Увидев на пороге двоих мужчин в черном, Тося подняла на них затравленный взгляд и спросила, что им нужно.
– Нам нужно найти профессора Соколова, – отчеканил старший из двоих – тот, который не хромал.
Тося облегченно вздохнула: вопрос был простой. Она вытащила из-под груды бумаг помятое и исчирканное красным карандашом расписание и на всякий случай осведомилась:
– У вас хвосты?
– Что? – удивленно переспросил мужчина и на всякий случай повернул голову, как будто хотел проверить, не вырос ли у него действительно хвост.
– Ну, экзамены пересдать хотите? – уточнила Тося.
– А, ну да! Экзамены.
– Павел Петрович в шестьсот четвертой аудитории, – сообщила наконец девушка и показала в окно, – это в шестом корпусе.
Она хотела на всякий случай сказать, что пройти к шестому корпусу можно только в обход, но в это время в деканат влетела Варвара Симеоновна. Старуха кипела от возмущения, как забытый на плите кофейник.
– Милочка, неужели так трудно запомнить, что я никогда – понимаете, никогда не принимаю экзамены в двести восьмой аудитории? Там невыносимо дует, а у меня радикулит! Вы знаете, что такое радикулит? Пока еще нет, но у вас все впереди! Значит, милочка, надо запомнить, что в двести восьмой я никогда не принимаю экзамены! Неужели это так трудно? Я работаю здесь уже сорок лет, и, кажется, можно бы уже…
– Да, но я работаю здесь только два месяца… – пискнула Тося, и глаза ее наполнились слезами.
– Не думаю, что вы проработаете здесь еще два месяца! – рявкнула Варвара. – Особенно если вместо исполнения своих обязанностей будете любезничать с посторонними мужчинами! – Она покосилась на «людей в черном», которые уже покидали деканат.
Тося принялась оправдываться и напрочь забыла о двоих мужчинах, которых следовало кое о чем предупредить.
Выйдя из главного корпуса института, мужчины огляделись и, увидев стрелку с надписью «шестой корпус», двинулись в нужном направлении.
Вскоре они оказались между двумя мрачными железобетонными зданиями, образовывавшими что-то вроде ущелья. Войдя в это ущелье, «люди в черном» увидели перед собой котлован, через который вели шаткие деревянные мостки. Привыкшие не отступать перед трудностями и всегда смотреть опасности в лицо, напарники двинулись по мосткам в сторону шестого корпуса.
Надо сказать, что среди зданий, образовывавших Электромеханический институт, была некоторая, исторически сложившаяся, неразбериха. Существовали корпуса номер один, два, три, четыре, был также шестой корпус. Пятого корпуса до сих пор не было. То есть он непрерывно строился последние тридцать лет, но никак не мог приобрести сколько-нибудь законченные очертания. Более того, строительные работы до сих пор не продвинулись дальше котлована. Хотя деньги на строительство постоянно отпускались, и деньги немалые, они непостижимым образом исчезали, не дойдя до стройки. Остряки из числа студентов и младших преподавателей начертили график зависимости строительства пятого корпуса от смены приливов и отливов, а также от солнечной активности, сочиняли анекдоты про знаменитый котлован, но ни к каким существенным переменам это не привело.
Когда «люди в черном» преодолели половину котлована, на его противоположном конце появился очень толстый взлохмаченный человек, истерично вопящий и размахивающий руками.
– Вы куда? – кричал толстяк. – Я же, кажется, предупреждал, что через котлован нельзя ходить! Мостки в угрожающем состоянии! Я во всех деканатах повесил объявления…
«Люди в черном» никак не отреагировали на слова толстяка. Им оставалось пройти меньше половины пути, и они, разумеется, не собирались сворачивать с намеченного маршрута из-за какого-то местного идиота. На свою беду, они не знали, кто это такой. Если бы они работали или учились в Электромеханическом институте, то непременно узнали бы проректора по административно-хозяйственной части Николая Ивановича Бульдяева, которого все в институте называли Бульдозер, не столько по созвучию фамилии, сколько за то, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не сворачивал с выбранного направления. Если бы «люди в черном» знали Бульдяева, они повернули бы и пошли в обход. Но они его не знали.
Увидев, что незнакомцы продолжают идти вперед, Бульдяев последний раз крикнул:
– Назад! – и бросился навстречу нарушителям.
Непреклонный проректор весил не меньше восьми пудов. Мостки, которые действительно находились в угрожающем состоянии, не выдержали такой дополнительной нагрузки. Они громко затрещали, зашатались и, наконец, рухнули. «Люди в черном» и легендарный Бульдозер свалились на дно котлована, где, несмотря на жаркую и сухую погоду, стояло озерцо грязной глинистой воды. Непосредственно при падении двое мужчин не очень пострадали, только один из них, тот, который до сих пор хромал, очень удачно подвернул ногу, да оба промокли до нитки. Но потом на них скатилась по склону восьмипудовая туша проректора, а вслед за тем обрушился огромный ком глины, и бравые бойцы невидимого фронта, не выдержав таких ударов судьбы, лишились чувств.
Накануне, распрощавшись с Павлом Петровичем, Надежда испытала некоторое облегчение. При всем ее хорошем отношении, Павел немного связывал ей руки. Он был нерешителен, как все мужчины, и обладал слишком старомодными представлениями о том, что допустимо и что недопустимо при проведении расследования. Сама Надежда Николаевна считала, что при разгадывании криминальной загадки хороши все средства. Ну, почти все.
Выпив утренний кофе и накормив кота Бейсика, Надежда первым делом достала из сумочки завернутую в бумажную салфетку золотистую картонную коробочку, которую накануне она с таким трудом раздобыла возле коттеджа Туманянов в поселке Веселое. Внимательно разглядев коробочку, она обнаружила на ней, кроме уже знакомого черного трилистника, крупную надпись «Ликофарм» и чуть более мелкую – «ночной увлажняющий крем», отпечатанный совсем мелким шрифтом текст: «Изготовлено ОАО «Ликофарм», 198333, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Старосоветская, дом 16, офис 24».
– Интересно! – проговорила Надежда вслух, хотя ее никто не слышал. – А я-то думала, что это какая-то импортная косметика… значит, что-то приличное, раз ее использовала даже такая обеспеченная дама, как Ариадна Аветисовна Туманян. Кстати, покойная. Ну что ж, раз уж фирма «Ликофарм» расположена не в Аргентине, не во Франции и даже не в Хабаровской области, думаю, что будет полезно наведаться туда и попытаться что-нибудь разведать.
Шестнадцатый дом по Старосоветской улице был неплохо отремонтированным старым шестиэтажным зданием, которое полностью занимали офисы всевозможных коммерческих фирм. Офис номер двадцать четыре, как и следовало ожидать, находился на втором этаже. Просторная светлая приемная, отделанная в стиле хай-тек, производила впечатление. В особенности понравился Надежде огромный круглый аквариум, в котором плавала единственная темно-коричневая рыба, очень большая и очень красивая, посматривавшая на посетителей с подозрительным интересом.
– Родственница пираньи, – сообщила Надежде стройная темноволосая девушка в строгом брючном костюме.
– А кем вы ее кормите – посетителями? – осведомилась Надежда.
– Сотрудниками, попросившими прибавки, – ответила девушка и добавила: – На инструктаж – вон в ту дверь.
Надежда не стала уточнять, какой инструктаж имеется в виду, и направилась к двери, опасливо покосившись на пиранью.
За дверью была еще одна комната, в которой рядами, как в кинотеатре или лекционном зале, сидели женщины. Преимущественно они были среднего возраста и не самого высокого достатка, так что Надежда совершенно среди них не выделялась. Она села на свободное место в заднем ряду.
Перед слушательницами прохаживалась женщина совершенно другого типа – моложавая, подтянутая бизнес-леди в дорогом светлом костюме из натурального льна. Оглядев зал, она проговорила:
– Ну что ж, милые дамы, начнем. Сегодня здесь собрались те, кто решился связать свою судьбу с замечательной отечественной косметикой «Ликофарм». Я не буду тратить ваше время на пересказ истории нашей фирмы – думаю, что вы все ее знаете. Сегодня я расскажу вам о том, какие перспективы для каждой из вас обещает сотрудничество с «Ликофармом».
Дама обвела зал многообещающим взглядом и продолжила:
– Для начала каждая из вас становится распространителем первой категории. Это дает вам право приобретать косметику нашей фирмы с двадцатипроцентной скидкой. При такой скидке традиционный комплект косметических средств обойдется вам всего в восемьдесят условных единиц, в то время как его стандартная розничная цена составляет сто у. е.
– Ничего себе! – прошептала Надежда. – Не дороговато ли для отечественной косметики?
Соседка, озабоченная женщина в темно-сиреневом платье, недовольно покосилась на нее, и Надежда замолчала.
– Ничего себе! – прошептала Надежда. – Не дороговато ли для отечественной косметики?
Соседка, озабоченная женщина в темно-сиреневом платье, недовольно покосилась на нее, и Надежда замолчала.
– Но это еще не все! – воскликнула бизнес-леди тоном ярмарочного зазывалы. – Если вы сумеете распространить двадцать и более косметических комплектов в течение месяца, вы становитесь распространителем второй категории. Тогда вам предоставляется уже тридцатипроцентная скидка, то есть вы будете приобретать комплект уже только за семьдесят условных единиц. Но и это еще не все! – Дама сделала эффектную паузу, какую делает фокусник перед тем, как вытащить из своей шляпы толстого растерянного кролика. – Кроме такой большой скидки, вы получите еще специальный подарок – замечательный сувенирный косметический комплект «Себе, любимой»!
Инструкторша продолжала что-то рассказывать, но Надежда слушала ее не очень внимательно. Она уже поняла, как эта фирма строит свой бизнес, и теперь просто смотрела по сторонам.
Большие окна в комнате закрывали светло-зеленые вертикальные жалюзи. На их фоне очень выделялось какое-то ярко-красное пятно. Надежда напрягла глаза и разглядела, что к карнизу подвешены два стручка красного перца.
«Странное украшение, – подумала она, – вампиров они, что ли, боятся? Хотя от вампиров, кажется, развешивают не перец, а чеснок».
Кроме красного перца на карнизе, ее взгляд привлек висевший на боковой стене портрет представительного мужчины средних лет с энергичным, немного обрюзгшим лицом и густыми курчавыми волосами.
– А это кто такой? – вполголоса спросила Надежда у своей соседки, показав глазами на мужской портрет.
Та сердито шикнула на Надежду, однако придвинулась к ней и прошептала:
– Стыдно не знать в лицо этого великого человека! Это ведь Антон Иванович!
– Кто? – удивленно переспросила Надежда.
Соседка смерила ее возмущенным взглядом и пояснила:
– Антон Иванович Громыхалов, глава концерна «Громыхалов и компаньоны»!
Эту фамилию Надежда Николаевна слышала и даже вспомнила, что как-то видела по телевизору рекламный ролик, в котором плотный, уверенный в себе мужчина показывал широким жестом на конвейер, по которому ползли коробочки с лекарствами, и произносил хрипловатым начальственным голосом: «Я лечу всю страну!»
Кроме того, в последнее время в городе появились красно-белые вывески с надписью «Аптеки Громыхалова».
– А какое отношение он имеет к этой фирме? – шепотом спросила Надежда.
Соседка, очевидно, глубоко возмущенная как ее поведением, так и невежеством, тяжело вздохнула, однако взяла себя в руки и ответила:
– Фирма «Ликофарм» входит в концерн Громыхалова!
– А! Ну, тогда ясно! – Надежда, удовлетворив свое любопытство, замолчала и прислушалась к инструкторше.
Та, по-видимому, уже закончила разъяснять собравшимся все бесспорные выгоды сотрудничества с «Ликофармом» и перешла к практической части своего выступления.
– А сегодня, дорогие друзья, – провозгласила она радостным голосом, – у вас есть уникальная возможность получить еще одну дополнительную скидку! Тем, кто приобретет нашу продукцию прямо сейчас, фирма «Ликофарм» снизит цену еще на пять процентов!
Тут же рядом с бизнес-леди появилась худощавая женщина средних лет с узкими, брезгливо поджатыми губами. Женщина села за маленький столик и положила перед собой металлический ящик для денег и стопку квитанций. Присутствующие в зале женщины негромко заговорили между собой, обсуждая услышанное, и некоторые из них неуверенно направились к столу кассирши, открывая сумочки и вынимая бумажники и кошельки. Одной из первых к столу направилась соседка Надежды, озабоченная женщина в сиреневом платье.
– Тех, кто оплатил товар и получил квитанцию, – продолжала вещать бизнес-леди, – мы отвезем на наш склад, на Киевскую улицу, где вы получите косметическую продукцию…
При упоминании Киевской улицы Надежда насторожилась. Именно туда увезли «люди в черном» мужчину в голубой рубашке, похитив его возле китайского ресторана. Правда, на Киевской много складов, и это может быть простым совпадением… Надежде хотелось проверить эту гипотезу, но она совершенно не горела желанием отдавать кровные деньги за сомнительный товар. Она встала и прошлась по залу. Когда некоторые из присутствующих уже расстались с деньгами и отошли в сторонку в ожидании завершения мероприятия, Надежда Николаевна с независимым видом присоединилась к этой группе.
Наконец поток желающих отдать свои деньги иссяк, кассирша закрыла железный ящик и поспешно удалилась. Бизнес-леди оглядела своих подопечных и повела их по служебной лестнице на первый этаж. Здесь, возле запасного выхода, их дожидался комфортабельный автобус. Дама передала клиентов водителю и удалилась обрабатывать следующую группу.
Перед посадкой в автобус пассажирки показывали водителю квитанции об оплате товара. Когда подошла очередь Надежды, она махнула перед носом водителя квитанцией из химчистки, куда позавчера сдала дубленку мужа. Водитель не слишком вглядывался в бумажки, и Надежда заняла место в автобусе.
Скоро они уже подъезжали к Киевской. Автобус остановился именно перед теми воротами, за которыми в минувший вторник скрылась машина с похищенным мужчиной. Водитель посигналил, и шлагбаум поднялся. Сзади послышался рев мощного мотора. Оглянувшись, Надежда увидела подъезжающую следом за ними грузовую фуру – точно такую же она видела здесь во вторник.
На борту фуры был нарисован уже знакомый Надежде черный трилистник с надписью «Ликофарм».
Автобус проехал по асфальтовой дорожке между складскими корпусами, обогнул серое двухэтажное здание и остановился. Пассажиры вышли и направились ко входу в корпус, где их встретила женщина в темно-синем форменном халате. Автобус развернулся и уехал. Прибывшие поднялись на второй этаж и оказались в большом помещении, заставленном картонными коробками с тем же самым черным трилистником. Посетители выстроились в очередь. Они предъявляли кладовщице квитанции, получали коробки с косметикой и уходили. Одна из женщин, когда подошла ее очередь, подняла шум.
– Мне полагается подарок! – заявила она кладовщице. – Я распространила больше двадцати комплектов, значит, имею право на подарочный набор «Себе, любимой»! Так нам говорили в офисе!
– Имеете-имеете, – согласилась кладовщица, – я ведь с вами и не спорю! Только эти подарочные наборы выдают не здесь, а прямо в офисе. Что же вы сразу менеджеру не сказали?
– Ну вот, – расстроилась женщина, – опять туда ехать придется!
Надежда огляделась и выскользнула в коридор. Туда же выходило еще несколько дверей, и она двинулась вперед, стараясь не шуметь. Поравнявшись с первой дверью, осторожно потянула ее на себя. Дверь приоткрылась. За ней была большая комната, заставленная такими же, как в первой, картонными коробками. Два человека переставляли коробки на деревянный поддон.
Надежда тихонько прикрыла дверь и двинулась дальше. Еще одна дверь вела в такое же складское помещение, а третья была заперта. Надежда прислушалась. Из-за этой двери доносилось несколько голосов. Казалось, люди о чем-то спорят, вдруг один из них закричал. Толстые стены заглушили крик, но Надежда не сомневалась – в этом крике были боль и мольба о помощи…
– Что это вы тут делаете? – раздался вдруг голос над самым ухом Надежды.
Она оглянулась и увидела мрачного широкоплечего мужчину в черном костюме. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на Надежду, как ее кот Бейсик смотрел на наглую полевую мышь, которая однажды на даче забралась прямо в его мисочку с кошачьим кормом.
– Я… – растерянно пискнула Надежда, как та самая мышь, – я хотела найти… где здесь туалет?
– Идемте! – мрачно проговорил мужчина и зашагал вперед по коридору.
Завернув за угол, он ткнул пальцем в дверь с понятным каждому силуэтом. Надежда торопливо поблагодарила его и скрылась в указанном помещении.
Отдышавшись и успокоившись, она чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Мужчина стоял на прежнем месте, мрачно глядя перед собой, и по его лицу было видно, что он готов ждать здесь хоть до утра.
Надежда стояла за дверью и снова чувствовала себя мышью, только на этот раз мышью, прячущейся в норке, перед которой сидит невозмутимый и терпеливый кот. Теперь все упиралось в выдержку и терпение – у кого раньше сдадут нервы, у мыши или у кота. Она простояла так несколько минут, и вдруг ей пришла на помощь случайность. За поворотом коридора послышались чьи-то шаги, и поджидавший ее человек настороженно оглянулся и пошел на этот звук. Надежда тут же выскользнула из-за двери, огляделась и побежала вперед по коридору. За поворотом снова раздались голоса и шаги, она дернула оказавшуюся рядом дверь. Дверь, к счастью, была не заперта, и Надежда выскочила на площадку, откуда вела вниз узкая деревянная лестница.