— Благодарю, но у меня здесь нет кареты.
— Зато у меня есть, — непринужденно ответила Хелен. — Потому-то я и утверждаю с полной уверенностью, что смогу доставить вас в Лондон. Я сама поеду с вами. Подумаешь — тут и езды-то не более полутора часов!
— Отец мисс Хелен — виконт Прис, — пояснил Осей, — и мы сможем взять его карету.
— Мы действительно могли бы это сделать, — Хелен озабоченно вздохнула, — но ты ведь знаешь, Осей, он не отвяжется, пока мы не возьмем его с собой. Отец обожает движение и ни за что не упустит шанс, даже если это будет переезд в соседнюю деревню. А уж путешествие в Лондон наверняка приведет его в восторг. Кроме того, он обязательно напросится на свадьбу — это его хобби, и он не пропускает ни одной свадьбы не только в нашем округе, но и в соседних графствах! Виконт устраивал обряд обручения с моей дорогой матушкой целых три раза — такой на него нашел романтический стих. Хорошо еще, что наш викарий оказался человеком достаточно широких взглядов…
Слушая Хелен, Грей не спускал глаз с Джек. Почувствовав, что рассказ их любезной хозяйки подходит к концу, он поспешил ответить:
— Мы с Джек сочтем за честь видеть вас среди наших гостей. Церемония будет обставлена очень скромно, тем более что Дуглас и Райдер Шербрук вряд ли смогут присутствовать — ведь они до сих пор еще заняты поисками Джек. Возможно, нам вообще стоит отложить свадьбу, пока все не успокоится и не придет к концу — в том числе и моя головная боль.
— Нет! — Джек выкрикнула это так неистово, что чуть не свалилась с кровати. — Если мы немедленно не поженимся, наверняка стрясется что-нибудь ужасное! Оно уже приближается, я это чувствую! Наши неприятности на этом не кончились. Я просто уверена — так оно и будет. К примеру, мой отчим вздумает похитить тетушку Матильду или выкинет что-нибудь еще похуже. Послушай, Грей, если только ты в состоянии держаться на ногах, я бы хотела обвенчаться как можно скорее, а уж потом валяйся в кровати сколько тебе вздумается.
— Пожалуй, перед таким предложением не устоит ни один мужчина! — добродушно усмехнулся барон и, обведя глазами окружающих, по выражению их лиц без труда понял, что они придерживаются точно такого же мнения.
Поздним утром в пятницу Дуглас Шербрук, выпятив грудь и расправив плечи, стоял в церкви рядом с Греем. Он возвратился в Лондон три часа назад, как раз к завтраку, и уже успел привести себя в порядок, переодеться, а также убедиться в том, что Джек вернулась целая и невредимая.
Епископ Лэнгстон, тощий, гибкий, как ивовый прут, и обладавший неподражаемым глубоким басом, совершил краткую церемонию — настолько краткую, что Джек и опомниться не успела, как стала супругой Грея.
— Повернись ко мне, чтобы я смог тебя как следует поцеловать.
Голос барона звучал тихо, потому что у него ужасно болела голова, однако он улыбался столь непринужденно, что нельзя было не восхититься красавцем женихом в строгом черном фраке с белоснежной манишкой.
Джек прикрыла глаза и подставила губы. Она почувствовала, как Грей погладил ее, а потом ласково взял за подбородок. Поцелуй оказался легким и недолгим, он закончился, едва успев начаться. Снова открыв глаза, Джек посмотрела на человека, о существовании которого всего три недели назад даже не подозревала. Сегодня он стал ее мужем.
— Как твоя голова?
— Ох, дорогая, лучше не вспоминай об этом!
— Но все равно ты очень красивый. И ты стал по-другому на меня смотреть!
Барон мог бы пояснить ей, что смотрит на нее глазами супруга и что это действительно ново для него. Теперь он видел в ней женщину, которой предстояло нынче вечером лечь с ним в постель — в компании с Элинор.
— Ты вел себя как настоящий рыцарь, Грей! Спасибо тебе!
Он промолчал и лишь снова погладил ее по щеке.
— Ну а теперь, милорд и миледи, — с улыбкой произнес епископ Лэнгстон, — вас ждет праздничный завтрак.
— И самое лучшее шампанское!
Эти слова произнес лорд Прис, отец Хелен Мэйберри, который был в полном восторге от всего происходящего.
— Самое лучшее в любой свадьбе — это шампанское! Даже если я не знаком ни с женихом, ни с невестой, как это случилось сегодня, я все равно приношу с собой на праздник бутылочку-другую!
— Могу сказать, — заметила тетушка Матильда, которая даже в столь торжественный день по-прежнему была с ног до головы одета в черное, — что это превосходный пример, достойный подражания.
Лорд Прис с гордостью взглянул на достойную даму, и лицо у него при этом было такое, как будто он увидел перед собой невиданную птицу.
— А я никогда в жизни не пила шампанского… — неожиданно призналась Джек.
— А это значит, что тебе и сегодня не следует слишком напиваться. — Грей добродушно усмехнулся.
Тем временем мистер Харпол Дженнер, низко наклонившись, поцеловал невесте руку.
— Чудесное кольцо. Оно принадлежало твоей матери, Грей?
— Нет, — отозвался Грей. — Моей бабушке.
— Я крайне счастлив видеть вас вместе с малышом Греем, миледи, — продолжал мистер Дженнер, — и весьма сожалею о том, что лорд Берли не может порадоваться вместе с нами. Ах, только бы он поскорее поправился! Не сомневаюсь, он непременно одобрит союз его крестника и подопечной!
— А как сейчас здоровье его милости? — участливо спросил Грей.
Мистер Дженнер сокрушенно покачал головой:
— Я был у него дома не далее как вчера. Снелл сказал мне, что его хозяин все время неподвижно лежит на спине, не открывая глаз, и лишь иногда всхрапывает. По мнению личного врача лорда Берли, это выглядит весьма странным. Леди Берли не отходит от него ни на минуту, держит за руку, постоянно разговаривает с ним, как будто он и в самом деле может ее слышать. Снелл также утверждает, что цвет лица у его милости изменился к лучшему, а его бакенбарды растут по-прежнему густо, и это добрый признак. Также все они следят за тем, чтобы в спальню не проникал слишком яркий свет. Ты ведь помнишь, Чарлз всегда предпочитал сумерки.
— Да, это так, — подтвердил Грей.
— Мой мальчик, я уверен, что наш друг скоро встанет на ноги. Ну а теперь я бы хотел побеседовать с лордом Присом — мы ведь не виделись с Гарри со времен Трафальгарской битвы. До сих пор помню, какое горе нам принесла весть о гибели Нельсона! Поверишь ли, Гарри когда-то ухаживал за самой леди Гамильтон! Как странно подчас складывается человеческая судьба, верно? И что за удивительное создание эта его дочь Хелен! Хотя она и возвышается над толпой, как башня маяка, но это вызывает в окружающих не страх, а добрые и теплые чувства. Я хочу, чтобы меня непременно ей представили. Это правда, что она сама содержит таверну?
— Конечно, правда, — не удержалась Джек. — Таверна называется «Лампа короля Эдуарда».
— Вы, наверное, ломаете голову над тем, откуда могло взяться это название? — Оказывается, Хелен, несмотря на свой высокий рост, сумела незаметно подойти к компании и уже некоторое время прислушивалась к разговору. Сама она великолепно смотрелась в шелковом платье салатного цвета, а изящная прическа делала ее еще выше.
— Вы угадали, мисс Мэйберри, это меня крайне интересует.
Лорд Прис, который был еще выше своей очаровательной дочери, загрохотал у нее за спиной:
— История утверждает, что король Эдуард однажды привез какую-то необычную лампу из крестового похода в Святую землю. Она была украшена драгоценными камнями: сапфирами, рубинами и всем таким прочим. Удивительную лампу окутывала масса загадочных легенд; поговаривали даже, что она обладает волшебными свойствами. В ее присутствии происходили всевозможные невероятные события, вроде исчезновения людей, победы над врагами силой одной мысли, преображения света в тьму и так далее. Теперь моя дочка вбила себе в голову, что должна отыскать эту лампу даже прежде, чем мужа! Господь свидетель: за время, прошедшее с ее совершеннолетия, я успел представить ей десятки женихов, но она только презрительно поглядывала на них сверху вниз — поскольку на большинство джентльменов она именно так и смотрит — и выставляла вон.
Дуглас Шербрук, познакомившийся с лордом Присом, когда еще только делал первые шаги в лондонском свете, горячо пожал ему руку.
— Кстати, — заметил он, — я тоже читал где-то про лампу короля Эдуарда. Автор сочинения, которое случайно попалось мне на глаза, доказывал, что легенда о лампе — очередной миф, живущий уже многие столетия.
— Какое облегчение убедиться, что зрелые годы не пригнули тебя к земле, Дуглас! — Хелен игриво ущипнула Шербрука за руку, а потом пояснила Джек: — Однажды я отчаянно влюбилась в этого человека. Ему тогда как раз исполнилось двадцать, а мне четырнадцать, и если бы я не была одного роста с ним, он непременно принялся бы снисходительно гладить меня по головке, как приставучую младшую сестрицу!
— Ты права, Хелен, — рассмеялся Дуглас. — Я и правда не знал, что делать с прелестной юной особой, не сводившей с меня влюбленных глаз. Но ближе к делу — давайте еще раз поздравим Джек и Грея, перейдем наконец в столовую…
— И откупорим бутылочку шампанского! — загремел неугомонный лорд Прис.
Ровно за десять минут до того, как новоиспеченные лорд и леди Клифф должны были отбыть из городского особняка Сент-Сайров, в холл ввалился Райдер Шербрук, весь растрепанный, со всклокоченными волосами. Мигом догадавшись, что венчание прошло без него, он пробурчал нечто невразумительное, чмокнул Джек в щеку и только после этого повернулся к жениху:
— Грей, можно тебя на минуту?
Едва они отошли в сторону, как Райдер неожиданно серьезно произнес:
— Помнишь, я обещал дать тебе один совет насчет семейной жизни?
Грей удивленно взглянул на друга:
— И ты примчался сюда как ненормальный только ради какого-то совета?
— Это очень важно, Грей. А теперь слушай.
Глава 17
Мягко покачивавшаяся на рессорах карета Сент-Сайров внутри была убрана пушистыми, теплыми коврами, а то, что по крыше ее еле слышно барабанил мелкий дождик, делало пребывание в ней еще более уютным.
— Я снова почувствовала себя круглой дурой, — призналась Джек, опустив головку на плечо Грею и прикрыв глаза. — Объясни мне, в чем дело?
Грей, все еще не до конца избавившийся от головной боли, которая лишь немного ослабла и теперь тупо пульсировала в виске, раздумывая над тем, что услышал от Райдера, рассеянно ответил:
— Ты вышла за меня замуж, и это не повод чувствовать себя дурой.
— Нет, я о нашем разговоре с Хелен. Тогда я сказала, что мы не захотим расставаться со своими гостями…
— Ну да, и рассчитываем провести первую брачную ночь в окружении добрых и любящих друзей. Действительно, это было довольно остроумно. Все чуть не лопнули от смеха.
— Но я так и не поняла, отчего…
— Ох, Джек, ради Бога, дай мне немного передохнуть!
Он почувствовал, как Джек потерлась щекой о его плечо, а потом повернулась и поцеловала его.
— Ладно-ладно, не подлизывайся! Будет лучше, если ты не станешь заводить об этом разговор до завтрашнего утра.
Джек в растерянности чуть отодвинулась от него и спросила:
— Но почему?
— Потому что этой ночью тебе предстоит многое узнать. Но сейчас мы находимся в карете, и это вовсе не место для уроков.
Джек приподнялась и поцеловала мужа в шею.
— А мне нравится, как карета качается: взад-вперед, взад-вперед. — Ласковые пальчики коснулись щеки Грея. — Почему бы и нет? Мне кажется, что у тебя все получится отлично, стоит тебе только взяться. К тому же мой отец был глубоко уверен, что учиться мне никогда не повредит.
И тут, не выдержав, Грей схватил ее руку и заставил опуститься вниз. Однако он сразу же сообразил, что поступил опрометчиво, так как Джек оказалась слишком близко к тому месту, которое целиком заняло теперь его мысли. Не хватало еще напугать ее чрезмерной поспешностью.
— Джек, — начал он, не сводя глаз с соблазнительного розового ушка и размышляя о том, как приятно было бы его легонько укусить — ну хотя бы чуть-чуть… — Ты пока еще девственница и совсем ничего не знаешь об этих вещах. Когда я буду готов учить тебя, мы все сделаем как следует в чистой мягкой постели.
— Но почему я должна ждать? — Она повела рукой вверх по его бедру, и Грей не в силах был отвести эту затянутую в перчатку руку, медленно и неотвратимо продвигавшуюся к самому его паху. Против воли ему представилось, что на руке нет перчатки, что нежные пальчики ласкают и щекочут его пах, чудесным образом освободившийся от черных брюк… Он буквально умирал от желания. Заняться с ней любовью здесь, сейчас — больше он ни о чем не мог думать. И пусть здесь нет кровати — разве это так уж важно?
Из последних сил пытаясь остановить себя, Грей усадил Джек к себе на колени.
Она послушно откинулась на его руку — такая покорная, мягкая, податливая… На какую-то секунду он даже почувствовал укол совести.
Развязав ленту у нее под подбородком, Грей снял с жены шляпку и тут увидел, что в ее глазах одновременно светились невинность и лукавство.
— Ты совсем меня запутала, Джек. Ну скажи, что мне теперь делать?
— Распутаться поскорее!
— Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь, ладно, пропади все пропадом!
Грей наклонился и поцеловал Джек в горячие и пряные губы. Почувствовав, что она гладит его щеку, он нетерпеливо расстегнул пуговки и снял с ее руки перчатку. От прикосновения легких нежных пальчиков у него вырвался блаженный вздох.
Он и сам удивился, что Джек умудрилась так его распалить. Барон прикрыл глаза.
— Послушай, маленькая пигалица, как тебе удалось это со мной сделать? Кажется, я сейчас просто лопну, если не запущу руки тебе под юбку!
— Ты можешь запускать руки куда угодно, — негромко засмеялась Джек. — Тетя Мод предупредила меня, что я должна покоряться любому твоему желанию, после того как мы поженимся! Ты понял, Грей?
Похоже, одного звука ее голоса, произнесшего его имя, было достаточно, чтобы он, человек в здравом уме и твердой памяти, кинулся головой в омут. Ему не хотелось портить ее платье, но петли оказались ужасно тугими и пуговицы не желали поддаваться дрожащим пальцам. В конце концов Грей не выдержал и просто рванул ворот что было сил, а когда его взору предстала нижняя сорочка — новое досадное препятствие в виде шелка и кружевных оборок, — он не стал долго думать и повторил это же движение.
Добравшись наконец до ее груди, он заметил, что Джек смотрит на него во все глаза.
— Не бойся меня и не стесняйся, я ведь уже видел твои груди, помнишь? Я видел их много-много раз на протяжении целых четырех дней и под конец даже устал на них смотреть.
— В те дни я была больна и тебе волей-неволей приходилось делать это!
— Зато теперь ты моя жена и я могу разглядывать любую часть твоего тела столько, сколько захочу!
Он наклонился и поцеловал ее в губы, а потом, не удержавшись, спросил:
— Можешь сказать, что ты сейчас чувствуешь?
Джек заерзала у него на коленях, и он моментально понял, что она старается сделать так, чтобы ему было приятно.
— Нет, Джек, не шевелись! Позволь мне любоваться тобой и ласкать тебя. Скажи, что ты ощущаешь, когда я делаю вот так? — Он легонько коснулся ее правой груди. — Когда я, едва прикасаясь, глажу тебя кончиками пальцев — что ты чувствуешь?
Ну как прикажете ему объяснить, что ей хочется прижаться посильнее и потереться грудью о его руку? А еще Джек казалось, будто кто-то зажег огонь у нее в животе и это жидкое пламя растекается по всему телу, рождая болезненную истому и неясные желания. Наконец она нашла в себе силы, чтобы заговорить:
— Я читала одну книгу, в которой видела множество картинок, и теперь хочу, чтобы ты сию же минуту проделал со мной все эти вещи! Мне ни к чему чистая мягкая постель. Я не понимаю, как это все должно сработать, но ты-то должен это знать! У тебя было почти восемь лет, чтобы обучиться всему на деле, — так начинай же!
Грей вздрогнул. Чертыхаясь, он приподнял ее лицо и посмотрел ей в глаза. Потом развязал ленты, так что ее волосы свободно рассыпались по плечам, спустил платье и сорочку до самого пояса и только тогда перевел дух.
— Скажи, что ты читала? Только не пытайся уверять, будто нашла это у меня в библиотеке!
— Эту книгу мне дала тетя Матильда. Она откопала ее в дальнем углу в книжной лавке у Хукмена: приказчик шепнул ей на ушко, что там они прячут всякие скабрезные штучки. Она сказала, что не в состоянии сама объяснить мне, что к чему, и я должна заняться самообразованием. Все это показалось мне просто невероятным. То, что нарисовано на картинках, не может быть правдой!
— Расскажи мне про них.
— Ну например, мужчина наклонился над женщиной и лизал ее где-то внизу живота — по крайней мере так это выглядело. Скажи, Грей, разве это не глупо? А еще там были нарисованы голые мужчина и женщина, прямо-таки скрученные вместе. Представляешь, она даже обхватила ногами его талию, а он изо всех сил прижимался к ней…
— Чтобы тебе все стало понятно, мы займемся этим в ближайший вторник, — пообещал барон. — Но, Джек, неужели ты до сих пор так ни о чем и не догадываешься?
— Пока еще нет, — заверила она, — но у меня появилась превосходная мысль! — С этими словами Джек слезла с его колен и уселась рядом. Потом она подалась к нему так, что соски ее грудей оказались как раз возле его рта, и с улыбкой положила руки ему на плечи.
Грей жалобно застонал.
— Прости, Грей! Тебе было больно? — Невинно спросила Джек. — Не понимаю, как это получилось! Ведь я не царапалась и не щипалась.
Именно в эту минуту Грею стало ясно, что он попросту не в состоянии дожидаться, пока они возлягут на пуховые перины в самом роскошном номере гостиницы «Лебединая шея», который столь красочно расписал ему Дуглас.