– Думаешь на Петрякова? – спросил старший лейтенант.
– Не знаю я, что и думать.
В трубке Татаринова просигналил вызов по второй линии. Он поднес дисплей к глазам и увидел незнакомый номер.
– Слушай, – прервал Василий Павла, – кто-то по второй жаждет со мной пообщаться. Давай я тебе перезвоню.
– Обязательно, – согласился Лазаревский.
Татаринов нажал кнопку вызова:
– Я слушаю.
– Старший лейтенант Татаринов? – этот глухой бас он слышал впервые.
– Точно так. А с кем имею честь?
– Майор Светин, из военной прокуратуры, – представился звонивший. – Мне необходимо с вами встретиться.
Старший лейтенант с сожалением посмотрел на остывающий чай:
– Где и когда?
– В общем, я нахожусь недалеко от вашего отделения, – признался майор. – Пригласите в гости?
– Да вы уже в гостях, – усмехнулся Василий. – Заходите. Пятнадцатый кабинет.
Он придирчиво оглядел свой стол и привел в порядок бумаги. Электрический чайник вновь запел свою песню. Возможно, майор составит ему компанию и они вместе попьют чаю.
* * *Майор военной прокуратуры Александр Светин оказался довольно-таки молодым человеком, с намечающейся лысиной в жидких светлых волосах. Он крепко пожал руку коллеге:
– Чайком не угостите? Я в ларьке печенье купил.
– Как раз хотел предложить, – улыбнулся Татаринов. – Садитесь.
– Благодарю.
Старший лейтенант разлил заварку по стаканам:
– Извините. Только граненые.
– Да какие есть, – махнул рукой майор. – Мы, офицеры, народ неприхотливый.
Татаринов добавил кипятку.
– О чем вы хотели со мной поговорить?
– О Петрякове, конечно, – сказал Светин. – Что новенького по делу убитой девушки?
– Сегодня работал над этим в поте лица, – признался Василий и рассказал гостю о предпринятой им операции.
Майор слушал его очень внимательно.
– Значит, все говорит о вине нашего матроса? – поинтересовался он.
– Пока – да.
– А вы сами в это верите?
Василий прищелкнул пальцами:
– Я верю фактам, а они – против Антона. Никто, кроме него, не мог стащить топор с камбуза.
– А вот дежурный по камбузу утверждает обратное, – заявил Александр. – Он не помнит, чтобы Петряков крутился на кухне. Топор висел на стене. Согласитесь, это довольно-таки рискованно для убийцы – воровать его. Характеристики говорят: этот парень отличался уравновешенностью и рассудительностью. Зачем ему подобное оружие?
Татаринов пожал плечами:
– Если бы криминология все могла объяснить, мы бы предугадывали время совершения и обстоятельства будущих преступлений.
Майор услышал в его голосе нотку сомнения и продолжал наступать:
– И, извините, мотива я тоже не вижу. Лариса уже полгода жила с Перепелевским и давно проинформировала об этом Антона. Почему же он решил свести с ней счеты именно сейчас?
– По ходу следствия всегда возникает множество вопросов, – ответил Василий. – И мы стараемся на них ответить.
– Но как вы сами думаете? – не отступал Светин.
– Возможно, в их последнем телефонном разговоре… – начал было старший лейтенант и вдруг запнулся.
Майор пристально посмотрел на него:
– Ну? Почему вы замолчали?
– Ладно, ваша взяла, – признался Татаринов. – Все это мне давно не дает покоя. Видите, я даже задержал другого человека. Его показания говорят скорее в пользу Антона, чем против него. Накануне гибели Ковалева звонила ему, сама просила о встрече и умоляла защитить ее от Перепелевского.
Светин откинулся на стуле:
– Вот видите….
Старший лейтенант стукнул себя по лбу:
– Чертовщина какая-то, вот что я вижу! Ну куда мы с вами денем этот проклятый корабельный топор? Да и Перепелевскому я тоже верю. Получается, что девушку прикончил кто-то третий? Но кто и зачем? – Он похлопал себя по колену. – И где пропадает ваш матрос? Если он невиновен, почему не вернулся и не дал показания?
Лицо Светина омрачилось.
– Сам голову ломаю, – признался он и отхлебнул глоток чая. – Слушай, – перешел он на «ты», – а можно попросить твое начальство включить меня в следственную группу по делу Ковалевой? Глядишь, я и пригожусь.
– Наверняка полковник не будет возражать, – ответил Василий. – Я, например, «за» обеими руками.
– Значит, завтра я попробую провернуть это дело. Ты серьезно не против?
– Серьезно. Завтра буду умолять начальство, чтобы тебя взяли в группу, – сказал Татаринов. – У меня неплохой помощник, но ты, с твоим опытом, явно заткнешь его за пояс.
Светин улыбнулся:
– Вот и отлично. – Он отодвинул стул и встал. – Печенье оставляю тебе. Если у нас все получится, съедим его вместе.
* * *Капитан ГИБДД Леонид Котов стоял на окружной дороге и тихонько вздыхал про себя. Он всегда считал это место неудачным в плане заработка. Мимо него проезжало очень мало машин, да и те следовали из дачного поселка, нагруженные фруктами и овощами. Их водители, степенные старички на «Жигулях», отличались аккуратностью и дотошностью, так что связываться с ними было себе дороже. Такие запишут его фамилию и пойдут разбираться к начальству. Ну почему люди считают представителей их профессии взяточниками и чуть ли не преступниками? В конце концов, есть хочется всем, и не только бутерброды с маслом, но и с икрой. В последнее время у Котова возникли финансовые проблемы, и об икре он не думал. Дуреха доченька поступила в институт, но не на «бюджет», как рассчитывали они с женой, а на платное отделение, и несчастным родителям приходилось теперь оплачивать не только наряды своего чада. Через два дня нужно было внести плату за обучение, а деньги кончались. Вот почему Котов молился о том, чтобы мимо него проехал пьяный на высокой скорости. Впрочем, на слишком уж большой куш он не надеялся. Когда из-за поворота вынырнула золотистая «Део Ланос», он приосанился и, присмотревшись, не поверил своим глазам. Водитель гнал как угорелый, словно боясь куда-то не успеть. Леонид выскочил на дорогу и поднял жезл. Автомобиль притормозил и остановился. Капитан подошел к водителю, симпатичному светловолосому мужчине лет тридцати, одетому в желтую футболку, и козырнул:
– Капитан Котов. Что ж вы правила нарушаете, дорогой гражданин?
В голубых глазах шофера отразился испуг, однако он взял себя в руки и непринужденно рассмеялся:
– Жена у меня рожает, капитан. С работы еле отпустили. И вот еду в роддом. Отпусти и ты меня, а?
– Отпущу, но вначале составлю протокол, и вы оплатите штраф.
Мужчина подмигнул ему:
– Протокол – это очень долго! А штраф я готов заплатить.
Он вложил в ладонь капитана хрустящие купюры. Гибэдэдэшник почувствовал, что пачка довольно пухлая.
– Значит, торопишься стать отцом? – уже более миролюбивым тоном поинтересовался он.
– Так точно, – по-военному четко отчеканил нарушитель.
– Ну, бог с тобой, поезжай, – разрешил капитан. – Только не гони так. А то осиротишь ребенка в первый же его день рождения.
– Огромное спасибо, друг!
Машина сорвалась с места. Капитан махнул на прощание рукой.
– Один попался, – довольно прошептал он и, поднеся к глазам деньги, на минуту оторопел. Их было не то что много, их было слишком много! Такие взятки он не только не получал, но даже и не требовал никогда.
«Пьяный, – мелькнула мысль. – Выбрал все из карманов. Может, последнее. Лучше бы догнать его и вернуть половину».
Котов сделал шаг к машине. Конечно, догнать мужчину на золотистой «Део Ланос» не представлялось возможным. Но ему было известно, где искать этого лихача. В Приморске только один роддом. И, если поторопиться, они обязательно увидятся. Рука капитана потянулась к ручке двери, однако он тотчас отдернул ее. А если для нарушителя это не огромная сумма, а всего лишь деньги на карманные расходы? Его никто не заставлял переплачивать. Значит, он вовсе не обязан их возвращать, тем более в его положении, когда не сегодня завтра надо заплатить за учебу дочери. Успокоив себя таким образом, Леонид занял исходную позицию. Лицо водителя вновь всплыло в его памяти. Но почему парень так испугался, когда он махнул жезлом? Только ли потому, что боялся опоздать к жене? А если дело в другом? На душе у него заскребли кошки. Котов опять направился к своей машине – и притормозил через пару шагов. Даже если он выжмет из старых «Жигулей» все, на что они способны, все равно не догонит парня. А заявлять в полицию бессмысленно. Ведь Леонид не записал номер автомобиля. Да и вообще… Как он объяснит свой интерес к парню? Не станет же рассказывать, с какой скоростью деньги исчезли у него в кармане?
– Ну и нафантазировал же я, – вслух проговорил капитан, успокаивая себя. – Человек впервые становится отцом, а я бог знает что подумал.
Офицер в который раз поплелся на исходную позицию, не подозревая: именно сегодня, с его личной помощью, могло бы оказаться раскрытым преступление. А Светин и Татаринов, похудевшие от бессонных ночей, тщетно искали убийцу девушки и пропавшего матроса и не подозревали: в том, что их поиски не закончились сегодня, виноват капитан ГИБДД.
Лилия Кудрявцева в хорошем настроении ехала на дачу. Маршрутное такси плавно неслось по дороге. А она представляла себе радостные глаза мужа и сына, которые ждали ее с утра. Вообще, семья должна была отправиться за город вместе, однако вечером ей позвонили с работы, из госпиталя, и попросили посмотреть недавно поступившего больного. Разумеется, она не могла отказать.
– Поезжайте без меня, – сказала она мужу Леониду. – Думаю, я быстро управлюсь и присоединюсь к вам. Случай не очень тяжелый.
– Хорошо, дорогая, – ответил Леонид и поцеловал ее.
Глаза супругов светились счастьем. Вот уже десять лет они жили душа в душу и ни разу не поссорились. Кудрявцева благодарила бога за этот идеальный брак, вспоминая о первом, неудачном, и о супруге-садисте. Правда, начинался он тоже хорошо. Евгений любил ее, во всяком случае, не уставал об этом говорить, и девушка поверила ему. Первый супруг, как и второй, был офицером и окончил военное училище в Санкт-Петербурге. Еще будучи курсантом, он познакомился с Лилей, выросшей в семье военнослужащего. Родители девушки не представляли на месте будущего зятя никого, кроме офицера, и Женю они приняли доброжелательно. Красивый и очень обаятельный курсант быстро покорил их сердца, и они не прекословили, когда Лилия объявила им, что Евгений сделал ей предложение.
– В добрый путь, – сказала мать, – мы очень рады, – но в ее глазах все же мелькнула предательская слезинка.
– Он любит тебя, – вмешался отец. – И у вас все будет хорошо, если ты поведешь себя правильно.
– В каком смысле? – удивилась девушка.
– Быть женой офицера – сложная профессия, – подхватила мама. – А если муж – военный моряк, супруге приходится особенно тяжело. Эти выходы в море, боевая служба… Он может месяцами не появляться дома, но ты должна не расслабляться, а преданно его ждать и создавать уют. Для моряка родной дом много значит.
Лиля понимала, о чем говорила мама. Да и как не понимать, если женщина своим личным примером демонстрировала дочери, какой обязана быть жена офицера. Она вышла замуж за Евгения, и по окончании училища супуруг увез ее на Север, в маленький приморский городок. Лиля узнала, что такое полярная ночь и морозы за тридцать градусов, но это ее не испугало. Она создавала уют и в номере гостиницы, где молодая пара поселилась на первых порах, и в комнате, снятой ими у старого алкаша. Лейтенант не баловал ее особым вниманием, но женщина и не ждала многого. Она не понаслышке знала, что такое военная служба. Странности в характере Евгения проявились через полгода их совместной жизни. Женя поражал ее резкими перепадами настроения. Порою он возвращался с корабля, на котором служил, взбешенный и недовольный начальством, не ценившим и всячески унижавшим молодого офицера, или сидел на диване, глядя в одну точку. Лиля как-то всерьез встревожилась:
– Может, тебе чем-нибудь помочь? Ты плохо себя чувствуешь?
Парень зло посмотрел на жену:
– Чего ж хорошего? Загубит меня эта служба.
Она не поняла:
– Как это – загубит?
Евгений доверительно взял ее за руку.
– С этого корабля надо бежать, – заговорщически зашептал он. – Командир и замполит все время преследуют меня! Наверное, хотят, чтобы я подал рапорт об увольнении.
– А для чего им это? – удивилась Лиля.
Евгений хитро улыбнулся:
– Они завидуют мне и мстят.
Это заявление поразило ее еще больше:
– Да за что?!
– Грамотный человек сразу видит, что я перспективный офицер, – пояснил Евгений. – И в скором времени составлю им конкуренцию. А они уже неплохо пригрелись на этом месте. Вот почему им просто необходимо выдавить меня отсюда. Ну ничего, – он резко поднялся. – Этот номер у них не пройдет. Я буду бороться! Напишу командующему флотом.
Женщина покачала головой:
– Не торопись. Вдруг тебе это только кажется?
Она была знакома и с командиром, и с замполитом. Мужья ее новых подруг, служившие с Евгением, не торопившимся устанавливать с ними дружеские отношения, характеризовали своих начальников только с хорошей стороны. Некоторые вообще считали командира чуть ли не родным отцом, умевшим находить с подчиненными общий язык и всегда откликавшимся на чужую беду.
– Наверное, это тебе кажется, – повторила Лиля. – Про них говорят другое…
Евгений взорвался:
– Другое?! Кто говорит?! Их прихлебатели, лижущие задницу начальству вот уже много лет! Я никогда не буду относиться к их числу, – он отбросил ее руку и подошел к окну. Его лицо побледнело. – Вот, посмотри сама, – муж со смешком указал на улицу. – Они даже установили за мной слежку. Как тебе это нравится?
Женщина подошла к окну, выходившему на пустырь. Она увидела голые деревья и покрытые снегом тротуары.
– Где слежка? На улице никого нет.
Его тонкие губы скривились:
– Ты просто слепая. Смотри. Вон за тем деревом кто-то прячется. – Женя оттолкнул ее и задернул штору. – Собаки! Но у них ничего не получится.
Позже Лиля ругала себя за то, что сразу не забила тревогу. Состояние мужа ухудшалось с каждым днем. Он стал рано приходить со службы и писать письма командующему флотом о нарушениях на корабле. Она пыталась еще раз поговорить с ним, однако Женя только огрызался в ответ. А потом ее вызвал командир, и оказалось, что Евгений самовольно покидает корабль еще до конца рабочего дня, не является на дежурство и не реагирует на его приказы.
– С ним что-то происходит, – констатировал капитан второго ранга. – Может, у вас проблемы в семье?
Она замотала головой:
– Женя говорит, что к нему предвзято относятся.
Начальник развел руками:
– Предвзято? Да любое командование уже отправило бы рапорт на такого офицера, и он давал бы ответ перед политотделом, а мы все терпим. И он совсем не идет на контакт. Уж не знаю, как к нему подступиться.
Молодая жена молчала. Командир дружески улыбнулся ей:
– Слушайте, а попробуйте сами поговорить с ним. Он любит вас, послушается. Ну объясните ему как-нибудь, что мы не враги и желаем ему добра. Хорошо?
Она пожала плечами:
– Я попробую.
В тот же вечер Лиля рассказала Евгению о встрече с командиром:
– Поверь, все к тебе прекрасно относятся. И вообще, тебе повезло с начальством. Выкинь из головы своих тараканов и начинай служить.
Он побагровел и сжал кулаки:
– Значит, теперь и ты с ними заодно?!
Она взглянула в его безумные глаза:
– Женя, что ты говоришь?
– Заодно, заодно! – И супруг накинулся на нее и принялся избивать.
Она кусала губы, чтобы не закричать и не дать соседям пищу для сплетен, и лишь закрывала лицо руками. Наконец он выбился из сил:
– Это тебе наука. Больше не заговаривай со мной на такие темы!
Евгений быстро оделся и хлопнул дверью. Впервые муж ушел из дома в неизвестном направлении, не предупредив ее, однако Лиля не побежала за ним. Тело ее превратилось в сплошной синяк и сильно болело.
Женя вернулся на следующее утро, молча позавтракал и ушел на корабль. Вернее, женщина предположила, что он отправился именно туда, раз переоделся в военную форму. Спросить его она не решилась. Даже после акта насилия по отношению к ней Лиля нашла причины для его оправдания.
«Женя очень чувствительный, – сказала она себе. – Вероятно, он решил, что я его предала. Не нужно было таким образом вести разговор. Попытаюсь по-другому. Ведь человеку требуется моя помощь. Когда Евгений поймет, что ему желают добра, он снова станет прежним».
Однако прежним муж не стал. Словно почувствовав вкус насилия над беззащитной женщиной, он все чаще и чаще кидался на нее с кулаками, ломал мебель и бил посуду. Лиля прятала синяки за спущенными на щеки прядями волос и темными очками, но от жителей городка происходящее было невозможно скрыть.
– Беги от него, – посоветовала ей жена замполита. – Твой супруг – психически больной человек, по нему давно больница плачет. Мой уже не может больше терпеть его выходки, и, в конце концов, его пребывание в коллективе просто опасно. Он бросается на матросов и офицеров. В общем, они с командиром будут просить об экспертизе. Корабельный врач подозревает шизофрению. Интересно, почему ее не заметили в училище? Впрочем, она может проявиться и позже.
Лиля побледнела:
– Шизофрения?!
– И уже далеко не в начальной стадии. Неужели тебе это кажется странным? Ты ведь окончила медицинское.
У девушки перехватило дыхание. Она пробормотала:
– Извините. Мне пора, – и опрометью ринулась в квартиру общежития-малосемейки, которую им удалось получить.
Скинув пальто, Лиля подошла к шкафу и достала учебник по медицине, купленный ею для подготовки к экзаменам в медицинский институт. Она всегда мечтала стать врачом и потихоньку готовилась, когда выпадало свободное время. Лихорадочно листая книгу, девушка нашла нужную страницу. Жирный заголовок сразу бросился в глаза, и сердце ее болезненно сжалось: «Шизофрения – хроническая психическая болезнь с отчетливыми симптомами психоза, нарушениями мышления, эмоциональными расстройствами и неадекватным поведением. Сознание при этом заболевании не нарушено, как и не изменены многие интеллектуальные процессы, хотя при длительном течении шизофрении нарушается процесс восприятия, а также внимание и память. При шизофрении теряется цельность личности, происходит ее расщепление, утрата дифференциации своего «я», часто возникает переживание, что твои наиболее сокровенные мысли, чувства и действия известны окружающим людям, и они могут влиять на эти процессы». Она лихорадочно стиснула руки. Щеки ее горели. Женя, ее Женя! Неужели… Это конец их семейной жизни, конец его карьеры. Эта болезнь не лечится. Она отбросила учебник на кровать и прижала ладони к вискам. Что же делать? Нужно собраться и выработать план действий. Вдруг еще не все потеряно? В конце концов, диагноз должен ставить профессионал, а не жена замполита.