— А теперь, Джек, не вздумай просить меня рассказать тебе еще и про нашу матушку — сперва поправься и наберись сил! Я и так заговорила тебя чуть не до смерти! Лучше пока вздремни.
В ответ Джек буркнула что-то невразумительное и закрыла глаза.
— Вот и хорошо. Отдохни немного. Очень скоро тебе больше нельзя будет уклоняться от ответов.
С этими словами Грей заботливо поправил у Джек одеяло и ласково погладил по голове.
Глава 9
Матильда некоторое время скептически разглядывала Грея, державшего на руках Джек, по-прежнему упакованную в ворох одеял, и наконец заметила:
— Весьма по-джентльменски.
Мод, улыбнувшись, пригладила жидкие локоны над ушами и добавила:
— Я ни минуты не сомневалась, что ты, мой мальчик, сумеешь позаботиться о нашей Джек! А что это за рослая девица приехала с вами?
— Тетя Мод, это леди Эшбернхем.
— Вспыльчивый муж, — сообщила Матильда. — Но красивый, очень красивый.
— Возможно, — пояснила Мод, — Матильда полагает, что его милость даже еще красивее, чем викарий Мортимер, который пытался поцеловать ее за алтарем. Правда, его милость оказался чересчур молод для Матильды — бедный мальчик, ему так не повезло!
Синджен, отряхнув свои пышные юбки, поправила на голове миниатюрную соломенную шляпку и с достоинством произнесла:
— Между прочим, Куинси успел сообщить мне, что проводил моего мужа в гостиную, к Дугласу. Не понимаю только, почему Дуглас не вышел сам нас встречать. Джек, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Синджен, теперь уже лучше, — последовал из-под вороха одеял негромкий ответ.
— И ты расскажешь мне свою историю, как только Грей выжмет из тебя все, что ему нужно, ладно?
— Посмотрим, — ответил за девушку Грей, с тревогой всматриваясь в ее снова бледное, без кровинки лицо. — Мод, где лучше всего положить вашего лакея?
Когда через десять минут Грей спускался по парадной лестнице в холл, выложенный роскошным черно-белым итальянским мрамором, у первых ступеней его уже поджидал Дуглас Шербрук, глава дома Шербруков. Он стоял, уперев руки в бока, и лицо его было мрачно.
— Привет, Дуглас. Как поживают твои близкие?
— Просто прекрасно. Послушай, Грей, ты, наверное, теряешься в догадках и мечтаешь узнать, с какой стати я заявился к тебе в дом и торчу тут с таким видом, будто это ты, а не я незваный гость здесь.
— Сказать по правде, старина, я так чертовски устал, что мне наплевать, кто торчит у меня в холле.
— Ладно, тогда скажи мне, где Синджен?
— Скорее всего она пошла в одну из спален, чтобы… хм… чтобы попудрить носик — по крайней мере она так сказала.
— Синджен никогда в жизни не пудрила носик! Девчонка понятия не имеет, как это делается! Ты можешь не верить мне, Грей, но Колин только что сболтнул что-то насчет того, что она беременна. Моя младшая сестра беременна — как тебе это нравится? Богом клянусь, я еще помню, как качал ее на руках и она намочила мне брюки! Грей, она была такой красивой и такой милой девочкой! Черт побери, не так-то легко смириться с мыслью, что малышка выросла! Я всегда считал ее юной, невинной и чистой, а потом она повстречала этого верзилу Колина и мигом выучилась всяким непотребным штукам — уж он-то, конечно, был только рад оказаться ее учителем, черт бы его побрал! Он уволок ее в свою Шотландию, заставил жить в старинном замке и запугал своими родовыми привидениями — хотя любому болвану с куцым умишком должно быть ясно, что никаких привидений нет на свете! Ну как тут не станешь трусихой? И вот теперь она прячется от меня! От меня! Даже подумать об этом тошно!
— Какой же ты болван, Дуглас! — прорычал Колин, неожиданно появляясь в дверях гостиной. — Да твоя младшая сестренка верховодит всем и вся на протяжении доброго десятка миль вокруг замка Вере, не говоря уже о том, что в стенах замка все тоже пляшут под ее дудку! Она ухитрилась приручить даже Бобби Макферсона, что живет по соседству от нас, и теперь этот дикий горец готов есть с ее прелестных белых ручек. Да если бы ей вздумалось, она запросто смогла бы верховодить даже в королевском замке! Я верю в привидений не больше, чем ты, Дуглас, но она таки взяла верх над Жемчужной Джейн! И нечего валить на меня вину за то, что теперь она прячется где-то здесь наверху. Просто Синджен знает, как я разозлен. Я готов отобрать у нее всю одежду до последней тряпки, если не сумею иным способом удержать ее в постели в ближайшие несколько недель!
— А кто такая Жемчужная Джейн? — Кажется, это было единственным, что заинтересовало Грея из всего пространного монолога Колина.
— Жемчужная Джейн — наш фамильный призрак, — сердито буркнул Колин. — Провалиться мне на этом месте, Дуглас, Синджен беременна, черт бы побрал эти ее прелестные глазки! Господь свидетель, я этого не переживу! — И тут Колина прорвало. Его хриплый голос загремел на весь дом: — Проклятие, я не хочу, чтобы она умерла! Я этого не перенесу! Сделайте же что-нибудь!
Грей отлично знал, что все до единого слуги торчат где-то поблизости и жадно ловят каждое слово, поэтому он сдержанно произнес:
— По-моему, нам лучше пройти в кабинет, а Куинси принесет туда чего-нибудь поесть.
Он не спеша пошел по направлению к кабинету, и Колин в сопровождении Дугласа, мрачно насупившись, двинулся за ним.
— Ну а теперь выкладывай, отчего Синджен должна умереть? — спросил барон, как только дверь за ними затворилась.
— Ни от чего. — Колин нервно провел рукой по волосам. — Просто я чертовски волнуюсь. Ох, да что там, я перепуган до смерти! — Он со всего маху опустил кулак на обтянутый кожей подлокотник кресла.
— Синджен не умрет! — убежденно произнес Дуглас, и Грей удивился его необычной бледности. — Я этого не допущу! Моя мать не умерла — а ведь родила четверых! Посмотрите на меня: разве я похож на какого-то недоноска? Она пережила мое рождение как ни в чем не бывало! И твоя, Колин, первая жена не умерла, когда рожала Филипа и Далинг! Что за чертовщину ты вбил себе в голову? Может быть, Синджен заболела?
— Вовсе нет, — отвечал Колин, и его голос выдавал высшую степень отчаяния.
— Тогда с чего ты взял, будто ее жизни что-то угрожает? — недоуменно поинтересовался Грей. — Может быть, тебе что-нибудь сказал доктор?
— Ничего-то вы не понимаете! — Колин замер посреди кабинета. — Ведь это же так очевидно! Мы живем уже почти четыре года, и она еще ни разу не забеременела. Я почти смирился с тем, что нам просто не суждено иметь детей, но все равно вел себя как настырный ублюдок, снова и снова принуждал ее к близости, а ей это нравилось, нравилось настолько, что она сама набрасывалась на меня в спальне, или затаскивала в темный угол под лестницей, или в мою потайную комнату в подвале нашего замка. И вот вам результат!
— Черт бы тебя побрал! — взревел Дуглас. — Да ты и впрямь похотливый ублюдок! Как я не понял этого сразу? Я ведь догадывался с самой первой минуты, когда застал тебя с Синджен, — вы тогда целовались прямо у меня в передней. А ведь ты едва успел с ней познакомиться и тут же облапал ей всю задницу! Несчастный грязный шотландец, неужели ты взял ее силой?
Дуглас в мгновение ока преодолел шесть футов, отделявшие его от Колина, и вцепился зятю в глотку. Оба гиганта покатились по полу, цепляясь ногами за роскошный абиссинский ковер и едва не опрокинув коллекцию бесценных китайских фарфоровых ваз, всего полгода назад доставленных сюда из Макао.
Внезапно дверь со стуком распахнулась, и ворвавшаяся в кабинет Синджен истошно завопила:
— А ну перестаньте, вы, болваны! Хватит, кому сказано!
В ответ она услышала лишь злобное рычание и невнятные проклятия.
Тогда, не долго думая, Синджен схватила китайскую вазу и грохнула ее о спину Дугласа, лишь слегка задев при этом своего мужа.
Барон с тоской посмотрел на усеявшие пол осколки. Потом он перевел глаза на драчунов, которые, неохотно выпустив друг друга, уже поднялись с пола, пыхтя и отдуваясь так, словно только что, не останавливаясь, пробежали весь путь от Бата до Лондона.
— Черт бы побрал вас обоих! — визжала Синджен. — Послушайте меня, наконец! Я не собираюсь помирать! Если это никак не доходит до ваших тупых мозгов, я буду повторять одно и то же столько раз, сколько это необходимо: я не собираюсь помирать, и все. Ну, теперь-то вам ясно?
Грей устало махнул рукой.
— Куинси, принеси сюда побольше коньяка, — обратился он к дворецкому. — Здесь осталось всего полбутылки. Сейчас выпивка никому из нас не повредит, особенно после того спектакля, который устроили здесь эти джентльмены.
Синджен, видимо, понемногу начала приходить в себя.
— Ладно, так и быть, я расскажу вам всю правду. Колин, я не беременела все эти годы исключительно потому, что не считала себя вполне готовой! Но три месяца назад Филип и Далинг решили, что им требуется младший братик, а еще лучше — сестричка. Они оба явились ко мне и попросили, чтобы я об этом позаботилась. Дети были так трогательны, что я просто не смогла им отказать. Ну вот и все. Как видите, ничего страшного!
— Ты что, дурачишься? — взревел Дуглас. — Ни одна женщина не может решать сама, пора ей забеременеть или нет!
— Не смей на нее так орать! Она моя жена! — тут же вмешался Колин. — Сейчас я сам с ней разберусь! Что за чертову чушь мы тут только что услышали? Что значит «ты решила»?
Синджен подошла к мужу и со снисходительной усмешкой легонько потрепала его по щеке:
— Вот увидишь, я рожу тебе самого милого сыночка, а может, дочку. А потом, когда я стану бабушкой, мы с тобой составим самую забавную пару влюбленных старичков. Постепенно мы будем стареть, дряхлеть, у нас выпадут все зубы, и каждый вечер, укладываясь спать, мы будем взбираться на кровать, опираясь друг на друга. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Ну, теперь ты успокоился, Колин?
Почтенный супруг не произнес ни слова в ответ. Казалось, он попросту онемел от избытка чувств и лишь смотрел на жену.
— Поверь мне, Колин, все будет именно так!
Колин покорно кивнул, а потом бережно прижал Синджен к груди.
— Не могу себе представить, чтобы у моей сестры вдруг выпали все зубы! — неожиданно выпалил Дуглас.
— Между прочим, — осторожно заметил Грей, — у меня есть приятель, который живет в двух часах езды от Лондона, возле кладбища Святого Эдмунда. Он превосходный врач, его зовут Пол Бреньон, и он недавно женился на вдове графа Страффорда, леди Энн. Вдобавок ко всему он чудесный человек. Я напишу ему, и они с Энн приедут в Лондон. Когда он осмотрит Синджен, то скажет вам всю правду о ее состоянии. Надеюсь, тогда вы наконец поймете, что понапрасну пытались свернуть друг другу шею в моем кабинете, да еще в придачу расколотили ни в чем не повинную вазу.
— Ох, Грей, так это была ваза? — всполошилась Синджен, не отпуская руки мужа. — Прости, пожалуйста, я сразу как-то не заметила!
— Если ты позволишь Полю Бреньону тебя осмотреть, я, так и быть, прощу тебе эту утрату.
— Конечно, я согласна! — воскликнула Синджен.
— Вот и отлично. — Дуглас уже явно начал скучать. — Пожалуй, пора промочить горло глотком-другим этого превосходного коньяка!
Когда все успокоились, Синджен с должными предосторожностями усадили в мягкое кресло и Колин встал рядом на страже, готовый подавить в зародыше любую ее попытку подняться.
— Грей, ты до сих пор так и не рассказал нам, зачем этой странной девице по имени Джек понадобилось красть твою лошадь и ехать в Бат и что потом ты делал целых четыре дня, оставшись с ней наедине?
— Ну, если быть точным, то Безумным Джеком ее окрестили мои милые тетушки. А поскольку все ее действия: попытка украсть Дурбана, бешеная гонка по западному тракту, тяжелая болезнь — выглядят более чем безумными, то я полагаю, что прозвище было подобрано верно. Что же касается ответов на остальные твои вопросы, Дуглас, то я и сам до сих пор теряюсь в догадках.
— Ну, кое-что все-таки уже ясно. — Дуглас ехидно ухмыльнулся. — Черт побери, Грей, сдается мне, ты вляпался по самые уши и на этот раз выкрутиться тебе не удастся!
— Сам знаю, — со вздохом отозвался Грей и, добавив джентльменам в бокалы ароматного французского коньяка, поднял бокал со словами: — Ну что ж, друзья, за меч судьбы!
Все молча выпили.
— Дуглас прав, — словно продолжая тост, обратился барон к Колину. — Кончилась моя беспечная жизнь. И хотя она сгинула безвозвратно, а я даже не могу толком сказать, как зовут виновницу этого переполоха. Зато она отлично разбирается в лошадях и не зря выбрала Дурбана, самого чистокровного из моих жеребцов!
— Если ты незнаком с девицей, это вовсе не значит, что ради нее нужно совать голову в петлю, — возразил Колин. — Ты вполне можешь забыть об этом маленьком приключении, и мы тоже никому ничего не скажем.
— Ни единой живой душе, — подтвердила Синджен.
— Спасибо, друзья. — Грей печально улыбнулся. — Все мои знакомые уже осведомлены о том, что я по меньшей мере четыре дня пропадал неизвестно где и неизвестно с кем.
— Зато никто и слыхом не слыхивал про эту Джек, — заметил Дуглас. — Она может попросту исчезнуть — и никаких проблем!
— Девушка говорит, что ее зовут Уинифред, — усмехнулся Грей. — Вот уж имечко так имечко — с души воротит, верно?
— Пожалуй, — согласился Дуглас, — но это меньше всего должно тебя волновать. В конце концов, когда обнимаешь женщину в темноте, тебе все равно, как ее зовут!
— Дуглас! — От возмущения Синджен даже вскочила с кресла. — Да если только Алекс услышит от тебя такое, ты тут же отправишься ночевать на конюшню!
— Ладно, я всего лишь неудачно пошутил! — Дуглас, скрывая усмешку, посмотрел на сестру. — Лучше сядь на место, пока Колин не усадил тебя силой. А ты, Грей, не обижайся. Возможно, я был не прав. Все мы знаем, что такое Лондон и как быстро распространяются здесь сплетни. Уже через двадцать четыре часа ты прослывешь совратителем невинных девиц отсюда до самого Бата, а затем от тебя потребуют публичного покаяния и немедленной женитьбы на похищенной особе. Лишь тогда тебе удастся получить прощение и вернуться в свет.
— Я плохо представляю здешние обычаи, — сказала Синджен, — зато я знаю людскую природу и потому согласна с Дугласом. Грей безнадежно скомпрометирован. Мы ведь даже не можем положиться на молчание его слуг — а это лишь начало цепочки.
— Милорд, — раздался в дверях голос Куинси, — мне неловко беспокоить вас по таким пустякам, и все же… тот человек, что недавно набросился на меня и получил столь достойный отпор от мистера Райдера Шербрука, явился сюда опять и заявляет, что хочет немедленно видеть вас. Как бы нам снова не пришлось выгнать его в шею, сэр.
— Этот малый, — чуть понизив голос, сообщил друзьям Грей, — является ключом к разгадке Джек. Проси его сюда, Куинси.
Глава 10
Прохаживаясь по комнате, Грей нервно потирал руки.
— Мне удалось вытрясти из нее, что сэр Генри Уоллес-Стэнфорд не является ее отцом. И тем не менее она обмирает от страха при одном упоминании об этом типе. Ему каким-то образом позволено распоряжаться судьбой ее младшей сестры, Джорджи. Вот все, что мне на сегодня известно.
— Это уже становится интересным, — заметил Колин и, допив коньяк, стал устраиваться поудобнее.
Однако сэр Генри вовсе не нуждался в зрителях. Ему было бы гораздо удобнее переговорить с бароном Клиффом, этим юным выскочкой, посмевшим солгать ему в лицо, с глазу на глаз, по-мужски, и он был вовсе не в восторге от того, что теперь ему придется делать это в компании юной леди и двух весьма несдержанных джентльменов.
— Лорд Клифф! — возвестил Куинси, почтительно останавливаясь у двери, в то время как сэр Генри, быстро пройдя до середины кабинета, с удивлением и тревогой оглядывал собравшуюся там компанию.
— Дворецкий сообщил, что вам было угодно меня видеть, — холодно произнес Грей.
— Я бы скорее предпочел повидаться с уважаемой Мод или Матильдой. И кстати, если вам не трудно вызвать сюда лакея Джека, я с удовольствием побеседовал бы и с ним!
— Вы хотите побеседовать с лакеем Джеком? — удивился барон. — Воистину странное желание!
Он аккуратно поставил графин с коньяком на край стола, поправил стопку бумаг и только после этого спросил:
— А что вам, собственно, нужно от него?
— Ответ очень прост. — Сэр Генри как-то хищно осклабился. — Мне угодно вернуть свою собственность, милорд!
Далеко за полночь Грей сидел в спальне у Джек в кресле с высокой спинкой, раскинувшись на мягких подушках. Сумрак в комнате едва рассеивало пламя единственной свечи.
Когда нынче днем они вернулись домой, Грей в сопровождении миссис Пиллер собственноручно отнес Джек в спальню Эллен и присмотрел, чтобы ее уложили со всеми удобствами. Эллен Сент-Сайр, третья дочь барона Клиффа, до двадцати трех лет оставалась прикованной к одру болезни в этих четырех стенах, пораженная каким-то необычным параличом. Тем не менее ее комната выглядела очень уютной и будила у Грея самые приятные и теплые воспоминания. Полуприкрыв глаза и скрестив руки на груди, он задремал.
Джек неслась в ночную тьму верхом, но без седла, отчаянно цепляясь за конскую гриву. Она знала наверняка, что если не сумеет удрать, то он поймает ее и станет бить, бить, пока она не закричит от боли. И на этот раз ему будет наплевать, останутся ли следы от побоев. Она беспомощно вскрикнула, когда безжалостная рука сдернула ее с конской спины и опрокинула наземь, на самый край обрыва. Покатившись вниз, она отчаянно старалась за что-нибудь зацепиться, но жалкий сухой кустик сломался под руками… За ее спиной раздался дьявольский хохот, потом она стала падать, падать, пока в зловещей тишине не услышала громкие слова…
— Очнись, Джек! Ну же, приди в себя!
Барон осторожно тряс ее за плечи, но она не желала, чтобы он спасал ее. Она вообще не желала быть кому-то обязанной.