– Расстрел пленных будет приравнен к преднамеренному убийству, – Паутов категоричен. – Есть желающие пойти под суд?
Ему не отвечают.
2
Первое сообщение приходит от Басаргина. Это и понятно: на него работает только Интерпол, а Сереже надо пройтись по каналам сильнейших разведок мира. Поскольку сам Басаргин находится достаточно далеко и с ним нет связи через переговорное устройство, Ангел прикладывает трубку своего телефона к микрофону «переговорника», чтобы сообщение было слышно всем.
– Ангел... По твоему китайцу пришло... Только если это он... Это очень интересный тип... Сейчас ему пятьдесят три года. Выглядит моложе. Дважды менял внешность с помощью пластической операции. Начинал служить личным телохранителем председателя Мао... Считался лучшим среди телохранителей... Представляешь, что это такое... После смерти Мао уехал из Китая. Чем занимался сначала – неизвестно. Потом стали появляться о нем различные слухи. Он в розыске Интерпола уже восемь лет. Чрезвычайно опасен при задержании. В прошлом году голыми руками убил трех хорошо тренированных агентов ФБР, которые сумели его выследить. До этого на его счету шестнадцать заказных убийств и два заказных террористических акта – в Индии и в Саудовской Аравии. Понимаешь, что такое заказной террористический акт? Это работа специалиста, а не дилетантов и фанатиков. Хладнокровного специалиста, который делает дело и уходит... Тесно связан с торговлей колумбийским кокаином и афганским опиумом. Финансировал строительство заводов по переработке опиума-сырца в героин. Это в Албании. Заводы работают и сейчас и приносят ему большую прибыль. В последние годы подозревается в связях с «Аль-Кайедой». Настоящее имя И Пын. Именем он гордится и не скрывает своего прошлого. Но он не может быть простым боевиком. Он лицо достаточно привилегированное, считается «штучным» специалистом. Получает соответствующую оплату за свой труд. По слухам, владеет даже каким-то островом в Тихом океане. Достаточно богатый человек. Нам прислали его фотографию. Трехлетней давности. Фотографировался в Албании. Может, кто-то из вас заскочит... Без фотографии не опознать... Но было бы любопытно, если бы ваш Пын оказался в действительности И Пыном... Это значило бы, что пробная работа Термидора привлекла внимание достаточно крупных специалистов и могут быть серьезные последствия для всего цивилизованного мира, если опыт посчитают удачным.
– Доктор... Джон лучше других знает Пына. Сгоняй с ним за фотографией...
– С удовольствием. Только пусть Александра к нашему приезду кофе заварит... Басаргин меня слышит?
– Слышу, только ты кричишь из какой-то пещеры... У меня в ушах от твоего голоса ломит... Я попрошу Саню... Тебе кастрюли вместо чашки хватит?
– Я попробую удовлетвориться и этой дозой... Мы поехали... Я позвоню...
* * *Теперь Термидор решает передвигаться по городу в метро. Это дает ему больше шансов уйти от слежки, если он ее заметит, или просто ради профилактики такой слежки выкинуть какой-то хитрый финт. Но там Сохатый сумеет сработать. Он отличный специалист с очень хорошей реакцией и моментальной сообразительностью в выборе единственно правильного действия. Беспокоит другое, и Ангел дает наставления:
– Дым Дымыч, осторожнее... Не попадись с «переговоркой» на глаза китайцу... Слышал, что про него говорит Басаргин?..
Смешок Сохатого звучит сухо и зло:
– Я рад, что он не слышал про меня. Значит, я более удачливый... Наверное, и более квалифицированный. И мне кажется, что я не менее опасный при задержании. По крайней мере меня задержали только раз в Афгане, когда посадили за то, что я не совершал... Больше не сумели... Так и передай это китайцу при встрече...
Такой откровенный намек на прошлое не все могут понять. Но Ангел понимает... Понял бы и Доктор Смерть, имеющий прямое отношение к прошлому Сохатого, но он уже уехал далеко и не слышит[45]. Это не бахвальство, понимает Ангел. Это ревность и уверенность в себе. Сколько раз уже бывало с самим Ангелом, когда он занимался тем же ремеслом, что и Сохатый[46], когда его пугали невозможностью выполнить «заказ» из-за высокой квалификации противника или его охраны. И всегда получалось быть сильнее. Точно так же и у Сохатого... И Ангел, слушая сообщение Басаргина об И Пыне, испытывал точно такие же чувства, как сейчас Дым Дымыч.
По большому счету оба они правы. В жизни всегда работает поговорка: «Предупрежден, значит, вооружен». И Пын привык работать против тех, кто не предупрежден. Но сам он не предупрежден, кто работает против него. Когда встречаются два равных специалиста, побеждает тот, кто знает, что его противник тоже специалист.
– Все нормально, я тебя понимаю... Ты где сейчас?
– Виталий высадил меня рядом со станцией. Подхожу к эскалатору... Буду ждать внизу...
– Сразу сообщи направление. Но Термидор мечется. Он может постоять с одного края платформы, потом перебежать и сесть на другой поезд.
– Я тоже быстро бегаю. Сейчас людей много. Сразу меня не заметишь...
– Действуй... Он входит...
– А китаец?
– Ищем его... Должен быть рядом... Да... Идет... И смотрит совсем в другую сторону. Даже какую-то молодку по заднице мимоходом пошлепал... Молодец... Ведет себя естественно... Все... Зашел внутрь... Ждем сигнала от тебя...
– Не опоздайте... Сразу гоните к следующей станции...
* * *Они уже занимают каждый свою позицию около следующей станции, добравшись спешно, с определенным регулируемым риском, при максимальной возможной скорости, но благополучно, потому что движение в это время суток не слишком велико, когда Ангелу звонит полковник Мочилов. Определитель показывает номер.
– Приветствую, Алексей Викторович.
– Рад вас слышать, товарищ полковник. Басаргин говорил мне, что у вас назревают некие новости... Что, цыпленок уже вылупился из яйца?
– Посмотрел на свет... И свет показался ему слишком шумным из-за активной стрельбы...
– И что же?
– Группами Согрина и Разина частично ликвидирована, частично взята в плен группировка боевиков. Туда вылетели парни из «Альфы», но они успели, как говорится, к шапочному разбору и остались очень недовольны, что Сохно уже провел предварительный допрос пленных. Он умеет, как ты знаешь, это делать и без психоделиков...
– Я знаю... Лучше Сохно умеет допрашивать только Сохатый. Тоже без психоделиков... Психоделики – это чаще всего привилегия ФСБ... Что-то интересное сказали?
– Даже весьма... Ну, во-первых, там формировалась группа для отправки куда-то... Куда, они пока не знают сами... Но ждали они командира, который обладает информацией. Сам командир и финансировал подготовку...
– Лично, что ли?..
– Нам сказали так...
– Странно. И что дальше?
– Дальше еще более странно... Командир должен прибыть из России...
– В этом ничего странного не вижу. Я даже, кажется, знаю, что это будет за человек.
– Китаец...
– Что?.. Китаец?.. Вот это уже новость... По моим данным, это должен был быть бербер. Тогда что-то кардинально меняется, хотя я не в состоянии сказать – что именно... Ладно, спасибо за сообщение, товарищ полковник...
– Рады помочь... Самого китайца знали лишь несколько человек. Все они убиты. Другие с ним не знакомы, знают только, что он человек очень серьезный. Хороший командир и супербоевик... У меня все...
– Это очень много и очень кстати...
Едва старший Ангел успевает убрать трубку, как из переговорного устройства раздается голос Сохатого:
– Едет дальше... Место освободилось, он сел. Постоянно оглядывается... Гоните к следующей станции... Термидор в четвертом вагоне с начала поезда. Китаец через вагон от него. Я перешел, сейчас через вагон от китайца... Мне показалось, Пын заметил меня...
– Это плохо. Будь осторожен... Прислать на смену Пулата?
– Если успеет до следующей станции.
– Не забудь взять у него ключи от машины.
– Пусть в машине оставит. Вы присмотрите.
– Я понял... Правильно... В метро нам ни к чему общаться, – говорит Пулат. – Лучше даже взглядом не встречаться. Со стороны это заметно...
Старший Ангел видит, как резко прибавляет скорость Виталий, стремясь успеть к следующей станции так, чтобы сесть на нужный поезд. На улицах уже темнеет, движение не слишком интенсивное, «маленький капитан» может позволить себе погонять.
Добавляет скорость и сам Алексей.
В это время отцу звонит младший Ангел. Голос деловой, явно озабоченный и встревоженный:
– Папа... Мне нужно встретиться с Джоном. Срочно...
– Я сам его еще не видел... Звони Басаргину. Джон уехал с Доктором в офис... Кстати... Ответ на мой запрос не пришел?
– Пришел ответ...
– И...
– И именно поэтому я хочу как можно быстрее добраться до Джона. Это гораздо важнее всех мероприятий с Термидором. Мне рекомендуют принять кардинальные меры. Захват или ликвидация И Пына – дело первостепенной важности. У меня есть фотография И Пына. Если этот Пын является И Пыном, его нельзя упускать... Вопрос ставится о принятии любых мер, вплоть до того, чтобы просто выстрелить в него из машины. И пусть потом менты ищут, кто стрелял и зачем... Его следует ликвидировать...
– Объяснить можешь?
– Сначала я хочу добраться до Джона, чтобы он посмотрел фотографию настоящего И Пына. Сейчас он один может его идентифицировать с этим Пыном.
– Он для того и поехал в офис, чтобы посмотреть фотографию на предмет идентификации. У нас уже есть данные на него. Ты можешь что-то свое сообщить?
– Не углубляясь в подробности... По нашим данным, в настоящее время И Пын пытается занять вакансию Карлоса в мировой табели о терроризме... У него создана в Косове крупная террористическая организация, которая вот-вот может выступить на мировую арену. Подготовка идет одновременно в трех лагерях, куда не пускают силы миротворцев. Международная организация, состоящая большей частью из этнических албанцев, но не только... В настоящее время И Пын налаживает прочные контакты с «Аль-Кайедой», чтобы проводить совместные акты. Если они пожмут друг другу руки, миру придется несладко...
Ангел думает недолго.
– Сережа, сынок, ты слишком торопишься... Американский стиль моментальной ликвидации в данном случае не подходит. По крайней мере подходит не сразу... Мы не знаем, зачем И Пын, если это он, прибыл в Россию вместе с Термидором. Ликвидировав его, мы можем натворить много бед, потому что оборвем след, проехав по нему американским трактором. Необходимо присмотреться... Ты боялся, что мы ликвидируем Термидора, хотя мы и не собирались этого делать, если нам удастся избежать массовых убийств. В противном случае он, конечно же, будет ликвидирован. А сейчас нам нужен И Пын... К нам пришло сообщение от спецназа ГРУ. В Чечне ликвидирована крупная банда боевиков. Часть захвачена в плен. Они сами не знали, куда их отправят и с какими целями. Но финансирование банды осуществлялось не «Аль-Кайедой», а лично каким-то китайцем, который должен приехать из России. Нам хотелось бы быть уверенными, что это И Пын, и не отлавливать еще какого-то мифического китайца... Их сейчас в России слишком много развелось, чтобы сделать это просто. Звони Басаргину...
Тут же переговорное устройство мешает старшему Ангелу вести машину на высокой скорости.
– Пулата не вижу... Мы на станции... Вы опаздываете...
– Я выхожу с эскалатора. Спешу... Успеваю... Вижу Тера... И китайца... Пересаживаются на встречный поезд. Китаец волнуется... Тер волнуется... Я спокоен...
– Действуй, вижу тебя... Я ухожу...
3
Термидора не покидает чувство беспокойства. Он достаточно хорошо разбирается в себе и знает, что наделен от природы звериным чутьем. Не зря он представляет национальность, которая корнями своими уходит в самые древние времена – во времена величия Египта и Карфагена. Кровь предков сильна. Она помогает ему всегда больше и лучше чувствовать, чем он видит глазами. Таких древних народов на земле осталось очень мало. Гордиться есть чем, а еще есть чем пользоваться, если умеешь к себе прислушиваться.
Опасность нарастает. С каждой минутой она все ближе и ближе... Очень остро он чувствовал ее во дворе, где посещал первую из квартир, в которой расположилась группа. Он даже ожидал встретить в самой квартире засаду, но по домофону ответил знакомый голос, это слегка успокоило, и Тер рискнул – пошел. И дал задание. Каждому конкретное. С каждым поговорил отдельно на кухне. Чтобы не все слышали возможные вопросы.
– Почему именно чеченцы?..
В этой группе тоже есть свой чеченец. Термидор специально расселял их так, чтобы они не жили вместе, не могли обсудить ситуацию и противодействовать ей. Чеченцы народ тейповый и не любят, когда обижают или уничтожают кого-то из их тейпа.
– Потому что это предатели, которые набивают свои карманы и не желают делиться с теми, кто воюет за свою свободу... Списки готовились тоже чеченцами. Теми, кто своим помогает... – Термидор ответил очень подробно. Не стал просто приказывать, хотя имеет такое право. Но он тоже знает, где надо мягко подстелить...
Все обошлось нормально. Больше возражений не возникло. С каждым рассмотрен возможный маршрут. Карту они запоминают быстро, названия улиц и станций метро сразу же выучивают. На всякий случай есть у каждого бумажка. Можно заглянуть. Потом, после выполнения задания, в эту бумажку завернуть палец... Конечно – улика... Но эффектная, впечатляющая, похожая на ритуал. Когда что-то похоже на ритуал, это всегда производит большее впечатление. Ритуал создаст впечатление массового уничтожения людей. И нагонит больше ужаса на остальных горожан...
Время, однако, не терпит. Пора идти дальше...
При этом Термидор старается быть предельно осторожным при выходе. Хотел опять пробраться через чердак. Поднялся на верхний этаж, но там выход находится за одной мощной решеткой вместе с лифтной шахтой. Такой замок не открыть без отмычек и не сбить без инструментов. А шуметь нельзя. Та же картина застает его и при спуске в подвал. Металлическая усиленная уголками дверь. Не взломать без домкрата... И потому приходится выходить обычным путем, что всегда нежелательно. Выйдя, Термидор осматривается еще раз, хотя он уже оглядывал двор через окно, спрятавшись за шторкой. Ничего подозрительного не замечает, но двор покидает через противоположный выход. Старый закон конспиративной работы учит всегда действовать так.
Сначала Термидор собирается навестить еще одну квартиру. Она расположена через три квартала от первой, и он даже проходит мимо окна и видит, как около форточки курит один из его людей. Остальные в группе, кажется, некурящие. Правильно, они не хотят дышать дымом и потому заставляют его курить возле форточки. Но здесь, должно быть, все в порядке, если обстановка такая. Это успокаивает и его самого. Термидор проходит мимо окна, показывая себя, но не делая ни малейшего намека на причастность к курящему, и уже намеревается повернуть во двор, когда новая волна опасности заставляет его резко ускорить шаги. Так всегда бывает – вокруг головы начинается какое-то движение, Термидор чувствует на себе взгляды, догадывается, что кто-то невидимый изучает его. Все точно так, как было в аэропорту, и потом оказалось, интуиция его не подвела. И он проходит мимо двора. Идет быстро и уверенно в сторону метро. И садится на первый попавшийся поезд. Проезжает две станции и вдруг ловит на себе удивленный взгляд пожилой женщины.
Она смотрит напряженно и прямо, словно хочет что-то сказать. Нет, это никакой не агент, понимает Термидор. Возраст не тот, чтобы следить за ним. Но он умеет вести себя в таких ситуациях. Даже когда внутри живет испуг, Термидор умеет держаться хладнокровно.
– Вам плохо? – спрашивает женщина.
– Почему вы так решили? – вопросом на вопрос отвечает Термидор.
– Очень побледнели... Сначала, как в вагон вошли, были раскрасневшимся, а теперь побледнели...
Значит, не всегда он себя контролирует, хотя сам думает, что всегда. Это плохо. Надо взять себя в руки.
– Пустяки... – Термидор добродушно машет рукой. – Вчера выпили с товарищами, до сих пор отойти не могу...
Она осуждающе кивает головой и отворачивается... Женщины такого типа не любят тех, кто крепко выпивает. У нее даже брезгливость в глазах проскальзывает. И Термидор таким образом полностью убивает в женщине интерес к своей особе. Но тут же он решает, что хорошо бы пересесть в другой вагон, где он вообще не привлечет внимания. И сходит на следующей станции, чтобы перебраться не просто в соседний вагон, а даже на встречный поезд. И, уже на перроне дожидаясь встречного поезда, гул которого слышится из тоннеля, внезапно встречается глазами с Пыном. Китаец тут же отворачивается и невнимательно смотрит по сторонам. Термидор понимает, что это не случайно. Он заходит в открывшиеся двери, а Пын остается у двери и заскакивает только в тот момент, когда звучит предупреждающий голос: «Осторожно, двери закрываются».
Вагон полупустой. Москвичи безмятежно отдыхают от дневной жары. «Скоро так безмятежно отдыхать не будут...» – думает Термидор, оглядывая вагон, и вдруг впервые ловит себя на мысли, что все может сорваться. Что и паники никакой может в городе не случиться... Просто его опасения сработают, кто-то сейчас остановит его и Пына, и это будут не те недоразвитые ублюдки, с которыми они разделались за несколько секунд, а настоящие спецы, для которых сами они – недоразвитые ублюдки, не способные за себя постоять. Он опять оглядывается и ловит от двери спокойный взгляд китайца.
Нет... Все нормально... Пын чувствует себя уверенно... И негоже командиру чувствовать растерянность... Термидор садится. Рядом с ним никого нет. Никого нет и напротив. Люди столпились в середине вагона, там, где Пын.
Еще одна остановка, Пын выходит, но не отходит от двери, осматривается. И заходит вместе с новыми пассажирами. Теперь садится рядом с Термидором.
– Что-то случилось? – спрашивает Термидор, ничего не выражая лицом и даже слегка позевывая. Лицо Пына тоже ничего не выражает. Оно никогда ничего не выражает, кроме глуповатого и наивного добродушия. Любому агрессивному дураку всегда хочется такого по носу щелкнуть, не зная, каким будет обратный щелчок.