Дункан распахнул ворота, украшенные металлическим орнаментом, и Фиби вдруг поняла, что он имел в виду под тайными местечками. Это был настоящий островок на острове — с тишиной и спокойствием, небольшим прудиком, украшенным кокетливыми бутонами лилий, и изящной статуей крылатой феи.
Фиби присела на маленькую скамеечку из белого мрамора.
— Хочешь сказать, что это не просто благой поступок?
— Вообще-то я не имею ничего против благих поступков — и против недоверчивых личностей вроде тебя. В то же время не вижу ничего плохого в том, чтобы работать именно с теми людьми, которые идеально подходят для того или иного проекта.
— Неужели ты никогда не ошибался в людях?
— Пару раз. Но вряд ли Ава входит в их число.
— Конечно, нет. В свое время, когда она еще не развелась, у нее был чудесный домик в западном Чатеме. Ты даже не представляешь, какой замечательный сад она там устроила. Она даже писала статьи в «Дома южан»… Впрочем, тебе, кажется, об этом известно?
Опять эта ямочка в уголке его рта!
— Мне удалось кое-что выяснить.
— А ты практичнее, чем кажешься на первый взгляд. Поверь, говорю это безо всякой иронии.
Наклонившись, он легонько коснулся ее губами.
— Не хочешь немного прогуляться? Мы могли бы спуститься к пирсу.
— С удовольствием.
Вымощенные кирпичом дорожки, изящные подпорки и шпалеры, медные вазоны неброских зеленых цветов и нежный перезвон китайских колокольчиков, дрожащих от дуновения ветерка…
Солнце уже садилось за горизонт, окрасив прибрежные болота в розоватый цвет. С пирса хорошо были видны другие дома и другие сады. Возле воды Фиби заметила мальчика, неподвижно сидевшего над удочкой.
— А как насчет тебя? Ловишь тут рыбу?
— Если честно, рыбак из меня никакой. Я люблю посидеть у реки и попить пивка, а червяков пусть топят другие.
Обернувшись назад, она заметила, как далеко они отошли от дома.
— Я и не думала, что у тебя такое большое поместье. — Присмотревшись к голубоватому мерцанию Фиби разглядела ровную поверхность бассейна. — И за всем тут нужен глаз да глаз. Надо сказать, я не очень-то представляю тебя в роли фермера или помещика. Не хочешь поделиться со мной секретом, как ты все-таки здесь оказался?
— Да не так уж это и интересно.
— Неинтересно кому? Мне или тебе?
— Думаю, что обоим.
— Что ж, тогда мне придется задействовать собственное воображение. А уж оно-то способно потрудиться на славу. Допустим, ты построил этот дом для женщины — безответная любовь или что-нибудь в этом роде, — которая ушла от тебя к другому мужчине.
— Не так уж далеко от истины.
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Прости, кажется, моя шутка не удалась. Давай-ка мы лучше вернемся в дом, не возражаешь? Жаль, если мальчишка принесет пиццу, а нас не будет на месте. Я бы хотела поужинать в саду или на веранде, — добавила Фиби, следуя за Дунканом вдоль пирса. — Разумеется…
— Я построил его для своей матери.
Сказано это было без особого воодушевления, но Фиби не стала ничего переспрашивать, просто слушала.
— Как ты понимаешь, это далеко не начало истории. Матери было семнадцать, когда она забеременела мной. Отец тоже был совсем мальчишкой. По каким-то там причинам они — или она — решили сохранить ребенка и пожениться. За первое я им искренне признателен, но вот что касается решения пожениться… Знаешь, они ругались не переставая — все то время, что были вместе. Она говорила, что он лентяй и слишком много пьет, он доказывал, что она стерва и не умеет вести хозяйство. Обычное развлечение в доме Свифтов.
— Тебе-то было хуже всего. Ты же был еще ребенком.
— Это точно. Понимаешь, проблема в том, что так все и было на самом деле. Он много пил и не любил работать. Она была настоящей стервой, да и с хозяйством у нее все время не ладилось. Мне было десять лет когда он ушел. То есть он и раньше уходил — как, впрочем, и она. Но на этот раз он не вернулся.
— И что, ты больше его уже не видел?
— Пока не вырос — нет. Ну, ее это здорово задело. Чтобы отплатить ему, она стала делать все, что ей захочется. По-моему, иногда она вообще забывала про мое существование. Так вот, чтобы напомнить ей о себе, я постарался создать как можно больше проблем. В основном дрался с другими ребятишками. Целых пять лет я был настоящим проклятьем для наших соседей.
Фиби ничего не сказала, только осторожно провела кончиком пальца по шраму, который пересекал его бровь.
— Да, заработал в одной из драк. Ничего серьезного.
— Я обратила на него внимание с самого начала. Шрам над бровью, ямочка вот тут, — она прикоснулась к уголку его рта. — Настоящие противоположности. В тебе много противоположностей, Дункан. А что случилось на шестой год? Почему ты перестал быть проклятьем для своих соседей?
— А ты умница. Понимаешь, я встретил паренька, который оказался куда крепче, чем я ожидал. Не могу сказать, что это он мне наподдал. Скорее уж мы оба надавали друг другу.
— После чего наверняка стали лучшими друзьями, — подытожила Фиби. — По-моему, так и заканчиваются подобные истории?
— Не люблю быть предсказуемым, но ты опять-таки угадала. Пока мы с остервенением лупили друг друга и я уже начал опасаться, что не быть мне больше грозой соседей, появился отец этого паренька. Здоровенный такой мужик. Он-то и растащил нас в стороны. Заявил, что если уж мы хотим драться, то должны надеть перчатки и провести бой, как настоящие мужчины. Понимаешь, он зарабатывал на жизнь боксом. Что уж тут удивляться, что Джейк отмолотил меня по полной программе.
— И кто же выиграл титул чемпиона?
— Никто. До перчаток дело так и не дошло: отец Джейка притащил меня к ним домой и отчистил нас обоих над кухонной раковиной. А его жена приготовила мне мешочек со льдом и стакан лимонада… Не надоело? Я ведь предупреждал, что история будет долгой.
— Что ты, ничуть не надоело.
— Что ж, тогда я подолью тебе еще вина. — Забрав у нее бокал, он отправился на кухню, а Фиби, прислонившись к перилам, стала ждать.
— Так на чем я остановился? — поинтересовался Дункан, возвращаясь на веранду.
— Сидишь у Джейка на кухне и пьешь лимонад.
— И еще беседую с его отцом. Впервые кто-то — не считая учителей, которые в то время мало что для меня значили, — удостоил меня разговором. Именно тогда я понял, что если не перестану доводить окружающих, то и впредь буду ходить с разбитой физиономией. К чему такое геройство? Мать в любом случае не обращала на меня внимания — даже если я приходил домой весь в крови. Вот так я и распрощался со своим титулом чемпиона.
— Тебе тогда было около пятнадцати?
— Примерно.
— Маловат для подобных прозрений. Но мне это, в общем-то, понятно.
— Полагаю, — Дункан с улыбкой взглянул ей в глаза. — Тогда же я нашел себе работу. Подумал, может, этим я наконец угожу ей — моей матери. В любом случае это было лучше, чем содранные кулаки.
— Мудрое решение. — Но он так и не смог угодить ей, подумала Фиби; она услышала это в его голосе. — И что это была за работа?
— Убирал столики в ресторане. Половину выручки отдавал матери. Знаешь, это ничего не изменило в наших отношениях, но тогда я начал думать, что так пожалуй, и должно быть — мать-одиночка, трудный ребенок. У нее просто не было времени на меня.
Он немного помолчал, прислушиваясь к крику козодоя.
— На самом деле это не так. Ты же сама мать-одиночка и понимаешь, что это не так.
— Я понимаю, что так не должно быть.
— Когда мне исполнилось восемнадцать, она сказала, что мне пора жить отдельно. Тогда я подыскал себе жилье. Шло время, и однажды я подвез того парня с пустым бумажником. Мы познакомились, разговорились, и очень скоро я встретился с его семьей. Отца у него не было — он умер, когда Фин был совсем ребенком. Но это ничего не значило, потому что у его матери всегда было для него время.
Фиби вспомнила Ма Би — большие руки, внимательные глаза.
— У нее было много детей, и для всех у нее находилось время — и для меня тоже. Тогда-то я понял, что не все живут так, как мы.
Прислушавшись, он сделал шаг в сторону двери.
— Должно быть, это пицца. Я вернусь через минутку. Если это Тито, ему захочется перекинуться со мной парой слов.
— Жду тебя.
На небосклоне уже показались первые звезды. Разглядывая притихший сад, Фиби неторопливо потягивала вино. Наверняка он думал, что дом, сады, вся эта красота позволят ему наконец привлечь к себе внимание матери. Совершенно очевидно, что и это не сработало.
Так почему же он остался здесь? Разве ему не было больно от воспоминаний?
Дункан вернулся назад с коробкой пиццы, парой тарелок и целой стопкой салфеток.
— Давай я займусь этим. Не хочешь рассказать мне все до конца?
Так почему же он остался здесь? Разве ему не было больно от воспоминаний?
Дункан вернулся назад с коробкой пиццы, парой тарелок и целой стопкой салфеток.
— Давай я займусь этим. Не хочешь рассказать мне все до конца?
— Мы уже, собственно, дошли до покупки лотерейного билета.
Пока Фиби расставляла тарелки и раскладывала салфетки, Дункан зажег несколько свечей.
— Это была такая шумиха! Сама понимаешь, моя удача не могла остаться незамеченной. Пару дней я пил не просыхая. Первым моим здравым поступком стало решение пойти к Ма Би. Я купил такую маленькую медную бутылку — вроде тех, в которых держат джиннов. А потом попросил Ма Би потереть ее и загадать три желания. Я собирался выполнить все три.
— Удачная мысль, — заметила Фиби, присаживаясь за стол.
— Тогда я казался себе чертовски умным. Прекрасно, сказала Ма Би, у нее действительно есть три желания. Для начала она хочет, чтобы я перестал швыряться деньгами, как законченный идиот. Во-вторых, ей бы очень хотелось, чтобы я ухватился за эту прекрасную возможность и добился наконец чего-нибудь путного. Должно быть, я выглядел тогда как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух, потому что Ма Би расхохоталась и еще долго смеялась, глядя на мою физиономию. Ну а если я хочу сделать ее счастливой, добавила она, то могу купить ей пару красных туфель на каблуке, размер девять. Только представьте, что это будет за зрелище, когда она пойдет в них в воскресенье в церковь!
— Ты должен обожать эту женщину.
— Все так. А еще я постарался сдержать слово и выполнить все три обещания. Проще всего было с туфлями. Не швыряться деньгами, как идиот… С этим оказалось проблематичнее. Вокруг меня постоянно крутились какие-то люди. Деньги уходили на всякую ерунду — просто потому, что это позволяло мне почувствовать свою значимость. И так до тех пор, пока я вдруг не осознал, что это и в самом деле чертовски глупо.
— Ну да. Но ты-то ведь не глупец.
— Бывало в моей жизни всякое. — Дункан разложил пиццу — сначала Фиби, затем себе. — Эту землю я купил для матери, построил здесь дом. Она не раз говорила, что охотно уедет из этого проклятого города. Теперь я мог это устроить. И уж теперь-то она должна была обратить на меня внимание. Разумеется, я и раньше давал ей деньги. Перевез ее из нашей квартирки в чудесный маленький домик — пока этот еще не был готов. А тут еще появился мой папаша — спустя столько-то лет. Но с этим было все просто. Я дал ему двадцать пять тысяч, а большего он и не просил. Но прежде Фин составил для меня что-то вроде договора. Согласно этой бумаге родитель уже не мог предъявить ко мне каких-либо претензий. Если бы он снова стал требовать у меня деньги, то легко мог бы угодить под суд. Возможно, другой бы на его месте поторговался, но отец забрал свои двадцать пять тысяч и снова отбыл в неизвестном мне направлении.
— Все это наверняка ранило тебя.
— Могло бы, — немного помолчав, сказал Дункан. — Но не ранило. — Он отхлебнул еще вина. — Когда дом был почти готов, я привез сюда мать — чтобы она посмотрела, как все это будет. Я сказал, что все это для нее, что я обставлю этот дом, как она сама того пожелает. И ей уже никогда не придется работать. Она прошлась по комнатам, а потом спросила, какого черта я решил, что она будет здесь жить — в этой пустой, как амбар, громадине? Я сказал, что она просто не представляет, как здесь будет здорово. Что я найму повара, экономку — сделаю все, чего она только захочет. Тогда она повернулась и взглянула на меня. «Дом в Вегасе и пятьдесят тысяч наличными — вот все, чего я хочу». Я не уступил. Я еще надеялся, что она передумает. Когда дом был окончательно готов, я снова привез ее сюда. Здесь уже были сады, и я полностью обставил несколько комнат — чтобы она воочию убедилась в том, какое это замечательное место.
Фиби с нежностью коснулась его руки:
— Но это было совсем не то, чего она хотела.
— Ты права. Ей нужен был дом в Вегасе и пятьдесят тысяч. Тогда я предложил ей сделку. Живи здесь шесть месяцев, сказал я, и, если за это время не передумаешь, я куплю тебе дом и дам сто тысяч наличными. Она согласилась, а спустя полгода позвонила мне. Вещи у нее уже были собраны. Она дала мне номер телефона своего риелтора, который уже успел подобрать для нее дом в Вегасе. Мне оставалось только купить дом, а затем перечислить на счет в банке полагающиеся ей сто тысяч. Тогда-то я решил, что с меня уже довольно. Я попросил Фина составить еще один документ, после чего дал ей на подпись. Она подписала, не моргнув и глазом. Затем взяла свой чек и отбыла в Вегас.
— Когда это было?
— Лет пять назад. В Вегасе она нашла себе работу официантки. А спустя какое-то время на нее запал один из посетителей. Он разыскал моего отца и добился официального развода. Два года назад она снова вышла замуж.
— А ты живешь здесь.
— Жаль оставлять бесхозным такое место. Одно время я подумывал продать этот дом, но потом понял, что не хочу отдавать его в чужие руки.
Просто удивительно, подумала Фиби. За один вечер ей удалось удовлетворить не только свое желание, но и любопытство. Не говоря уже о великолепном сексе, она получила довольно-таки ясное представление о прошлом Дункана и стала к тому же куда лучше понимать его самого.
— Думаю, не стоит говорить, что она попросту не заслуживает такого сына.
— Пожалуй, она заслуживала того, каким я был до пятнадцати лет, но явно не заслуживает того, каким я стал с помощью своих друзей.
— Это ты купил дом для Ма Би — тот, куда мы ходили в гости в это воскресенье?
— Все дети, включая меня, скинулись и купили его три года назад. И она приняла его — ото всех нас, от своей семьи. Но она ни за что не взяла бы его у кого-то одного. Полагаю, разница тебе понятна.
— Вполне. А как насчет Джейка? Что случилось с ним?
— Он занимается подрядами. Я выбираю место, а он потом доводит его до ума. Отец Джейка ушел в строительство после того, как оставил карьеру боксера, а Джейк потом присоединился к его бизнесу. И знаешь, у него здорово получается.
— Не сомневаюсь. — Фиби любезно подложила ему еще кусочек пиццы. — Ты и в самом деле умеешь подбирать людей.
— Знаешь, да, — его ладонь легла ей на руку. — Если не считать пары-другой исключений, мне всегда здорово везло на людей.
16
Когда Дункан провожал ее к машине, пространство было наполнено звуками ночи.
— Не хочешь как-нибудь вечерком покататься со мной на яхте?
— Как-нибудь вечерком — пожалуй. Понимаешь, я не могу слишком часто уходить из дома. А еще работа… Тебе и так повезло, что меня не вызвали в управление до или во время одной из наших встреч.
Она прислонилась спиной к машине.
— Ты здорово усложнил себе жизнь тем, что начал встречаться не просто с копом, но и с матерью-одиночкой.
— Мне нравятся сложности, особенно когда удается свести их к чему-нибудь простому. — Наклонившись, он поцеловал ее. — Итак, в какой-нибудь из вечеров.
— Прекрасно. — Она уже коснулась дверцы, но затем, повинуясь импульсу, вновь взглянула на него. — А почему бы тебе не прийти к нам на ужин прямо на этой неделе? Моя мать просто в восторге от тебя.
— Правда? Ну и замечательно. Если у меня не получится с тобой, попробую приударить за ней, — он заправил ей за ухо выбившуюся прядь. — А готовит она просто потрясающе.
— Это точно. Как насчет четверга? Это даст им возможность как следует обсудить предстоящее мероприятие, не измучив меня вконец деталями.
— Хорошо, пусть будет четверг.
Наклонив голову, она внимательно посмотрела на него.
— А ты не хочешь проверить по своей записной книжке? Может, у тебя уже назначена встреча.
— Я согласен на четверг, — повторил Дункан, поцеловав ее при этом так, что у нее вновь заныло в животе.
— Ну ладно, — она сделала шаг назад. — Я, пожалуй, пойду, пока мне не пришла мысль остаться. — Заметив, что он хочет что-то сказать, она лишь покачала головой. — Мне и в самом деле пора. Итак, до четверга. Встречаемся в шесть.
— Удачной тебе поездки. И не думай обо мне до тех пор, пока не окажешься дома. А то еще, не дай бог, возбудишься так, что не сможешь вести машину.
Все это здорово развеселило ее — чего он, впрочем, и добивался. Но шутки шутками, а ей и в самом деле нужно было многое обдумать.
Он был милым, приятным и легким в общении. Он был очень хорош в постели — или, если угодно, напротив двери. Фиби никогда не претендовала на роль эксперта в данном вопросе, и в то же время ее сексуальный опыт трудно было назвать слишком уж ограниченным. Как-никак она несколько лет была замужем — и это не считая случайных встреч.
Однако ни разу ей не удалось испытать ничего такого, что могло бы сравниться с сегодняшней гаммой чувств и ощущений.
Дункан вел себя очень непринужденно, но в то же время его нельзя было назвать ни беспечным, ни легкомысленным. Вот Рой, тот действительно был легкомысленным. Повстречавшись однажды с таким типом людей, Фиби была твердо намерена не повторять подобный опыт.