На следующий день Марси хотела позвонить Роуму, но Сара запретила ей даже думать об этом. Да и чем он мог помочь, когда их разделяют тысячи километров? Он только начнет переживать.
Марси волновалась, потому что температура у Сары стала еще выше, к тому же появился чудовищный кашель. Есть она тоже все еще не могла. Марси обтирала ее холодной водой, чтобы сбить жар, но Саре становилось только хуже. В итоге, Марси провела ночь на полу около кровати Сары, прислушиваясь к ее хриплому прерывистому дыханию и громкому кашлю, чтобы в случае чего отвезти подругу в больницу.
На третью ночь позвонил Роум. Марси схватила трубку после первого же звонка, потому что Сара страдала даже от малейшего шума.
— Ты как раз вовремя, Роум Мэттьюз! — взорвалась она. — Жена при смерти, и прошло целых три дня, прежде чем ты соизволил поинтересоваться ее самочувствием!
На том конце провода целых три секунды была тишина, потом Роум рявкнул:
— Что?! Что с Сарой?
— Она говорит, что это грипп, но я боюсь, что это перешло в воспаление легких. У нее жар, она уже три дня не держала во рту и маковой росинки, а когда кашляет, такое впечатление, что кто-то стучит в огромный барабан. Я не могу уговорить ее показаться доктору. Она просто лежит и твердит, что ей просто нужно время. Черт возьми, Роум, срочно возвращайся!
— Вылетаю первым же рейсом!
— Я все слышала, — слабо прошелестела Сара, когда Марси вернулась в спальню. — У меня нет воспаления легких. Просто кашель.
— Даже если тебе это не нравится, Роум едет домой. И когда он вернется, тебе придется взяться за свое лечение, вместо того, чтобы лежать вот так и поддаваться болезни.
— Он возвращается? — переспросила Сара и ее глаза засветились от радости, несмотря на то, что чувствовала она себя отвратительно.
— Ну, конечно же, он едет домой. Сказал, что вылетает на первом же самолете.
Сара почувствовала угрызения совести:
— О, нет! У него же столько запланировано! Нельзя бросать дела вот так.
— Дела подождут, — мрачно парировала Марси.
«Роум точно не будет в восторге, от того, что пришлось все бросить и лететь домой!», — угрюмо подумала Сара. Да, она заболела, но все не так уж и серьезно. Конечно, ухаживать за ней, скорее, должен Роум, а не Марси, у той были свои заботы, требующие внимания.
— Марси, если тебе нужно работать, иди. Ничего не случится, если я побуду одна, предложила Сара.
Марси кинула на нее скептический взгляд:
— Ну, конечно же, ничего не случится. Ты так слаба, что даже не можешь дойти до ванной без посторонней помощи. Слушай, прекращай уже переживать, что причиняешь какие-то неудобства. Позволь просто позаботиться о тебе. Ты не в коем случае не обуза, ты действительно серьезно заболела. Никто не станет думать о тебе хуже из-за того, что ты подцепила вирус.
Но Сара не хотела прислушиваться к доводам подруги. Она опять беспокойно заерзала на кровати, ее мышцы и кости ломило от поднимающейся температуры. Заметив это, Марси снова принялась обтирать ее влажной губкой.
Из-за лихорадки Сара чувствовала себя сбитой с толку. Время двигалось причудливыми скачками: то несколько секунд тянулись почти бесконечно, потом совершенно внезапно целые часы пролетали в мгновение ока. Как-то она очнулась и увидела, что рядом с кроватью сидит Дерек и что-то читает. Сара слабо поинтересовалась:
— А почему ты не в школе?
Он оторвал взгляд от книги:
— Потому что сейчас три часа ночи и сегодня суббота. Я заварил чай, хочешь?
Она громко застонала, потому что уже три дня пыталась выпить хоть капельку, но желудок отторгал любую жидкость. Ее так замучала жажда, что она чувствовала себя просто иссушенной. Поэтому Сара согласилась:
— Да, пожалуй.
Он налил в чашку самую малость, и Сара выпила все до последней капли:
— А можно еще?
— Пока нет. Если в течение ближайшего получаса тебя не вырвет, дам еще глоток. Я читал, как протекает это заболевание, — ответил парень.
Что ж, это многое объясняло. Именно метод Дерека сработал, хотя Марси безуспешно пыталась напоить ее чаем вот уже три дня. Желудок Сары пару раз скрутило, но он принял напиток, и девушка погрузилась в сон прежде, чем Дерек успел дать ей следующую порцию.
В следующий раз она очнулась через несколько часов, и увидела, что на краю кровати сидит мрачный Роум. Он потрогал ее лоб, чтобы проверить температуру.
— Знаешь, ты можешь заразиться, — пробормотала Сара, чувствуя, что надо предупредить его. Но Роум явно собирался следовать общей тенденции и проигнорировать ее слова.
— Я никогда не болею, — рассеянно ответил он, и Сара раздраженно фыркнула.
— И ты туда же! Да меня тошнит при виде вас, так и пышущих здоровьем. Дерек тоже никогда не болеет. У Марси прививка от гриппа. Подозреваю, что во всем Далласе одна я и болею!
— На самом деле, объявили об эпидемии гриппа, — сообщил Роум, отмечая про себя, что Сара стала очень капризной. Ее кожа была сухой и горячей, волосы тусклыми и безжизненными, а под лишенными блеска глазами залегли тени.
Роум поднес к ее губам чашку:
— На, попей.
Освежающий напиток оказался очень вкусным, и Сара выпила все.
— Что это?
— Мятный чай. Дерек заварил.
Ужасно болела спина, поэтому Сара повернулась набок, вздрагивая при каждом движении.
— Мне так жаль, что Марси заставила тебя вернуться. У меня, правда, обыкновенная простуда, а не воспаление легких, как она утверждает. Кроме того, мне кажется, я иду на поправку.
— Ты все еще не в лучшей форме, и я сам хочу быть рядом. — Он потер ее спину, чтобы снять напряжение, хотя Сара даже не намекнула, что та болит. Вскоре девушка снова заснула.
Сара спала почти все время, а когда просыпалась, была вялой и капризной. Температура постоянно скакала, а когда достигла наивысшей отметки, Сара впала в забытье. Роум раздел ее и искупал в прохладной воде. Когда девушка немного пришла в себя, он рискнул дать ей аспирин. Где-то час она чувствовала себя получше и даже смогла посидеть в кресле, пока Роум перестилал постель. Он дал ей поесть крекеров и налил еще немного мятного чая. Потом Сара опять провалилась в сон.
Роум сидел рядом пока не почувствовал, что вот-вот заснет сам. Он даже не думал оставлять Сару одну. И не стал ложиться на полу из-за страха, что проспит, если вдруг ей станет хуже. Не задумываясь, он разделся и лег рядом с женой, обняв ее одной рукой, чтобы сразу очнуться, если та начнет метаться.
Той ночью, пытаясь найти более удобное положения для своего ноющего тела, она просыпалась и будила его еще пару раз. А когда у нее начался приступ кашля, Роум аж вздрогнул от этого ужасного грудного звука. Не удивительно, что Марси была так взволнована!
— Да я в полном порядке! — вызывающе говорила Сара, и бледное заостренное лицо выдавало степень ее раздражения.
Приложив ладонь к щеке жены, Роум почувствовал, что у той снова поднялась температура, но промолчал, чтобы не злить ее еще больше. Сара буквально испепелила его взглядом:
— Как же я ненавижу болеть!
— Я понимаю, — пытался утешить ее Роум.
— Да еще ты спишь в моей кровати, — обвиняющим тоном продолжила она. — Значит, ты врал. А ведь говорил, что не можешь находиться в одной постели с женщиной. Я всегда мечтала, чтобы ты спал рядом со мной, но нет, ты каждый раз уходил. Ну почему ты решил изменить своему правилу именно сейчас, когда я совершенно разобрана и не настроена на глупости?
Роум не сдержался и ухмыльнулся. Он поднес к ее губам чашку с чаем и держал, пока Сара жадно пила.
— Думаю, я просто не смог найти более подходящего времени. Боже, как же ты пожалеешь об этих словах, когда поправишься!
— Знаю, — согласилась она, насупившись. — Но все равно это правда. Роум, ну когда я уже выздоровею? Я так устала, что у меня все болит: ноги, спина, шея, голова… а еще горло, живот и глаза. Да что там, у меня даже кожа болит! Я больше не вынесу!
— Не знаю, милая. Может, завтра. Хочешь, я помассирую тебе спинку?
— Да, — тут же согласилась она. — И ноги. Мне от этого сразу становится лучше.
Роум стянул ее ночную рубашку и помог перевернуться на живот. Он нежно разминал ее затекшие мышцы, не преминув кинуть восхищенный взгляд на плавные изгибы ее тела, которое, несмотря на болезненную худобу, оставалось для него прекрасным. Длинные ноги Сары были просто сказкой наяву: такие стройные и прямые, великолепной формы. Ее точеная попа, казалось, была создана, чтобы сводить мужчин с ума. Роум положил ладонь на нежную ягодицу, и Сара, несмотря на плохое самочувствие, не удержалась от улыбки:
— Как же я люблю это. Обожаю твои прикосновения. Когда мне станет лучше, займемся любовью?
— Можешь не сомневаться, — чуть слышно ответил Роум. Он снова начал массировать ее спину, чувствуя прямо под кожей хрупкие косточки.
— Я так много лет хотела тебя, — слова звучали приглушенно, потому что Сара уткнулась в подушку, но Роум все равно разобрал их и застыл на секунду. — Приходилось делать вид, что я тебя еле выношу, чтобы Диана не догадалась.
— Что ж, у тебя это получалось просто превосходно, — печально произнес Роум. — Я тоже остался в неведении. И как долго это продолжалось?
— С той минуты, когда я впервые тебя увидела. — Сара зевнула и закрыла глаза.
— Значит, мы квиты.
Сара улыбнулась и погрузилась в сон. Он не стал будить ее, чтобы надеть ночную рубашку, а просто натянул повыше покрывало, выключил свет и устроился рядом. Роум лежал в темноте и улыбался. Ему было невыносимо видеть ее в таком состоянии, но во время болезни Сара рассказала много интересного. Если бы ее сознание не было затуманено жаром, она не открылась бы ему, даже под угрозой четвертования. Роум знал, что не забудет ее слова. И надеялся, что память не подведет и его жену.
Глава 9
На следующий день Саре стало гораздо лучше — никакой тошноты и лишь немного повышенная температура. Большую часть дня она проспала, а когда проснулась, Роум принёс ей куриный бульон, глядя на который, она сморщила нос:
— Это — больничная еда. Когда мне дадут что-нибудь по-настоящему вкусное? Например, желе? Или, может, банановое пюре?
Такая идея повергла его в дрожь.
— Никогда в жизни не буду готовить банановое пюре!
— О’кей, — легко согласилась она, улыбнувшись. — Я забуду о бананах, если ты позволишь мне принять ванну и помыть голову.
Роум хотел было возразить, и она помрачнела, предвидя его отказ. И тогда он вздохнул, смягчаясь: всё-таки она была слишком слаба, чтобы сделать всё самой, но он мог понять, каково ей было.
— Я помогу тебе, когда ты доешь бульон, — уступил Роум, и её лицо тут же озарилось улыбкой.
Если он предполагал проявления какого-то чувства неловкости с её стороны из-за того, что она наговорила накануне вечером, то его ждало разочарование. Ему пришло в голову, что Сара смутно помнит прошлую ночь — всё же её лихорадило, и она плохо соображала, что говорит. Но ему бы хотелось, чтобы она всё помнила. И желая знать наверняка, он тихо спросил:
— Ты помнишь наш вчерашний разговор?
Впервые за несколько дней её лицо зарумянилось, но она не отвела взгляд. Сара откинулась на подушки и спокойно посмотрела ему в глаза.
— Да, я помню.
— Хорошо.
Это было единственное, что он сказал.
Роум наполнил ванну тёплой водой, затем отнёс жену в ванную комнату и осторожно опустил в воду. Прислонившись к стене, он внимательно смотрел на то, как Сара намыливается и ополаскивается, готовый подхватить её при малейшем появлении признаков обморока. Она благополучно закончила мыться и протянула к нему руки:
— Я уже.
У него перехватило дыхание от того, как естественно она потянулась к нему, и от движения её высоких, круглых грудей. Осторожно вынув Сару из воды, он поставил её перед собой на пол и обернул большим мягким полотенцем.
— А теперь волосы, — решительно заявила она.
Наклонившись над раковиной, она пыталась вымыть волосы, но они были такими длинными, что их сложно было даже намочить. Роум решил проблему, скинув с себя одежду и забравшись вместе с ней под душ.
— Надо было начать с волос, — проворчал он.
— Прости, я не подумала, — извинилась она. Стоя рядом с ним, она казалась такой хрупкой, и он мягко прижал её к своему телу, баюкая. Сара обвила руками его талию и умиротворённо вздохнула.
— Я рада, что ты вернулся домой.
— Мммм. Тебя надо отшлёпать за то, что ты не позвала меня сразу, как заболела, — проворчал он. — Почему ты этого не сделала?
— Подумала, что тебе не понравится, если тебя оторвут от работы. Я знала, что не умираю, хотя немного сложно было убедить в этом Марси.
Роум поколебался, а затем приподнял её на цыпочки и сквозь водяные струи, сбегающие по их лицам, жадно припал к её губам.
— Ты для меня важнее работы, — прорычал он. — Ты — моя жена, и я хочу, чтобы ты была здорова. Если в следующий раз ты не позовёшь, когда я буду тебе нужен, то на самом деле отшлёпаю.
— Ой, как страшно. Аж душа в пятки, — поддразнила она.
Он выразительно посмотрел на её босые ноги:
— Да уж, я вижу.
Роум выключил душ и снова начал быстро вытирать её, чтобы она не успела замерзнуть. Затем терпеливо расчесал и высушил феном её волосы, превратив их в густую шелковистую массу. Но когда попытался облачить её в пижаму и уложить в постель, Сара запротестовала.
— Я хочу носить нормальную одежду и сидеть на стуле, как человек, и ещё я хочу почитать газету!
Она до сих пор нетвёрдо держалась на ногах и вообще была похожа на привидение, но губы её, тем не менее, сжались в упрямую линию. Роум вздохнул, раздумывая, почему женщина, которая обычно не любила спорить, и была довольно покладистой, вдруг стала такой капризной из-за простого гриппа. Ему хотелось уложить её обратно в кровать и настоять на том, чтобы она там и оставалась, но ему хотелось также видеть её довольной.
— Пойдём на компромисс, — предложил он, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. — Надень пижаму, а сверху халат: может, ты не захочешь сидеть слишком долго. Идёт?
Саре жутко надоели пижамы. Однако, как бы муж ни старался быть понимающим и снисходительным, было ясно, что откажись она от предложенного компромисса, он просто возьмёт и привяжет её к кровати. Этого Саре не хотелось — так что пришлось сдать позиции. Упрямо сжав губы, он держал над её головой чистую ночную рубашку, чтобы она её надела, а затем помог ей накинуть халат. Потом нашёл комнатные тапочки и обул её.
— Я могу ходить сама, — запротестовала она, когда Роум поднял её на руки.
Ответом ей был строгий взгляд, требовавший от неё поумерить свой пыл:
— Ты сможешь ходить сама в другой раз.
Сара сдалась и обвила рукой его шею, прижавшись лицом к его тёплому плечу и слегка улыбаясь. Ей совсем не было неприятно у него на руках.
Оказалось, ей сложно сосредоточиться на газете: чтение отнимало много сил, а руки до сих пор дрожали — так что газету она отложила. Но как приятно было находиться не в спальне, и сидеть, а не лежать. Роум растопил камин, и от одного вида весело пляшущих языков пламени она почувствовала себя гораздо лучше. Он расположился рядом с ней на диване, молча читая газету.
Через пятнадцать минут пришли усталость и сонливость, но возвращаться в постель не хотелось. Свернувшись калачиком, она улеглась щекой на колени Роума. Он положил ладонь ей на голову, перебирая пальцами её длинные волосы.
— Хочешь лечь в кровать?
— Пока нет. Мне так хорошо.
Даже больше, чем просто хорошо — подумал он, сглотнув. Глядя на светлую головку, покоящуюся на его колене, он думал о том, что бы ему хотелось, чтобы она делала. Он попытался контролировать ход своих мыслей, но когда её щека так прижималась к нему — битва была обречена на поражение.
Маленькая ведьма тоже хорошо понимала это. Она просунула руку под щёку, и он вздрогнул от нежного прикосновения её пальцев. Он заметил короткую усмешку, прорвавшуюся, несмотря на старания сдержать, на её лице, и хотя она быстро снова сжала губы — но он уже поймал её улыбку и заметил, что сам ухмыляется в ответ.
Отложив газету в сторону, он усадил её к себе на колени.
— Сара Мэттьюз, ты меня дразнишь. Ты чертовски хорошо знаешь, что я не буду ничего делать, пока тебе не станет лучше. Так что прекращай, о’кей?
— Я соскучилась по тебе, — простодушно, как будто само собой разумеющееся, ответила она. Его руки нежно обхватили её, обещая, что всё будет хорошо. Ей не о чем беспокоиться, пока он так прижимает её к себе. Уютно устроив голову на его плече, она уснула.
Некоторое время он ещё сидел, обнимая её, отметив про себя, как сильно соскучился по тому, чтобы держать её на руках. Пожениться было для них чертовски хорошей идеей. Приходить домой, где ждёт тепло любимой женщины — так соблазнительно для любого мужчины!
Едва ли она ощутила, как он отнёс её в кровать, но, когда двумя часами позже Марси и Дерек зашли навестить их, она уже проснулась и проголодалась. Все вместе они уселись на кухне вокруг крошечного столика, пока Сара пила свою чашку бульона. Она потребовала и получила тоненькую гренку, и её желудок радостно принял первую почти за целую неделю твёрдую пищу. Подняв взгляд, Сара обнаружила, что все уставились на неё, и смущённо отложила тост.
— Почему вы так смотрите на меня?
— Мне просто приятно видеть, что ты уже ешь, — прямолинейно ответила Марси. — Я думала, ты при смерти!
— У меня просто был грипп, — проворчала Сара. — Ты что, никогда не видела больных гриппом?
Марси подумала, затем пожала плечами:
— Нет. Дерек никогда не болеет.