– Ты же видел, что представляет собой кость Брахмы, – сказал Даорак, улыбаясь. – Какие, по-твоему, еще исследования нужны?
На этот раз посмеялся я.
– Вы ведь умные люди, асуры. Вы-то должны понимать, что вне черепа Брахмы существует огромный мир, в котором – миллионы светил вроде вашего Глаза.
Даорак и Нила помотали головами. А Васант изрек:
– В том мире, откуда ты пришел, может быть что угодно. И вместо черепа Брахмы – собачья голова, и говорящие рыбы, которые правят бумажными мироходами. Да, что угодно. Но не у нас.
– Вне черепа Брахмы нет ничего, – добавил Даорак. – Пустота и тьма. Про демонов, якобы живущих там, я говорить ничего не буду. В записях асуров о них не сказано.
– Но мы не отрицаем, – важно заметил Васант.
– Не отрицаем, – согласился Даорак.
– Ладно, – я отставил тарелку. – Все это я уже слышал. Хотите жить внутри чьего-то черепа? Живите, ваше право. Так могу ли я сунуть нос в ваши записи?
Васант щелкнул пальцами.
Я читал свитки, посвященные технологиям асуров, до ночи.
Мироходы с жесткой оболочкой, с полужесткой, с мягкой. Мироходы, похожие на странные гибриды воздушного шара и самолета. Мироходы сигарообразные, эллипсовидные, дисковые, в виде тора, подобно «Каши». Мироходы тепловые, у которых оболочка заполнена горячим воздухом. Мироходы, в которых в качестве несущего газа используется водород. Последние, кстати, были наиболее распространены в мирах Колеса. Мироходы на паровых машинах и на двигателях внутреннего сгорания…
Все, что касалось дирижаблестроения, я, оказывается, читал раньше. Эта страница из жизни асуров была более или менее традиционной и понятной.
Куда больше сюрпризов преподнес трактат о самих асурах. Если отбросить мифологическую мишуру и витиеватые обороты, вписанные, видимо, для красного словца, можно было прийти к выводу, что в мире Глаза много веков велась селекция. Необходимые касте навыки из поколения в поколение становились острее, изощреннее. Каждое новое поколение водителей мироходов все увереннее ориентировалось в хаосе воздушных течений газового космоса. Молодым посвященным больше не нужно было говорить, чтобы уложить бесправного пассажира в сверхдолгий гипнотический сон, теперь они вырубали с полуслова. Если, конечно, выданные мне трактаты – не хитрая пропаганда асуров.
А вот продукты неудачного или, скорее, непродуктивного слияния хромосом пополняют армию слуг и солдат касты, которые тоже нужны. В том числе – ряды писарей, архивариусов, мажордомов, которым путь в газовый космос заказан.
По-прежнему оставались неясными способности раджей, слишком уж много тумана и двусмысленностей было вокруг этих муравьиных королев в мужском обличье. И зачем несчастных толстяков непременно нужно скопить?..
Не успел я сгрызть вершину айсберга знаний, как мой интим со свитками нарушили Даорак и Васант.
– Пришел час! – объявил Васант. – Диван собрался и ждет тебя, Избранник.
А Даорак улыбнулся и добавил:
– Еще не приходилось видеть достопочтенных сородичей в таком возбуждении. Что ты там нарисовал, брат?
– Плохой художник, – со вздохом пробормотал Васант. – Очень плохой…
В сопровождении асуров я вышел на крыльцо. На верхней ступени сидел обиженый на все Колесо Бакхи. Старик любовался какой-то планеткой в ночном небе. Я почувствовал укол совести.
– Сита-а-а… – протянул я, сомневаясь, стоит ли поднимать тему, на которой мы сломали столько копий. – Сита вернулась?
Бакхи покачал головой, не потрудившись даже посмотреть в мою сторону. Я же быстро справился с душевными коликами. Не пришла так не пришла. Сита – не маленькая девочка, в няньках не нуждается. Может, решила провести с сыном больше времени. А может, сбежала с ребенком подальше от живого трупа – папаши и от хозяина – похотливого перехожего, по сути, тоже не единожды гальванизированного мертвеца. Если так, то снимаю чалму. Но предчувствую, что напрасно сам себе забиваю баки…
Когда мы пересекли двор, нас нагнала Нила. Она опять сменила сари на кожаную одежду пилота низкого летуна. Наверное, появляться в цивильной одежке на Диване было запрещено уставом асуров. Но Нила не забыла окропиться своими сладкими духами, и я снова старался вдыхать их цитрусовый запах, а не чад погребальных костров.
Вскоре я понял, куда мы идем. В увенчанный куполами особняк, что располагался за тесным строем витых пирамид. В его арочных окнах сиял электрический свет, а фасад был облицован мрамором цвета слоновой кости.
Нила и Даорак заводят ничего не значащий разговор о ценах на порошок из сандалового дерева в Джавдате…
Из тени витой пирамиды выходит человек. Какой-то оборванец, вроде тех, что копаются в пепле мертвецов на набережной Мамы. Как мы не заметили его раньше?
Оборванец распахивает халат с ловкостью матерого эксгибициониста, выхватывает автомат. На автомате – вместительный дисковый магазин.
Боковым зрением я вижу, как вытягиваются лица у Нилы и Даорака. Они еще продолжают говорить, а оборванец уже стискивает спусковой крючок.
Он выпускает с бедра длинную очередь. Я вижу колючее пламя, слышу заливистый стрекот. Мы валимся на брусчатку. Я, Нила, Даорак и Васант… Куча мала, в общем.
Крупное тело Даорака придавливает меня сверху. Одежда моментально становится мокрой от крови. Я не понимаю пока, чья это кровь. В голове стучит мысль, что я дурак и обязан был предупредить асуров. Семья Урии знает, что я на Синфеоне. Сита ушла в город, название которого я не вспомню без подсказки…
Пули выбивают искры из брусчатки, и тело Даорака сотрясает крупная дрожь.
Выстрелы смолкают.
Я вижу, как убийца опускает дымящийся автомат. Он делает к нам шаг, – чтобы закончить свою работу, добить, продырявить головы всем четверым, – затем бросает взгляд в сторону набережной Мамы… На лице его появляется гримаса. Автомат валится на камни. Убийца стремительно, точно выпущенный из арбалета болт, ныряет в тень.
А к нам бегут со всех сторон.
Асуры, кшатры и прочий люд, что любовался погребальными кострами над ночной Мамой.
…Даорака взяли за руки и ноги, куда-то перенесли.
– Глаз зрит – Избранник! – заорал кто-то.
– Избранник! – подхватила толпа.
Мне помогли подняться. Ни одной царапины… Кто бы мог подумать? Ни одной, мать вашу, царапины!
– Избранник! – вопили синфеонцы.
– Нила! – я тщетно пытался перекричать толпу. Сотни рук тянулись со всех сторон. Каждый стремился прикоснуться ко мне. – Нила! – я отталкивал эти руки, силясь протиснуться к летчице. – Что с Нилой?
Убийцу окружили. Те сотни рук, что прежде благоговейно касались меня, превратились в лапы тигров.
Хриплый крик наемника утонул в многоголосом гвалте. Я увидел… над толпой сначала взлетели обрывки одежды, потом – куски плоти, а потом – истекающие кровью внутренности и кости, выломанные из суставов.
Я вспомнил изувеченное лицо Даорака Лжеца, знатока сфер из Джавдата. Наверное, с ним поступили похожим образом.
Благословенна толпа… Ей что карать, что миловать. Одна отрада.
Глава 18
Много прошло времени или мало, – мои внутренние часы остановились в тот момент, когда безымянный террорист расстрелял нас из автомата, – но я все же оказался внутри белокаменного особняка с куполами. Диван собрался, чтобы увидеть Избранника, многие заседающие прибыли с других планет, и никто не собирался откладывать дело в долгий ящик. Несмотря на то, что Избранника едва не убили на пороге зала совета. Несмотря на то, что Даорак погиб, а Нила и Васант отправились на попечение к оджха-целителям.
Здесь как на войне. Кровь единиц не в счет, когда речь идет о великой цели, о которой я ни сном, ни духом.
В сопровождении гвардейцев я поднялся по каменной лестнице в просторный зал под куполом, испещренным когда-то яркими, а теперь потускневшими под слоем пыли фресками. Я успел разглядеть только очертания гигантского мирохода в окружении бипланов да приветствующие его толпы. Пот заливал глаза, катился по спине градом. Новая одежда, пожертвованная асурами, оказалась мне мала, воротник тер шею, а кургузые рукава были как у клоуна. Служители вывели меня на середину зала, свободную от ковров и подушек, на которых восседали высшие асуры Колеса. Собственно, никакого дивана не было, и вообще – никаких возвышений. Мы как будто находились не в средоточии власти, а в школьном спортзале.
…Сидящие на Диване похожи друг на друга, как посвященные или раджи. Это – еще одна прослойка внутри спаянной родственными связями касты асуров. Все они невысокого роста, щуплые, головастые, большеглазые. «Серые человечки» из газетенки про инопланетян и магию. На широких лбах – одинаковая татуировка. Оранжево-красные языки пламени. Человечки смотрели на меня, ожидая, что я начну.
– Меня зовут Лазар, я – астролетчик в чине орбитер-майора. Появился здесь… появился… Брахма знает, сколько дней и ночей назад! В своем мире я умер.
– Меня зовут Лазар, я – астролетчик в чине орбитер-майора. Появился здесь… появился… Брахма знает, сколько дней и ночей назад! В своем мире я умер.
Слова, которых не было в языке народов Колеса, нехотя выбирались из меня. Нехотя и мучительно. Если бы не легкий гипноз кого-то из посвященных, мозги Сандро Урии задымились бы от перенапряжения.
– Что такое «рётчик»? – поинтересовался один из асуров. – Мы поняли, что это слово из твоего языка, но не поняли его значения.
– Астролетчик – это примерно то же, что и водитель мирохода, – пояснил я. – Но у нас нет дыхания Брахмы. Наши мироходы летят на огромной скорости через пустоты протяженностью в сотни тысяч и даже миллионы фарсахов.
– Это ты нарисовал? – спросил один из «серых человечков», передавая через слугу мои наброски. – Что ты нарисовал?
– Да, я пытался схематично изобразить имеющиеся в моем мире технологии…
Я замечаю, что их интересуют не боевые «Тайфуны» и не могучие «Вулканы-М». Их зацепило другое…
– Что это? – гнусаво спрашивает дряхлый асур, занявший почетное, центральное место. Все расселись по полу – кто на циновках, кто на подушках, – я же возвышаюсь над ними, как воспитатель над малыми детьми, копошащимися на ковре игровой комнаты.
Слуга подсовывает мне лист.
«Прямоточный воздушно-реактивный двигатель», – хочу ответить.
– Огненный сосуд, – мямлю я, – ловит встречный поток воздуха из дыхания Брахмы и преобразует его в энергию. Там стрелочками показано, как и куда…
– Ясно, – обрывают меня. – А вот это что?
«Турбореактивный двигатель». Почему же вы, болваны головастые, не понимаете мой язык?
– Огненный сосуд, – снова я пытаюсь подобрать слова и с горем пополам объясняю принцип действия.
– Это что?
«Шаках вас раздери! Это – жидкостный ракетный двигатель!»
– Огненный сосуд, – повторяю я.
Сейчас решается моя судьба. Они не говорят об этом прямо, но каждый из «серых человечков» глядит на меня с видом присяжного заседателя. Я же думаю о Ниле, в теле которой засели три пули. Слава Глазу, на ней был полетный костюм, который, как выяснилось, армировался плотной кожей и даже стальной проволокой. Я надеюсь, в касте врачевателей и колдунов оджха огнестрел лечат не только при помощи бубнов и ритуальных плясок.
– Ну, здесь принцип более или менее понятен… – высказался один из асуров, комментируя мою схему жидкостного двигателя, – мы используем его в ревущих стрелах.
«Используем в ракетах, – мысленно перевел я, вернувшись в реальность. – Ага, обитатели черепа Брахмы додумались до ракетного оружия? Почему бы и нет…»
– К сожалению, нам пока не удалось применить эту технологию эффективным образом, – пожаловался асур.
– Кстати, – продолжил я, чтобы не упустить инициативу, – некоторые существа из тех, что обитают в дыхании Брахмы, передвигаются примерно таким же образом.
– Верно, – согласился со мной «серый человечек», который обмолвился о «ревущих стрелах». – Этот способ нам подсказали щуполовы.
Он встал и подошел к изящной подставке, на которой был укреплен развернутый свиток. Взял уголь, начертил круг с неровными лучиками – нет, это было не солнышко; очевидно, так в представлении асура выглядел «истинный властитель дыхания Брахмы». В центре «солнышка» асур изобразил отверстие – то ли рот, то ли анус.
– Щуполов вбирает в себя дыхание Брахмы, а затем сжимается, выпуская газ из мантийной полости через воронку, – пояснил головастый.
Я покивал с видом умника, обремененного несколькими учеными степенями. На Мире таким же способом передвигались каракатицы, спруты и кальмары.
– Избранник, а ты сможешь?.. – прошамкал старый асур. – Сможешь помочь нам построить виману на таких вот огненных сосудах?
Брахма! Здесь речь идет о научно-технической революции! Им нужен космонавт, чтобы послужил консультантом на окладе у асуров. Впрочем, какой тут оклад…
Затевается что-то серьезное. Неужели опять война? Например, с Изначальными. Или с какими-нибудь еретиками-ахавитами. Или… мало ли?
А может – экспансия за внешние пределы? Да, было бы любопытно. Из черепа Брахмы – к иным звездам. В скафандрах, похожих на допотопные водолазные костюмы. В космическом корабле, покрытом инкрустациями, с нарисованным Глазом на обтекателе.
Я посмотрел сверху вниз на «серых человечков». Сидящие на Диване ждали, что же я отвечу. Ждали рослые посвященные, подпирая спинами дальнюю стену зала совета. Ждали даже слуги – асуры с невыразительными лицами, обремененные кувшинами и подносами.
– Мне необходимы гарантии, – ответил я, выдержав паузу.
– Гарантии? – не понял старикашка.
– Да, гарантии, что мне сохранят свободу, не повесят на дыбе и не оттяпают яйца, как вашим несчастным раджам. Разработка новых огненных сосудов – дело хлопотное, дорогое и нервное. Не один оборот Колеса совершится, пока вы сможете достичь весомых результатов.
Асуры заулюлюкали, словно индюки.
– Что ты несешь, шаках?! – возмутился старикашка. – Ты должен возносить хвалу Глазу за каждый день своей жизни! Какие гарантии?!
– Посвященный Даорак поручился за тебя, да останется о нем светлая память! – высказался «серый человечек», нарисовавший щуполова.
А старикашка продолжил брызгать слюной из беззубого рта:
– Тебя доставили с почестями в святое каждому человеку место! Асуры, выше которых нет никого, принимают тебя как равного!
Нетерпеливым властным движением, которое наверняка было позаимствовано из арсенала жестов Сандро Урии, я заставил его умолкнуть.
– Я знаю, что Исчадие не просто так открывало путь перехожим. Цель моего визита внутрь черепушки Брахмы столь тщательно скрывается, что я даже остерегаюсь делать предположения. Я понял, что вы охотитесь на иномирянина, обладающего техническими знаниями, до которых ваша благословенная Глазом цивилизация не доросла и дорастет еще не скоро…
– Как ты смеешь!.. – попытались меня перебить.
– Смею! – я нацелил на перекошенного от гнева «серого человечка» волосатый палец Урии. – Это вам зачем-то понадобились перехожие! Это вы выдернули меня из моего мира! А погибал ли я там, или же, наоборот, жил бы и радовался, – не ваше собачье дело!
– Повесить на дыбе? – повторил, словно только что услышал, старикашка. – А что, это было бы любопытно. Но польза от дыбы не сравнится со словом посвященного, после которого ты сам расскажешь о своей жизни, начиная с момента, когда появился на свет. То, что ты стоишь перед нами и ведешь дерзкие речи, – и есть главная гарантия.
– Зачем вам мироход на новых огненных сосудах? – я решил сбавить тон. – Если выбора нет, то мне нужно четко представлять техническую задачу. Так что прекращайте восточный базар и объясните все толком.
– Всенепременно… – прошамкал старикашка, а потом поджал губы и дал отмашку посвященным.
– Смотри на меня! – прозвучало под сводами зала, точно раскат грома. Я невольно уставился на обладателя этого голоса. Один из посвященных покинул позицию под стеночкой и вышел вперед. Глаз на его челе был каким-то маленьким, злобным, похмельным.
– Да проглотишь свой язык, если обмолвишься о том, что услышишь сейчас, с кем-либо, кроме как с асурами, находящимися ныне в этих стенах.
Я сглотнул. Язык пока был на месте.
– Слушаюсь, – прохрипел, ненавидя себя за достойное скота послушание.
Тем не менее высшие асуры расслабились. Они привыкли к таким речам. Главный «серый человечек» поерзал на подушках, очевидно, пытаясь понежнее пристроить свой геморрой.
– Наш мир гибнет! – в глазах старикашки появилось столь искреннее выражение боли, что мой строптивый дух присмирел и мне стало стыдно за показной гонор. – Череп Брахмы сужается! Жизненного пространства становится меньше, и не обернуться Колесу трехсот раз, как Вишал и его спутницы окажутся выброшенными из дыхания Брахмы в ничто. А за ними отправятся в хаос Арракан и Карабелла.
– Нам нужны знания Избранников-перехожих, ибо мы ищем способ остановить конец времен! – добавил другой «серый человечек».
Теперь они говорили по очереди. Каждый Сидящий на Диване торопился высказать какую-то мысль, словно конец времен должен был грянуть с минуты на минуту.
– Прочие перехожие были пусты, как головы неприкасаемых!
– Исчадие погибло, перехожих больше не будет! Если ты не сможешь помочь, наша раса погибнет!
– Когда объем черепа достигнет критического значения, температура дыхания Брахмы сравняется с температурой Глаза!
– Для этого черепу не нужно сжиматься до размеров Глаза, достаточно, чтоб его граница передвинулась за кругоход Вишала, Карабеллы и Арракана.
К такому повороту событий я готов не был.
– Погодите! Зачем вам новая вимана? Вы, наверное, собираетесь покинуть череп Брахмы?
– Нет! Нет! – возразили мне в несколько голосов. – Уходить некуда! За пределами черепа – хаос и смерть!