Древнейший пласт в геологии индуизма – цивилизация долины Инда, протоиндуистская культура, где можно различить первые проблески индуизма в том виде, в каком его практикуют сегодня. Следующий пласт – ведизм, путь карма-йоги, получивший название по древнему ритуальному руководству, Ведам. За ним следует философский индуизм, путь джняна-йоги, странствующих аскетов и их писаний, Упанишад. Четвертый пласт – индуизм поклонения, бхакти-йога индуистских эпосов, определяемый преданиями путь, предназначенный не для жрецов или отшельников, а для простых мужчин и женщин, для которых индуизм – это призывание милости богов в повседневную жизнь. Современный индуизм образует последний пласт. Его приверженцы – интеллектуалы индуистского возрождения XIX века и далее, поставившие перед собой цель привести индуизм к диалогу с исламом, христианством и современным миром.
Возникновение цивилизации в долине Инда датируется еще 25001500 годами до н. э., следовательно, памятники ее архитектуры древнее египетских пирамид, а города появились раньше Афин и Рима. Раскопки, проводившиеся еще в 20-х годах XX века в Хараппе и Мохенджо-Даро, расположенных на территории современного Пакистана, показали, что долина Инда была густонаселенной и что ее цивилизация простиралась от Гималаев до Аравийского моря. В настоящее время нам уже известно, что эта цивилизация была урбанистической, развитой в техническом отношении и грамотной. Но поскольку ее письменность еще не расшифрована, мы ничего не знаем о религиозных верованиях и практиках этой цивилизации. В итоге неясно, в какой мере цивилизацию долины Инда можно приписывать индуизму. Кое-кто усматривает предвестие индуизма в ее искусстве и архитектуре, которые свидетельствуют о существовании ритуальных омовений и принесении в жертву животных. Может быть, фигурки пышнотелых женщин, найденные археологами, – прообразы индуистских богинь? А изображения окруженных животными мужчин в позах йоги – прообразы Шивы, которому сегодня поклоняются как аскету и покровителю животных? Возможно. Но в отсутствие расшифрованных текстов, способных объяснить, какой смысл вкладывали в эти фигуры, любые ассоциации остаются гипотетическими.
Ведизм
Второй пласт геологии индуизма, ведизм, назван по одной из древнейших в мире священных книг, Ведам (от санскритского «веда» – «знание»). Индуисты разделяют свои многочисленные писания на две категории: шрути («услышанное», или тексты, авторитетность которых имеет божественную природу) и смрити («запомненное», или тексты, авторитетность которым придана людьми). Веды отнесены к высшим шрути. Считается, что эти санскритские тексты, именуемые вечными, явлены людям провидцами риши, а затем собраны мудрецом Вьясой.
Если термин «Тора» в иудаизме относится в узком смысле к Пятикнижию Моисееву (книгам Бытие, Исход, Левит, Второзаконие и Числа), а в расширительном смысле – к Еврейской Библии в целом, то Веды в узком смысле – это собрание из четырех книг (Ригведа, Сама-веда, Яджур-веда и Атхарва-веда), а в более широком – литература шрути в общем, к которой относятся четыре перечисленные книги плюс еще три категории ведических писаний: Брахманы (книги жрецов), Араньяки (лесные книги) и Упанишады (тайные учения). Простейший способ разобраться в этих четырех категориях откровений, написанных на санскрите, – считать Веды техническим руководством, объясняющим жрецам, как надо правильно совершать ритуалы (с прилагающимися песнопениями и мантрами); Упанишады – философскими диалогами, в которых речь идет о смысле этих ритуалов и стоящей за ними Высшей Реальности, а Брахманы и Араньяки (тексты, хронологически занимающие промежуточное положение между Ведами и Упанишадами) рассматривать как сочетание первых двух категорий9. Древнейшее из этих писаний – Ригведа (Ригведа), собрание 1028 гимнов, которые сочинялись веками и датированы не позднее 1200 годом до н. э. Наиболее поздние Упанишады были составлены, вероятно, в 600–300 годах до н. э., а в записанном виде появились лишь в XVII веке н. э.
Французский философ Симона Вейль некогда писала, что «первая из потребностей души, та, которая теснее прочих соприкасается с ее внешней судьбой, – порядок»10. Поэтому удивительно, что одна из самых древних религий началась с устранения проблемы беспорядка. Демоны хаоса всегда готовы к решающей битве с богами, потому извечно воцарение беспорядка в семье, обществе и космосе. Важно создать и поддерживать общественный и космический порядок, или то, что в Ведах называется «рита» (словом, схожим с английским right). Но справиться с этой задачей людям не под силу. Поэтому в ходе ритуала жрецы обращаются к богам, особенно во время жертвоприношения на огне (яджна), которому в Ведах отведено центральное место.
Большинство жителей Европы и США считают превращение хаоса в порядок политической задачей, осуществляемой нерелигиозными средствами: возможно, демократической республикой или конституционной монархией. Но на протяжении большей части истории человечества созданием и поддержанием порядка ведала религия. Конфуцианство роднит с ведизмом убежденность в том, что ритуалы – клей, который не дает распасться обществу. Но в китайском контексте ритуалы носят более светский и межличностный характер – это ритуалы между правителями и подданными, родителями и детьми. В ведизме же речь идет о сделках между людьми и богами. Жертвоприношение на огне носит характер сделки. Жрецы, как примеры для подражания в ведизме, потчуют богов животными, молоком, зерном, растениями (как и пьянящей сомой) в обмен на порядок и все, что его поддерживает, в том числе сыновей, коров, обильные урожаи и победы в войнах. Отголоски ведических жертвоприношений можно увидеть сегодня в виде жертвенного огня, который по-прежнему пылает в индуистских храмах всего мира; в виде обряда арати, во время которого верующие помахивают горящим светильником перед изображением божества; в брачных церемониях, когда клятвы произносятся перед священным огнем; в кремации, когда нечистый труп предлагается богам для очищения.
Одиозная кастовая система в индуизме также может проистекать из ведических жертвоприношений. Согласно гимну из Ригведы, Пуруша-сукта («Гимн космическому человеку»), мир появился в начале времен, когда в жертву богам был предложен «космический человек» Пуруша. Из его расчлененного тела возникли лошади, коровы и другие животные, а также сами гимны и мантры Вед. Из его мозга появилась Луна, из глаз – Солнце, дыхание стало ветром, голова – небом, ступни – землей, и так космос был приведен в порядок. Вместе с тем это изначальное жертвоприношение установило порядок в обществе. Изо рта Пуруши вышла каста жрецов-брахманов (браминов), руки стали воинами (кшатриями), бедра – торговцами (вайшьями), ступни – слугами (шудрами).
В политеистическом мире Вед мы видим, что боги ассоциируются с землей, солнцем, небом, водой, ветром, бурями и прочими силами природы; боги неразрывно связаны с такими началами, как порядок и долг, с надеждами на здоровье и удачу, вдобавок есть богини ночи, рассвета, священных речей и рек. Вишну – второстепенное ведическое божество, как и горный бог Рудра, позднее преобразившийся в Шиву.
В ведизме речь идет о сделках между людьми и богами. Жертвоприношение на огне носит характер сделки
В ведизме нет единого верховного бога, а самыми могущественными среди богов считаются Агни и Индра.
Агни – бог огня (его имени родственно английское слово ignite, «зажигать»), но в соответствии с древнеиндийским мотивом множественности, он также ассоциируется с жертвоприношением, солнцем, священной коровой и внутренним жаром в животе (тапас), к которому позднее обратятся аскеты, а здесь он имеет отношение к жертвоприношению. Поскольку ритуалы, связанные с огнем, рассматриваются как передача сообщений между землей и небесами, Агни, как и Эшу в религии йоруба, – божество-вестник, гонец. А поскольку подобные обряды проводятся не только в общественных местах, но и в домах, он считается божеством домашнего очага.
Индра, бог войны и природных явлений (особенно плохой погоды), занимает второе после Агни место по значимости в ведическом пантеоне. Словно в пику западным представлениям о том, что боги, подобно кандидаткам на титул «Мисс Америка», должны быть образцами добродетели, Индра, по мнению одного ученого, «озорник и буян с самого рождения, непочтительный сын, распутный в юности и склонный к обжорству, пьянству и похвальбам в зрелом возрасте»11. Огромный, неумеренно пьющий, жестокий, сильный, как Супермен, и задиристый, как игрок НФЛ, Индра – воин, который не берет пленных, а выпив сомы, куражится и как пьяный, и как бог, становится бесстрашным и безрассудным в бою. По мере развития индуизма Индра утрачивает влияние, тем не менее фигурирует в «Бхагавад-гите», как отец воина Арджуны.
Немало споров с серьезным политическим подтекстом вызывает и вопрос о возникновении собственно индуизма на фундаменте индской цивилизации и ведизма. Известно, что санскрит, на котором написаны Веды, – индо-европейский язык, имеющий много общего с другими представителями индо-европейской семьи, в том числе с греческим, латынью, немецким, французским, испанским и английским. К примеру, санскритское слово «дэва», означающее «бог», родственно английскому «divine», латинскому «deus», греческому «теос» и даже имени верховного греческого бога Зевса, которого роднит с Индрой (и появившимся позднее буддизмом ваджраяна) пристрастие к грому и молниям. Но мы не знаем, где находятся истоки индо-европейской языковой семьи.
Зато нам известно, что дравидоязычная цивилизация долины Инда примерно в 1500 году до н. э. внезапно сменилась арийской цивилизацией, санскритом и ведизмом. Глобальные изменения климата могли сыграть свою роль в гибели цивилизации долины Инда, но согласно традиционной теории, люди, называющие себя ариями («благородными»), прошли через современный Афганистан и захватили Северную Индию. При этом другая часть арийских народов переселилась в Иран, а третья – в Европу, куда они принесли свои языки. Эта теория объясняет лингвистические параллели между санскритом, персидским и многими древними и современными европейскими языками. Кроме того, она же объясняет значение, которое придается в Ведах лошадям, отсутствием которых известна цивилизация долины Инда, но играющие чрезвычайно заметную роль в центральноазиатских культурах того времени. Однако теория «вторжения ариев», выдвинутая европейцами еще в начале XIX века, подверглась резким нападкам сторонников «Хиндутвы» («индусскости»), воспринимающих Индию скорее как «индуистское государство», а не светскую страну. Согласно предложенной последними теории, культура ариев – исконная для индийского субконтинента, а процесс перехода от цивилизации долины Инда к цивилизации ариев и от ведизма к индуизму был непрерывным. С точки зрения этой теории индуизм возник там же, где существует, а родина индо-европейской языковой семьи – не современная Турция, а Гангская равнина.
Философский индуизм
Хотя преемственность между цивилизацией долины Инда и ведизмом возможна, а между ведизмом и индуизмом несомненна, индуизм как религия сравнительно нов и отличается от предшественников по меньшей мере так же, как ислам – от христианства и иудаизма. В философский индуизм, третий пласт генеалогии индуизма, некоторые боги перенесены из ведизма, но появилось и много новых, вдобавок боги, некогда занимавшие центральное место, стали второстепенными, и наоборот. Ритуал отступает на второй план перед философией, место религиозных образцов для подражания занимают не жрецы, а мистики. Практичный дух жизнеутверждающих Вед сменяется пристальным вниманием к загробной жизни. И самое важное, происходит сдвиг центральной проблемы религии с социального и космического порядка в гораздо более семейную и индивидуалистическую сторону: к природе и судьбе человеческой души.
Современному роману присуща одержимость личностным «я», а точнее – проблемой аутентичности. Повсюду в классических произведениях от «Дон Кихота» до «Над пропастью во ржи» герой – не тот человек, который командует огромными армиями или сосредоточивает в своих руках несметные богатства, а тот (и все чаще «та», то есть героиня), кто избегает участи обманщика и самозванца. Но героизм этой ситуации заключается в ее сложности. Современная молодежь и взрослые и в Европе, и в США изо дня в день, из года в год несут бремя ролей, возложенное на них родными, друзьями и работодателями. И задаются вопросами: но кто я на самом деле? Каково мое истинное «я»?
Датский физик Нильс Бор писал, что он «обращается к Упанишадам, чтобы задавать вопросы», а Упанишады, повитухи и свидетели рождения раннего индуизма, отпрыска ведической религии, ставят эти вопросы острее, чем Дон Кихот или Холден Колфилд. Зачастую игнорируя, а иногда и критикуя одержимость Вед ритуалами, бездомные мудрецы индуизма сосредоточивают все свое внимание на философии. Блуждая по Индии, они размышляли над великими вопросами жизни и смерти, созидания и разрушения, зачастую придавая им индивидуалистический поворот. Как вышло, что я родился? Что будет, когда я умру? В каких отношениях я состою с Высшей Реальностью?
Составление Упанишад, продукта Осевого времени, началось в VI веке до н. э., в период поразительно активного религиозного творчества, подаривший миру не только индуизм, но и буддизм, джайнизм, греческую философию и иудейских пророков, Конфуция и Лао-цзы. В Упанишадах были введены такие концепции, как карма и реинкарнация, которые теперь имеют хождение не только в индуистской традиции, но и повсюду на территории распространения человеческой цивилизации. Философский индуизм также ввел в обиход различные медитации и практики йоги, предназначенные для пробуждения интуиции у практикующих, готовых удалиться от мира и вести аскетический образ жизни. Такие мистики, известные как «сторонники отречения» или «отрекшиеся» (санньясины), стали первыми примерами для подражания в индуизме. Хотя в настоящее время индуизм признает дхарму (долг), артху (власть) и каму (чувственное удовольствие) законными жизненными целями, санньясины считают мокшу summum bonum – высшим благом, отворачиваются от богатства, власти, секса, от всего, чем живут современные демократические государства Запада. Убежденные в том, что путь к освобождающей мудрости – исключительный путь, требующий исключительных средств, санньясины шли по нему, как люди, имевшие дом ранее, но оставившие позади супругов, детей и работу, чтобы целиком посвящать себя стремлению к мокше.
Существует еврейская традиция траура по отступникам: по ним в течение семи дней сидят шиву так, словно эти люди действительно умерли. В традициях индуизма санньясины тоже считаются умершими для общества. Их браки расторгаются на законных основаниях, они уже не откликаются на имена, полученные при рождении, свое имущество они распределяют между наследниками, отправляясь на поиски духовности. Однако от жрецов ведизма санньясинов отличает не только уход из мира дхармы, мира работы и семьи, но и отстраненность от мира кармы, мира огня и жертвоприношений. Если ведические жрецы ограничены кармой, или действием, то эти новые примеры для подражания всецело сосредоточены на джняне, или мудрости. Если ведизм представлял собой традиции жрецов, приносящих жертвы на огне, чтобы усмирить хаос, ранний индуизм был традицией санньяси-нов, культивирующих знание, чтобы вырваться из колеса сансары.
Однако далеко не все санньясины раз и навсегда отвергали Веды. В соответствии со свойственной индуизму восприимчивостью и способностью к поглощению, они вместо этого переосмысляли ведические жертвоприношения. Сосредоточив внимание на внутреннем смысле ритуала, а не на его внешних атрибутах, они утверждали, что жертвоприношение в огне происходит не только на жертвеннике, но и внутри нас. Аскетическую строгость своего образа жизни они называли «тапас», то есть «жар», и верили, что способны нести этот священный огонь в себе повсюду, куда ни пойдут. А они много где бывали, нигде не обзаводились домом и странствовали в одиночку, задерживались в одной и той же деревне разве что на четыре месяца сезона дождей, влачили существование (с трудом) на периферии общества, спали в горных пещерах и на берегах рек, добивались лишь собственного аскетизма и стремились только к духовному освобождению.
Такие аскеты-санньясины называли себя по-разному: садху («святые люди»), шрамана («стремящиеся»), муни («безмолвные»), паривраджака («странники»), бхикшу («нищие»). Как правило, они были бездомными, практиковали целибат и питались тем, что подавали им как милостыню. Некоторые давали обет молчания. Сегодня наиболее скандальной славой пользуются нага («обнаженные»), единственным одеянием которых служит пепел с мест кремации. А самыми дерзкими считаются агхори или агхора – почитатели Шивы, про которых известно, что они едят кал, пьют мочу и собирают подаяния в чаши из человеческих черепов. Все это действовало как приманка для миссионеров и морских капитанов XIX века, которые видели в подобных практиках лишнее доказательство превосходства христианской веры над бессмысленностью индуизма. Но санньясины знали, что делали: они крушили социальные запреты, чтобы испытать мистическую реальность однозначного осознания. Если все едино, то есть ли разница между соблюдением и нарушением социальных условностей?
Все вместе эти «отрекшиеся» дали миру новое представление о человеке и новую диагностику человеческих проблем. Будучи философами, они во всем усматривали глупость и мудрость. Проблема становилась не хаосом, а сансарой. Причиной, по которой мы навлекали на себя неприятности, была авидья (невежество), значит, выпутаться из них нам должна помочь джняна (мудрость).