— Ишь ты, — покачал головой Федор Мелентьевич, — шустрый парнишка! Ну, что ж, если товарищ заведующий лабораторией не возражает…
Парабелко развел руками.
— Ну и прекрасно, — продолжал участковый, — остается выяснить куда отправился Дракон. Цивилизация есть только на Забургусе, но чует мое сердце, сначала он наверняка объявится на Серпенте. Да это и по пути…
29.01.08. Сегодня после работы я зашел в библиотеку, просмотрел материалы по юрскому периоду. Ну, что ж, ничего особенного, пальмы, хвощи, голосемянные всякие — справлюсь, поперечнике, чтоб над головой проносились — это впечатляет…
Дома включил проектор и прокрутил еще раз записанный вчера кусок. Болтовни многовато. Мотивировки кое-где откровенно слабы. Слышу уже, слышу голоса недовольных критиков: “А что хотел сказать автор своим произведением? Во имя чего взял он в руки мыслепроектор? Что должна олицетворять собой фигура Дракона, стремящегося к господству над цивилизацией? К чему приплетен здесь разговор о вреде алкоголя, давным-давно, как известно, никем не употребляемого?” Что можно на это ответить? Перед вами обычная веселая история про хитрого и наглого пройдоху, который любит пожить красиво за чужой счет, и про честных людей, которые считают, что именно они должны ему помешать. Кто победит? Ну, если делать все, как в жизни, то пришлось бы, пожалуй, ждать, когда Дракона хватит моральный кризис, ведь живого циника победить очень трудно, его даже уважают за трезвость взглядов и умение добиваться своей цели. Что же касается честных людей, то в жизни они редко удовлетворяются одним сознанием своей честности, предпочитая не ввязываться в разные сомнительные приключения. Однако данный фильм — всего лишь сказка, поэтому будем надеяться, что победят в конце концов все-таки наши.
“…Влажный тропический воздух был наполнен жужжанием гигантских насекомых. Папоротники и кроны пальм смыкались над головами путешественников. Федор Мелентьевич, Виктор и Сережа через лес пробирались к пустынному плато, на котором они еще с орбиты засекли корабль Дракона. За деревьями мелькали порой крупные небесные силуэты, отдаленный рев заставлял путников напряженно вглядываться в чащу.
День между тем подходил к концу, на лес быстро спускались сумерки.
— Не заблудиться бы, — как можно бодрее произнес Сережа.
— Ничего, — ответил участковый, — вон она уже, проплешина-то! — Неожиданно огромная тень заслонила багровый закат, послышался далекий грохот и треск.
— Что это? — спросил Виктор, тщетно пытаясь разглядеть небо сквозь ветви пальм и хвощей.
— Гроза, наверное, — озабоченно произнес Федор Мелентьевич. — Торопиться надо!
Раскаты грома снова потрясли окрестности, но странный это был гром, больше всего напоминал он хриплый хохот.
— Уж не Дракон ли заливается? — забеспокоился Земляника.
— Да нет, куда ему! — ответил Сережа, — он весь-то ростом с двухэтажный коттедж.
— Мы его смех слышали, — подтвердил Виктор, — совсем не тот масштаб.
Тень, закрывшая полнеба, вдруг исчезла, и путешественники, выбравшиеся наконец на каменистую поверхность плато, увидели совершенно чистое закатное небо, на котором уже стали появляться звезды.
— А где же корабль? — спросил Сережа, озираясь.
Действительно, драконовой “Посудины” нигде не было.
— Неужели ушел, черт? — произнес Федор Мелентьевич с досадой. — Все равно, местность нужно тщательно осмотреть.
Уже совсем стемнело, когда они закончили обход плато. Никаких следов корабля обнаружить не удалось. Решено было отложить поиски до утра и располагаться на ночлег. Разложив недалеко от кромки леса костер, участковый и его спутники поели и уже собирались лечь спать, как вдруг из чащи послышалось глухое рычание, и на опушке показался огромный ящер. Глядя круглыми немигающими глазами на костер, он стал приближаться, двигаясь на задних лапах.
— Тираннозаурус рэкс, хищник мезозоя, — произнес Виктор и потянул из костра горящий сук.
— Спокойно, — сказал лежащий рядом Федор Мелентьевич, — прекратите самодеятельность! — он приподнялся на локте и грозно крикнул:
— Рекс на место!
Тираннозавр остановился и стал тревожно принюхиваться. Тогда Земляника сделал вид, что собирается встать:
— Я кому сказал, на место, ну!
Ящер повернулся хвостом к огню и неуклюже заковылял обратно в лес.
— Вы что, его знаете? — спросил Сережа.
— Нет, — ответил участковый, — но Серпента — это тоже мой участок, так что он меня, возможно, знает.
Тираннозавр тем временем спокойно пыхтел где-то неподалеку. Неожиданно он громко взвизгнул и, судя по звукам, доносившимся из леса, бросился напролом через чащу. И сейчас ясе земля задрожала от чьих-то неимоверно грузных шагов, порыв ветра едва не загасил костер, и над лесом пронесся леденящий душу рокот.
Земляника и его спутники ничего не видели в полной темноте безлунной серпентской ночи, но они все слышали. Несчастный ящер, вопя от ужаса, продолжал удаляться в глубь леса, а за ним, сотрясая землю и разнося в щепки огромные деревья, двигалось какое-то неведомое чудовище. Вот оно настигло свою жертву, и вопль тираннозавра оборвался. Настала долгая напряженная тишина, стихли даже обычные лесные звуки.
— Неладно на планете, — сказал Федор Мелентьевич, качая головой, — неспокойно… Однако пора и спать, — добавил он, заметив, что Виктор и Сережа с тревогой смотрят на него. — Утром разберемся.
Ужасная картина предстала перед глазами Федора Мелентьевича и его спутников, когда на следующее утро они вошли в лес. На каждом шагу попадались вырванные с корнем деревья, сломанные стволы пальм и хвощей. Обломки кое-где были глубоко вдавлены в почву.
— Что за чудовище! — воскликнул Лавуазье, — ничего подобного никогда не существовало на Земле!
— Да и здесь, видать, недавно завелось, — мрачно произнес участковый, — не добралось бы только до нашего корабля!
Обеспокоенные путешественники прибавили ходу. Не обнаружив Дракона на каменистом плато, они спешили теперь к своему кораблю, оставленному на небольшой поляне в лесу, чтобы выйти на орбиту и продолжить поиски с помощью локаторов.
Когда до поляны оставалось всего несколько минут ходьбы, они наткнулись вдруг еще на один след неведомого чудовища. На краю образовавшейся в чаще прогалины Виктор обнаружил глубокие борозды от его когтей Внимательно осмотрев их, он сказал с недоумением:
— Странно! Больше всего это похоже на… — он вдруг выпрямился и, указывая куда-то поверх деревьев, закричал: — Ну, конечно! Смотрите!
Сережа и Федор Мелентьевич подняли головы и замерли от удивления. Над лесом показалась гигантская круглая голова с треугольными ушами. Да это же кошка! Откуда? На далекой планете? В юрском периоде? Таких размеров? Кошка!
Впрочем, долго удивляться было некогда, огромный зверь быстро приближался.
— Бегом! — скомандовал Земляника.
Когда впереди открылась знакомая поляна, треск ломаемых деревьев слышался уже совсем близко. К счастью, корабль был цел, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич быстро забрались внутрь и закрыли люк.
— Все по местам! Стартуем немедленно!
Сильный удар вдруг бросил путешественников на пол кабины, видимо, кошка осторожно потрогала корабль лапой. Он пошатнулся, но устоял. Земляника первым вскочил на ноги и бросился к пульту. Сработал антигравитатор, и поверхность планеты стала быстро удаляться: Испуганный зверь одним прыжком сиганул за ближайший горный хребет.
— Ф-ф-у, — вздохнул участковый, — загоняли, муркины дети!
— Но откуда же все-таки кошка? — спросил Сережа. Он все еще сидел на полу.
— Я, кажется, догадался, — сказал Виктор, — все это устроил Дракон. Кошку он привез с Земли…
— Да нет, кошка самая обычная, и дело не в ней, а в корабле Дракона. Помнишь, он говорил, что у его “Посудины” двенадцать степеней свободы? Ну, так вот, — Виктор принялся расхаживать из угла в угол, как на лекции, — обычное незакрепленное материально тело имеет шесть степеней свободы, куда входит движение по трем координатам и вращение вокруг трех осей. Дракон сознался, что пользуется еще одной координатой — временем. Логично предположить, что этот прохвост освоил и другие степени свободы, и среди них — изменение физических размеров. Вчера он, вероятно, обнаружил наш корабль, когда мы приближались к Серпенте, засек точку посадки, а затем, увеличив размеры своего корабля и всего, что в нем находилось, раз в триста, выпустил кошку и спокойно улетел.
— А! Так это все-таки он хохотал, змей! — сказал Федор Мелентьевич и, вынув из сумки блокнот, стал что-то быстро в нем писать…
01.02.08. Слава Богу, с юрским периодом покончено. Адская работа. Нужно представить себе каждое растение, каждого жучка, и не просто представить, а расположить в стереообъеме, создать правдоподобный пейзаж. Причем, просто выйти с мыслепроектором в лес и записать то, что видишь, нельзя, все должно быть юрское, без обмана.
Однако впереди тоже нелегкий труд. Для эпизода на Забургусе понадобится обстановка средневековья, и тут уж одними картинами природы не отделаешься. Нужна историческая правда, а с ней у меня как раз неважно. Еще в процессе работы над “Робинзоном” Стенкер-Горохов не раз выговаривал мне: “Женя, зачем ты суешься в искусство? Ведь ты — талантливый инженер, плоди своих роботов, и поимеешь славу и почет! Ну, по крайней мере, обещай не делать больше исторических эпизодов! Ей-богу, это не твое направление, ты все время скатываешься на какую-то отсебятину! Классиков не читаешь, не знаешь ни нравов, ни обычаев, ни языка. Если, к примеру, я назову тебя графоманом, ты ведь не догадаешься, оскорбление это или комплимент, верно?
Я соглашался со Стенкером. С редактором лучше соглашаться — гордые, вон, свои фильмы дома женам показывают, больше о них никто не знает. А мне жалко, графоман так графоман. И напрасно Стенкер важничает, читал я про них — было в прошлом веке такое литературное направление…
…Уже совсем рассвело, когда Федор Мелентьевич, Виктор и Сережа выбрались на дорогу. Они направились к видневшемуся вдали на холме городу, обнесенному высокой стеной. Несмотря на ранний час, в полях работали крестьяне, но дорога была еще пуста.
У закрытых городских ворот, поеживаясь от утреннего холодка, прогуливалось четверо стражников.
— Извините, молодые люди, — обратился к ним Федор Мелентьевич, — как бы нам попасть в город?
Никто из стражников даже не повернул головы в его сторону.
— Я говорю, ворота нам откройте, пожалуйста! — произнес Земляника погромче.
Ближайший стражник снял с плеча алебарду и сказал:
— Ты вот что, дед, дуй-ка отсюда, пока по шее не получил. Федор Мелентьевич очень удивился: — Это как понимать?
Вы это как разговариваете? А ну-ка, пропустите немедленно!
— Нудный старикан, — покачал головой другой стражник, — почеши ему железякой череп, чтоб стих.
Возмущенный Федор Мелентьевич хотел что-то ответить, но в этот момент ворота приоткрылись, и из них выехал богато одетый всадник.
— Простите, гражданин, можно вас на минутку? — обратился к нему участковый.
Вместо ответа всадник обернулся к стражникам и прокричал:
— Что это за рвань у ворот шатается? Гнать в шею! — и, пришпорив коня, ускакал.
Стражники, размахивая алебардами, двинулись на Землянику и его спутников. Пришлось отступать.
— Странно, — сказал Сережа, придирчиво осматривая свой комбинезон, — почему это он нас рванью назвал? По-моему, мы выглядим вполне прилично.
— Здесь, видите ли, дело не в одежде, — раздался голос из придорожных кустов, — графа Буланко ввела в заблуждение ваша речь.
Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел пожилой человек в крестьянской одежде.
— Вы, я вижу, прибыли издалека, — продолжал он. — А у нас, нужно вам сказать, такие слова, как “извините”, “простите”, и “пожалуйста”, прямо указывают на самое низкое происхождение.
— А какие же тогда — на высоте? — спросил Сережа.
— О! Дворянство изъясняется на совершенно другом языке. Порой мы и наши господа просто не понимаем друг друга. Детям из крестьянских семей насильно прививается та жалкая манера разговаривать, к которой прибегаю и я, спеша удовлетворить ваше любопытство. В том, как разговаривать, вы могли уже составить некоторое представление, общаясь со стражниками. Они старались выражаться благородно, хотя куда простому стражнику до настоящего дворянина!
— Интересно, — сказал Федор Мелентьевич, — и кто же устроил у вас такое благолепие?
— О! Говорят, автором проекта раздельно-принудительного образования является сам господин Дракон, наш милосердный диктатор!
— Простите, — сказал Виктор, — а давно ли Дракон стал вашим диктатором?
— Н-ну, если верить тому, что говорят предания, лет триста назад, — ответил крестьянин.
— И здесь обошел, змей! — Федор Мелентьевич в сердцах плюнул. — Виктор, как ты это понимаешь?
— Седьмая степень свободы, — уверенно ответил Лавуазье. — Он переместился на триста лет в прошлое, явился в страну и захватил власть. Наверняка обманом.
— Нам нужно немедленно попасть в город! — сказал Земляника. — Из-за этого прохвоста остановился прогресс, на Забургусе уже давно должна была начаться промышленная революция! Ваш долг, товарищ земледелец, нам помочь. Не знаете ли вы какого-нибудь способа перелезть через эту проклятую стену?
Крестьянин кивнул.
— Способ есть. На вашем месте я оставил бы попытки войти в город через главные ворота, а попытал бы счастье в другом месте. Идите вдоль стены на запад. В ней есть масса дверей и калиточек. Правда, они тоже охраняются, но если вы будете держаться с подлинным достоинством, то наверняка сможете попасть внутрь.
Земляника и его спутники поблагодарили образованного крестьянина и отправились в путь. Вскоре им действительно попалась обитая железом калитка. В небольшом квадратном окне над ней виднелась сонная сытая физиономия юноши в щегольском бархатном берете.
— Эй, парень, — позвал его Федор Мелентьевич, — открой-ка нам калитку, по… — он кашлянул, — побыстрей.
Парень с трудом размежил веки и бесцветным голосом произнес:
— Ковыляй по холодку…
Участковый хотел было сказать что-то еще, но тут вперед выступил Сережа.
— Эй, ты, толстомордый, — сказал он, — железякой в череп захотел? А ну, мухой сюда!
Парень сейчас же привстал и с поклоном вежливо ответил:
— Что ж ты молчал-то, дурик? Так бы сразу и сказал, что дворянин, на морде не написано! А это кто с тобой?
Сережа оглянулся на Землянику и Лавуазье.
— Это оруженосцы. Ты давай, шевелись там.
Физиономия исчезла, и изнутри донеслось: “Ну, чего хлебала раззявили? Шустро пропустить благородного господина!”. Двое стражников, тоже сонных, выскочили из караульного помещения и, открыв калитку, поклонились Сереже. Путешественники с подлинным достоинством вступили на территорию драконовой столицы.
Упитанный юноша в бархатном берете, очарованный манерами Сережи, вышел ему навстречу, отрекомендовался баронетом бом Пиргорой и все в тех же изысканных выражениях, от которых Виктор кисло морщился, а Земляника только качал головой, пригласил маркиза Щекина (Сереже тоже пришлось представиться) в дом своего отца с тем, чтобы представить его сестре (“С сеструхой познакомлю. Дура-дурой, но при дворе на должности, тебе не мешает с ней потолковать”). Сережа согласился, и они чинно направились к центру города, раскланиваясь со встречными дворянами и посылая их к чертовой бабушке. Следуя за баронетом, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич вошли в большой дом неподалеку от дворца Дракона. В красивом двухсветном зале их встретила сестра баронета, Луицилия бом Пиргорой.
— Вот, Люсь, — сказал молодой баронет. — Хмыря привел. Образованный? Сил нет!
Симпатичная Луицилия сказала, что рада познакомиться с приличным чуваком. Сережа напрягся и заявил, что никогда не встречал девахи, которая бы так вышла шнобелем. Завязалась светская беседа.
— Ты чего это так вырядился? — спросила Луицилия у Сережи.
— Хипую. Это у нас сейчас самая струя. Торчок и шлягер.
Девушка в восторге округлила глаза.
— Учись, дефективный, как надо разговаривать! — обратилась она к брату. — Двух слов связать не можешь!
Федор Мелентьевич, стоявший с Виктором у дверей, тихо кашлянул.
— Слушай, — сказал Сережа Луицилии, — ты там при дворе не можешь мне устроить аудиенцию у Дракона? Хочу поболтать со стариком о том о сем, прошлое вспомнить.
— Так ты что же, — удивилась девушка, — лично его знаешь?
— Гудели вместе, — кивнул Сережа.
— Торчок! — воскликнул Пиргорой. — И шлягер!..
Перед Большим Приемом должно было состояться торжественное драконослужение во дворцовом соборе. Сережу, прибывшего во дворец в сопровождении бом Пиргорой, обступили любопытные придворные, прослышавшие, что этот молодой человек близко знаком с Драконом. Его представляли дамам и сановникам.
— Я балдею! — говорил Сережа, раскланиваясь. — Я тащусь!
Прозвенел звонок, и все направились во дворцовый собор, Он представлял собой круглый зал с колоннами вдоль стен, но без крыши. Посреди зала Сережа и следовавшие за ним Федор Мелентьевич и Виктор с изумлением увидели космический корабль. Это была, без сомнения, “Посудина” Дракона. Лавуазье что-то зашептал на ухо участковому. Тот согласно кивнул, и Виктор незаметно спрятался за колонной.
Тем временем через боковую дверь, в сопровождении целой свиты священнослужителей, вошел архиепископ. Служба началась. Она состояла из нескольких частей: сначала была прочитана нравоучительная проповедь, потом все хором поклялись в верности милосердному диктатору, строгому, но справедливому, наконец, запели псалмы и славословия. Несколько раз становились на колени и кланялись “Посудине”.