— Боже, ведь это ужасно долго — целая жизнь!
— И все же, Джек, ты напрасно сомневаешься. Лучше посмотри на это с другой стороны. Ты спасаешься от притязаний лорда Рая, а я избегаю участи отверженного, которая в противном случае неминуемо ожидает меня, как дворянина, соблазнившего юную девицу.
— Выходит, когда ты обнимал меня, совсем голую, ты меня соблазнял?
— Нет, конечно. Но все равно никто не станет в этом разбираться и вообще не поверит в то, что я в течение четырех дней, оставаясь с тобой наедине, не воспользовался своим положением. Ведь я обычный мужчина, из плоти и крови, а значит, подвержен всем плотским соблазнам!
— Да ведь я же болела! Кому нужна больная!
— Зато если бы ты была в сознании и выглядела так же привлекательно, как сейчас, то любой нормальный мужчина тут же захотел бы тебя.
— Но тогда почему ты не сделал того, о чем говоришь?
— Ну, я не могу сказать, что эта мысль не приходила мне в голову; но я постарался запрятать ее как можно дальше, поскольку ты и в самом деле была смертельно больна. За все это время ты ни разу не пришла в сознание. Ты даже не пыталась спорить со мной или смеяться моим шуткам, а твои волосы свалялись и стали похожи на истрепанную мочалку. Вряд ли хоть один приличный мужчина решился бы флиртовать с таким чучелом — разве что где-нибудь в провинции!
Они молча посмотрели друг на друга, и тут Джек невольно облизнулась, а он заворожено уставился на ее губы.
— Но ведь ты не стал бы соблазнять меня даже в провинции. Почему?
— Теперь это уже не так важно. — Тут Грей не выдержал и засмеялся: — Гораздо интереснее то, что сейчас два часа ночи, ты сидишь на кровати в одной ночной рубашке, мы совершенно одни — что само по себе недопустимо, — и тем не менее я не моргнув глазом захожу к тебе в спальню и мы мило болтаем о тонкостях этикета! Нет, Джек, нам надеяться не на что: придется жениться, и чем скорее, тем лучше. Поскольку твой отчим не является опекуном, а я близко знаком с лордом Берли, мне не составит труда получить у него разрешение на нашу свадьбу. Лорд Берли — очень влиятельный человек. Если бы только до его сведения довели — а это непременно случится рано или поздно, — что мы с тобой провели вдвоем четыре дня, он уже сейчас ломился бы ко мне в дверь с готовым брачным контрактом в руках!
— У меня есть шестьдесят тысяч фунтов, — неожиданно проговорила Джек. — Это целая куча денег.
— Ну и что? По-моему, у Синджен наследство было побольше. Но ты права: такими суммами не стоит бросаться.
— Итак, ты провел со мной четыре дня — и в итоге положишь в карман шестьдесят тысяч фунтов.
Грей надменно взглянул на нее:
— Так вот какой вывод ты сделала из всего, что я тебе сказал? Ты вообразила, будто я решил на тебе нажиться? Да я не больше горю желанием жениться, чем ты — выходить замуж. До сих пор моя жизнь меня вполне устраивала, и тут в нее ворвались Матильда и Мод, а вместе с ними целый набор стихийных бедствий.
— Каких еще стихийных бедствий?
— Как выразилась бы тетя Матильда, «Крылатые камни» — пожар и потоп.
Джек рассмеялась:
— Я слышала, как тетушки спорили по этому поводу, но понятия не имела, что именно они решили! Какая редкостная изобретательность!
— Да, они неплохо все придумали. Только Куинси не поверил им ни на грош, ну а мне просто было лень расспросить их как следует. Я знал, что все равно буду рад принять их у себя в доме. Понимаешь, у меня действительно никого больше не осталось из близкой родни. Если бы они просто попросили разрешения немного погостить, я пустил бы их без всяких разговоров. С другой стороны, я понимаю, что им нужно было как-то защитить твою невинность. Ведь они понятия не имели о том, что среди прочих джентльменов я должен бы считаться настоящим святым! Вот и сейчас — я женюсь на тебе оттого только, что являюсь человеком чести и просто не имею иного выхода. Теперь ты сама видишь, что дело здесь вовсе не в твоих деньгах, — это твоя опрометчивая попытка украсть Дурбана стала причиной заварившейся каши.
— Она не была опрометчивой.
— Твое бегство все равно кончилось бы в Бате — в том случае, если бы тебе повезло и по пути какой-нибудь мерзавец не ограбил тебя и не бросил в придорожной канаве. «Опрометчивая попытка» — это еще мягко сказано. Речь вдет о воспалении мозга — недуге, который, к сожалению, иногда встречается у особ слабого пола.
Джек вдруг расхохоталась:
— Как мне ни больно в этом признаваться, но у тебя, похоже, есть полное право так говорить. О Господи! Конечно, я поступила опрометчиво!
Она перекатилась на противоположный край кровати и накинула один из пеньюаров, одолженных ей Матильдой. Это было довольно нелепое одеяние черного цвета, к тому же еще и отделанное черными перьями. Старательно затянув пояс, Джек обернулась к Грею.
— Вообще-то, — заявила она с расстояния добрых пятнадцати футов, — мне следовало зажечь побольше свечей, чтобы держать тебя в рамках. А так получается, что мы сидим почти в полной темноте возле разобранной кровати.
— Верно подмечено.
Барон с любопытством наблюдал за тем, как она зажигает все восемь свечей в старинном тяжелом канделябре и водружает его на круглый столик посреди комнаты. Теперь сумрак отступил в углы спальни и они могли лучше видеть друг друга.
— Послушай, Грей, ты говоришь, что я разрушила твою жизнь. — Джек неожиданно смутилась и принялась накручивать на палец прядь волос. — Но самая горькая правда заключается в том, что я действительно не имею понятия, что стала бы делать, если бы даже сумела добраться до Карлайсла, выкрасть Джорджи и убежать с ней незамеченной. Я вела себя как идиотка. Я думала укрыться в «Крылатых камнях» и уговорить слуг не выдавать нас, пока моему отчиму не надоест нас разыскивать, а потом вместе с Джорджи поехать в Лондон, к лорду Берли. Но ведь я его совсем не знаю и даже не представляю, как бы он отреагировал на мое неожиданное появление, да еще вместе с младшей сестрой. Но все равно я не собиралась возвращаться сюда, потому что даже твоему терпению может наступить предел. Теперь-то я понимаю, что даже в том случае, если бы добилась успеха, я выставила бы идиотами всех, кто вольно или невольно оказался втянут в мои похождения. — Она вдруг разрыдалась.
— Ради Бога, Джек!
Грей в мгновение ока оказался на ногах и, быстро подойдя девушке, прижал ее вместе с черным пеньюаром и ворохом перьев к своей груди. Он нежно гладил ее по спине, повторяя снова и снова:
— Ну пожалуйста, не плачь, пожалуйста, успокойся!
— Я идиотка! — всхлипывала Джек. — Я круглая дура! Теперь ты вынужден будешь жениться на мне из-за всех этих нелепых предрассудков!
— Ладно, ты действительно составила плохой план. — Барон ласково погладил ее волосы. — Но ты никакая не дура! Я готов поспорить на что угодно, что ты добилась бы своего, даже если бы проскакала до самого Бата и потом вынуждена была повернуть назад. Ты бы и с этим справилась! Конечно, рано или поздно я бы все равно тебя поймал — но честно говоря, ты и так заставила меня изрядно попотеть! Тебе просто не повезло в ту ночь, вот и все.
— Удача наоборот! — буркнула Джек, все крепче прижимаясь к своему спасителю.
— Ну может, не совсем уж наоборот. Ты получила в женихи такого мужественного джентльмена, как я! Разве это плохо? А как твое ребро?
Она немного отодвинулась и громко хлюпнула носом; потом вытерла его тыльной стороной ладони и ответила:
— Это место опухло и болит, но на самом деле ничего страшного. А вот мужественный джентльмен вряд ли женится на мне с большой охотой!
Грей ласково приподнял ее лицо.
— Полагаю, наша совместная жизнь будет вполне сносной. Я уже почти свыкся с мыслью, что должен на тебе жениться.
— Невозможно устоять перед дамой в черных перьях, когда она плачется тебе в жилетку, правда?
Предел этому воркованию двух голубков положила тетушка Мод, неожиданно появившаяся в дверях.
— Я услышала голоса в спальне Уинифред и встревожилась. Боже милостивый, мой мальчик, как ты оказался здесь? И ты обнимаешь девушку, когда на ней нет ничего, кроме пеньюара…
— Она собирается за меня замуж, тетя Мод, и так счастлива, что не может удержаться от слез. Ну а я как джентльмен не могу отказать ей в столь трогательную минуту.
За спиной у сестры неожиданно возникла Матильда в точно таком же черном пеньюаре, какой был теперь на ее племяннице. Она нависла над Мод, словно старая колдунья над феей из розовой страны.
— Мортимер! — изрекла она.
— Ах, ну конечно, — пояснила Мод. — Если бы Матильда захотела продолжать, она бы рассказала, как викарий однажды обнял ее и не хотел отпускать, пока их не застала одна из этих глупых сестер Гиффорд!
— Надо же! — Джек широко раскрыла глаза. — Представляю, что это была за картина!
— Ах, ну конечно, — пояснила Мод. — Если бы Матильда захотела продолжать, она бы рассказала, как викарий однажды обнял ее и не хотел отпускать, пока их не застала одна из этих глупых сестер Гиффорд!
— Надо же! — Джек широко раскрыла глаза. — Представляю, что это была за картина!
— Когда? — спросила Матильда, и все сразу поняли, что ее вопрос относился вовсе не к рассказу Мод.
Грей медленно отпустил Джек и отступил на шаг.
— Как только я сумею выправить лицензию. Нам сильно повезло, что опекуном Джек назначен лорд Берли. Это значит, что я получу его согласие на свадьбу без особого труда — ведь он мой крестный! Завтра же с утра я отправляюсь к нему. Полагаю, свадьба состоится не позднее пятницы, то есть через четыре дня. Вас это устраивает, леди?
Все это время Матильда не сводила с барона пронзительного взора, так что в конце концов Мод пришлось успокоительно похлопать ее по руке.
— Не волнуйся так, дорогая, — проговорила она. — Разве ты не видишь, что наш мальчик совершенно не похож на отца? Правда, мой милый?
— Тетя Мод, зовите меня просто Греем. По сравнению с почившим в бозе предком я, несомненно, святой. Кстати, а как вы обращаетесь к ней? Фредди? Или полностью произносите это жуткое слово «Уинифред»?
— Грациэлла! — изрекла Матильда.
— Имеется в виду, что отец Джек собирался дать ей имя Грациэлла, но мать отказалась наотрез, и тогда ее окрестили Уинифред. Однако отец временами все же звал ее Грациэллой. По-моему, это случалось в минуты особого расположения. Ну и конечно, остается еще имя Леверинг. Вряд ли его можно считать подходящим именем для девушки, но тут уж ее отец настоял на своем. Честно говоря, мы с Матильдой тоже иногда позволяем себе звать ее Грациэллой. Звучит довольно мило, не правда ли?
И тут, повернувшись, Грей неожиданно спросил:
— А можно я по-прежнему буду звать тебя Джек?
— Мне и самой это нравится, — отвечала Грациэлла-Уинифред. При этом ее взгляд показался Грею настолько странным, что в ту же минуту ему больше всего на свете захотелось угадать, о чем она думает.
— Так, значит, в пятницу, Джек?
— Да, Грей. В пятницу. — Проговорив это, она быстро подошла к кровати, плюхнулась на мягкую перину и укрылась сразу несколькими одеялами.
Грей невольно улыбнулся. Он и сам чувствовал, что с удовольствием зарылся бы сейчас с головой в мягкие подушки на собственной постели. А поскольку на этот раз выполнению его желания ничто не препятствовало, то, пожелав Мод, Матильде и Джек доброй ночи, он отправился в свою спальню, собираясь осуществить его как можно скорее.
Глава 12
— Это невозможно, милорд!
Снелл, осанистый дворецкий лорда Берли, прослуживший в этой должности намного дольше, чем сам барон прожил на этой земле, всегда пугал молодого человека своей устрашающей чопорностью и непоколебимостью, соперничавшей с твердостью гранита. Вот и теперь Грей чувствовал себя в его присутствии незваным гостем, бесцеремонно нарушившим покой солидного дома.
— Это очень важно, Снелл. Ужасно важно. Мне непременно нужно повидаться с лордом Берли.
— Простите, милорд, вы так и не поняли. Лорд Берли тяжело болен. Он лежит у себя в спальне, наверху, и леди Берли не отходит от его постели ни на минуту. Доктор Бейнбридж сидит по другую сторону и следит за его зрачками, пытаясь определить, готов ли его пациент уже сейчас отправиться к праотцам либо же он останется в нашем мире, страждущий, но живой.
— Но, Снелл, могу я хотя бы узнать, что с ним случилось? Неужели опять сердце?
— Да. И весьма неожиданно. Не далее как в прошлое воскресенье лорд Берли просто упал без чувств во время карточной игры у леди Карли. Могу добавить от себя, что мой хозяин не желал ехать на этот прием, но ее милость так ласково уговаривала его милость, что в конце концов он уступил ей.
Грей задумчиво потер подбородок. Он знал — Снелл не успокоится до тех пор, пока не даст понять всему миру, что он думает по тому или иному поводу. Что касается лорда Берли, тот и в самом деле уже давно жаловался на сердце. Дай-то Бог, чтобы его крестный пережил новый удар. Слава Богу, Грей знал, что доктор Бэйнбридж считался хорошим врачом. Но как чертовски ему не повезло! И что прикажете делать после столь неласкового приема?
— Доброе утро, Снелл. Как его милость чувствует себя нынче утром? — раздался за спиной барона бодрый голос Харпола Дженнера, старинного друга лорда Берли. Джентльмен с безукоризненными манерами и незапятнанной репутацией, он знал Грея с пеленок и даже ввел его семь лет назад в члены самого старинного аристократического клуба.
— Пока все по-прежнему, сэр, — невозмутимо отвечал Снелл.
— Ба, да это ты, Сент-Сайр? Сколько лет, сколько зим, мой мальчик! Ты тоже прослышал о несчастье, которое приключилось с бедным Чарлзом? Ну что ж, это голос судьбы и напоминание всем нам. Я и сам проснулся нынче утром со страшной ломотой в костях.
Тут же почувствовав, что перед ним забрезжил проблеск надежды, Грей, не спуская глаз с мистера Харпола Дженнера, медленно произнес:
— Снелл, ты позволишь нам с мистером Дженнером войти и немного побеседовать в библиотеке? Я уверен, что при желании мистер Дженнер мог бы мне помочь в моем деле.
— Конечно, Грей, мой мальчик, конечно, — пробасил Дженнер, на этот раз более внимательно посмотрев на юного барона. — Если у тебя возникли трудности и я могу тебе помочь, это будет хороший повод, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Идем же в дом, Грей. А ты, Снелл, подай-ка нам чаю.
— Итак, сэр, как вы понимаете, поскольку речь идет о весьма крупной сумме денег, я, будучи джентльменом, не могу просто взять да и жениться на ней без согласия лорда Берли. В этом случае я просто перестал бы себя уважать. — В этом месте барон прервал свой рассказ и выразительно посмотрел на Дженнера. — Лорд Берли — ее законный опекун, и я обязан получить его благословение на брак.
Харпол сочувственно улыбнулся:
— Черт побери, малыш, ты порадовал меня презабавной историей! Моя жена будет обливаться слезами от умиления, когда это услышит. Так ты говоришь, проклятая девчонка свернула на запад, вместе того чтобы ехать на юг, и благодаря тому, что она совершенно не умеет ориентироваться, ты умудрился стать ее спасителем? — От возбуждения мистер Дженнер то и дело потирал украшенные набухшими венами руки. — Ну что ж, зато теперь голубка попалась!
— Честно говоря, сэр, мне кажется, что она думает о себе скорее как о нераспустившемся цветке или же как о садовнике, заботящемся о будущем урожае. В общем, это не так легко описать словами. И все же я должен на ней жениться, и чем скорее, тем лучше, пока ее отчим не поднял скандал и не сделал ее положение еще более ужасным, чем оно уже есть сейчас.
— Сэр Генри Уоллес-Стэнфорд — не больше чем пятое колесо в телеге, да к тому же с гнутыми спицами! У этого человека нет ни совести, ни чести! Надо же, решил силой выдать ее за лорда Рая — такого же пройдоху, как он сам! Насколько мне известно, его сыночек недалеко ушел от папеньки! Хм… Наверняка сэр Генри затеял эту возню со свадьбой в надежде урвать себе жирный куш из ее приданого! Да уж, Чарлз ни за что бы этого не допустил, ни за что! Полагаю, сэр Генри намеревался окрутить девицу силой с лордом Раем, а потом поставить Чарлза перед фактом?
— Или лорд Рай попросту изнасиловал бы ее без свадьбы. Удайся ему это — и у лорда Берли просто не оставалось бы выхода, кроме как отдать ее Раю, вместе с деньгами.
Мистер Дженнер принялся нервно мерить шагами библиотеку.
— Мне нужно посоветоваться с лордом Брикером. Ты ведь знаком с ним, не так ли?
— Да, хотя и не слишком хорошо. Я слышал его выступления в палате лордов, и по-моему, он довольно неплохой оратор.
— Тем более жаль, что он держится проклятых вигов; но с этим уж ничего не поделаешь. Я свяжусь с тобой нынче же вечером, мой мальчик, и никак не позднее. Тео, то есть лорд Брикер, и я — мы что-нибудь обязательно придумаем. Я вполне согласен, что это дело не терпит отлагательства и излишней огласки. Да, лорд Брикер — именно тот человек, который сумеет все устроить! О Господи, если бы только Чарлз был на ногах и смог сам разобраться в этой чепухе! Я бы предпочел, чтобы недугами вроде того, какой поразил его, страдали не старики, а молодые — им легче удается переносить удар. Да-да, именно такой вот юноша, как ты, может позволить своему сердцу то замирать, то колотиться как бешеное — и не испытывать при этом ни малейшего неудобства, а заодно и не пугать до смерти своих близких друзей! — В этом месте своей речи мистер Дженнер сокрушенно вздохнул.
— Я уверен, что лорд Берли был бы с вами совершенно согласен, сэр.
— Надо напомнить Снеллу, чтобы он поплотнее задернул шторы в спальне. Чарлз терпеть не может яркий свет, и его ни в коем случае нельзя беспокоить. Да, пусть остается в своем любимом полумраке. Я сию же минуту прикажу позаботиться об этом. А с тобой, малыш, мы еще побеседуем позже, после того как я и лорд Брикер придумаем способ понадежнее, чтобы справиться с трудностями.