Зорень поднял голову.
Губы вождя не подвижны. А голос бьется в мозгу.
-Я найду возможность, как услышать тебя.
И повернулся к мрачному Груздню.
-Берите пример с нашего главного воеводы. Со всем согласен. Сидит и думает, как лучше исполнить приказ.
-Во, вилы командир! – Груздень в точности повторил жест Толяна. – Уж, лучше снова в десятники к Серду, если с тобой нельзя.
-И не мечтай! – Отрезал Стас. – А будешь ныть, я еще и не то придумаю для тебя. Хотя, совсем упустил из виду. Пора бы тебе, брат Груздень, засучив рукава взяться за Казарские земли. Не хочу, чтобы нас вспоминали не добрыми словами. А может быть даже матерными. К тому же и там люди живут. Поставь гарнизоны.…Не мы, так другие воспользуются благоприятной ситуацией. И начни с того, что осталось от Казторана. Почисти дороги к теплому морю. Поручи, все это хотя бы Серду. Отдохнул, силушки поднакопил. И учти, это пока только начало. Правда, Серд? И на обиды времени не будет.
Груздень дернулся, как от удара плетью. Выкатил на него дурные глаза. Открыл, было, рот.… Но Стас, предупредил его возражения.
-Нет, нет, побратим. Не волнуйся. Командование нашей армией остается за тобой. – И коротким движением руки, указав на Леху. – И вообще, посмотри на Алексея. Сидит и помалкивает в тряпочку, хотя в душе кроет меня самыми черными словами. Наскрозь непристойными.
-А ты не подслушивай!
-Так и ты лучше думай о том, как удачно складывается твоя карьера. Был заурядный мент. Опер.…К тому же не в фаворе у начальства. А со мной, оглянуться, не успел уже и наместник, и командир корпуса, можно сказать, с генеральскими погонами. А все ворчишь. Кстати, и Витень, и Сулич остаются за тобой. И прочая, и прочая, прочая.… Так, что не расслабляйся.
Но не таков был Леха, чтобы молча проглотить пилюлю.
-Спасибо, милостивец! Спасибо отец родной. Век помнить буду твою заботу о моем карьерном росте. Значит Толяну можно, а мне… служи, боец.
Стас весело рассмеялся.
-Да, чего там. Сколько угодно. Для друзей не жалко. А знаешь, какая разница между тобой и Толяном? На Толяна ворчу я, а с тобой всегда наоборот. – И жутко удивился. – А почему не пьем, и не закусываем? Купава, опять пересолила? Веселин, где Войтик? Почему нет начальника разведки?
-Так утром же выходим! – Изумился Веселин, поражаясь его забывчивости. – Ушел уже.
Стас понятливо покачал головой.
-Везучий, дьявол! – С завистью пробормотал Груздень и с надеждой повернулся к Стасу. – Командир, а может, не будем ждать, пока орки на нас навалятся? Ну, их бесу. Ударим первыми…
Стас замотал головой.
-И не думай, Груздень. По численности они превосходят нас раз в десять. А может и того больше. Мне в прошлый визит считать было некогда. Одним куражом такую армию не возьмешь. Но не это главное. Не хуже меня знаешь, что прежде нужно узнать где, чего и сколько. Броды, переправы. Плавсредства.… А мне делать нечего будет во время прогулки. Вот я и посмотрю. Хорошо бы без войны обойтись. Дел много и на глупости времени нет.
-Командир прав, Груздень. – Хмуро поддержал Стаса Зорень. – Если и правда на той стороне есть кто-то, кого мы еще не видели, то он, как и Слав доргов, нас даже до реки не допустит…
-Размажет по берегу. – Согласился Толян, совсем неучтиво перебив Зореня.
-Или командир их… - Груздень не собирался уступать.
-А мы опять рядом постоим? Или за его спину спрячемся? Слуга покорный! Не ерепенься, Груздень. Командир, как всегда, прав. – Хмуро проворчал Леха, берясь за чарку. – Пусть прогуляется, если ему втемяшилось в голову. Грусть - тоску развеет. Посошок на дорожку?
-Хоть одна свежая мысль за весь вечер…
Помолчали.
-Стас, и все-таки, что ты думаешь по этому поводу?
Стас ответил не сразу. Долго крутил чарку между пальцами, о чем-то, думая, что-то прикидывая.
-Не знаю, Леша. Я же простой советский офицер. И подобные эмпиреи для моего ума. Я кое, что понимаю в физике, астрономии.…Но в этом? Нужны лаборатории, дорогостоящие и многосложные анализы. Я уже говорил, что мы столкнулись с цивилизацией, шагающей иным, отличным от нас путем.
-И все-таки. Только не прикидывайся сироткой. Слава богу, за годы работы с тобой, я хорошо узнал, что за штука от ружья Станислав Волков. И что он умеет.
-Ну, хорошо. Но все это только догадки. Это могут быть генные мутации. Или вирусы. При чем не сами по себе.
-Но это же…
-Вот именно. Только догадки.
-Или загадки.
-Может быть, все может быть. И оставим эту тему. Не люблю гадать на кофейной гуще. Поживем, увидим.
Глава 2.
Стаса разбудило ржание лошадей и сдержанный рокот Войтика. Накинул черную повязку на глаза, сунул ноги в мокасины.
-Все царство небесное проспишь, барышня. Проснись, красавица, проснись… - Шутливо продекламировал он нараспев, застрявшие со школьной поры в памяти, строчки.
С легким шелестом полетела прочь легкая меховая накидка и Купава, бодрая и свежая, легко прыгнула на ноги. Пахнуло теплом женского тела. И Стас, в который уж раз пожалел, что навсегда лишен возможности видеть это юное, налитое молодой силой и жадной женской прелестью, тело. Неистовое в бою и ненасытное в любви.
Опустил голову, прислушался к шороху одежды и, едва слышному, звону оружия.
-Я готова, мой вождь…
-Купава… - С укоризной выговорил Стас.
-Прости Слав. – Виновато отозвалась Купава. Провела мягкой ладонью по щеке, коснулась ее губами. – Но для меня это, как имя. Больше чем имя.
Стас прижал ее к себе, как ребенка погладил по спине.
-Сейчас бы чашечку кофе и сигарету. – С легким вздохом подумал он и отстранил от себя, притихшую от неожиданной ласки, девушку.
Лобастый хмуро поглядывал на них своими желтыми немигающими глазами от полога шатра и глухо ворчал, выражая тем самым явное осуждение.
-Не ревнуй, Старый. Я тебя тоже люблю.
За пологом уже слышны голоса воевод.
-Славной охоты и нам всем, Старый. Веди стаю. – И наклоняясь к волку, дунул в ноздри и опустил ладонь на широкую тяжелую голову. – А то, может, здесь остаться хочешь? Тепло и сытно.
Волк сердито щелкнул зубами и мотнул головой, высвобождаясь из под его руки.
-Ну, то-то же… - Удовлетворенно проговорил Стас и негромко, но властно рыкнул в волчье ухо.
Лобастый одним прыжком вылетел из шатра, замер на широко расставленных ногах, низко опустив голову и обводя суровым взглядом стаю. Вздернул верхнюю губу, обнажив крепкие белые зубы и, не издав не звука, не торопливой рысью направился прочь от шатра. Стая гуськом потянулась вслед за ним.
Груздень, тяжелый, как скала, проводил их завистливым взглядом и со вздохом повернулся туда, где лежал, разрушенный им Казторан.
Леха, злой и хмурый, исподлобья смотрел на Стаса и счастливую Купаву.
Зорень, забыв о коняжеском чине, по-мужицки скреб в собственной потылице
Войтик озабоченно поглядывал на восток, где уже нагло и бесстыже выглядывал из-за леса краешек солнца.
Веселин щурился на солнце и щедро всем улыбался.
Толян уютно и вальяжно развалился в седле, как на сидении забытого «Джипаря» и старался не встречаться взглядом с Грузднем, явно обиженным за его новую измену. Без сожаления променял Толян и «Джипарь», и шикарную косуху и дорогущие джинсы на волю вольную и средневековое счастье в моднявой волчовке. Только тяжеленный «голтяк» на шее да увесистая «гайка» на пальце остались от прежней жизни. Подрагивают от нетерпения ноздри, впитывая утренние запахи. Жадно горят глаза, останавливаясь на дороге за распахнутыми воротами посада. И каблуки вот-вот готовы ахнуть в лошадиные бока, посылая его в с места в галоп.
-Не спится, господа мои? – Улыбнулся Стас. – И то верно. Кто рано встает, тому бог дает…
Яркая вспышка за спиной, заставила его остановиться на полуслове. Шагнул в сторону, обернулся. Шатер, из которого они вышли минутой раньше, вспыхнул. Пламя взметнулось вверх и упало, рассыпавшись по земле в горящие клочья.
-Ложись! – Крикнул Стас и толкнул на землю Купаву.
Прыжком метнулся в сторону и перекатился на бок. А на то место, где они только что стояли, уже сыпались стрелы. В руках сверкнули ножи.
-Войтик, раззява! Мух ловил? – Проревел Леха.
Напрасно. И Войтик, и его волчата знали свое дело. Без суеты и паники, ощетинясь мечами, закрыли их со всех сторон.
И вовремя.
Появившись словно из-под земли, в их плотную шеренгу врубился клин из нескольких сотен, закованных в аспидно-черные доспехи, воинов. Врубились молча, остервенело.
Наконец-то завидев врага, разведчики тут же вместо обороны перешли к нападению.
-Хруст!
Груздень зря налегал на горло.
Полк Хруста уже охватывал кольцом Ставку. А сам Хруст чертом вертелся в седле, круша черные латы топором.
В руках эльфов появились их, не знающие промаха, грозные луки.
В руках эльфов появились их, не знающие промаха, грозные луки.
Груздень уже выстраивал вокруг вождя вторую линию обороны. Бой шел и в тылу воинов Хруста.
Все происходило само собой. Как на тактических учениях. Не капли растерянности, не суеты. На губах Стаса появилась счастливая улыбка. Не зря терзал и мучил он этих ребят.
-Орлы! – Подмигнул он Лехе, забыв о своей повязке на глазах. – Но закрывать меня не надо. Обижусь.
И, выдернув из ножен мечи, шагнул вперед, толкнув плечом Груздня. Как не тяжел был воевода, но от плеча Стаса отскочил, как подросток и с изумлением уставился на командира.
Сзади глухо застонал Толян.
Вздрогнул. Развернулся на каблуках.
Толян медленно валился на землю и с изумлением глядел он на торчащую пониже левой ключицы, стрелу. Поднял взгляд на, склонившегося над ним, Стаса.
-Лоханулся я, командир. – Виновато улыбаясь, проговорил он. И постарался оправдаться. – Не успел отмахнуться.…Замочили.
-Он под твою стрелу встал, командир. – Пояснил Веселин, ловя в воздухе кончиком меча еще одну стрелу. – Одну уронил, а за второй вернуться не успел.
В уголке губ Толяна появилась струйка крови. Веки отяжелели. С трудом разлепив их, вздохнул.
-Прости, братуха. Эту фишку без меня разменяешь…
Стас, не дослушав, крикнул.
-Бодрен! Рэд!
Эльфы уже давно привыкли повиноваться его голосу и без возражений вышли из боя.
-Леха!
Но в Лехе видимо по сей день жил опер. Еще до команды он рванулся на выстрел, умело, заходя со стороны.
Но еще раньше, чем Лехе завершил свой маневр, появился лучник. Не прячась, он размеренно шагал и так же размеренно скрипел в его руках лук.
Кинулся навстречу, выдергивая свои ножи из-под волчовки, Веселин. Растянул свой лук принц Бодрен…
-Веселин, стоять!
Команда застигла парня врасплох. Он остановился, как вкопанный и, потеряв равновесие, упал лицом вперед. И в тот же миг просвистела еще одна стрела.
А к ставке со всех сторон уже торопились воины, размахивая мечами.
В стрелка летели стрелы, но ни одна из них не долетела до цели. Неведомым образом и к всеобщей ярости, они падали перед ним на землю или, вильнув, уходили в сторону.
-Прекратить! – Снова крикнул Стас. – Побьете друг друга.
И рванулся навстречу.
Снова, словно какой-то тайный механизм включился в его мозгу. Весь мир исчез. Только глаза стрелка стояли перед его взором. Холодные. Немигающие. И невидящие.
«Что за глупость? Какие глаза? – Успел подумать он. – Но почему тогда он их видит?»
С трудом придержал смертельный удар. Хватило простенькой подсечки. Уронил лицом вниз, придавил сверху коленом.
Леха уже рядом.
-И не трепыхается! – С легкой завистью пробормотал он. – Или зашиб по запарке?
-Я и не бил его. Ты же сам видел.
-Как же! Увидишь тебя. Прыгнул и пропал. Растаял…
Не слушая Лехиного ворчания, Стас перевернул стрелка на спину. Все те же мертвые равнодушные глаза. Коснулся пальцем шеи, нащупывая пульс.
-Совершенно дохлый и явно бесполезный труп. – Констатировал Леха. – Опять касание смерти?
-Говорю же, что не трогал я его.
-Так с чего бы ему богу душу отдавать, если ты его не трогал? – Не отступал Леха, не слушая его оправданий. – Хлопец, судя по всему из наших. По крайней мере, прикид знакомый. Можно было попробовать расколоть.
-Не бухти. Пощупай лучше…
-Я и без него найду, кого щупать.
Но все-таки наклонился над трупом, коснулся ладонью лба и недовольно поморщился.
Вслед за ним и Стас опустил ладонь на лицо, чтобы закрыть безжизненные глаза. И тут же отдернул руку. Обожгло, словно схватился за оголенный провод.
-Поставь караул из надежных ребят. – Негромко распорядился он, выпрямляясь. – Пусть хоть в обнимку с ним стоят, но когда вернусь, парень должен быть на месте.
Леха что-то смекнул и, взмахом руки, остановил нескольких воев.
-Ну-ка, бойцы, обмотайте эту падаль вокруг той задумчивой березки, чтобы не сбежала. И глаз не спускать! В лохмотья растребушу.
И для убедительности показал им свой кулак.
А Стас, не дожидаясь его, уже бежал туда, где все еще гремели, заглушая все, грозные голоса Груздня и Войтика. Бой разгорелся не шуточный. Потери были с обеих сторон. Задержался около лежащего, с побелевшим безжизненным лицом Толяна. Около него суетятся Бодрен, эльфы, Купава…
Принц поднял голову.
-Стрелу вытянули. Кровь остановили. А дальше….
Дрогнуло сердце. Кровь ударила в виски с такой силой, что на миг помутилось сознание.
-Ты же можешь, брат! Рэд, вспомни, как меня вытащил из могилы.
-Мы пытаемся, Слав… - Виновато отозвался Бодрен, отводя глаза в сторону.
Умолять, упрашивать бесполезно. Сам понимал, что эльфы делают невозможное.
Войтик рычит почти рядом.
Нападающие дрались в полном окружении, но отступать не собирались. Перестроились ромбом и, ощетинившись частоколом копий, медленно, шаг за шагом продвигались вперед. Стрелы отскакивали от черных панцирей. А длинные копья не подпускали на удар меча. Зато из середины строя то и дело ввысь взмывали стрелы и с душераздирающим воем падали вниз. И каждый раз смерть находила безошибочно все новые и новые жертвы.
-Войтик! Мухой свалите несколько деревьев. Потолще и подлиннее. Стены ломают тараном.
Войтик, опешив, открыл рот. И как это такая простая мысль не пришла ему на ум? Но быстрее разведчика оказался вездесущий Хруст. В несколько ударов топора свалил одно дерево, затем другое.
Вскинули на могучих руках вековые стволы. Не тараном ударили. Как битой по рюхам. И сразу в пролом. Пустили в ход мечи. Дело сразу пошло на лад.
Войтик во всю ширь разинул свой рот в неистовом устрашающем реве и, по Буслаевски, раздает удары направо и налево жердиной, не уступающей в размерах бревну. Груздень вгрызся в самую гущу чернопанцирников. На голову возвышается над всеми. Забыл про свое воеводство Груздень. Мечи, как спицы в женских руках мелькают. Рядом конязь Зорень. Словно вторую молодость обрел побратим. В волчовке, распахнутой на груди. Простоволосый. Мальчишество. Ахнут топором по голове. И нет побратима. А с кем останешься?
Веселин, пританцовывая, с завистью наблюдает за ними. Но Стаса бросить не решается.
Не оборачиваясь, распорядился.
-Притащи, Веселин, мне конязя Зореня. Обидят еще…
-Есть, командир! – Жарко выдохнул Веселин. И запнулся. – А если не пойдет?
-Убеди! Скажи так, чтобы пошел. Или слова нужные перезабыл?
Нет, не забыл слова Веселин.
-Понял, понял… - Сообразительно закивал головой.
-Так почему стоим?
Как в такой тесноте мечом размахнуться?
В руках у Веселина два ножа. С не постижимой быстротой сверкают клинки…
Где тот застенчивый краснощекий парень, которому Леха совершенно необдуманно инкриминировал нездоровую страсть к лютикам-цветочкам?
Давно уж увалень совсем не призывного возраста превратился в расчетливого грозного бойца. В его недремного стража. Немного найдется смельчаков, способных выстоять против его мечей. Но по прежнему застенчив по девичьи. И все так же краснеет.
Слова ему ни к чему. Слова Веселину только мешают.
Подгреб конязя левой рукой к себе и прет, успевая при этом наносить своим ножом молниеносные змеиные удары.
-Веселин, черт не мытый! – Яростно отбивается от него Зорень.
-Это командир. – Оправдывается парень. – А меня, как бы, вовсе нет.
Ай-ай-ай! – Встретил его насмешливой улыбкой Стас. – И не стыдно, конязь? Главный воевода меж деревьев с мечами бегает. И конязь Зорень за ним увязался, вместо того, чтобы на белом коне да с высокого холма огненным взглядом следить за кровопролитным сражением. Так чего доброго и мне захочется. Круши мечом всех, кто под руку подвернется и никаких забот. Не царское это дело. Я уж говорил тебе. А не приведи Великий бог, саданет кто мечом под ребро? Или по светлой головушке? Кто дело вершить будет?
Говорил по-дружески мягко, чтобы не обидеть, но Зорень покраснел, как юнец. Но отвечать не стал. Что не говори, а прав во всем побратим.
Совет помог. Смяли, сломали сопротивление. Сбили уцелевших в кучу.
-Груздень, не увлекайся. Языка мне…
Воевода услышал. Опомнился. Припомнил, что давно уже не простой вой. Повернулся к Войтику…
-Ну, то-то же! А то развлечение себе устроил.
Появились арканы, взлетели в воздух. И вот уже тащат за лошадью, грохочущую лязгающую громадину. Затем еще одну. Хруст не утерпел, раскрутил над головой волосяную петлю.…Выдрал прямо из середины рычащего в ярости воина, послал коня прыжком вперед. И вот уже барахтается, силясь подняться, оглушенный панцирник перед Стасом в груде железа. Завозился, несколько раз дернулся, пытаясь выпутаться из волосяной петли и замер, очевидно, поняв всю бесполезность попыток.