“Ты когда-нибудь думал о том, как трахаешь меня?”
Все слова выскользнули из моей головы. Каждое слово на английском языке потеряло смысл, и я переключился на нее, желая ее так сильно в этот уязвимый, открытый и безмолвный момент, что боялся потерять самообладание в ту же секунду, как она освободит меня из моих штанов.
“Поначалу нет”, наконец-то справляясь с собой. “Но после нескольких недель, я попробовал”.
“Попробовал прикоснуться к себе, думая обо мне? И как, твоя рука смогла меня заменить?”
Я наблюдал, как выражение ее лица преобразилось с любопытного до хищного, перед ответом, “Да”.
“Ты кончал?”
“Господи Иисусе, Хлоя”. Кажется, стало настолько горячо, что я запросто мог быть ею поджарен?
Она не моргала и вообще не волновалась, ожидая мой ответ. Она просто смутила меня. “Скажи мне”.
Я не мог побороть свою улыбку. Всегда такой мудозвон. “Пару раз. Это не было очень приятно, потому что ты появлялась в моей голове, и это как подрывало меня, так и снимало напряжение”.
“Тоже самое было и со мной”, сказала она. “Я скучала по тебе так сильно, что это причиняло боль. На работе я скучала по тебе. Дома, в своей постели, я с трудом могла выдерживать это. Единственное время, когда я могла очистить свою голову от тебя, было время, когда я …”
“Бегала”, прошептал я. “Я заметил. Ты потеряла слишком много веса”.
Ее бровь поднялась. “Ты тоже”.
“Я к тому же слишком много пил”, признался я, напоминая ей, что это не было соревнованием. Она не должна была доказывать, что жила лучше. В действительности я был более чем уверен, что так оно и было. “Первый месяц, что мы провели вдали друг от друга, до сих пор является для меня своего рода размытым пятном”.
“Сара рассказала мне, как ты выглядел. Она сказала мне, что я была не права, избегая тебя”.
Мои брови медленно приподнялись в удивлении. В самом деле? Сара сказала это? “Ты сделала то, что должна была сделать”.
Откинувшись назад, она провела взгляд по всей длине моего торса, а затем подняла его, встретившись с моими глазами. Мне было любопытно смотреть на то, что она выглядела немного удивленной. Может быть даже легкомысленной. “Ты позволил мне связать тебя”.
Я смерил ее взглядом. “Конечно, позволил”.
“Я просто не была уверена, что ты разрешишь мне. Я думала, что обману тебя или, что ты скажешь мне «нет»”.
“Хлоя, ты завладела мной с первой секунды, как я тебя увидел. Я позволил бы тебе связать меня еще в конференц-зале, если бы ты попросила”.
Небольшая улыбка приподняла одну сторону ее ротика. “Я не позволила бы тебе, если бы ты попросил”.
“Хорошо”. Я наклонился за поцелуем. “Ты сообразительнее меня”.
Она встала, заведя руки за спину, чтобы отстегнуть лифчик. Он соскользнул с ее рук и плавно опустился на пол.“Я думаю, мы оба всегда знали что это правда”.
Я хотел ее, и это была своего рода неизменная, интенсивная боль. Я был настолько тверд, что мог чувствовать каждый удар своего сердца через член, но я также чувствовал, что мое зрительное восприятие было перенасыщено цветом: красным цветом ее трусиков и губ, коричневым ее глаз, сливочным оттенком ее кожи. Мое тело исходило криком и желанием загнать себя в ее недра, но мой мозг не мог прекратить упиваться каждой деталью. “Позволь мне почувствовать тебя”.
Она вернулась ко мне, приподнимая свою грудь к моему рту. Я наклонился вперед, захватывая сосок губами, щелкая по нему своим языком. Без предупреждения она встала и отступила, поворачиваясь спиной ко мне и посматривая поверх своего плеча с шаловливой улыбкой на личике.
“Что ты делаешь, маленький дьявол?” Я задыхался.
Большие пальцы ее рук зацепили верхнюю часть ее кружевных трусиков, и она покачнула бедрами, когда начала их спускать.
Нет. Нет худшего пути в ад.
“Не смей этого делать, черт возьми”, сказал я, резко дернув свои руки, освобождаясь из ее непрочного узла, и возвышаясь над ней подобно грозовой тучи сформировавшейся в собственной гостиной. “Иди по коридору и забирайся в мою кровать. Если ты даже подумаешь о том чтобы снять свои трусики, то я сам позабочусь о себе, и ты будешь лежать там и наблюдать, как я кончаю”.
Ее глаза распахнулись превратившись в черные безмерные омуты в темной комнате, и не говоря ни слова она повернулась и рванула через холл в мою спальню.
С этим воспоминанием из памяти, мой день был официально обречен. Та ночь была единственной самой сокровенной ночью в моей жизни и запустила наши отношения от Предоставления Попыткидо Полной Преданности. Я никогда не смогу забыть способ, которым она превратила свою ранимость в безмолвную властность, или способ, которым она позволила мне взять реванш над ней в своей спальне, привязать ее к кровати и покусывать каждый дюйм ее тела.
Я застонал, поскольку понял, что понятия не имел, когда еще у нас снова будет такая неспешная ночь вместе, и взял телефон.
«Обед?» Напечатал я.
«Не могу», ответила Хлоя. «Встреча с Дугласом с полудня до трех. Пристрели меня».
Я посмотрел на часы. Было 11:36. Я бросил телефон на стол и вернулся к статье, продолжая работать для Journal. Я был бесполезен, и знал это.
Примерно через две минуты я поднял телефон, напечатав ей снова, на сей раз, используя наш секретный код. Сигнал летучей мыши.
Она немедленно ответила: «В пути».
Внешняя дверь офиса открылась и закрылась, донося звук каблуков Хлои, выстукивающих по полу офиса находящегося снаружи моего. Он когда-то был Хлоин, но когда она вернулась в Ryan Media Group после окончания MBA, она переехала в свой собственный офис в восточном крыле. В результате внешний офис теперь стал пустым. Я пытался сработаться с несколькими различными помощниками, но на самом деле они нисколько себя не оправдали. Андреа все время кричала. Джесси стучала своей ручкой по столу, и эффект от этого был во многом похож на дятла стучащего по дереву. Брюс не мог печатать.
Очевидно, Хлоя была по большей части ангелом «терпеливо меня, снося», чем вызвала мое к ней доверие.
Моя дверь открылась, и она зашла, нахмурив брови. Мы использовали сигнал летучей мыши, прежде всего, чтобы уведомить друг друга, относительно рабочих критических моментов, и на мгновение я задался вопросом, не слишком ли остро я отреагировал.
“Что случилось?” спросила она, останавливаясь на расстоянии приблизительно в один фут от меня, скрестив руки на груди. Я видел, что она настроилась к профессиональному сражению от моего имени, но я хотел, чтобы она боролась с гораздо более личным.
“Работа не вяжется”, сказал я, потирая челюсть. “Я…”.
Я отвлекся, уставившись на каждую часть ее лица по очереди: на ее глаза, когда они сузились в концентрации, полные губы, которые она сомкнула в беспокойстве, гладкую кожу. И, конечно, я позволил глазам опуститься до ее груди, потому что она выдвинула её и... так хорошо, черт возьми.
“Ты смотришь на мою грудь?”
“Да”.
“Ты послал мне сигнал летучей мыши, чтобы поглазеть на мои сиськи?”
“Угомонись, петарда. Я послал тебе сигнал летучей мыши, потому что скучаю по тебе”.
Ее руки упали по бокам, и, казалось, подрагивающие пальцы неуклюже расправили кромку ее свитера. “Как ты можешь скучать по мне? Я же осталась прошлой ночью”.
“Я знаю”. Я знал ее с этой стороны. Всегда предсказуемый задний ход к самосохранению.
“И мы были вместе все выходные”.
“Да, ты и я — и Джулия, и Скотт”, напомнил я ей. “И Генри, и Мина. Не одни. Не совсем так, как мы ожидали”.
Хлоя повернула голову и посмотрела в окно. Впервые за несколько недель был прекрасный, солнечный день, и я хотел вывести ее наружу и просто … посидеть.
“Я чувствую, что всё последнее время скучаю по тебе”, прошептала она.
Узел в моей груди немного раскрутился. “Ты скучаешь?”
Кивая, она повернулась ко мне. “Прямо сейчас твой скользящий график отстойный”. Она наклонилась вперед, и изогнула бровь. “И ты не поцеловал меня этим утром на прощание”.
“На самом деле, поцеловал”, сказал я, улыбаясь. “Ты все еще спала”.
“Не считается”.
“Вы нарываетесь на ссору, мисс Миллз?”
“Не считается”.
“Вы нарываетесь на ссору, мисс Миллз?”
Она пожала плечами, изо всех сил пытаясь подавить улыбку, когда тщательно меня изучила.
“Мы можем избежать ссоры, и ты можешь просто пососать мой член в течение десяти минут или около того”.
Без малейшего колебания она подошла ближе и обвила меня руками, потянувшись чтобы прижать свое лицо к моей шее. “Я люблю тебя”, зашептала она. “И мне понравилось то, что ты послал сигнал летучей мыши просто, потому что скучал по мне”.
Я был поражен тишиной, по всей вероятности, слишком затянувшейся, и мне, наконец, удалось прохрипеть, “Я тоже тебя люблю”.
Не было такого, чтобы Хлоя не была экспрессивной; она была. Когда мы были наедине, она была — абсолютно — самой экспрессивной женщиной, которую я когда-либо знал. Но в то время как я нередко говорил ей о том, что чувствовал, я мог посчитать на двух руках то количество раз, когда она, на самом деле, произносила слова «Я люблю тебя». Я не принуждал ее говорить это часто, но каждый раз, когда она это делала, это трогало меня глубже, чем я ожидал.
“И все-таки, серьезно”, прошептал я, изо всех сил пытаясь вернуть свое самообладание. “Возможно, мне просто нужен перепих на столе”.
Она рассмеялась, качнув головой напротив моей шеи и протянув руку между нами так, чтобы погладить мой член. Я знал эту игру и, вполне возможно, она была готова сделать что-то мягко угрожая, чем могла возбудить меня, нежели испугать. Но вместо того, чтобы посмотреть на меня с угрозой в глазах, она повернула свою голову, чтобы пососать мою шею, прошептав “Я не могу пахнуть сексом на этой встрече с Дугласом”.
“Думаешь, ты не всегда пахнешь сексом?”
“Я не всегда пахну как ты”, разъяснила она, прежде, чем лизнуть мою шею.
“Черт побери, не всегда”.
Прошло так много времени с тех пор как мы дурачились в офисе, и я так страстно желал ощутить её; я хотел сорвать свои брюки с ног и задрать ее юбку вверх по бедрам, а затем смахнуть опрятную кучу бумаги на моем столе, бросив ее на него.
Мягко она поцеловала мой подбородок, опускаясь к шее, а затем плавно скользнула вдоль моего тела на пол, немного сдержанно задирая свою юбку, для того чтобы она могла встать передо мной на колени.
Но ... даже на полу, она продолжала задирать свою юбку вплоть до того, что она собралась на ее бедрах. Одну руку она расположила между ног; с помощью другой она быстро разобралась с моим поясом и ширинкой. Я закрыла глаза, чувствуя необходимость успокоить свой разум, поскольку она освободила меня быстро, и без колебания потянула мой член в рот. Я был почти тверд и благодаря ее прикосновениям я удлинился. Теплое, влажное посасывание скользило вверх и вниз по всей моей длине, снова и снова, интенсивнее при повторном заходе, когда она приспособилась к ощущениям меня в ее ротике.
Я почувствовал, как ее дыхание выходило небольшими рывками напротив моего пупка, мог услышать звуки ее пальцев, которые передвигались по ней, в то время как она стояла на коленях на полу.
“Ты трогаешь себя?”
Ее голова слегка переместилась, когда она кивнула.
“Ты была уже влажной для меня?”
Она замедлила ход, и затем вытянула руку над своей головой. Наклоняясь, я засосал два ее пальца в свой рот.
Черт.
Меня уничтожило, отчетливое видение того, как сильно она этого хотела. Я знал по опыту, какой она имела вкус, перед тем как была по-настоящему для меня готова — например, когда я поздно приезжал и поражал ее во сне своим ртом — и я знал, насколько иной вкус она имела после того, как мы подразним друг друга, и хотел испытывать это целую вечность. На ее пальцах это было полным пробуждением, которое вызывало у меня головокружение. Как долго она думала об этом? Весь день? С тех пор как я уехал этим утром? Но она не позволила мне капаться в этом слишком долго, быстро возвращая свою руку к невидимому пространству между ее ногами.
Я наблюдал за ее главным движением, ее губы скользили по моей длине, и я пытался позволить этому успокоить меня. Но даже когда ее рот был на мне как сейчас, или я был погружен в неё, я всегда буду хотеть большего. Было невозможно иметь ее сразу различными способами, но это никогда не мешало мне представлять: вихрь поз и звуков, моих рук в ее волосах и на ее бедрах, моих пальцев в ее ротике, кроме того, еще и между ее ногами, а также прижатыми к тыльной стороне ее бедер.
Когда я запустил руки в ее волосы, она знала, что я хотел ускорения, и когда мои бедра начали двигаться резкими толчками, она знала, что меня не стоит дразнить, даже слегка. По крайней мере, не тогда когда у нее должна была через некоторое время состояться встреча.
Внезапно я вспомнил, что мой офис открыт; Хлоя пришла сюда думая, что мы обсудим работу. Внешний офис также был закрыт, но не заперт.
“О, дерьмо”, застонал я, потому что так или иначе идея, что мы могли быть пойманы, сделала все это настолько горячим. “ Хлоя …” Без предупреждения, мой оргазм разлился по моему позвоночнику, острый, жаркий, и настолько интенсивный, что это заставило мои ноги задрожать, а мои руки плотно сжимали в кулаках ее волосы. Она изогнулась от напряжения, ее рука резко двигалась, поскольку она трогала себя, издавая звуки ее собственного удовольствия, которые приглушенно выходили, окутывая меня.
Посмотрев вниз, я понял, что она наблюдала за моей реакцией ..., конечно, наблюдала. Ее глаза были широко открыты, но так или иначе они были нежными, и она выглядела очарованной. Я уверен, что выражение ее лица, было точно как и мое каждый раз, когда я видел, как она кончает от моего прикосновения. После паузы, восстановив свое дыхание, я вышел из ее ротика и опустился на пол, встав перед ней на колени, и накрыл ладонью своей руки ту руку, которую она держала между ногами. Она немного передвинулась, позволяя моим пальцам вступить в ее владения. Я проскользнул двумя из них внутрь, проталкиваясь и погружаясь в нее так, что она почти завалилась назад, ее тело, зажало словно в тисках мои пальцы. Приводя ее в устойчивое положение, положив другую руку на ее бедро, я, урча от удовольствия, прижался в поцелуе к ее губам, которые слегка покраснели и распухли.
“Я действительно близка”, сказала она, обхватив свободной рукой мою шею для поддержки.
“Мне нравится, то, что ты считаешь нужным сказать мне об этом”.
Я заставлял ожидать своего прикосновения, чересчур интимного, или мою технику, постепенно сбавляющую ход, но каждый раз она чувствовала скольжение и натиск моего большого пальца напротив ее клитора, и это казалось более интенсивным, чем прежде.
“Еще один”, она с трудом справилась с голосом. “Пожалуйста, я хочу..”.
Она никогда не заканчивала свою мысль. Она не должна была. Я закачал в нее уже третий палец и наблюдал, как ее голова запрокинулась, губы раскрылись, и тихий, хриплый звук «старающийся быть приглушенным» оргазмом промчался через нее.
В течение нескольких секунд она позволяла мне держать ее, вдыхать аромат ее волос и притворяться, что мы были где-то в другом месте, возможно в моей гостиной или ее спальне, но только не на этаже моего незапертого офиса.
Казалось, вспомнив это в то же время, что и я, Хлоя надела свои трусики и плавно двинула юбку вниз по бедрам прежде, чем позволила взять ее за руку, чтобы помочь ей встать. Как обычно, я был поражен тишиной вокруг нас и задался вопросом, были ли мы когда-либо столь управляемы и угодливы, как мы думали.
Она озиралась, немного ошеломленная, а затем одарила меня ленивой усмешкой. “После того что мы сделали, будет труднее оставаться в ясном сознании на встрече”.
“Не жаль”, пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее шею.
Когда я выпрямился, она повернулась и направилась в мою уборную, закатывая рукава ее свитера до предплечья, так чтобы она могла помыть руки. Я подступил к ней вплотную, прижимаясь передней частью к ее спине, и переместил руки под воду к ее рукам. Мыло скользило между нашими пальцами, и она откинула голову, прислонив ее к моей груди. Я хотел провести час, отмывая ее аромат с наших пальцев, просто чтобы иметь возможность стоять к ней так близко.
“Мы остаемся сегодня вечером в твоей квартире?” спросил я. Это был всегда трудный выбор. Моя кровать была лучшей для игры, но ее кухня была лучше снабжена.
Она выключила воду и потянулась, чтобы вытереть руки о мое полотенце. “Твоя квартира. Я должна постирать белье”.
“Никогда не позволяй мне слышать такое, это убивает романтику”. Я повернулся за полотенцем и затем нагнулся ее поцеловать. Она держала рот закрытым, глаза открытыми, и я немного отступил.
“Беннетт?”
“Mмм?”
“Я делаю это, ты знаешь”.
“Делаешь что?”
“Люблю тебя. Возможно, я не говорю тебе это часто. Может быть, поэтому ты использовал сигнал летучей мыши”.