Лизина тройка орловских рысаков выглядела очень представительно, все подобраны в масть, один к одному, коренник конечно покрупнее, Хреновского конного завода, по кличке Полосатый Пегас. Соревнования троек устраивали в России даже и на гипподромах, причем равнодушных вовсе не оставалось.
Лесистратова давно уже хотела прокатиться с ветерком по снежку и похвастать своим умением да все как-то возможности не подворачивалось. Теперь же случилась не только оказия но и обязанность, а так как Лизе приходилось когда-то много кататься по казенным делам и даже самой управлять упряжкой и за кучера и за фельдъегеря по мере выбытия тех из строя, то она могла тягаться даже с опытными жокеями. Кроме того она втайне уже каталась по ай-лимпийской дороге, правда ночью и без зрителей, с факелами, так что пару раз чуть не сорвалась в пропасть.
Однако тут зрители буквально аплодировали каждому рывку лизиной тройки. Кони ржали на ходу и били копытами куда ни попадя, соперники начинали расступаться, потому что Пегас, которого грубый Платов прозвал Матрасом, вообще не терпел конкуренции и расталкивал всех соперников направо и налево. Надо сказать что регламент предписывал соревноваться именно на санных тройках, к чему иноземцы вовсе не привыкли, запрягая коней попарно или же цугом, так что и тут мы имели преимущество и удачно его реализовали – как ни кричали иноземные жокеи иностранные ругательства, как ни нахлестывали лошадок – ничего не помогало. Упряжка под чутким управлением Лесистратовой выписывала такие фигуры и закладывала такие виражи что все и близко подъехать боялись.
– Давай наяривай, подруга! – кричал граф Михайло в азарте. Платов же, разгорячившись, только повторял чтоб она всех таких-сяких разнесла вдребезги и пополам.
Народ встал когда орловская тройка по прямой обогнав соперников на три корпуса разорвала финишную ленточку и вкатилась на первое место конь-парада. Обалдев от счастья, граф Г., Платов, Морозявкин и все прочие бросились Лизу обнимать, целовать и даже качать, чему она впрочем не особенно сопротивлялась, раскрасневшись от мороза и волнения.
– Урааа! Ура! Мы победили! Золотишка больше всех намыли, пофартило! – заливался Морозявкин.
– Даешь! Виват! Качать! – радовались зрители.
Тут конечно как в сказке была и зависть всех прочих команд и подсчет очков и награждение. Всех выстроили и с огромным торжеством в присутствии государя императора вручили волшебную ай-Лимпиаду, запросто подкованную тульскими мастерами на все лапки, российской сборной команде – старый казак Платов принял ее и чуть не зарыдал от радости, потому как всех мы обыграли и обули. Остальным тоже досталась масса наград, генералам звания да ордена с брильянтами, рядовым рупь серебром, даже снежный йети и то заполучил егорьевский крестик как ерой России, хотя и были слухи что он лично задрал и сожрал не менее взвода охотников.
Дальше игры торжественно закрыли, то есть снова-здорово заиграли музыканты, гусляры и балалаечники, устроили ледовое шоу, сиречь представление, выбежали дети, одетые по-казачьи – в черкески и папахи, запели итальянки-певицы, даже и балет показали, в виде лебедей на озере, зрители целовались друг с другом и сердца млели от волнения и умиления, их величество лично «пустил волну» на трибунах и посветил всем особым цветным фонариком, и тут же тысячи ответных фонариков зажглись повсюду.
Лесистратова появилась в роскошном парижском платье с открытыми плечами, так что даже великие княжны позавидовали, певица Пофигея спела про шаловливого жука, который охочим до ласк но незамужним деревенским девкам заползал нивесть в какие места, так как вибраторов в ту эпоху еще не водилось, а потом прослушавши и просмотревши всю программу закрыли и сундук с наградами, и ворота стадиона и даже границу в Тавриду на замок заперли и ключ потеряли, так что англичанам в крымскую кампанию потом больше года взламывать пришлось.
Теперь все это уже «дела минувших дней»: и «преданья старины», хотя и не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря на баснословный склад легенды и эпический характер всех главных героев без исключения. Сказка конечно ложь, но в ней есть намек, понимаешь ли.
Собственное имя Левши, подобно именам многих величайших гениев, навсегда утрачено для потомства вместе с его пашпортом; но как олицетворенный народною фантазиею миф он интересен, а его похождения могут служить воспоминанием эпохи, общий дух которой схвачен столь метко и верно что слезы на глаза наворачиваются. Таких мастеров, как баснословный Левша, теперь, разумеется, уже нет ни в Туле ни в Твери, как справедливо подметил баснописец таких и в самом Багдаде от силы три штуки: машины – промышленные роботы – сравняли неравенство талантов и дарований, и гений, какой бы он Сивый Жопс ни был, не рвется в борьбе против прилежания и аккуратности, а также инноваций и инвестиций.
Благоприятствуя возвышению заработка, машины не благоприятствуют артистической удали, которая иногда превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к сочинению подобных нынешней баснословных легенд о великой победе в олимпийских играх, взятой чуть ли не из ниоткуда, подобно каше из топора, сварганенной ловким солдатом.
Работники промышленной кузни и большого спорта, конечно, умеют ценить выгоды, доставляемые им практическими приспособлениями механической науки и всякими нанотехнологиями, а также последними достижениями спортивной медицины, химии и психологии, но о прежней старине с ее поркой розгами, обещаниями отпустить нищих крепостных на волю и прочими вроде бы ужасами они вспоминают с гордостью и любовью. Олимпийские игры – это их эпос, и притом с очень «человечкиной душою».
Ай-лимпийские документы
Примечания к реестру ледовых и снежных состязаний для Русской Зимней ай-Лимпиады, составленные собственноручно Е.И.В. Тайной экспедиции служащей девицей Елизаветой Лесистратовой
Лыжные бега – выполняются путем беганья по усыпанной снегом трассе отмеренной заранее верстовой длины атлетов, одетых свободно но пристойно, в теплое платье по сезону, и обутых в ботинки, в которых способно на лыжах стоять. Некоторые будут стараться отталкиваться от снега палками – в том им не препятствовать. Цвет формы может быть выбран согласно цветам флага каждой нации, на олимпиаде представленной, однако шубы с длинными полами что за лыжные носы цепляются следует решительно запрещать, и без штанов или же пьяными в стельку на трассу снежную тоже не выпускать, даже если оправдываться будут что выпили для сугрева.
Для тех спортивных наставников и их подмастерьев что вдоль пути лыжного расставлены будут ввести строгие правила чтобы не цепляли бегунов соперника крюками за ноги и не материли прилюдно, когда же будут своих подгонять следить чтобы не пинали их «на дорожку». При передаче эстафеты смотреть дабы палку эстафетную не подменили такой же, из-за пазухи достанной, дабы новый участник не стартовал еще до старого прибытия. Особенно следить чтоб ушлые бегуны по лесным да горным тропам не срезали путь, пока никто не видит, и в том преимущества незаслуженного не получили бы.
Особо выделяются бегуны на лыжах, ружьями вооруженные, их цель – в мишень на стрельбище попасть как прибегут. Тут наставники должны зорко за ними следить и излишне не подгонять дабы дыхание при стрелянии не сбивалось, также следить чтоб мимо стрельбища не шатались прохожие и кого ненароком шальной пулей не убило бы. Если же мужички-богатыри, озлобившись, учнут друг в друга стрелять, то разогнать их с помощью воинской команды, которая должна сидеть в кустах заблаговременно, с пушками, на манер засадного полка, баб разлить водою.
При дальних полетах на лыжах с гор по ледяному раскату в пропасть следить чтобы никто из атлетов шею себе не свернул и спину не сломал. Дистанцию на которую лыжник улетел вымерять аккуратно и смотреть чтобы другой в то время не прыгал и на голову вымеряльщику не свалился бы. Если же спортсмен-летун все же разобьется то тут же его сволочь на носилках к лекарям и соревнования продолжить дабы бодрость духа зрителей не нарушалась.
Для лыжной акробатики, когда соревнующийся в воздухе пируэты выписывает в свободном стиле free-style, правила те же самые, только раскат нужно выбирать пониже, иначе и костей не соберешь. Для тех кто по дальней горной трассе на лыжах либо на одной снеговой доске под уклон мчится, между флажков на древках лавируя, следить чтобы флажков не сбивали и мимо ворот не проезжали бы, а все исполняли по правилам. Если же у кого из зрителей на них глядя голова закружится или сердце екнет, то также сволочь его на носилках к лекарям как сказано выше.
В соревнованиях на санках по ледяному желобу выделяются две разновидности – такая, когда саночники съезжают вниз в крепком снаряде на полозьях, называемом «боб», ногами вперед, о своей безопасности заботясь, и когда совсем уж людям себя не жалко – едут вперед головами на утлых деревянных саночках, разогнавшись и плюхнувшись на них животом, как индейцы или путешествующие туристы в Альпах. Сие именуется «скелетон», и очень опасно – саночникам следует поберечь свой хрупкий скелет и все-таки смотреть куда едут. Нервным барышням и беременным глядеть на сие не рекомендуется, вход их на соревнования следует запретить. Тела атлетов, не углядевших куда едут, вывозить как выше, иметь рядом попов для отпевания.
При состязаниях в канадский хоккей следует каждой стране набрать свою команду игроков с голкипером, сиречь воротчиком, играть надлежит тяжелой шайбой, а не просто круглым мячом или репой, так как сие гораздо зрелищней получается, о размерах поля уговориться заранее чтоб потом не собачиться.
Однако же надлежит следить чтобы хоккейные мастера из противустоящих партий рожи друг дружке зря не били и зрителям в глаз шайбой не попадали, для чего сажать народ в отдалении. Тех же играющих кто правила нарушает с поля удалять на известное время, можно и за решетку посадить оштрафовав, чтобы пять минут охладился, особо бойких запирать под караул до конца игры. Судьям сих соревнований надлежит зорко следить чтобы игроков на поле ледяном было известное количество, желательно не более полудюжины с каждой стороны, и чтоб не выбегали бы всей толпой на поле как стадо овец.
Ежели команда набрана из крепостных, то переходить в другую крепостную команду мужик может только в Юрьев день, и с разрешения хозяина сей командой владеющего. Но однако же если он за спортивную удаль много денег заработал то имеет право сам себя у владельца клуба выкупить. Если же найдется такой охотник что выгоды ради каждый год будет бегать из клуба в клуб, ища себе лучшей доли и ради жирного куска пренебрегая любовью зрителей и довольством хозяев, то сего плута выпороть кнутами без жалости и посадить на цепь и в Юрьев день, чтоб прочим неповадно было. Жаловаться может своей бабушке.
То же самое касается и зазнавшихся, у кого головокружение от успехов в спорте случится. Ежели какая баба дальше всех прыгнув или выше всех на лыжах взлетев решит что она теперь не полагает быть более крепостной, а столбовая дворянка и жить желает вместо грязной своей деревушки в княжестве Монако – ту окунуть в ледяную прорубь или окатить колодезной водой из бадьи, смотря по сезону, дабы мысли в ее глупой голове в порядок привесть и чтобы впредь она о своем месте не забывала.
В соревнованиях по катанию фигурному надлежит смотреть не только за программой упражнений обязательных и вольных, но прежде всего за судьями приглядывать. Когда на льду катающиеся вычерчивают фигуры и оценивают их артистизм и точность исполнения, следить чтоб судья ни у кого мзды не брал, а если уж невозможно сие воровство прекратить – то чтобы брал по крайности у каждой стороны одинаково поровну, тогда весы Фемиды снова в равновесие придут и справедливость будет восстановлена.
При наборе команды для шотландского керлинга, что играется с гранитными камнями, в размеченную на льду мишень направляемыми, следить чтоб если играют на мерзлой речке то лед не должен тонок быть, дабы все не потопли как ливонские псы-рыцари на Чудском озере. Девок и парней брать сообразительных, умеющих по крайности считать до десяти, дабы камень метали не куда попало а с понятием и лед перед ним аккуратно чистили, но не протирали бы до подледной воды, что к провалу всей команды привесть может.
На состязаниях по катанию в русских тройках следует следить за мастью коренника и пристяжных, дабы совпадали, коней вусмерть не загонять, но и спуску не давать. А пуще всего соблюдать чтоб победа в сих ристаниях приводила к возвеличиванию державы, для чего на финише на гипподроме держать имперский флаг и им размахивать в нужные моменты и на финишной прямой, одаривать победивших жокеев пятью рублями серебром и чаркой водки, также можно и собольей шубой со свово плеча, ежели она поношенная и не очень жалко.
При общении с борзописцами следить за языком и лишнего не болтать, без надобности с ними не лаяться и к чертовой бабушке и подалее не посылать, в пятак зазря не бить, дабы в газетах не пропечатали и тем самым бесчестья олимпийскому движению не нанесли.Обрывки примечаний оной же девицы сочинения к реестру состязаний олимпиады летней, уничтоженному за ненадобностью и из соображений секретности
При борцовых состязаниях, греко-римской борьбе, панкратионе и прочих ай-лимпийских мордобитиях следить строго чтобы не было смертоубийства, так как это сейчас уже не в моде. Судья должен быть мужчина сложения крепкого, дабы расцепить борцов коли один другому в горло вцепится, шею свернет, глаз вырвет или ухо отгрызет. Если же судья сего сделать не успеет, то на тот случай надо поблизости иметь лекаря с большим набором бинтов, костылей и льда и гробовщика с носилками. По результатам битвы если все зрители поднимут большие пальцы кверху – давать победителю вольную, если же при поражении поднимут средние пальцы – запороть сраженного на конюшне.
Для стрельбы из лука правила те же что и для мушкетной стрельбы, следует выставить из пехотинцев-дозорных ограждение дабы стрела мимо мишени пролетевши в рот раззяве не въехала. Пропаганду идей Робин Гуда относительно того чтобы все взять у богатых и раздать бедным нужно решительно пресекать как вольнодумство, про Шервудский лес не вспоминать.
Особо остановиться следует на футбольных баталиях, сиречь игре в ножной мяч. Играть надлежит на чистом травяном поле без луж, дабы игроки к концу игры на трубочистов не стали походить. Многие горные князьки понабрали себе, следуя моде, дорогих футбольных команд, но играть у них на Кавказе весьма опасно – могут побить игрока и судью с криками «он мою маму обидел, а я его маму имел», ежели футболист противной команды им мяч забьет а судья его сдуру честно засчитает. Также дверь в избу к судьям вышибают в перерыве матчевом ногою, матерно орут о продажности в говорную трубу на весь стадион, сами же судье забашлять скупятся и предпочитают запугивать и брать на горло. К таковым ездить в гости не следует, а играть надлежит на стадионе в отдалении, под Москвою или Тамбовом.
Помимо того часто происходят меж болельщиками драки и всякие стычки, на кулаках а иногда и до поножовщины доходит. На стадионах же вывешивают грубые плакаты и развертывают похабные знамена, оскорбляя сем непотребством и живых и покойников из противной им партии, жгут петарды и свистят в свистки и дудки, ухают как совы в лесу, бросаются в негров бананами а в своих репою, что почитается зело обидным, и благородным людям быть там невместно. Неугодным публике игрокам дают прозвища вроде «шавка» или «лукоед», даже если хвостом не виляют и в поедании лука замечены не были.
Для пресечения такого подлого поведения надлежит использовать жандармский корпус, также не худо бы у пожарных истребовать поливальную трубу, по мере необходимости привлекать и казаков для разгона бунтующих орд. Можно также подумать о том, чтобы продавать билеты на футбольные матчи только по пачпорту.
Относительно негритянского вопроса – многие владельцы клубов футбольных почитают бразильских или африканских негров за первейших в мире в сию игру игроков, и выписывают их из жарких стран в Россию не считаясь с расходами. Благодаря сему те негры, которые раньше на рубль пяток можно было купить, стоить начали как призовые рысаки, дорого неоправданно, возгордились немерено и все места у нас в командах позанимали, особливо в нападении.
Однако большое количество иноземцев русский спорт весьма ограничивает, и следует утвердить лимит, то есть границу на число набранных легионеров в команде. Некоторые князья из грязи кричат что-де пускай тот русских в клубы набирает кто ничего лучше своей деревни не видал, однако им сурово внушить следует что они сало русское едят, водку пьют и на российской земле пока что живут. Не забыть напомнить и о том что Сибирь ведь тоже русская земля.
С другой стороны, многие крепостные футбольных дел мастера на негритят зуб точат и к ним ревнуют – мы дескать не хуже, а им и славы много, и платят больше неизвестно за что. Особливо те их наших в этом упорствуют что сами рожей на негров похожи – головы круглые, губы толстые, ноги быстрые, лица глупые, только что кожа не такая черная когда не грязная. Тем пояснять следует что когда они сами в европах известны станут – то и им будет много богатства и почету, а пока помолчать надобно, ежели не хотят поротыми быть. После такой фанаберии игроков что как сыр в масле катаются народная мудрость у нас гласить стала что-де было у отца три сына – двое умных, третий футболист.
При гонках устраиваемых между лодочниками, кто кого перегребет, следует следить чтоб лодка не перевернулась и на сей случай иметь спасателей на водах. Ежели речка горная – смотреть чтобы на ней не было перекатов и порогов, на которых каноэ разбиться может. Не допускать публично криков вроде «гребибля – гребубля», даже если гребцы уверять станут что их так поименно зовут.
При конных скачках следить дабы на гипподроме ни один иноземный царь или король перед другим преимущества не имел, арабских, английских, орловских и прочих жеребцов запускать осторожно чтоб не передрались на старте, императоров держав друг дружке враждебных сажать поодаль с той же целью. Следить чтобы кто не подкинул конкуренту колючку под седло и чтоб вожжа под хвост ни коню ни царю не попала, цвета жокеев должны быть не слишком тусклыми, чтобы национальную конюшню издали видно было.