Мой собеседник нервно завозился на сиденье:
— Я ничего не понимаю… Немедленно остановите…Что вообще здесь такое происходит?
— А вот что, — я сдернул с головы парик, отклеил усы и снял очки, — ну-ка гляньте повнимательнее на меня, господин Грегор. Никого не напоминаю?
Менеджер стал стремительно бледнеть, потом судорожно попытался открыть дверцу.
— Серый, — скомандовал я, — ну-ка покажи-ка свои зубки, только нежно, нежно.
Моментально сзади нас раздалось глухое ворчание: Серый выдвинулся вперед, повернул морду к пассажиру и, оскалившись, угрожающе зарычал.
Даже мне стало странно, что уже здесь говорить о несчастном Грегоре. Он что-то попытался сказать, но только пискнул, закрыл глаза и в ужасе влип в дверцу машины.
Я буквально наслаждался ситуацией, но нужно было дожимать клиента, иначе бы тот не раскололся:
— Вот мы и приехали, прошу на выход…, - я гостеприимно распахнул дверку и совсем негостеприимно выпихнул менеджера на улицу.
Тот дико огляделся и бросился бежать обратно по дороге, не следом за ним в снег соскользнул Серый, и через секунду раздалось грозное рычание. Дикий вопль «помогите!» нарушил тишину окраины леса.
— Ничего, ничего, господин хороший, — мстительно улыбнулся я, — то ли еще будет. Серый гони его к лесу, а там пусть наши друзья приготовятся, я скажу, когда надо будет действовать.
Вопли продолжались, но я на них не обращал внимания и не спешил выходить из машины. Кругом было пусто, и вряд ли кто-нибудь нас мог услышать или увидеть, а клиента нужно было как следует дожать. Я не хотел его калечить, но напугать надо было весьма и весьма основательно.
Крики начали постепенно удаляться, а это значило, что мне пора было выходить — спектакль приближался к своему логическому завершению.
Выскочив на заснеженную дорогу, я увидел, как менеджер изо всех сил несется к лесной опушке, надеясь там, среди деревьев, найти призрачную защиту, а за ним, неспешной трусцой, жутко рыча и подвывая, бежит Серый. Мне показалось, нет, я был твердо в этом убежден, что он от всего этого спектакля также получал огромное удовольствие.
Добежав до ближайших деревьев, наш пассажир попытался влезть на первое попавшееся дерево, но, увы, ничего из его лихорадочной попытки не вышло — ноги в щегольских кожаных туфлях все время соскальзывали, солидное брюшко тоже не добавляло резвости, да видно и никогда, даже в детстве, этот господин не умел лазать по деревьям. Сзади кровожадно продолжал рычать Серый, тем не менее ни на метр не приближаясь к жертве. А та, страшась обернуться, не оставляла судорожных попыток взобраться на дерево.
— Серый, давай зови свою команду, — обратился я к волку, — пусть возьмут этого господина в кольцо. Но не нападать, ни в коем случае не нападать. Запомни, наша задача — только как следует напугать его, но не калечить. Ты понял?
Тот час же Серый что-то повелительно рыкнул, и, как в сказке, я даже не заметил откуда, рядом возникло полтора десятка волков и кольцом стали окружать несчастную жертву. Они проделывали это молча, с какой-то жуткой неумолимостью, угрожающе опустив книзу морды. Выглядело это страшновато, и даже у меня временами от всего этого зрелища мороз пробегал по коже, что уж тут говорить о чужом человеке.
— Господин Грегор, — подойдя, обратился я к менеджеру, по-прежнему судорожно старающемуся взобраться куда-то повыше, — обернитесь и давайте спокойно поговорим. Обещаю, если мы с вами найдем общий язык, эти звери ничего вам не сделают.
Тот замер, а потом медленно обернулся. От увиденного глаза его сначала буквально стали квадратными, потом они медленно закатились, и господин Грегор через мгновенье тихо опустился в пушистый снег. Это в мои планы не входило. Пришлось подойти и пару раз ударить его по щекам. Надо ли говорить, что сделал это я с удовольствием и, похоже, немного перестарался, но никаких угрызений совести от этого не испытал. Мистер Грегор постепенно начал приходить в себя и что-то забормотал.
— Что вы там говорите? Я не слышу. Вставайте, вставайте, а то простудитесь. Я вам обещаю, если вы мне расскажите всю правду и кое-что пообещаете, то, честное слово, ничего с вами не случится. — Пришлось поднапрячься и поднять немного раскисшего менеджера.
Я прислонил его к дереву, убедился, что в его устойчивости, и отошел на несколько шагов.
— Я обещаю вам, господин Грегор, что если мы с вами договоримся, то вот они, — здесь я махнул рукой на терпеливо рассевшуюся вокруг стаю волков, — они вас не тронут.
Глаза нашего гостя опять норовили уйти за облака. Я быстро продолжил:
— Более того, мы вас в целости и сохранности доставим обратно. Обещаю.
— Ч-тто…, что вы хотите…? Ч-тто вам от меня надо …?
— Да все очень просто — одно только обещание, что вы никогда больше не будете подставлять людей.
— Нн-е понимаю…
— Да бросьте, господин Грегор, все вы прекрасно понимаете. Итак, я жду!
— Хорошо, хорошо, я вам обещаю все, что угодно…
— Э нет, так дело не пойдет. Мне нужно ваше четкое, осмысленное обещание о том, что больше никаких махинаций с квартирами ваше агентство осуществлять не будет. Сами понимаете, я буду наблюдать за вами, и при первой же попытке нарушить данное слово ваша фирма просто прекратит своё существование. — Я выдержал небольшую паузу. — Да и вашей судьбе в этом случае не позавидуешь. Во второй раз вы и ваши подельники так легко уже не отделаетесь. Подумайте об этом как следует.
Менеджер затравленно обвел нас всех глазами. Увиденная фантастическая картина явно вдохновляла любого пасть на колени и как следует покаяться. Только в горячечном бреду можно было представить себе такую ситуацию — круг послушных человеку волков, в центре которого стояли крупный волк и спокойно управляющий всем этим действом человек. Менеджер, стараясь ничего этого не видеть, опустил голову и что-то тихо пробормотал.
— Не слышу.
— Хорошо, я обещаю вам, больше такого не будет…
— Вот теперь я почему-то верю вам, господин Грегор. Отчего бы это, а? Ну, да ладно, идите с миром. Хотя нет, — менеджер испуганно отпрянул и попытался снова вжаться в дерево, — я вам обещал, что доставлю вас на место. Прошу в машину…
— Нн-ет, нет, спасибо, я сам доберусь…
— Ну как хотите, не смею вас больше задерживать.
— А эти… ваши звери, — он несмело махнул рукой в сторону волков, — они меня не тронут?
— Нет, я же обещал вам. Идите.
Медленно повернувшись и стараясь не смотреть на расступившихся перед ним по команде Серого волков, наш недавний пленник сначала очень медленно, потом все быстрее и быстрее, и наконец, перейдя на бег, бросился по направлению к городу. Мы с Серым смотрели ему вслед.
— Как думаешь, — задумчиво спросил я своего друга, — он свое слово сдержит?
— Не знаю, — спокойно ответил тот, — если надо будет, мы напомним.
Я рассмеялся.
— Вот почему-то мне с тобой так легко, а? Все у тебя так просто.
Волк по своему обыкновению промолчал.
— Ну хорошо, давай командуй своим. Отправляемся домой.
Главный бой
Зима незаметно прошла. Все это время я продолжал наведываться в город, и теперь точно знал, где и когда собирается вся эта мотоциклетная банда. Их кабак находился почти на самой окраине города, что, несомненно, было мне на руку. Большую часть пути можно было пройти лесом, а потом надо было еще немного попетлять среди кладов и ангаров. Большое, серое обшарпанное двухэтажное здание с «гордой», плохо намалеванной, яркой вывеской «Steppenvolf» как раз и являлось тем местом, где каждый день собирался весь этот сброд. Догадаться об этом было нетрудно, так как перед входом постоянно было припарковано полтора-два десятка различных байков, а из-за закрытой двери раздавались громкие звуки музыки и пьяные выкрики. Да и тот негодяй, которого я тогда так неожиданно встретил в городе, заходил именно в этот дом. Несколько раз я осторожно наведывался сюда, обходил со всех сторон здание, стараясь придумать, как же мне рассчитаться с врагами, но пока ничего особенно умного в голову не приходило. Здание было бетонное, в нем практически не было окон, так, пару небольших окошек под самой крышей, больше похожих на бойницы, чем на окна. Даже обшарпанная дверь была металлической — крепость, да и только! Приходилось каждый раз ни с чем убираться восвояси. Но я не оставлял попыток.
Еще зимой, когда наверху вовсю свирепствовала метель, я долгими зимними вечерами просиживал над компьютером. Это позволяло мне быть в курсе всех городских новостей, а они были, неутешительны. Что там точно происходило в городе, я не знал (об этом подробно не писали), но количество разборок с участием мотоциклетной банды все увеличивалось. Причем некоторые из них заканчивались тяжелыми увечьями и даже смертями. Страдали, в основном, обыкновенные жители, а эти отморозки как ни в чем не бывало продолжали разъезжать по городу и наводить на всех ужас. И я никак не мог понять, ну почему им все сходит с рук, когда любому дураку становилось понятно, кто творит в городе этот террор.
Странным образом неопровержимые улики исчезали, а свидетели отказывались от своих показаний. Только после одного особенно громкого убийства, когда была зверски избита молодая девушка, проскочила в новостях одна фамилия, которая по «удивительному» стечению обстоятельств совпала вдруг с фамилией начальника городской полиции. И все сразу стало на свои места, ясно и понятно было, почему именно так все происходит.
Дома, в лесу, я продолжал жить своей новой лесной жизнью, и она мне все больше и больше нравилась. Самое трудное для меня время года прошло, и как показал опыт, этот суровый экзамен я с честью выдержал. Что и говорить, первая моя зима в лесу далась мне нелегко, но я приобрел такой бесценный опыт выживания. Те ошибки, которые я сделал при постройке своего дома, выявились, и теперь я занимался их устранением. А пока я потихоньку приводил все в порядок, мои мохнатые друзья все чаще пропадали целыми днями где-то в лесу. Правда, я не оставался в гордом одиночестве: за зиму стая пополнилась пятью щенками, и теперь вся эта мелюзга весело крутилась вокруг меня. Их серая разноухая мамаша благосклонно относилась к нашей веселой возне, а иногда и просто оставляла на меня всю эту свору, попросту подло исчезая на целый день по своим делам в лесу. И тогда мне приходилось туго. Эти серые мохнатые непоседы просто не давали мне ничего делать. Пришлось пожаловаться Серому, и теперь одна из самок всегда оставалась со мной дома.
Но чем бы я не занимался, одно и то же не давало мне покоя. Днем и ночью меня преследовала одна и та же мысль — как рассчитаться со всей этой мотоциклетной сворой. Раз за разом я пытался придумать какой-нибудь подходящий план, и ничего не получалось. Я просто не представлял, как к этому делу можно было подступиться, как можно незаметно проникнуть внутрь. А потом однажды, вытачивая самодельный болт для арбалета и продолжая размышлять над проблемой, неожиданно понял, а зачем это мне, собственно говоря, внутрь? Нет, наоборот, мне надо выманить их наружу. Внутри они меня просто, играючи, раздавят, а вот снаружи я вместе со своими мохнатыми друзьями могу побороться. И неизвестно еще, кто будет победителем, не знаю, видели эти гады когда-нибудь в своей жизни степных волков, а вот с зубами их лесных собратьев я их познакомлю. И в голове у меня постепенно стал складываться план, в котором большая роль отводилась Серому и его стае. Без их помощи я бы никогда не осмелился выйти против целой банды.
В этот же вечер я поделился своим планом с Серым:
— Ну что скажешь, дружище?
Тот только спросил:
— Когда?
Я рассмеялся — ну что с таким сделаешь!
— Серый, ты хоть представляешь, как это опасно? Ведь придется драться с целой бандой.
— Мы справимся, — только и проворчал мой друг.
Теперь предстояло тщательно подготовиться к предстоящей операции. Сначала надо было выбрать день, чтобы застать практически всю банду в полном составе. Но, я думал, что с этим-то как раз никаких сложностей не будет — больше всего эти подонки любили веселиться в субботние вечера. Сначала до полуночи надирались в своем кабаке, а потом выезжали на охоту в город.
Я мстительно закусил губу: «Ну, подождите, гады. Будет в этот раз вам настоящая охота».
Другая подготовка носила вещественный характер, но тоже ничего сложного для меня не представляла — у меня все было: и горючее, и острый нож, и достаточное количество болтов для арбалета. Гораздо труднее обстояло дело с психологической подготовкой. Здесь я буксовал: ведь придется стрелять в живых людей! Они — хотя и последние подонки, но все-таки живые люди, и это меня в буквальном смысле «убивало». Я смотрел на Серого — вот кто спокойно пойдет на это, нет для него никаких колебаний: друг — это друг, а враг — это враг. Эх, вот бы мне так.
Но отступать было нельзя, нет, никак нельзя, пришлось запрятать все сомнения в самый далекий уголок памяти. Мы начали собираться. Собственно говоря, собирался один только я, а Серый и волки просто продолжали жить в своем естественном ритме. Отобрал штук тридцать отличных болтов, немного подумал и добавил еще десяток, так, на всякий случай — мало ли что. Осмотрел и подготовил арбалет, наточил поострее нож и залил пару небольших канистр бензином. Вот и все сборы, теперь надо было собраться самому, наметить точно день и начать действовать
— Все, Серый, я готов, — сказал однажды вечером своему другу, — завтра выступаем, готовь свою команду.
Тот лениво открыл глаза, незлобиво куснул особо разбаловавшегося щенка, пытавшегося разгрызть его хвост, и спокойно ответил:
— Мы готовы, — и снова уснул.
Кто бы сомневался, а вот я, наверняка, этой ночью не усну.
И как подсознательно не старался я оттянуть тот самый, главный, день, он приблизился с неумолимой неизбежностью. Я давно понял, что есть некоторые вещи, которые заставляет делать одно маленькое, коротенькое словечко «надо». И никак от этого не отвертеться. Можно придумывать себе всякие отговорки, можно пытаться оттягивать неизбежное, но все равно, рано или поздно такой момент наступает и тогда надо предпринимать решительные действия, иначе эти действия или начнутся сами собой, и тогда результат, скорее всего, будет со знаком минус, или того хуже, совсем уже не нужно будет никаких действий. В моем же случае надо было начинать действовать.
Ранним субботним утром, когда солнце только начинало появляться из-за горизонта, я вышел в лес. Для этого пришлось просто отойти на несколько десятков шагов от своего дома. Старательно обойдя дремлющих на поляне волков, я углубился в лес и вышел к ручью. Привычно умылся холодной прозрачной водой, а потом неожиданно для себя присел на большой камень и опустил ноги в воду. Тихое журчание воды, утреннее пенье птиц, хорошая погода — все настраивало на отличный день, но вот только на сердце у меня скребли кошки. Никогда не думал, что буду так волноваться. Всю ночь я практически не спал, переживая в полудреме то, что мне предстояло сделать. Надо ли говорить, что и сейчас, сидя на берегу лесного ручья, я продолжал думать об этом же. Внезапно что-то теплое, увесистое, достаточно ощутимо ударило меня в спину, и не стоило даже оборачиваться, чтобы понять, что это Серый, почувствовав мое состояние, пришел следом.
Приобняв его одной рукой, я поинтересовался:
— Что скажешь, дружище?
Волк, сразу же попытался высвободиться — не очень он любил такое видимое проявление ласки — это ему с легкостью удалось, и он присел рядом:
— Когда идем?
Вот так сразу к делу, без всяких там уверток и отговорок. В этом он весь, ни какого лицемерия, ни капли колебаний. Чистый и верный, до конца идущий в своих порывах.
— Когда идем, спрашиваешь? Нам надо попасть туда к ночи. А это значит, что выходить будем вечером. Ты со стаей пойдешь туда лесом и будешь ждать на месте моей команды. А я подъеду туда на грузовичке и все подготовлю. Потом вместе ударим. Ты понял? Никаких самостоятельных действий, делать все только по моей команде. И, Серый, запомни, это тот случай, когда надо действовать четко и слаженно, если не хочешь, чтобы из твоей стаи кто-нибудь пострадал.
— Я понял.
— Ну, а раз так, пошли обратно.
Вечер приблизился незаметно, и мы дружной командой отправились в путь, дома осталась только одна волчица со щенками. Впереди трусил Серый со своей разноухой подругой, за ним следом чередой потянулись остальные волки, а уж замыкал это шествие я с небольшим рюкзаком за спиной. Уже через пару часов мы вышли к кромке леса, и здесь нам предстояло разделиться. Серый со своей стаей должен был краем леса добраться до места и там затаиться, а я — взять из ангара грузовик и доехать туда на машине.
— Все, Серый, здесь мы расстаемся. Теперь на месте жди команды.
Бесшумными быстрыми тенями волки исчезли в лесу, а я по пыльной дороге отправился к себе на склад.
Вывести из ангара грузовичок было делом нескольких минут, и уже через час я приближался к нужному мне месту.
На город быстро опускалась ночь, пришлось включить фары. В мелькающем впереди меня свете все вокруг казалось непривычным и незнакомым. Ночью я по городу практически ни разу не ездил, и теперь боялся, что неправильно еду. А еще в этом окраинном районе не везде был свет, и это дополнительно заставляло меня нервничать. Наконец, увидев знакомый дом, я с облегчением вздохнул: осталось проехать еще пару кварталов, а там и оставить машину. Дальше, чтобы не вызвать никаких подозрений надо было идти пешком. Припарковав грузовичок возле уже закрытого мощными стальными жалюзи магазина, я забросил за спину рюкзак и потихоньку двинулся в нужном направлении. Надо было пройти еще пару кварталов, причем кварталов весьма пустынных, и неприятное чувство страха зашевелилось у меня в душе. Тем более, что уже через пару метров мне стало казаться, что за мной кто-то идет. Я остановился, прислушался — нет, все тихо, опять тронулся дальше, и опять почувствовал, что здесь кто-то есть. Пройдя еще немного, я не выдержал: