— Думаешь, заметили погоню? — спросила Марта.
— Вряд ли, — хмыкнул Карел. — Скорее он умер сам или ему ввели что-то.
Три дня прошло с того момента, когда авангард форсеров завяз в ущелье. Пройти через него удалось только после двадцати часов боя, но через пару километров солдаты угодили в очередную засаду.
Люди цеплялись за каждую гору, их не смущала ни высота, ни отвратительная погода.
— Посмотрели, и хватит, — проговорил субтактик по имени Вальдес, командующий маленькой группой.
У него в подчинении Марта, Карел и Джим оказались вчера, когда выделенное в боковое охранение звено Вальдеса обнаружило людей и вступило с ними в перестрелку.
Бой оказался коротким, но кровавым. Люди отступили, а сводный отряд под командованием Вальдеса отправился следом.
— Хватит, так хватит, — вздохнул Карел.
Идти приходилось по узкой тропе. Ветер завывал, горстями швыряя в глаза крупный снег. Метель продолжалась третий день, и за это время намело сугробы по пояс.
Марта никогда не видела столько снега. И без лишних уговоров согласилась бы не видеть всю оставшуюся жизнь.
Они шагали по едва заметному следу и, судя по тому, что он становился все более свежим, потихоньку догоняли. Мышцы устали и чувствовалось, как гудят от натуги акселераторы, выталкивая из сугробов вязнущие ноги.
— Еще и связь пропала, — пробормотал идущий рядом с Мартой Вальдес. — Проверь, как твой ком-линк?
— Молчит, — откликнулась Марта. — Похоже, что буря не только снежная, а еще и магнитная, так что связь накрылась. Мы должны догнать их быстрее и вернуться назад, пока не заплутали.
— Или пока нас не записали в погибшие, — присоединился к разговору Карел. — Может быть, вернемся?
— Ты что? — Вальдес отшатнулся. — Не выполнить приказ? Нет, такого я себе позволить не могу!
Через полчаса они наткнулись еще на два трупа, а затем — на торчащий из-под снега здоровенный ящик, набитый черными продолговатыми коробочками.
— Это те штуки, которыми они автоматы заряжают, — предположил Джим, выковыривая из коробочки блестящие цилиндрики.
— Похоже на то, — согласился субтактик.
Когда ветер принес звук выстрела, потом еще несколько, Марта невольно пригнулась и повела стволом, выискивая цель. Карел мгновенно припал к земле, точно пес, вынюхивающий дичь.
— Это не по нам, — сказал лысый форсер после паузы.
— Так они что, друг друга убивать начали? — изумился Вальдес.
— Раненых отстреливают, — скривился Джим. — Боятся, что не дойдут.
— Вперед, пошли-пошли, — поторопил субтактик. — Нам еще догонять и догонять!
Марта заставляла себя передвигать ноги. Азарт погони давно прошел, девушка чувствовала лишь желание забраться куда-нибудь в тепло и выспаться.
Из-за пурги видеть можно было метра на три. Максимальное напряжение зрительных усилителей позволяло заглянуть втрое дальше, но такой режим вызывал резь в глазах.
Марта чувствовала себя слепой.
Мысли в голове шевелились вялые, точно песчаные ящерицы в полдень: люди явно собрались умереть, но вместо достойной смерти они, проклятые самоубийцы, решили сгинуть в снегах!
Странно только, что этим несовершенным созданиям удалось уйти так далеко.
Марта вспоминала годы учебы, когда их каждый день гоняли на тренажерах и виртуальных симуляторах, и думала о том, что ни одному инструктору не пришло в голову задать такую ситуацию.
— Еще один, — сказал Джим, останавливаясь. — Да не один!
Задумавшаяся Марта едва не налетела ему на спину.
По левую руку от тропы виднелась пропасть, а скорее просто глубокий провал, и туда, судя по всему, пытались сбросить трупы. Но сил у тех, кто это делал, не оставалось, и несколько тел так и остались лежать на самом краю расселины.
Во лбу у каждого виднелась аккуратная дырочка. Не успевшая застыть кровь пузырилась.
— Они совсем близко, — сказал Вальдес. — Может, попробуем инфракрасный режим? В обычном диапазоне ни хрена не видно.
Зрительные усилители позволяли боевым форсерам видеть в разных спектрах. Изображение в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах оказывалось не столь совершенным, но сейчас это значения не имело.
— Можно, — Марта кивнула.
Мышцы вокруг глаз сократились, внутри черепа что-то негромко хрустнуло. Метель исчезла, точно ее и не было, открылись холодные синие склоны и четко выделяющиеся на их фоне тепловые пятна движущихся рядом форсеров.
Особенно яркими были активно работающие мышцы ног, красными полосами выделялись усиленные акселераторами места. Марта полюбовалась на распределение тепла по крупной фигуре Джима и невысокой, но массивной — Карела, и перевела взгляд дальше.
Там, в холодной тьме, точно кучка углей мерцали люди. Их оказалось много, почти сотня. Одни тащили на себе какой-то груз, другие несли носилки с ранеными.
— Толпа какая, — прошептал Вальдес. — Ну что, дальность пятьсот плюс-минус пять метров… Можно начинать стрелять. Марта, на тебе командиры и тот тип, что идет впереди. Именно он выбирает дорогу.
— Хорошо, — кивнула девушка.
Целилась Марта недолго. С такого расстояния она промахнуться не могла, а тонкий луч ионного оружия прошел через метель так же хорошо, как и сквозь вакуум.
— Есть! — сказала девушка, когда шагавший первым человек рухнул.
Через мгновение в дело вступили плазменные пушки. Заряды, обычному взгляду предстающие синими, в инфракрасном режиме становились ослепительно белыми. В полете за каждым, словно за кометой, тянулся тающий алый хвост разогретого воздуха.
Человеческие фигурки дрогнули, заметались.
— Так, теперь командир, — Марта сместила ствол чуть в сторону, выискивая мощную фигуру того, кто прыгал больше всех.
— Вперед, подбираемся ближе! — приказал Вальдес.
Стрелять на ходу из ионного орудия почти невозможно, да и генерация нового разряда занимает некоторое время, поэтому девушка просто бежала вслед за товарищами.
— Огонь, на поражение! — командовал субтактик.
Кто-то из людей бросился в сторону, надеясь спастись, но этих отстреливали в первую очередь. Другие попадали в снег, и через вой ветра пробилось стрекотание автоматов.
«Похоже, что я убила не того, — подумала Марта, останавливаясь. — Или у них появился новый командир. И командир хороший, если сумел так быстро организовать своих. Значит, жди неприятностей, пусть даже мы для них невидимы…».
Подтверждая ее правоту, застрекотали сразу два пулемета, и пули засвистели лишь немного в стороне от залегших форсеров.
— Осторожнее! — рявкнул Вальдес. — Теперь вправо! Да, туда к склону! Обойдем их с фланга!
Все большее число людей замирало, уткнувшись в снег, и их силуэты начинали гаснуть, показывая, что тепло уходит из тел. Но уцелевшие окончательно пришли в себя, грамотно рассредоточились, стреляя наугад, но так, чтобы перекрыть все подходы.
— Так! Сейчас я их поджарю, хе-хе! — здоровенный лысый форсер прицелился и выстрелил.
Выпущенный из его мортиры плазмоид угодил точно в груду сваленных на снег ящиков. Взрыв оказался такой силы, что находившихся рядом людей расшвыряло, словно тряпичные куклы.
Горы глухо и негодующе заворчали, откуда-то сверху донесся мощный, все нарастающий гул.
Марта на мгновение повернула голову, но не увидела ничего. Потом отвлеклась на то, что бегущий далеко впереди Карел осел в снег, заливая его кровью из практически отрубленной очередью руки.
— Клянусь Пророком! — пробормотала Марта, возвращая обычное зрение.
Лицо упавшего уроженца Демона быстро бледнело, а кровотечение выглядело слишком сильным, чтобы с ним справилась система жизнеобеспечения.
— Аккуратнее, мы… — Вальдес замолк на полуслове, повернул голову.
Гул сделался нестерпимо громким, горы затряслись, будто комки белья в древней стиральной машине. Даже метель, казалось, смолкла, вслушиваясь в новый, заглушивший ее звук.
Марта, оказавшаяся позади ринувшихся в атаку соратников, увидела, что по склону на них движется что-то столь же белое, как и метель, но куда более плотное.
Закричать девушка не успела.
Снежный вал ударил сверху, отшвырнул Джима с такой легкостью, с какой ветер кидает листья, смял и подхватил фигуры людей и форсеров, не разбираясь, кто есть кто.
Марта бросилась назад, пытаясь уйти из-под удара, но волна холодного воздуха нагнала, сбила с ног, а потом навалилось что-то тяжелое, липкое и холодное.
Девушка забарахталась, отчаянно пытаясь выбраться. Ионное орудие отлетело куда-то в сторону, все мысли пропали, кроме дикого, звериного желания жить, и когда выяснилось, что она может дышать, Марта с трудом сдержала желание завопить во всю глотку.
Гул и тряска стихли, сквозь звон в ушах стали слышны завывания метели.
Гул и тряска стихли, сквозь звон в ушах стали слышны завывания метели.
Марта потрясла головой, пытаясь отогнать плавающие перед глазами алые круги.
— Ну надо же… — пробормотала она. — Что такое?
Всем телом ощущалось довольно сильное давление, дышать было трудно из-за налипшего на лицо холодного снега.
Марта еще раз помотала головой, хватая воздух ртом. Звон в голове постепенно стих, зрение восстановилось, вот только смотреть оказалось не на что, кроме снега. Да и тяжесть, угрожающая раздавить ноги и поясницу, никуда не ушла…
Девушка подвигала плечами, напрягла мышцы рук, но даже шевельнуть ими не могла. Она была плотно, по самую шею закопана в слежавшийся снег вперемешку с камнями.
— Не паниковать, — сказала Марта сама себе. — Я выберусь. Немного отдохну и выберусь. Или меня выручит кто-нибудь из наших. Ведь не может так быть, чтобы уцелела только я?
Она огляделась, выискивая хоть какие-то следы выживших. Подумала о том, чтобы крикнуть, но вовремя осеклась, поняв, что ее голос могут услышать не только свои…
Там, где еще недавно гремели выстрелы, а плазменные разряды летали над телами, простиралась ровная белая поверхность.
— Нет, не может быть… — пробормотала Марта, не в силах поверить, что прочие бойцы оказались похоронены под многометровой толщей снега.
Вокруг все было чисто, бело и безмятежно, лишь снежинки продолжали метаться в воздухе.
Когда ветер принес негромкий щелчок, Марта сначала решила, что ей показалось. Она повернула голову в ту сторону, откуда донесся звук, перевела глаза в инфракрасный режим, но не увидела ничего.
Снег заскрипел под шагами.
Девушка завертела головой, рванулась, вновь пытаясь освободиться. Напряглась так, что сухожилия заскрипели, а акселераторы гневно взвыли, но не смогла даже пошевелиться.
Когда перед ней появился человек с автоматом, Марта только вздрогнула.
Сын Земли. 9.
Лавина обрушилась с внезапностью взрыва. Только что Роберт стрелял по непонятно откуда взявшимся форсерам, а через мгновение что-то холодное накатило, ударило в лицо и отбросило назад.
Когда он открыл глаза, обнаружил, что лежит на спине, шлем слетел, а вокруг только снег, ничего больше.
— Сомий хвост, — пробормотал Роберт, пытаясь сесть и подтягивая к себе автомат.
Метель продолжала бесноваться, завывая стаей лишившихся рассудка волков, снежинки щекотали лицо.
— Ничего себе… — Роберт вздрогнул, пытаясь смириться с мыслью, что все погибли: злой и насмешливый Мартинес, лейтенант Ван Мин, полковник Клаус, белобрысый Эстридсен с пулеметом… Подавив желание вскочить и заорать во все горло, он медленно поднялся и осмотрелся. От снежной белизны заболели глаза. Роберт сморгнул, ощущая, как выступили слезы.
Вытерев их, он зашагал вдоль ложбины. Надежда на то, что уцелел еще кто-то, слабела с каждым шагом.
Роберт прошел больше полусотни метров и почти добрался до выхода из ложбины, когда снег впереди, у самой скалы зашевелился, полетел в сторону, из-под него вылезло что-то круглое.
— Сомий хвост! — через метель видно было плохо, но Роберт поклялся бы чем угодно, что это голова.
А поскольку там, где она объявилась, людей в момент схода лавины не было, принадлежать она могла только ублюдку-форсеру.
— Сейчас… — он поднял автомат и зашагал дальше.
Голова задергалась, напоминая полупарализованного Колобка, героя древней русской сказки.
— Вот так сюрприз, — Роберт сделал еще один шаг и удивленно присвистнул.
Голова оказалась женской.
На него глядела пара полных ненависти черных глаз, выше виднелся ежик слипшихся темно-рыжих волос.
— Что уставился, ублюдок? — просипела девица. — Стреляй!
— Выстрелю, — ответил Роберт. — Не сомневайся.
Он первый раз видел форсера так близко, и зрелище оказалось завораживающим. Очертания лица девушки выглядели человеческими и даже красивыми, но что-то в ее облике вызывало отвращение, то ли серая блестящая кожа, то ли странной формы зрачки…
Роберт ощутил, как его охватывает дрожь.
— Ладно, — пробормотал он, — пора с этим кончать.
Девушка не отвела взгляда, даже не вздрогнула, когда Роберт прицелился, но автомат в ответ на прикосновение к спусковому крючку лишь сухо клацнул.
— Что, сломалась твоя игрушка? — сказала она презрительно. — Ее делали такие же косорукие уроды, как ты, так что неудивительно.
— Сейчас заработает, — Роберт попытался передернуть затвор, но тот застрял, не желая двигаться с места.
— Эх, если бы я могла выбраться, то разорвала бы тебя голыми руками… — проговорила девушка задумчиво.
— Ладно, сама сдохнешь, — сказал Роберт, пытаясь за кривой улыбкой спрятать страх. — Через несколько дней, воя от боли и слабости, призывая быструю смерть…
— Не думаю, что ты проживешь дольше! — она презрительно улыбнулась.
Роберт плюнул на снег и зашагал дальше, мимо засыпанной девицы, к выходу из ложбины.
Пусть из полка уцелел только он один, из оружия имеется сломанный автомат, а из запасов — упаковка консервов в сумке. Но это не значит, что надо сесть в снег и ждать смерти…
Он должен попытаться вырваться из этих гор и добраться до своих…
Уводящая вперед тропа засыпана и нет проводника, чтобы вести по ней. Остается одно — вернуться назад, к дороге, и вдоль нее попытаться дойти до людей.
Снег продолжал идти, и ноги вязли в сугробах, образовавшихся там, где несколько дней назад был только камень.
Карниз выглядел достаточно широким, чтобы по нему прошел человек, но начинался на высоте примерно четырех метров над землей, точнее над плотным слежавшимся снегом.
Помимо карниза, пути дальше не было.
Лавина, сошедшая сегодня, оказалась не единственной, и тропа, по которой утром прошли люди, а за ними форсеры, в этом месте обрушилась в пропасть. Там, где раньше находились смерзшиеся глыбы камня, зиял провал, по отвесным стенкам которого поднялся бы разве что таракан. Карниз шел над самым его краем.
— Сомий хвост, — пробормотал Роберт и прикусил губу. — И почему я никогда не увлекался альпинизмом?
Но без крючьев и веревок тут не справился бы и опытный скалолаз.
— Ладно, надо пробовать, — Роберт закинул автомат за спину. Подтянул ремень, чтобы оружие не болталось, и подошел к скале вплотную.
Зацепиться на ней было не за что, и Роберт подпрыгнул, проверяя, насколько он не дотянется.
Оказалось, что намного, почти на метр. Снег выдерживал вес тела при ходьбе, но при попытке прыгнуть начинал крошиться, и опереться на него оказалось так же сложно, как на облака.
Роберт походил вдоль карниза, выискивая место, где он спускается пониже, но такового не обнаружил. Тогда начал сгребать снег, надеясь соорудить достаточно большую кучу, чтобы забраться наверх.
Сначала согрелся, потом промок и замерз, а легкий, пушистый снег не желал слипаться.
— Ну, надо пробовать, — пробормотал Роберт, вставая на кучу и ощущая, как она проседает под его тяжестью.
Он рванул вверх, ухитрился зацепиться за какую-то трещину и едва не заорал от боли — края ее резали не хуже отточенной бритвы. Попытался подтянуться, но в следующее мгновение шлепнулся на сугроб, чертыхаясь и размахивая поврежденными руками.
На снег брызнуло алым.
— Вот была бы у меня веревка, — пробормотал Роберт, посасывая один из порезов. — Хотя что тогда?…
Закинуть веревку все равно было не на что, за гладкие камни и лед она не зацепилась бы. Вот если бы нашелся кто-то, кто ухватил ее сверху и подтянул Роберта вверх…
От этой мысли ему стало жарко.
— Вернуться к той девке? — пробормотал Роберт, забыв про боль. — Вытащить ее и попросить о помощи? Никогда! Нет, просто нужно выбрать место получше и нагрести побольше снега…
Некоторое время сидел, приходя в себя, а потом встал и решительно принялся за дело. Снег набивался в рукава, куртка и брюки намокали и делались все тяжелее, а он работал и работал, ощущая себя не человеком, а маленькой и очень плохо сконструированной снегоуборочной машиной.
— Ну, да поможет мне Единый… — вовремя пришедшая на память молитва помогла успокоиться и собраться с мыслями.
Роберт закрыл глаза, решительно шагнул вперед, на кучу и прыгнул. Ладони цапнули по шершавую скалу, ухватились за очередную трещину, мускулы на руках сократились.
От боли в потревоженных разрезах все поплыло перед глазами.
Роберт еще пытался подтянуть себя, елозил пузом по холодному камню, но руки уже разжимались.
— Ох… — только и смог он сказать, падая назад.
Под спиной хрустнуло, автомат врезался куда-то в область почек, а Роберт закусил губу, чтобы справиться с терзающей пальцы болью. Когда ощутил во рту соленое, понял, что прокусил губу.