и ударял по педали один, два или три раза в зависимости от числа торпед, которыми ему было приказано управлять.
Киннисон приказал Лоуренсу - лучшему стрелку, чем Доил, запустить две торпеды, но никто не ждал, что они со столь большого расстояния попадут в цель. Однако вторая торпеда должна была пройти так близко, что данные, мгновенно поступившие от самой торпеды на два экрана - его и Киннисона, превратят цель для Доила, менее опытного-стрелка, в сидящую утку.
Драммонд - третий номер у Киннисона - не должен запускать свои ракеты, разве что Доил промахнется. Но и Драммонд и Харпер, второй номер, не должны отключаться. Одному из них надо постоянно быть начеку, чтобы заменить Киннисона на посту управления Сектором, если тот вдруг будет отозван. Пока же Киннисон мог только приказывать Хар-перу или Драммонду стрелять по цели и не имел права запускать торпеды сам, пока ему не прикажет офицер контроля огня начальники секторов использовались только в чрезвычайных случаях.
- Цель два - зона девять,- раздался голос.
- Карни - два, Френч - один, Дэй - приготовиться! - приказал Киннисон.
- Черт - промазал! - это был Доил.- Меня без конца трясет.
- Нормально, ребята, потому мы и стартовали так рано. Я сам трясусь, как вибратор. Ничего, справимся...
Светлая точка, изображавшая цель один, слегка увеличилась и исчезла. Драммонд снова включился.
- Цель три - зона восемь, четыре - восемь,- сообщил контроль огня.
- Цель три - Хиггинс и Грин; Харпер - приготовиться! Четыре - Кейс и Саитос, Лоуренс - приготовиться!
Минуты две шел уже настоящий бой, и Техно Сектора А понемногу успокоились.
- Цель сорок один - шесть,- сказал контроль огня.
- Лоуренс - два, Доил - два,- приказал Киннисон. Это была обычная ситуация, но через мгновение Лоуренс прокричал:
- Тэд! Промазал - сильно - обеими торпедами. Сорок первая управляемая вывернулась, прет как дьявол - смотри, Доил - СМОТРИ!
- Киннисон, огонь! - рявкнул контроль огня, не дожидаясь, попадет или промахнется Доил.- Она уже в зоне три - курсом на сближение!
- Харпер! За главного!
Киннисон получил данные, решил уравнение и запустил пять торпед с пятидесятикратной перегрузкой. Одна... две... три-четыре-пять; последние шли так близко друг к другу, как только позволяли их дистанционные взрыватели.
Связь, математика и электронная начинка вычислительных машин сделали все, что могли; остальное зависело от мастерства людей, совершенства координации и быстроты реакции человеческого мозга, нервов и мышц.
Взгляд Киннисона перебегал с экрана на пульт, к показаниям компьютера, измерителю, гальванометру и назад к экрану; его левая рука едва заметно перемещала ручки, при вращении которых изменялась величина двух взаимно перпендикулярных составляющих скорости торпед. Он внимательно вслушивался в сообщения триангуляционных наблюдателей, посылавших данные о его собственных ракетах и цели. Пальцы правой руки почти непрерывно нажимали на клавиши компьютера - приходилось внимательно корректировать курс торпед.
- Вверх на волосок,- решил он.- Налево на один пункт.
Цель отклонилась от предсказанной траектории.
Вниз на два - влево на три - вниз на волосок - вперед! Объект прошел зону два и влетел в зону один.
Какую-то секунду он думал, что его первая ракета идет к цели, но в самый последний момент мощным рывком цель отскочила в сторону. На экране белым цветом вспыхнули два числа - ошибка, с точностью до фута и до градуса измеренная и переданная приборами с его торпеды.