Внезапно камея у меня на шее резко похолодела. Это отрезвило, мир вновь обрел резкость. Я с трудом встала на ноги. Штормило знатно. Проведя ладонью по лицу, я увидела на ней красные разводы. Кровь из носа так и не остановилась.
— А ректор бережет свои подстилки, даже на нелегальную защиту от ментальной магии расщедрился, — с каким-то непонятным воодушевлением проговорила девушка. Затем расстегнула бархатный жакет и, не глядя бросив ее на стол, начала закатывать рукава блузы. — Сомневаюсь, что он научил тебя чему-то большему, чем пара новых поз в постели.
Всю жизнь презирала женские драки. Визги, царапины, выдирание волос соперницы. Все это казалось мне вульгарным и пошлым. Но, как выяснилось, некоторые дамы предпочитают мужской стиль. Это я поняла, получив удар в живот. Удара по лицу, который был логичным в такой ситуации, не последовало. Видно, подпорченная физиономия не вписывалась в легенду о падении. Вместо этого меня толкнули к столу, ушибленное плечо тут же начало неметь.
— Вставай!
Уй! Вздернув за воротник, меня привели в вертикальное положение. Опять удар, на этот раз я упала на столешницу, рассыпая бумаги и переворачивая чернильницы. Одна из них, тяжелая, литая, в виде свернувшейся клубком змеи, попалась мне под руки, и ладонь инстинктивно сжала ее. А когда девушка наклонилась надо мной, чтобы снова вздернуть, я ударила ее по голове. Очень удачно, так, что рыжая на пару секунд отвлеклась. Мне хватило, чтобы собраться и с силой ее оттолкнуть.
Не раз я слышала, что человек в стрессовых ситуациях под воздействием всплеска адреналина способен на многое. Только этим я могу объяснить, как умудрилась отбросить девушку так, что она впечаталась спиной в аквариум Немо. Раздался треск… По стеклу очень быстро поползли трещины, и через секунду двести литров морской воды вместе с осколками обрушились на ловца.
Девушка потеряла равновесие и начала заваливаться назад, на крошево из камней, кораллов и стекла. Немо такое вторжение не обрадовало. Он выразил недовольство самым простым для него способом, а именно вцепился в щеку девушки. Раздался вопль.
Дальше помню смутно, вроде бы в дверь ломились с криками о том, что я их затопила. Потом был треск ломающихся створок, чей-то визг и просьбы позвать лекаря и охрану.
Пока откачивали девушку и останавливали мне кровь, пока искали перчатку, чтобы поймать мурену и закинуть ее в ведро с водой, прошло около часа. На пороге возник Джонатан.
— Что здесь происходит? Лада? — в голосе графа послышался ужас.
Да, видок у меня был тот еще: воротник форменной блузы порван, лицо и одежда запачканы засыхающей кровью. Радовало одно, ловец выглядела еще хуже, шрам на щеке точно останется.
— Так, вызывайте следователей, Ладу я отведу домой, — он повернулся к охраннику и указал на девушку: — Следи за ней. Если что, разрешаю боевую магию применить.
Второй раз за день Джонатан одевал меня.
— Идти сможешь?
Я кивнула, но первая же попытка сделать шаг доказала обратное. Граф тяжело вздохнул и подхватил меня на руки.
— Меня обвинят в нападении?
— Дело возьмет Никола, кроме того, этим заинтересуется служба внутреннего контроля ловцов. У них сейчас как раз тотальные проверки. Они построят сцену нападения сами от и до.
Дальше я молчала.
Когда мы поднялись на мой этаж, Шарик ждал меня, наполовину высунувшись из двери.
— Место!
Удивительно, но графа псина послушалась.
— Хороший сторож. Иден подарил?
— Угу. Когда там у него день рождения? Я тоже хочу ему что-нибудь подарить.
— Ему следует бояться?
- Да!
— Ключи давай. Мстительница.
Получив требуемое, граф отомкнул замок и внес меня в квартиру.
— Я пока на кухне посижу, а ты переоденься. Потом поговорим.
Когда через десять минут граф вошел в комнату, я полулежала на диване, откинувшись на подушки и завернувшись в плед. Джонатан устроился у меня в ногах.
— Ты, наверное, хочешь знать, кто и почему на тебя напал?
Я кивнула. Глупый вопрос, конечно, хочу.
— Это была Мика, напарница Родерика.
— Она его приревновала?
— Скорее, мстила, завтра его должны казнить.
Я аж подскочила. Неужели из-за меня?
— Нет, воздействие на тебя было только поводом, — ответил граф на мой невысказанный вопрос. — Во время обыска у него обнаружили предметы, за хранение которых полагается казнь. Это и стало причиной ареста.
— Какие предметы?
Вместо ответа граф задал свой вопрос:
— Когда ты погибала в своем мире, у тебя была с собой сумка?
— Да, — вспомнила я подробности того злополучного вечера.
— А когда ты пришла в себя, она была с тобой?
— Нет, я думала, она осталась дома.
— Могу тебя обрадовать, ты перенеслась с ней. Просто вещи попаданцев, как бы это сказать, являются негласными трофеями ловцов. Зарплата маленькая, жить на что-то надо, а продажа ваших вещей приносит неплохой доход.
— Что?!
Моему негодованию не было предела.
— А ты думала, в сказку попала? Тут законы волчьи. Но я отвлекся. Но у этого правила есть исключения. Это оружие и лекарства. Их надлежит сдавать. Оружие мы уничтожаем, а лекарства исследуем.
— Но почему?
Джонатан откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди.
— Можешь представить, что всего сто лег назад мы жили в глухом Средневековье? Без водопровода, канализации и нормальных условий для жизни. Но потом появились вы. Попаданцы. Вы принесли с собой не только угрозу, но и бесценные знания. Мы сошли с мертвой точки. Построили мануфактуры, фабрики, заводы. Увеличилась продолжительность жизни, теперь мы можем лечить те заболевания, которые раньше считались смертельными. От вас перенималось и адаптировалось все! Имена, титулы, звания. Все это пришло от попаданцев. Только вот не все открытия были мирными. Например, наркотики. В твоем мире есть поговорка: «Дурак учится на своих ошибках, а умный на чужих». Мы предпочли быть умными. Поэтому мы строго ведем учет лекарств вашего мира, как показал опыт, из них наши умельцы могут изготовить наркотик, который вызывает необратимые изменения в психике человека, и тот становится опасным для общества.
— Только ты сказал неполный вариант. Окончание звучит так: «Дураку свои лучше запоминаются».
— Давай оставим этот спор Кабинету министров. Это просто небольшой ликбез, чтобы ты поняла, насколько тяжко в глазах общества преступление твоего знакомого.
Граф встал и потянулся.
— У тебя два дня на восстановление. Отдыхай.
Дверь он закрыл сам. Эй, откуда у него ключи? Ах, ну да, я же сама дала. А, ладно, вряд ли ректора привлекут мои скромные пожитки.
ГЛАВА 13
Вставать и разбирать диван не хотелось, да и сомневалась я, что на это способна. А утро показало, что вчера мне было еще хорошо. По сравнению с тем, как сейчас плохо. Поэтому, пробираясь по стеночке к входной двери, я мечтала удавить нежданного визитера дверной цепочкой.
Увы, Иден был выше меня на голову, и больное плечо несколько мешало кровожадным планам. Ладно, язык-то у меня здоров.
— Фас!
Псина, до этого мирно дремавшая у батареи, подняла голову, посмотрела на юношу и снова уснула. Да уж, охранник и защитник!
— Ты вчера головой тоже ударилась? — юноша мягко развернул меня за плечи и подтолкнул обратно в сторону дивана. — Ложись и отдыхай, недоразумение. Ты с тех пор, как с моим отцом связалась, из больничных не вылезаешь.
Какое верное наблюдение! Все проблемы от его папочки. Даже он сам — одна большая проблема made in Ewero. Но спорить я была не в состоянии, так что послушно легла и попыталась устроиться так, чтобы поменьше беспокоить ушибы.
Иден тем временем гремел чем-то на кухне. У меня возникло впечатление, что графья чувствуют себя в моей квартире как дома. Может, пора для них тапочки покупать?
С кухни раздался звон, плеск и мат.
— Швабра сбоку от входной двери!
— Швабра? — в голосе Идена сквозило удивление.
— Да, швабра. Хоть узнаешь, как она выглядит, а то небось только как ругательство это слово знаешь.
Потом слышались только хлюпанье мокрой тряпки и тихое бурчание. Я, устав лежать на одном боку, лицом к стене, осторожно перевернулась на другой. Так, потока воды, текущей в комнату, не видно, уже хорошо. А вот внимательный взгляд песика, обращенный в сторону кухни, меня насторожил. Псинка подобралась, припала на передние лапы, и…
— Фу! Фу! Зараза! Я только здесь все вымыл. Лада, эта пакость не отмывается!
Вот зачем я его пустила?
— Больше скажу. Эта пакость что-то разбила, поспособствовала появлению в моей квартире фабрики по производству слюней и теперь не дает мне спокойно отдохнуть! — сетовала я на жизнь с таким расчетом, чтобы меня услышали на кухне.
Там притихли. Тишина, честно говоря, пугала. Как говорила мама, вспоминая меня в детстве, «притихла — значит, ворочает».
Там притихли. Тишина, честно говоря, пугала. Как говорила мама, вспоминая меня в детстве, «притихла — значит, ворочает».
Минут через пять перед моим носом завис стакан с ядовито-зеленой пузырящейся жидкостью.
— Это что?
— Обезболивающее. Отец велел тебе его дать и проследить, чтобы ты все выпила.
Я приняла сидячее положение и взяла протянутый напиток. Понюхала — пахло незнакомыми травами.
— У меня поджелудочная не отвалится?
— Лада! Пей и не спорь! Что ты такая вредная сегодня?
Осторожно сделав глоток, я нашла эту жидкость вполне годной к употреблению.
— Вчера моей спиной проверили прочность стола и чуть не сделали яйцо всмятку из мозгов. И вообще, у меня раз в месяц есть физиологические причины для злости!
Иден простоял у меня над душой, пока я все не выпила. Потом забрал стакан и ушел на кухню мыть.
Вскоре хлопнула дверца холодильного шкафа.
— У тебя только пельмени? А больше ничего нет?
Я закатила глаза.
— Студент! Ты слишком откормленный и зажравшийся. Пожил бы недельку на «анакоме» и «дошираке», пельмени бы ел так, что за ушами трещало. А не нравится — не ешь, силком не пихаю. Можешь сходить на рынок.
— Чтобы ты потом не пустила меня обратно?
А он меня знает.
— Тогда жри что есть и не возмущайся. Я сейчас не в том состоянии, чтобы тебе готовить. И вообще, лекарство передал, до свидания.
— Уже бегу. Я тебя боюсь меньше, чем отца. А он велел дать тебе лекарство и присматривать, чтобы ты глупостей не наделала.
Иден прошел в комнату, сел у меня в ногах, достал из сумки учебник и углубился в чтение. Не поняла, он тут весь день сидеть будет? Я толкнула его ногой, привлекая внимание.
— Что? Нехорошо? — Он окинул меня взглядом и, не найдя признаков приближающейся кончины, вернулся к изучению книги. — Если тебе просто нечем заняться, то не мешай. У меня завтра зачет.
— А как же твоя мечта вылететь из магической Академии?
— Но не в военную же! — взвыл Иден. — Там сплошные папины друзья. Представляешь, как там меня будут любить?
— И какой смысл мне жаловаться? Я ничем тут тебе помочь не могу. Мозги свои не вставлю, единственное, что могу посоветовать, так это сломать себе что-нибудь.
— Почему не можешь, веди себя хорошо, чтобы я мог выполнить задание отца, и тогда он забудет о некоторых моих проступках.
— И что я могла бы сделать такого, что твой отец решил приставить тебя ко мне?
— Пойти на казнь в таком состоянии!
Недосказанное «и сдохнуть по дороге» повисло в воздухе.
— Я что, похожа на любительницу подобных развлечений?
Молодой человек, не отрывая взгляда от учебника, пожал плечами.
— Ты злопамятная и мстительная. Ах да, и упрямая.
— Но не настолько, чтобы идти смотреть на смерть человека!
— Да, если честно, плевать отец хотел на твой моральный облик. А вот что там будут друзья Родерика, он гарантирует. Поверь, они будут очень рады тебя видеть. И судьба Мики их вряд ли остановит. Наоборот, ее поступок их вдохновит.
Меня передернуло. Как бы эта толпа мстителей не открыла сезон охоты на меня. Я после встречи с одной слабой девушкой чуть инвалидом не стала. А ведь у Родерика еще и мужчины в друзьях есть, с ними мне не совладать. Теперь одна за ворота Академии не выйду.
Графчик тем временем сообщил последние новости:
— Кстати, если тебя это успокоит, Мику, скорее всего, пошлют на границу. Красавицей ей уже не быть. Следовательно, работать ловцом не сможет. А там всегда нехватка женщин. Может, выйдет замуж, родит, передаст дар. А уж рекруты ловцов проследят, чтобы ребенок не затерялся.
— А как связана красота с профессиональными качествами? Мне показалось, что она довольно сильный маг.
— Вопрос доверия. Красивым людям доверяют легче. А когда есть доверие, проще работать. Конечно, можно поковыряться в мыслях и так, но сил уйдет гораздо больше.
— Поэтому у нее не получилось меня околдовать?
Иден понял, что я от него не отстану, закрыл учебник и повернулся ко мне.
— Это у нее не получилось, потому что мой отец страдает паранойей. Я больше чем уверен, что он на тебя навесил заклятия и обереги. Вспомни, что среагировало на магию Мики?
— Камея! Но почему она тогда не среагировала на магию Родерика?
— Покажи.
Я принесла украшение.
— Вау! — рассматривая камею на свет, присвистнул Иден. — Папа расщедрился, военная разработка!
— Военная?
— А ты думала, ловцы только попаданцев отслеживают? Они еще и на разведку работают. А поскольку ловцы есть не только в нашем королевстве, для военных целей разработали плетение защиты. Теперь понимаешь, что я имел в виду, говоря о связях отца? Заставить кого-то незаконно зачаровать твой пропуск и сделать его амулетом — это надо уметь.
— Но когда он это сделал и зачем?
— Когда — не знаю, может, ночью зашел и взял, утром вернул. А зачем? Ты дура?
Он щелкнул меня по лбу, я взвыла.
— Ой! Извини, забыл. Больно? Еще зелья? — Я отрицательно мотнула головой, тогда Иден продолжил: — Мой отец ввязался в управление Академией, здесь ошиваются регент и толпа следователей! Дело нечисто. Что там происходит?
— Это не твое де… м-м-м-м… м-м-м-м!
Внезапно мой рот перестал открываться. Будто его заклеили невидимым скотчем. Я ощупала губы. Нет, ничего нет. Почему я не могу ничего сказать? Накатила паника.
— Воды? — заботливо осведомился Иден.
— Да!
— Вот! — торжествующе произнес наследник графа. — Что и требовалось доказать. Мощное заклятие тайны.
Я наконец перестала паниковать и перевела дух.
— Меня заколдовали?
— Ага. Ты сможешь рассказать о делах, творящихся в Академии, только ограниченному кругу лиц. А иначе…
Он прикрыл губы ладонью.
— Мерзкое заклинание, отец навесил его на меня однажды, когда я его со своей няней застукал, — тут он бросил взгляд на часы. — Пора пить лекарство.
В этот раз он действовал коварнее и напоил меня снотворным.
Я когда-то жаловалась на отсутствие сочувствия и внимания, когда болею? Забудьте! Я хочу побыть одна, чтобы никто не бубнил над ухом, не обучал Шарика команде «голос» и не ныл, что матрас, который ему выделил комендант, слишком тонкий. На последней жалобе я не сдержалась и предложила Идену махнуться местами с собакой — коврик у двери, может, будет мягче. Юноша обиделся и перестал со мной разговаривать, я мысленно перекрестилась.
К исходу второго дня я научила Идена играть в дурака, пьяницу, потом показала, как мухлевать, а потом дулась на него, когда он испробовал новые навыки на мне. К чести юноши, должна признать, что про обязанности сиделки он не забывал и регулярно заставлял меня пить лекарства. Кормить тоже пытался. Но когда он умудрился сначала сжечь кофе, поставив его на плиту без воды, а потом следующую порцию упустить, я заставила его отмыть плиту и сходить в кулинарию. Это было просто: я пригрозила, что если заработаю гастрит его молитвами, то ему придется до-о-о-лго варить мне каши.
Как понимаете, после такого больничного я, можно сказать, летела на работу. Приемная порадовала меня идеальным порядком и новым аквариумом для моего защитника. Я тюкнула ногтем по стеклу, и из-под коралла тут же выскочила мурена. С видом триумфатора Немо сделал пару кругов и завис напротив меня.
— Герой, — засюсюкала я, — за меня заступился. Такую дрянь в рот взял. С меня живая рыбка.
— А то, что я два дня пытался заставить нормально убирать твой кабинет, останется без благодарности? — Граф неслышно вошел в приемную.
— Вам тоже рыбку, или «спасибо» хватит?
— Я завтракал. Ограничимся «спасибо» и кофе.
Я направилась варить благодарность.
Через час курьер доставил объемную посылку из резиденции сыскарей. Джонатан принял ее сам, сверил ауру, отпечатки пальцев и только тогда внес в приемную.
— Что за кирпич? — не смогла удержаться от вопроса я.
— Корреспонденция главы сыска. Я ее совсем забросил, и вот накопилось.
— А к чему такая переадресация? Присылали бы сюда.
— Потому, что мою корреспонденцию там проверяют на вредные заклинания.
— Помочь?
— Не надо, тут допуск нужен.
И, подхватив посылку, граф направился к себе. Через десять минут из его кабинета послышался мат.
— Лада!
Я сломя голову побежала в кабинет. Ему что, сибирскую язву прислали, раз он так орет?
Граф обнаружился в относительно нормальном состоянии. Уф, слава богу, а то с первой помощью у меня плохо.
— Оцени, — он через весь кабинет кинул мне десяток сшитых листов.
— Главе службы внутренней безопасности Южного королевства господину Мейсону, заявление, так, мура, мура. Чего?
Я не верила своим глазам. Кляуза была написана на графа Эверо! О, и мое имя мелькнуло. Почитаем. Что?! Я чуть не села мимо стула, когда узнала, что содержу притон, торгую телом и вообще имею некро-зоофильские наклонности. Шарика-то за что приплели?