— Ой, что это такое?
Капитан обернулся, ответил:
— Ничего особенного. Ребята задымляют местность, прикрывая свой отход.
— Ты говоришь об этом так спокойно, словно о чем-то обыденном.
— Мы перешли на ты?
— Извини, сорвалось!
— Ничего, на ты проще. А спокойно комментирую происходящее потому, что для нас это действительно обыденно. Мы выполняем свою работу, не более того.
Валентина взглянула на капитана, который нравился ей все больше и больше. Так бывает. Когда проникаешься к человеку симпатией с первого взгляда. Впоследствии нередко симпатия перерастает в более глубокое чувство, в любовь. И если бы сейчас Туркину спросили, полюбила ли она Шепеля, то вряд ли Валентина ответила бы сразу и однозначно. Взглянув на капитана, женщина произнесла:
— Ничего себе, не более того?! И разве можно назвать работой то, что делаешь ты, твои друзья? Ведь вы жизнью своей рискуете, чтобы спасти других? Совершенно незнакомых вам людей?
— Ну, скажем, не совсем совершенно незнакомых.
Шепель улыбнулся:
— Или ты забыла, как мы познакомились в Москве?
— Нет, не забыла. Но ты не ответил на вопрос.
— Что ты хочешь услышать? Работа она и есть работа. Каждый занимается тем, чем может, ты вот журналистикой, хотя могла бы вообще ничего не делать, ведь у тебя богатый папа и жених. Я… ну чем занимаюсь я, ты видишь сама.
— Откуда ты знаешь о женихе?
Капитан вновь, но как-то невесело улыбнулся:
— Милая! Когда мы готовим боевую акцию, то изучаем всю имеющуюся информацию, тем или иным образом относящуюся к ней. Так что мне известно, ты по возвращении в Россию выйдешь замуж за сына высокопоставленного чиновника, господина Шахристова.
— Мне показалось, тебя это задело.
Шепель вздохнул:
— Да какая разница, задело или нет? У тебя своя жизнь, у меня своя.
— Но каждый человек может изменить ее, если захочет.
— Многое ли ты могла изменить, находясь в лапах Исмаил-Хана? А ведь тебе наверняка очень хотелось, чтобы этот кошмар пленения оказался страшным сном, а не явью. Не всегда человек в состоянии изменить жизнь. Иногда обстоятельства оказываются сильнее его.
Валентина проговорила:
— Ты же прекрасно понял, что я имела в виду!
— Понял. Но давай отложим разговор на эту тему до возвращения в Москву. А там, оказавшись в привычной обстановке, возможно, ты и не захочешь его продолжать. Постараешься забыть то, что было. И в этом тебе помогут отец с женихом.
— Да что ты все упоминаешь жениха?
— Не буду, раз не хочешь!
Туркина замолчала. Но вновь ненадолго. Пройдя метров пятьдесят, она спросила:
— Нам долго идти до пункта эвакуации?
— Нет, еще километров девять.
— Девять?
— А что? Устала?
— Нет!
— Устанешь — скажи!
— Скажу, на руках понесешь?
Шепель серьезно ответил:
— Надо будет — понесу!
Гарин с Сергинским остановились. Майор поднес к щеке рацию, жестом подозвал Шепеля. Капитан с Валентиной подошли к Гарину. Сергинский старался не смотреть в глаза Туркиной.
Майор, выслушав абонента, ответил:
— Все понял! Конец связи!
Отключив станцию, он взглянул на Шепеля:
— Тимохин сделал Исмаил-Хана, ребята Соловьева обманули Хадрияра. Все начали отход. Крымов с Тимохиным идут следом. Проводник пошел к Баррияру. «Вертушка» подойдет в основной пункт через два часа. Зависнет в стороне. Пилоты будут ждать нашего сигнала на приземление.
— Никто из наших в ходе боя не пострадал? — спросил Шепель.
— Нет! Обошлось без потерь.
— Отлично! Продолжаем движение?
— Да, в том же порядке, я с Сергинским впереди, ты с барышней в замыкании. Если что, даму на землю и прикрываешь меня, ну а я тебя! В общем, все по штатной схеме! Привал в «зеленке».
— Понял!
Гарин подтолкнул Сергинского:
— Ну что, режиссер, двинули дальше? И, знаешь, ты бы лучше прекратил говорить? Это женщина легкая, ее капитан при необходимости и на себе вынесет. А мне тебя тащить не в кайф. Придется подгонять. Так что береги силы. Ясно?
Сергинский закивал:
— Да, да, ясно! Я дойду, не сомневайтесь, и буду молчать. Сделаю все, как скажете.
— Молодец! Приятно работать с понятливыми и послушными людьми!
Валентина отвернулась от Сергинского, бросив:
— Подонок!
Это услышал Шепель. Дождавшись, когда Гарин с Сергинским отошли на установленную дистанцию, он спросил Туркину:
— Почему ты назвала Сергинского подонком?
— Потому что он подонок! Готов был ноги бандитам лизать, лишь бы те его не убили. Служить им был готов, представляешь?
— Представляю. Но не надо осуждать коллегу. Он просто растерялся, испугался, потерял контроль над собой. И в этом нет ничего странного. Поверь, я участвую не в первой подобной акции. Так вот, редко кто из гражданских, попав в экстремальную ситуацию, находит в себе силы держаться достойно. И осуждать их за это нельзя. Они не готовы к насилию, к проявлению агрессию. Поэтому чаще всего теряются.
— Но Дольский не растерялся же?
— Он был сильным человеком. Сильным и смелым. Возможно, слишком смелым. Жаль парня!
— Тебе известно, как он погиб?
— Да! Мы смотрели диск с его казнью!
* * *Прошло полчаса. Смешанная группа спецназовцев и бывших заложников сблизилась с лесным массивом до расстояния метров в сто. Гарин неожиданно остановился и присел, заставив Сергинского упасть на камни. Шепель тут же отреагировал на действия майора. Он бросил Валентине:
— Ложись!
Сам так же, как Гарин, опустился на одно колено и вызвал по рации майора:
— Что случилось, Второй?
Гарин ответил:
— Птицы!
— Что птицы? — удивился Шепель.
— Неожиданно взлетели над деревьями.
— В глубине «зеленки»?
— Да, ты тоже заметил?
— Заметил, но стая могла взлететь и сама по себе.
— Могла. Как могла быть вспугнута кем-то.
— Духам в «зеленке» взяться неоткуда!
— Это ты так считаешь!
— А ты?
— Черт его знает!
— Что предлагаешь? Дождаться наших?
— Не мешало бы! Но тогда мы точно не выйдем в пункт эвакуации в назначенное время. Вертолет же долго висеть над плато не может. Даже если заправлен под завязку. Ему не только нас подбирать, но еще и ребят «Миража». Если же мы опоздаем хотя бы на час, то «вертушке» придется уходить. На дозаправку. Это крайне нежелательно.
— Ну тогда идем вперед! Только давай разделимся и пойдем параллельными курсами. Но, думаю, в «зеленке» нам ничего серьезного не угрожает. Бандитам, если бы они вдруг с небес опустились сюда, проще было взяться за нас на плато.
— Согласен! Ладно, продолжаем движение, но не колонной, а образуя линию, на левом фланге которой пойду я с Сергинским, на правом — ты с Туркиной! Вытягиваем линию непосредственно перед входом в «зеленку». Она вначале просматривается неплохо. В ближайшее время проводить разведку не вижу смысла.
— Понял тебя! Продолжаем марш!
Группа постепенно развернулась в цепь.
Валентина спросила Шепеля:
— Миша, а почему мы пошли по-другому? И насколько обоснованны опасения твоего товарища насчет возможного присутствия в лесу посторонних людей?
— Ты задаешь много, а главное, ненужных вопросов, Валя. Извини, но позволь нам делать свое дело без объяснения причин тех или иных действий.
— Но в лесу могут быть люди?
— А также деревья, звери, птицы. Впрочем, хищные звери днем в основном спят.
— С тобой невозможно общаться.
— Ты мешаешь мне. Молчи.
Туркина надула пухлые губки:
— Ну и пожалуйста!
— Вот так оно лучше.
Группа вошла в лес. По команде Гарина, поданной жестом, спецназовцы остановились, осмотрелись, прислушались. Майор включил рацию:
— Третий! И как тебе «зеленка»?
— Нормально! По крайней мере, пока угрозы не вижу и не слышу!
— Продолжаем движение!
Прошли кустарник, редколесье. Валентина затихла. Лес давил на ее психику. Она шла, чуть ли не наступая Шепелю на пятки. Капитан терпел. Да и не до Туркиной было. Офицер по ходу внимательно отслеживал обстановку.
Не зря Гарин обратил внимание на вспорхнувших с деревьев птиц. Стая взлетела не сама по себе. Ее спугнули. Отряд наркобарона Дамири. Выносливые пуштуны, привычные к длительным переходам, что по горам, что по лесам, что по равнине, преодолели расстояние в шесть километров за полтора часа и вошли в северную «зеленку» раньше подхода к ней группы эвакуации. Командир душманов Алим Рубани, не дав подчиненным отдохнуть, рассредоточил отряд таким образом, чтобы перекрыть возможные проходы малочисленной группы русских, приказав уничтожить спецназовцев и мужчину-заложника, женщину в обязательном порядке взять живой. Душманы расползлись по лесу и заняли позиции для ожидания. И ждать им предстояло недолго.
Все началось внезапно.
Пройдя очередную полосу кустарника, группа эвакуации вышла на небольшую поляну. И тут с фронта и с флангов раздались автоматные очереди. Гарина спас бронекостюм. Пули, попавшие в грудь майору, отбросили его на закричавшего от страха Сергинского, и офицер повалился в кусты вместе с бывшим заложником. Если бы не Гарин, Сергинский дергался бы уже в предсмертных судорогах. Его спасла грудь спецназовца. Шепеля пули неизвестного противника не задели. Они веером прошли над его головой, вздыбили фонтаны земли у ног. Бандиты не стреляли в капитана на поражение — опасались задеть женщину. Михаил рванулся назад, также опрокинув в кусты Валентину. Он прижал ее к земле, приказав:
— Не шевелись и не поднимай головы. Мы попали в засаду. Черт, птицы. Вот тебе и птицы.
Держа на прицеле опушку, но не открывая ответного огня, так как цели не были видны, капитан вызвал открытым текстом Гарина:
— Витя, жив?
Майор ответил:
— Жив благодаря бронекостюму. Суки, духи всадили в грудь как минимум четыре пули. Но жив, не ранен!
— А клиент твой?
— Тоже цел. Пока! Как ты?
— По мне не били на поражение!
— Вот как?
— Вот так! А это значит, что бандиты боятся задеть Туркину. Следовательно, мы напоролись на неизвестных духов, охотящихся на Валентину. Вот только кто они и откуда здесь взялись?
— Теперь это без разницы. Похоже, нам придется туговато.
— Смотря сколько бандитов в засаде.
— Пять-шесть рыл на нас не стали бы выводить. Вот почему снайперов духи не применили? Что проще? Пробили бы нам с тобой черепа из своих винтовок — и забирай хоть одну женщину, хоть на пару с Сергинским.
— Значит, у них нет снайперов. Хотя почти каждый пуштун — снайпер. Но хрен с ними. Связывайся с Крымом и… будем держать оборону?
— А куда ж мы денемся. Следи за правым флангом и тылом, чтобы духи не обошли нас.
— Ты свой сектор прикрой, за меня не переживай. Держим оборону, до связи!
— Давай!
Шепель отключил рацию. Валентина, неожиданно для Михаила быстро пришедшая в себя, спросила:
— Миша! Чем я могу помочь тебе?
— Чем?
— Я когда-то из «сайги» стреляла. Правда, по пустым банкам!
— Дать бы тебе «винторез», но патроны винтовочные кончились. Магазины пусты. Вот что, ты просто, Валя, смотри, пожалуйста, назад и по сторонам, чтобы бандиты не зашли нам во фланг или в тыл. С остальным я справлюсь. И прошу, не высовывай голову. Отслеживай обстановку через кусты. Что заметишь — дай мне сигнал. Ясно?
— Да! Миша!
— Что?
— Нас не убьют?
— Нет! О смерти не думай. Представь, мы играем в игру. Твоя задача — вовремя заметить противника и сообщить о нем мне! На выстрелы тоже не обращай внимания. Заставь себя не обращать внимания, и не думать о смерти. Тогда мы выживем. Все! Прикрой тыл! И не отползай от меня дальше метра!
— Я все поняла!
Женщина развернулась и, раздвинув ветви кустарника, начала внимательно осматривать лес.
* * *Затишье после обстрела бандитами группы эвакуации было вызвано тем, что командир отряда душманов, определив местонахождение спецназовцев и бывших заложников, а главное — узнав, где и с кем находится женщина, которую он должен доставить саибу Дамири, провел перегруппировку сил отряда, подведя его к северной оконечности опушки. Здесь же Рубани поставил задачу своим подчиненным.
Во время затишья Гарин успел выйти на связь с Крымовым. Сообщил о засаде. Получил приказ держаться, а что еще мог приказать ему полковник, не сдаться же в плен! Крымов, прикинув время, обещал выйти к «зеленке» максимум через двадцать минут. Следовательно, продержаться двум спецам следовало всего двадцать минут. Или целых двадцать минут. О своих переговорах с Крымовым Гарин сообщил Шепелю. Тот, отключив станцию, усмехнулся, подумав, что помощь подойдет через двадцать минут. А той помощи — Крым да Тимохин. Да! Ситуация. Какая тварь, кроме Исмаила, тоже положила глаз на Валентину? Уж не тот ли дух, что приезжал к покойному вместе с арабом? А ведь это он, сука! Больше просто некому. У него была охрана, рыл в пятнадцать! Не она ли устроила засаду здесь? Пятнадцать духов — это много. Пятнадцать против четверых много, если учитывать, что четверо должны прикрывать еще и двух штатских, лишая себя маневра. Но что ж. Как сложилось, так сложилось. Будем драться, а там посмотрим, для кого и как ляжет золотая фишка судьбы.
Шепель приготовился к отражению прямого нападения. Но бандиты применили другую тактику. Валентина неожиданно вскрикнула:
— Миша! Сзади среди деревьев мелькнули две фигуры.
— Точно? — спросил капитан. — Ты не ошиблась?
— Да нет же!
— Они сближаются с нами?
— Нет! Скорее с местом, где находится твой друг и Сергинский.
— Вот как? — произнес Шепель и вызвал Гарина: — Виктор?
— Слушаю, Миша!
— У тебя в тылу как минимум пара боевиков.
— Знаю! Судя по всему, духи решили сначала покончить со мной, потом со всех сторон навалиться на тебя!
— Так чего ждешь? Если есть возможность, прорывайся на восток!
— Вряд ли получится, но другого выхода нет. Ты воспользуйся моим прорывом и попытайся выскочить из «зеленки». Навстречу нашим.
— Решай свои проблемы, Витя, свои я сам решу!
— Что ж! Прощай, Миша!
— До встречи!
— Где? На небесах? Ну да ладно. Начинаю прорыв на восток! Сообщи о нем Крымову и двигай из массива.
— Давай!
Слева раздались автоматные очереди. Гарин с Сергинским, вскочив и обстреляв близлежащие кусты, рванули в чащу лесного массива, выдерживая направление на восток.
Шепель вызвал Тимохина:
— Первый! Я — Третий!
Александр ответил:
— Слушаю тебя!
По голосу несложно было определить, что командир группы ответил во время бега.
— Духи, похоже, закольцовывают нас, поэтому Гарин начал прорыв на восток. Я попробую пробиться к вам!
— Принял, Миша! Мы уже недалеко.
— Осторожней на плато. Там духи легко срежут вас.
— Если успеют! До связи!
Не успел Шепель застегнуть чехол рации, как вскрикнула Валентина:
— Миша! Бандиты на опушке!
Капитан резко развернулся. Увидел четверых душманов, бежавших к их позиции. Они совершали бросок, и Шепель засек их во время перебежки. Двумя средними очередями он подстрелил душманов.
И вновь крик Туркиной:
— Бандиты справа!
Шепель сориентировался молниеносно. То, что для Вали являлось правой стороной, для него было левой. Он развернулся влево и увидел еще трех бандитов. Сразил двух. На третьем закончились патроны. Капитан выругался:
— Черт!
Отщелкнул пустой магазин, выхватил из «лифчика» полный. Присоединил его к автомату, передернул затворную раму. И тут же их с Валентиной позицию окружили фонтаны земли.
Шепель упал рядом с Туркиной:
— С трех сторон бьют, суки! Но почему с трех?
— Ой, вон еще бандиты.
Девушка указала в сторону, откуда душманы не стреляли. Капитан дал очередь, и двое моджахедов скрылись в кустах. Шепель знал, что не промахнулся. И вновь прогремели автоматные очереди, и вновь с трех сторон их позицию накрыли фонтаны земли. На этот раз пули боевиков легли ближе к капитану и Туркиной.
— Сколько же их атакует нас? Четверо остались на поляне, двое справа, двое слева. Итого восемь рыл. И стреляют по нам как минимум четверо. Получается, за Виктором и Сергинским пошли трое? Странный расклад.
Шепель вызвал Гарина:
— Второй, я — Третий!
Также запыхавшимся голосом майор ответил:
— На связи, Третий!
— Что у тебя, Витя?
— Кажется, вырвались. Но знаешь, как-то легко. Нас всего лишь обстреляли. Я сейчас в канаве, откуда хорошо видны подступы, но преследование еще не вышло на меня, хотя должно было сидеть на хвосте!
И тут Шепель все понял! Боевикам нужна женщина. Они, пропустив прорыв Гарина с Сергинским, послали им вслед несколько очередей и остались в лесу. Значит, рядом сосредоточилась группа человек в семь. Они долго ждать не будут. Окружат позицию и атакуют одновременно с четырех сторон. Шепель не сможет отбить эту одновременную атаку. А если проявят себя Крымов с Тимохиным и главарь банды поймет, что заложницу не взять, духи просто забросают их с Валей гранатами, накрыв и подкрепление. А посему надо лишить их такой возможности. Попытаться прорваться на запад? Выйти из зоны вероятного окружения? Это облегчит работу и Крымову с Тимохиным.
Михаил включил рацию:
— Саныч! На базары нет времени. Гарин оторвался от духов. Меня окружают. Из окружения живым не выпустят. Все тут ляжем. Поэтому принял решение прорываться на запад. Для начала оторваться от духов хотя бы на расстояние, исключающее поражение ручными гранатами. Бандюков осталось в живых рыл семь. С новой позиции свяжусь с тобой!