– Да что ты! – рассмеялся Сунь У-кун. – Совсем не в этом дело.
Немного погодя появился еще какой-то сановник и доложил:
– Ну и дождь! Только что за Западными воротами разбушевался пожар, а тут как хлынет ливень: так сразу же залил огонь. По всем улицам текут потоки воды, но почему-то от нее пахнет вином.
Сунь У-кун вновь рассмеялся и сказал:
– Правитель! Ты видел, как я кинул вверх чарку с вином, и подумал, что я чем-то недоволен, но, видишь, оказалось вовсе не так. Дело в том, что чудовище, потерпев поражение, умчалось на Запад, а я не погнался за ним. Тогда оно вернулось и напустило огонь. Я же этой чаркой вина загасил дьявольский огонь и спас от пожара жителей города, живущих по обе стороны Западных ворот. Разве могло быть у меня какое-либо иное намерение?!
Правитель еще больше обрадовался и удвоил свое почтение к монахам. Он поспешил пригласить Танского наставника и всех его спутников в тронный зал, желая, видимо, уступить им трон и передать бразды правления.
– Правитель! – смеясь, сказал Сунь У-кун, желая отвлечь государя от его намерения: – Оборотень, который появился здесь, назвал себя головным дозорным злого дьявола Сай Тайсуя и сказал, что послан за двумя дворцовыми прислужницами. Сейчас этот оборотень, потерпев поражение, вернулся ни с чем и, безусловно, доложил о случившемся главному дьяволу, который непременно явится сюда, чтобы сразиться со мною. Для этого он сразу же поднимет всю свою ораву и приведет с собой. А это, неизбежно, встревожит весь твой народ, да и тебя, государь, напугает. Поэтому я хочу выйти ему навстречу, схватить его еще в воздухе и освободить из плена твою Золотую царицу. Не знаю только, в какую сторону мне направиться. Не скажешь ли ты, как далеко отсюда логово этого дьявола?
– В свое время я посылал туда лазутчиков, – отвечал правитель. – Они отправились на боевых конях, и им потребовалось более пятидесяти дней, чтобы побывать там и вернуться обратно. Его обиталище находится на юге, больше чем в трех тысячах ли отсюда.
Услышав об этом, Сунь У-кун крикнул:
– Чжу Ба-цзе! Ша-сэн! Побудьте пока здесь и охраняйте нашего наставника, а я живо слетаю туда и обратно. Но правитель стал удерживать его!
– Преосвященный монах! – уговаривал он. – Обожди хотя бы денек! Тебе приготовят сушеную и жареную еду, соберут серебра на дорожные расходы, выберут лучшего коня-рысака – вот тогда и можно будет отправиться!
– Да что ты, правитель! – смеясь, сказал Сунь У-кун. – Ты говоришь так, будто я собираюсь карабкаться через горы и хребты! Не стану тебя обманывать и скажу прямо: эти три тысячи ли я проделаю за такой короткий срок, что вино не успеет остыть в чарке!
– Преосвященный монах! – удивился правитель. – Ты только не обижайся на меня, но своим достопочтенным обликом ты, право, очень напоминаешь обезьяну. Хотелось бы знать, как смог ты овладеть таким волшебным способом передвижения.
И Сунь У-кун отвечал правителю так:
Царь выслушал Сунь У-куна с изумлением и радостью и поднес ему царский кубок вина.
– О преосвященный монах! – произнес он. – Тебе предстоит совершить дальний путь и великий подвиг. Прими от меня этот кубок с пожеланием успеха!
Но Сунь У-кун был охвачен столь неистовым желанием покорить дьявола, что даже и помышлять не мог о вине. Он лишь воскликнул:
– Поставь пока этот кубок, правитель. Я мигом слетаю туда и обратно, и тогда выпью!
И вот наш герой, едва договорив последние слова, рванулся с места и со свистом умчался, быстро исчезнув из виду. Изумлению правителя и его сановников не было границ, но об этом мы рассказывать не будем.
Между тем Сунь У-кун вскоре увидал высокую гору. Облако, на котором он мчался, зацепилось краем за ее выступ. Тогда Сунь У-кун прижал все облако вниз и встал во весь рост на самой вершине. Внимательно осмотревшись, он убедился, что гора была поистине замечательная.
Вот послушайте сами:
Наш Великий Мудрец Сунь У-кун с неослабевающим любопытством разглядывал гору и уже готовился пойти на поиски пещеры, как вдруг заметил, что из расселины вырвался яркий столб пламени, и мгновенно все небо запылало красным заревом. Затем из пламени вырвался клуб зловещего дыма, еще более страшного, чем пламя. Вот что рассказывается об этом в стихах:
Великий Мудрец струхнул, но вот из горы вдруг взметнулся огромный столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.
Великий Мудрец струхнул, но вот из горы вдруг взметнулся огромный столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.
Представьте себе:
Сунь У-кун так увлекся этим зрелищем, что не заметил, как ему в нос забился песок. В носу зачесалось, защекотало, и Сунь У-кун стал чихать. Он чихнул раза два, быстро оглянулся и, протянув руки, нащупал в выступе скалы два круглых камешка, каждый величиной с гусиное яйцо, которые и запихал себе в ноздри; качнувшись всем телом, он превратился в ястреба, обладающего способностью собирать огонь, и полетел в самое пекло, в огонь и дым. Там он сделал несколько кругов, и вдруг песок улегся, дым исчез, а огонь погас. Тогда Сунь У-кун поспешно принял свой первоначальный вид. Когда он опять стал оглядываться, его внимание вдруг привлекли резкие металлические звуки «дин-дин, дон-дон», словно били в гонг.
«Эх, я, видимо, сбился с пути! – подумал Сунь У-кун. – Здесь не может быть обиталища дьявола. Судя по ударам в гонг, это должна быть почта. Видимо, где-то близко проходит столбовая дорога, по которой идет посыльный с казенным пакетом. Пойду-ка я ему навстречу и узнаю, так ли это».
Едва он вышел на дорогу, как увидел бесенка с желтым флажком на плече и с сумкой для пакетов за спиной. Бесенок бил в гонг и мчался во весь дух. Сунь У-кун засмеялся и сказал самому себе:
– Так вот кто, оказывается, бьет в гонг! Интересно, что за грамоту он несет. Надо узнать!
Ну и молодец наш Сунь У-кун! Он снова встряхнулся, превратился в шмеля, полетел за бесенком, сел на сумку с грамотой и стал слушать, как бесенок бьет в гонг и бормочет:
– До чего же лют наш великий князь! Сверх всякой меры! Три года назад похитил он Золотую царицу в Пурпурном царстве, да видно не судьба им жить вместе, никак не может добиться ее расположения. Зря только губит неповинных прислужниц царицы, желая удовлетворить свою страсть. В первый раз привез двух – убил, затем четырех – тоже убил. В позапрошлом году вытребовал прислужниц, в прошлом году опять понадобились, в этом году то же самое: вот и теперь еще потребовались, да ничего не вышло. Нашелся какой-то Сунь У-кун, который сразил головного дозорного, посланного за царицыными прислужницами. Наш великий князь так разгневался, что решил проучить то государство, и велел мне доставить им грамоту о войне. Вот я иду и думаю, если тамошний правитель не станет воевать, значит, он человек с умом, если же вступит в бой, то наверняка потерпит неудачу. Наш великий князь как напустит на его царство огонь, дым да еще песок, так никого не останется в живых: ни самого правителя, ни его слуг, ни подданных! Тогда мы займем столицу ихнего царства, наш великий князь провозгласит себя императором, а нас сделает придворными слугами. Я хоть и получу какой-нибудь чин, а совесть все равно будет мучить за нарушение законов неба!
Сунь У-кун слушал, а сам втихомолку радовался.
«Ишь ты, оказывается, оборотни тоже бывают с добрым сердцем! Ну, как не похвалить этого бесенка за его слова: «Совесть все равно будет мучить за нарушение законов неба»? Только никак я не пойму, что это он говорил про Золотую царицу, будто все время у ихнего князя с ней ничего не получается – никак он не может овладеть ею. Ну-ка, дай расспрошу его об этом».
Сунь У-кун зажужжал, отлетел в сторону, пролетел вперед на десять с лишним ли, там встряхнулся и превратился в отрока-послушника:
Обогнув склон горы, Сунь У-кун вышел навстречу бесенку и, подняв руки в знак приветствия, воскликнул:
– Приветствую тебя, господин мой! Куда спешишь так? Какую грамоту несешь?
Бесенок как ни в чем не бывало отозвался, словно давно был знаком с отроком. Он перестал бить в гонг и, радостно хихикая, в свою очередь поклонился и сказал:
– Наш великий князь послал меня в Пурпурное царство передать грамоту о войне!
Подхватив последние слова бесенка, Сунь У-кун притворился весьма удивленным:
– Что ты говоришь? Пурпурное царство? – переспросил он. – Да ведь великий князь породнился с тамошней царицей!
– В позапрошлом году, – отвечал бесенок, – как раз когда он похитил ее, здесь объявился какой-то волшебник, который подарил Золотой царице пестрый свадебный наряд. Как только она его надела, у нее по всему телу выросли колючие шипы, такие острые, что наш великий князь даже погладить ее не осмеливается. А стоит ему прижать ее к себе покрепче, как в руки ему вонзаются шипы и причиняют нестерпимую боль. По сей день нашему великому князю никак не удается слиться с ней. Сегодня рано утром он послал своего головного дозорного за прислужницами царицы, но какой-то Сунь У-кун схватился с этим дозорным и побил его. Наш великий князь сильно разгневался, а потому и велел мне отправиться в Пурпурное царство с грамотой о войне. Завтра он нападет на это царство.
– Отчего же это великий князь так разгневался? – притворился удивленным Сунь У-кун.
– Да он и сейчас еще злится, – отвечал бесенок. – Ты бы сходил к нему и спел свои псалмы. Может быть, он сменил бы гнев на милость – вот было бы хорошо!
Сунь У-кун попрощался и сразу же побежал прочь, а бесенок пошел своей дорогой, продолжая бить в гонг. Тут у Сунь У-куна возникло злодейское намерение. Подняв свой посох, он повер – нул обратно, нагнал бесенка и так хватил его по затылку, что у бедняги голова раскололась, брызнула кровь и выскочили мозги; кожа на шее лопнула, а позвоночник вылез наружу.
Тогда Сунь У-кун убрал свой посох, и его охватило раскаяние.
– Эх, зря я поспешил! – огорченно сказал он. – Даже не спросил чертенка, как его зовут! Ну, делать нечего! Достану-ка из его сумки грамоту о войне и засуну ее в рукав, а желтый флаг и медный гонг спрячу в придорожной траве.
Но когда он собрался было потащить за ноги труп бесенка, чтобы сбросить его в горный поток, он услышал, как что-то звякнуло. Оказалось, что это была служебная табличка в золотой оправе, которая выпала из-за пояса. Надпись на табличке гласила:
«Предъявитель сего – доверительное лицо в чине сяосяо по имени Юлай Юцюй – «Приходи, когда зовут, и ступай, когда пошлют». Приметы: рост – пять четвертей; лицо прыщавое, без усов и бороды. Сию табличку носить при себе на всем пути следования, без оной считать самозванцем».
– Значит, этого подлеца звали Юлай Юцюй – Приходи, когда зовут, и ступай, когда пошлют! – смеясь, проговорил Сунь У-кун. – Но после моего удара посохом его можно назвать «Ушел и больше не придет»!
Сунь У-кун снял табличку с пояса бесенка, засунул ее себе за пазуху, а затем хотел было столкнуть труп в горный поток, но, представив себе ужасный дым и огонь, которые он только что видел, раздумал и не решился даже искать пещеру дьявола. Он быстро поднял посох, пронзил насквозь бесенка и, подхватив его труп, помчался обратно, чтобы сообщить пока о своем первом подвиге. В пути он успел подумать да поразмыслить, а потом со свистом прибыл в Пурпурное царство. Между тем Чжу Ба-цзе, который расположился перед парадным залом Золотых колокольчиков и охранял покой царя и Танского монаха, невзначай повернул голову и вдруг заметил в воздухе Сунь У-куна, тащившего бесенка.
– Вот тебе на! – огорченно произнес он. – Если бы я принес беса, мне бы это не посчитали за заслугу!
Не успел он это сказать, как Сунь У-кун прижал книзу передний край облака и сбросил мертвого бесенка прямо к ступеням зала. Чжу Ба-цзе подбежал к нему, ударил его своими граблями и громко воскликнул:
– Это заслуга моя, почтенного Чжу Ба-цзе!
– Какая же заслуга? – спросил Сунь У-кун.
– Провести меня вздумал? Не выйдет! – закричал Чжу Ба-цзе – У меня есть доказательство! Видишь на бесе девять отверстий? Это от моих граблей.