А еще лучше — отправиться прямо в Париж вместе с платьями?
Время шло, а Клэр не могла не думать о страусах. Если бы понадобилась помощь, наверное, Сет позвонил бы ей. Если бы никто не смог приехать и покормить их, Сет наверняка посоветовал бы что-нибудь.
Клэр поймала себя на том, что прислушивается, не подъехала ли машина. Она думала о Сете. О том, смог ли он приехать покормить страусов. Не выдержав, она решила пойти к ним. Все равно ей нужна передышка. Дождь немного утих, и Клэр пробежала через двор и площадку к сараю.
Не успела она войти внутрь, как поняла, что что-то неладно.
Все внутри освещалось серо-зеленым светом из дыры, зияющей в задней стене, где раньше были стойла. По старой части бывшей конюшни гулял ветер. Отверстие заливало водой, которая насквозь промочила открытых ветру и дождю птенцов.
В загоне осталось не больше полудюжины малышей, и Бог весть сколько их уже выбралось наружу, под проливной дождь. Оставшиеся тоже промокли насквозь, а двое даже не шевелились.
Надо было что-то делать. Птенцов нужно как можно скорее высушить и укрыть от ветра и дождя.
Но завтра ее работы должны быть отправлены, и ей нужно срочно их заканчивать, и дошивать, и...
Тут один из страусят упал и так и не смог подняться. Встревожившись, Клэр решила, что спасать их надо немедленно. Просто придется заканчивать модели побыстрее.
Клэр наклонилась и взяла из загона одного птенца. Впечатление было такое, словно она достала из холодильника индейку ко Дню Благодарения.
Занеся малыша в дом, Клэр опустила его на пол на кухне. Она решила перенести на кухню всех птенцов, пока не решит, что делать дальше.
Ливень опять усилился. Все небо заволокло черными тучами в желто-зеленых просветах. Более отвратительного неба. Клэр не видела никогда.
На этот раз Клэр перенесла на кухню еще троих страусят. Кухня была уже порядочно испачкана, и, чтобы вычистить ее, понадобится не один час. Но она займется этим только после того, как отправит свои работы.
Заднюю часть сарая занимал загон Фиби и Финеаса, в котором теперь тоже бродило несколько птенцов. Клэр решила их поймать. Взглянув на небо, она побежала в дом, схватила несколько своих коробок и, оторвав по одной стенке, составила вместе. Теперь ей нужны веревки.
В буфете на кухне она нашла их. К счастью, ни один птенец не выбежал в гостиную. Взяв веревки, она приоткрыла дверь, чтобы выйти, и тут за ней проскользнул один из птенцов. Клэр поймала его и водворила назад к братьям, но он уже успел наследить на ее новом ковре.
Дождь лил как из ведра, пока Клэр тащила две огромные коробки в сарай. Она хотела собрать гуда на какое-то время всех оставшихся птенцов.
Клэр пролезла в дыру в стене, через которую удирали птенцы, но сильный порыв ветра заставил ее прижаться к проему. Тут-то она и нашла своего первого беглеца.
— Иди сюда, малыш, — сказала она и посадила пищавшего страусенка в ящик.
Клэр не знала, как долго она разыскивала перепуганных птенцов и сколько должна была найти. Знала лишь, что всего страусят пятнадцать, а может, и больше.
Она уже нашла одиннадцать, когда вдруг увидела приближающийся вихрь. Ожидая увидеть что-то вроде спецэффекта из фильма «Волшебник из страны Оз», Клэр в первый момент не поняла, что это такое. Черный смерч врезался в небо, исчез и тут же снова появился в виде длинной змеи, обрушившейся на землю. И это было реальностью, а не фильмом.
— Вот так. Каждый сам за себя, — пробормотала она, оставив попытки отыскать оставшихся.
Притащив две коробки в дом, Клэр уже не смогла добраться до кухни и поставила коробки прямо посреди гостиной.
Теперь ей нужны были полотенца. Масса полотенец, для нее и для птиц.
Ветер дико взвыл, и небо внезапно потемнело.
Свет замигал и погас, и перепуганная Клэр бросилась в ванную комнату, каждую секунду ожидая встречи со злой «колдуньей Запада».
Насквозь промокшая, она сидела на полу и ждала.
Ждала, дрожа всем телом и пытаясь обсушиться с помощью полотенца.
Какой-то шум, или ей показалось? Помнится, люди говорили, что торнадо издает звук, похожий на стук товарного поезда?
Никакого поезда она не услышала, но услышала скрежет. Клэр осторожно потянулась к крючку и открыла дверь.
И нос к носу столкнулась со страусенком.
— Что ты тут делаешь? Испугался? — Клэр протянула руки к птенцу, чувствуя потребность за кого-то ухватиться.
Она прижала к себе птенца, как вдруг в голову пришел вопрос:
— А откуда ты здесь взялся?
В ответ птица только клюнула ее пуговицу.
Электричества все еще не было, и Клэр, отпустив птенца, на ощупь пошла по коридору.
Внезапно ей под ноги кинулось что-то непонятное, и Клэр вскрикнула. Маленькие лапки протопали дальше по коридору, скользя на деревянном полу. В этот момент в сером свете она увидела за дверью человеческую фигуру. Клэр снова вскрикнула.
— Клэр! — раздался у двери громкий встревоженный голос. — Клэр, ты здесь?
— Сет! — облегченно выдохнула она.
— Клэр, с тобой все в порядке?
— Я здесь... О Господи! — В слабом свете Клэр разглядела, что размокшие коробки совсем развалились, а все птенцы разбежались.
— Клэр, что произошло?
Перешагивая через птенцов, Клэр подбежала к двери, распахнула ее и оказалась прижатой к мокрой куртке. После всех пережитых страхов в спасительных объятиях Сета у Клэр подкосились ноги.
— Ты в порядке? — снова и снова спрашивал он, лихорадочно целуя ее.
Клэр с трудом кивнула.
— Да, но все страусы разбежались! — Она втащила его и закрыла дверь, потому что один птенец уже собирался выбежать наружу.
— Что...
— Я пошла проверить страусов, а буря проделала дыру в стене сарая. Они разбежались, Сет.
— Ты вышла в такую погоду, чтобы проверить птиц? — Он сжал ее плечи. — Клэр, ты ведь могла погибнуть! — в его голосе звучал ужас.
— Но я не могла позволить погибнуть птенцам! — возразила она. — А потом я увидела смерч.
— Знаю, — он привлек ее к себе. Клэр почувствовала, как бьется его сердце. — Я едва не сошел с ума, — прошептал он. — Но, кажется, смерч обошел тебя стороной.
Со вздохом облегчения Сет отстранился и посмотрел на нее. Темные мокрые пряди волос облепили его лоб. Шляпу он потерял, и Клэр заметила небольшую ранку около левого глаза.
— Ты ранен! — она осторожно коснулась засохшей ссадины.
— Ерунда, — успокоил он ее. — Никто не пострадал.
— Смерч прошел через «Розу Монтгомери»?
Помрачнев, он кивнул.
— Большие повреждения?
— Дом не затронут, но контора разрушена. Смерч прошел прямо по ней.
Клэр подозревала, что все гораздо хуже, чем говорит Сет.
— А что ты делаешь здесь?
Он вздохнул и прикрыл глаза, словно впервые за долгое время смог расслабиться.
— Ты здесь совсем одна и не отвечала на звонки телефона.
— Я не слышала звонков. — Наверное, он звонил, когда она играла в догонялки со страусами.
— Я думал, с тобой что-то произошло, и не мог удержаться. Клэр, если бы с тобой что-то случилось...
Он не договорил, потому что в этот момент зажегся свет, и оба замерли при виде того, что перед ними открылось.
Птенцы и подростки кишели повсюду. Ковер был в ужасном состоянии. И стулья... и диван...
— Мои вещи! — вскричала Клэр, бросаясь к вечернему платью. — Брысь! — Двое страусят склевывали хрустальные звездочки с платья. — Боже! — выдохнула она, оценивая величину ущерба. — Какой ужас! — Она закрыла глаза, а открыв их, увидела, что ничего не изменилось.
Кружева и шифон были залеплены грязью и измяты. Больше половины звездочек птицы склевали, оставив на платье дыры.
— Платье пропало, — прошептала она, поднимая глаза на Сета. А тот стоял не в силах что-либо сказать. — Мое платье! — закричала Клэр, потрясая остатками того, что некогда было костюмом, и швырнула их в птенцов. Они с писком разбежались, оставив украшенный теперь грязью шерстяной костюм и еще что-то, о чем Клэр не хотела даже думать.
Выходное хлопчатобумажное платье постигла та же участь. Спасся лишь прошитый жакет, и только потому, что был надет на манекен.
— Они все уничтожили! — Ее голос переходил на визг по мере того, как она осознавала истинные размеры катастрофы.
Сет молча обнял ее, но Клэр вырвалась и заколотила кулаками по его груди.
— Мой шанс поехать в Париж разрушен! Мой дом погиб! — Она зарыдала, уткнувшись лицом в грудь, которую только что колотила. — Вся моя жизнь разрушена, и все из-за этих дурацких страусов! Я никогда не уеду из этого мерзкого места!
— Мой шанс поехать в Париж разрушен! Мой дом погиб! — Она зарыдала, уткнувшись лицом в грудь, которую только что колотила. — Вся моя жизнь разрушена, и все из-за этих дурацких страусов! Я никогда не уеду из этого мерзкого места!
Сету не оставалось ничего другого, как молча обнимать ее.
— Мне очень жаль, что все так случилось, — наконец сказал он. — Ты поедешь в Париж. Если хочешь, прямо завтра.
— Нет, — она судорожно вздохнула. — Я не хочу просто поехать, я хочу жить там и учиться.
— Именно это я тебе и предлагаю, Клэр, — негромко, но решительно заявил он.
Париж. Он предлагает ей Париж.
Клэр в изумлении посмотрела на него. Ее мечта не погибла. Все, что от нее требовалось, — это согласиться, и через несколько дней она уже будет в Париже. Она может взять с собой испорченные вещи и объяснить комиссии, что случилось. Стипендии она уже, возможно, не получит, но...
Но она не может согласиться на это. Это будет означать, что Сет и его компаньоны потеряют все.
Ее улыбка превратилась в скорбную гримасу.
— Ты забыл о дедушкином завещании.
— Вовсе нет.
— Но ранчо... я же его не получу. И как быть со страусами?
Сет тяжело вздохнул и провел пальцами по ее щеке.
— Дело не в страусах, а в тебе.
Не в страусах? Неужели он говорит это искренне?
— Если все это не имеет значения, то зачем я столько времени провела под дождем, спасая твоих птиц?
Губы Сета тронула едва заметная улыбка.
— Не знаю, Клэр, зачем ты их спасала?
Клэр в растерянности замолчала.
— Интересный вопрос.
Выскользнув из его рук, она наклонилась и подняла с пола вечернее платье. Оно было великолепно, но слишком претенциозно. Даже если бы сообщение пришло раньше, один прошитый жакет занял бы весь данный ей на подготовку месяц. А еще был дневной костюм. Клэр ведь решила сшить не простой и элегантный костюм, нет, она еще задумала пелерину к нему, чтобы потруднее было. А праздничный наряд с кожаными вставками? О чем она думала? Она была слишком увлечена своей победой, чтобы понять, что сроки у нее ограничены и что ее модели потребуют уймы времени и сил.
Казалось, она нарочно толкала себя к неудаче.
А когда заветная цель была совсем близко, она последние драгоценные часы провела, собирая перепуганных страусят, вместо того чтобы попросить Сета о помощи.
Клэр вела себя так, словно не хотела ехать в Париж. Сет ведь только что предложил ей это. Но она не согласится.
Тупо глядя на измятый шифон, Клэр проговорила:
— Не стоило мне так суетиться. Эти бестолковые птицы теперь все равно умрут оттого, что наелись стекла.
Сет выдавил короткий смешок.
— Вряд ли... Для них это пустяки. Почти все камешки можно будет вернуть, если птиц никуда не выпускать.
— Не надо, спасибо, — быстро ответила Клэр.
Сет мягко усмехнулся:
— Так как насчет Парижа?
Клэр перевела взгляд с платья на его лицо и вдруг поняла то, что пыталось ей сказать сердце.
— Только вместе с тобой. — Она небрежно перебросила платье через плечо.
Сет непонимающе уставился на нее.
— Почему?
— Потому что я люблю тебя, — ответила Клэр, наконец признавая то, что упорно отвергала все время. — И не хочу жить без тебя ни в Париже, ни где-либо еще. — При этих словах ее охватило чувство удивительного умиротворения.
— Но, Клэр... — его лицо выражало надежду и сомнение. — Я не могу поехать с тобой в Париж. По крайней мере не в ближайшее время.
— Я знаю, — счастливо улыбнулась Клэр. — Поэтому никуда больше не хочу ехать. — Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею. — Останусь здесь, с тобой.
Сет пристально смотрел на Клэр, не делая попытки ее обнять.
— Не говори того, о чем потом можешь пожалеть. Сейчас ситуация кажется неважной, но к концу твоего года... — Он смолк, смертельно побледнев.
Клэр закончила вместо него:
— К концу моего года ни ты, ни другие фермеры все равно не смогут выкупить мое ранчо, ведь так?
Она знала, что это так. Знал это и Сет.
Но он не сдавался:
— Мы договорились...
— Сет, после нанесенного ураганом ущерба — плюс то, что ты и остальные уже вложили, — вы не сможете найти деньги на покупку ранчо. Я права?
— Деньги я найду.
Клэр знала, что найдет, даже если ему придется расстаться со своим ранчо.
— Тебе не надо этого делать.
— Надо, — непреклонно возразил он. — Я дал тебе слово.
Покачав головой, Клэр разъяснила:
— Я хочу быть хорошим модельером, и считала, что учеба в Париже мне поможет. Я была так зациклена на том, чтобы попасть в Париж, что забыла, зачем, собственно, мне это надо.
— Клэр, дорогая...
Кроме нелепых возражений, он ничего не мог придумать, поэтому Клэр продолжала:
— Я искала свой собственный стиль, но в Нью-Йорке мне это не удавалось. Но знаешь что? Оказалось, что мне нужно было приехать сюда и пожить в тишине и покое. Мои лучшие работы получились здесь, в «Беллингеме». Одри пришла в восторг от прошитых жакетов, а мне предстоит еще столькому научиться. Изготовление стеганых вещей — отживающее искусство, и я...
— Но тебе же не нравится здесь жить, — мягко перебил он ее.
— Не нравится жить в полном одиночестве, — она бросила на него многозначительный взгляд из-под ресниц. — В завещании моего дедушки нет условия, чтобы я жила здесь одна, правда?
Качая головой, Сет нежно погладил ее по щеке.
— Ты хорошо говоришь, но я знаю, как для тебя важна твоя работа. Я не могу позволить тебе оставить ее.
— А я и не собираюсь оставлять свою работу, — твердо ответила Клэр. — Жизнь в бесконечных заботах о хозяйстве меня все равно не прельщает. — Клэр наморщила нос, глядя на шагающего по комнате страусенка.
Сет радостно заулыбался.
— Вот это моя Клэр. А я уже подумал, что ураган что-то натворил с твоей головой.
— Нет, просто помог мне увидеть вещи в ином свете.
— Давно пора. — С этими словами Сет накрыл губами ее рот. — Я люблю тебя с того момента, как ты ступила на здешнюю щебенку площадки в своих нелепых сапогах, — прошептал он. — Но не думал, что у нас есть шанс.
Опустив голову ему на грудь, Клэр хихикнула:
— Я тоже.
Сет поднял ей подбородок так, чтобы видеть ее глаза.
— Я не хочу, чтобы потом ты о чем-либо жалела. Но, раз уж ты согласилась остаться здесь, никуда тебя не отпущу. — В его голосе слышна была твердая решимость.
— Я не буду ни о чем жалеть. Мне не нужен Париж, мне нужен ты, — она улыбнулась. — Поэтому я хочу остаться здесь. Но, — она прижалась к нему крепче, — не хочу оставаться здесь одна.
— Клэр, — снова обнял ее Сет, — я так люблю тебя! Я никогда с тобой не расстанусь.
* * *
Десять месяцев спустя...
— Если вы подпишетесь здесь, миссис Монтгомери, это окончательно утвердит вас в правах на владение ранчо.
Клэр расписалась и вернула адвокату ручку. Наконец «Беллингем» принадлежит ей — и ее мужу.
— Спасибо, Аарон, — Сет протянул адвокату руку для пожатия. — Все хорошо, что хорошо кончается.
Все встали.
— Ценю ваше уважительное отношение к указанным в завещании срокам. Не думаю, что Бо хотел, чтобы его внучка с мужем непременно там жили. Хотя откуда ему было знать, что вы поженитесь?
— Остается только гадать, — улыбаясь ответила Клэр. — Дед во всех письмах расхваливал своего соседа. Но мне было невдомек, что он говорил о Сете.
Все рассмеялись и направились к выходу.
— Я вышлю вам копии документов, — сказал Аарон. — Отправить их в «Беллингем» или в «Розу Монтгомери»?
— В «Розу», — ответил Сет, обнимая Клэр. — Мы переедем туда сразу после медового месяца в Париже. Моя жена хочет попасть туда к открытию весеннего показа мод.
Счастливые слезы навернулись на глаза Клэр. Сет выполнил свое обещание. Он повезет ее в Париж, хочет она или нет. В этом вопросе он был непреклонен. Но Клэр, конечно, была только рада.
— А моя жена, как мне кажется, накупила достаточно ваших моделей, чтобы оплатить эту поездку, — рассмеялся Аарон.
Подмигнув ему, Клэр рассмеялась в ответ.
— У миссис Уоторн просто превосходный вкус. — И, к счастью для Клэр, ее подруги с таким же вкусом. Прошитые жакеты стали предметом восторга во всей округе.
— На самом деле, — сказал Аарону Сет, — поездку оплачивает парочка страусов, которую я продал тебе.
Аарон с легким сожалением ответил:
— Да уж, начало этого предприятия я упустил. Но кто бы мог подумать, что оно принесет такую прибыль — и в столь короткий срок?