Женщина нехотя поплелась на кухню и поставила кофе. А! Она же вчера раздумала ехать к Венсану. Нет, не то чтобы раздумала совсем, но... Какой-то червячок зашевелился. А для Лины хуже нет таких вот червячков. И так сделаешь – гложет, и эдак – тоже не успокаивается.
– Ладно, сегодня проведу день с Матвеем, а за билетами съезжу завтра, куда торопиться, – решила она. – В конце концов, этого Варенкова мы могли найти только дня через три. А Венсан... Венсан подождет.
Она старательно привела себя в порядок – с этими поездками вся кожа посерела! И прическа ни к черту... Пришлось потратить на макияж уйму времени. Созвонилась с матерью и... И тут в дверь позвонили.
Она открыла и остолбенела.
– Привет, – спокойно поздоровался Женька.
Он стоял на пороге самый обычный – в короткой кожаной куртке, в джинсах, с растрепанной челкой, но был такой... близкий!
– Женька! – обрадовалась Лина. – Ты откуда?!
– Из дому, – пожал плечами тот, – ты у меня в машине телефон оставила. Я привез.
– Телефон? – рассеянно переспросила Лина и вспомнила: и в самом деле, она бросила свой телефон в бардачок, но так от него отвыкла, что за вчерашний вечер ни разу о нем и не вспомнила. – А как ты узнал, где я живу?
– Доложили бабушки-соседки. Ну что, мы едем за Матвеем?
– Ой, едем! – обрадовалась Лина. – Ты так вовремя, я уже и сама хотела. Здорово! И как это ты угадал?
– Ты вчера мне сама сказала! – вытаращился на нее Женька.
– А, ну точно... помню-помню... – закивала Лина, но тут же усмехнулась: – Ну ладно, я помню, а как ты-то не забыл?
– У меня, понимаешь, память не девичья.
– А у меня все девичье... – фыркнула Лина. – И возраст, и фигура, и память тоже... ладно, поедем быстрее, а то я уже соскучилась.
Едва они вошли в дом Лининых родителей, как к ним кинулась Анастасия Семеновна:
– Лина! Он чуть не угробил того попугая! – сразу же пожаловалась она. – Я просто не понимаю, как ты будешь справляться с ним в Париже!
– Матюшка!! – подхватила Лина подбежавшего к ней светловолосого кучерявого мальчугана. – Ну как ты тут? Скучал? Собирайся. Поедем домой. Женя нас отвезет.
– Кстати, Линочка, отчего ты не представишь меня молодому человеку? – смущенно поджала накрашенные губки матушка и, нещадно робея, протянула руку пирожком. – Анастасия Семеновна.
– Очень приятно, очень! – расшаркался тот. – Евгений.
– Это мой хороший... знакомый, – бросила Лина и закричала сыну: – Матвей! Ты все в рюкзачок складывай!.. Ой, Жень, я пойду его соберу, ты меня подождешь? Я не долго...
– Да не торопись, я подожду...
Когда Лина вернулась, Левина в прихожей не оказалось.
– Линочка, а мы здесь! – позвала мать из гостиной. – Я вот как раз рассказывала Женечке, что в Париже сейчас ужасная погода. Да, и не спорь! Я смотрела вчера по телевизору. Так что те рейтузы, которые я тебе положила, придутся впору.
– Мама!
– Ой, она у меня просто бредит Францией! – отмахнулась мать. – Готова туда ехать совсем раздетая! Конечно, Париж – город вольностей. Но ехать сразу раздетой... Как вы считаете, это не слишком эпатажно?
– С одной стороны, это вызывающе, – старательно насупился Левин. – А с другой... Знай наших!
– В чем-то вы правы. В чем-то, конечно... – закивала Анастасия Семеновна и вдруг завопила во все легкие: – Анто-оша! Нам надо срочно заказать визу! Нужно поддержать дочь!
Лина поскорее схватила Евгения за руку и поволокла его в прихожую, пока матушка не наговорила еще чего лишнего.
– Мама, прости, мы опаздываем! – быстро прощебетала она.
– Ты уезжаешь сегодня? – испуганно охнула мать, и Лина вдруг увидела, как она из уверенной болтушки в один миг превратилась в беззащитную, старую, напуганную женщину. В несчастную женщину. Господи! Оказывается, мать все это время только делает вид, что страшно рада отъезду дочери, а на самом деле...
– Мама, – тихонько проговорила Лина и чмокнула ту в теплую щеку, – мы уезжаем не сегодня. Ну что ты? Мы еще успеем обо всем поговорить.
– А может...
– Все, мам. Мы бежим. Я тебе позвоню!
Лина выскочила в подъезд, захлопнула двери и только потом отдышалась.
– Поехали, – тихо попросила она Левина. – Матюша, сейчас мы поедем на такой машине!
Мать с сыном ехали на заднем сиденье, и всю дорогу Лина прижимала мальчишку к себе.
– А в магазин вам не надо? – вдруг спросил Левин.
– Надо, – ответил за Лину Матвей. – А то, когда мы от бабули приезжаем, у нас в холодильнике один только холод, а есть нечего.
– Понятно, значит, едем в магазин, – спокойно рассудил Евгений.
Когда они подъехали к дому, нагруженные пакетами, Левин ловко подхватил сумки и кивнул Матвею:
– У матери пакет возьми. Женщинам тяжести таскать нельзя, это удел настоящих мужчин.
«Настоящий мужчина» задохнулся от важности и вырвал из рук матери пакет.
– Мам, ну чего ты схватила-то? Я ж сразу сам хотел! Ох уж эти мне бабы...
А потом Лина готовила ужин, а Левин с Матвеем были здесь же и строгали какой-то мудреный салат, который сам Левин придумал только что.
– Значит, надо порезать морковку... Матвей, ты вон тот ножик бери, он острее, а потом...
– Зачем ты даешь ему острый нож? Он же порежется! – не могла смотреть на это безобразие Лина.
– А зачем ему тупой? – настаивал Левин. – Ты сама пробовала что-нибудь отрезать тупым ножом? Ну и вот, не мучай парня.
– Мам, ну чего ты мешаешь? Мы тебе сюрприз делаем! – пищал Матвей, старательно орудуя ножом. – Дядь Жень, а дальше?
– А дальше... давай сыр возьмем, его тоже надо порезать.
– Сыр трут, – напомнила Лина.
– Молчи, женщина. Мы будем его резать! А теперь... чеснок туда запихать, что ли?
Как бы то ни было, салат, задуманный Левиным, удался.
– Прошу к столу! – важно проговорил Матвей.
– Погоди, к столу он просит, – фыркнула мать. – У меня еще картошка не подошла.
И картошка, и котлеты были приняты на ура. Но быстрее всего исчез салат, который готовили мужчины. На него наседал Матвей.
– Матюша, там одни витамины, – приговаривала счастливая Лина.
– Нет, там еще морковка, я видел. И сыр, – напоминал мальчишка, косясь на Левина. – Дядь Женя, а у меня сила прибавится?
– А то! – фыркал тот. – Главное, у тебя прибавится ума и здоровья.
– Ума – это хорошо, – соглашался мальчишка. – Должен же у кого-то в нашей семье... дядь Женя, а мама хочет уехать отсюда. В другую страну.
– Ну-у... – замялся Левин. – Может быть, это и неплохо...
Он говорил правильно, но что-то этот правильный ответ не совсем нравился Лине. По большому счету ей хотелось, чтобы Женя уговаривал, возмущался и пытался не допустить этого замужества! А тут: «Может, и неплохо»!
– Матвей, – одернула сына мать. – Я же тебе говорила: это здорово! Вот и дядя Женя так считает. Вот увидишь, нам с тобой там понравится!
– Лучше расскажи, – перевел на другую тему разговор Левин, – ты зачем хотел попугая утопить?
– Я не утопить хотел, а поймать! – яростно начал мальчишка. – Потому что он... ну какой-то нерадостный был. Я и подумал – а вдруг уже все попугаи собрались в стаи и улетели на юг? И только этот остался, потому что заперт в клетке. Вот и... А что, вам мама пожаловалась?
– Она не жаловалась, она спросила, что делать с мальчиком, если тот хочет утопить чужую птицу? И вот я решил познакомиться с этим мальчиком. А теперь понял, что ничего делать не надо, потому что мальчик просто хотел помочь. Только, знаешь, Матвей, попугаи не улетают на юг. Они не долетят. Они... они живут дома. И им там нравится.
Уходил Левин домой, когда уже было темно и Лина собиралась купать Матвея.
– Ты завтра придешь? – прощаясь, Матвей смотрел на Левина снизу вверх.
Тот пригладил непослушные кудри мальчишки и задумался.
– Знаешь... я не буду врать. Но как только смогу, так сразу приду, идет?
Мальчишка кивнул и, успокоенный, побежал собирать игрушки, чтобы взять их с собой в ванную.
– Спасибо тебе, – опустила глаза Лина, когда Левин, уже одетый, стоял у порога. – Ты правда... такой настоящий.
Он обеими руками уперся в стену, и Лина оказалась между этих рук. Лицо Левина было близко-близко, и глаза его смотрели прямо в ее глаза – и не отвернешься, не уйдешь, и пахло от него так, что голова шла кругом...
– Лина... не уезжай... – тихо, очень тихо попросил он.
– Женя...
И вдруг она почувствовала, что сейчас он ее поцелует. И испугалась. Испугалась того, что примет завтра неправильное решение и будет жалеть об этом, быть может, всю оставшуюся жизнь. А годы у нее... короче, она уже не девочка, и Матвею нужен отец. Настоящий!
– Лина...
– Погоди, я же Венсану не позвонила! – встрепенулась она. И как-то слишком фальшиво засмеялась. – Ха-ха, он, наверное, ждет от меня звонка, ждет, а я даже телефон у тебя забыла!..
Левин опустил руки, отстранился и, не глядя на нее, вышел.
– Ф-фу... – выдохнула Лина. – Может, так и лучше... нет, совершенно точно – так лучше. Решила – значит решила... – Матюша, ты все игрушки собрал?!
Глава 5
Уже четвертый день пошел с того времени, как ушел Левин. Четвертый день, как за ним захлопнулась дверь и больше от него не было ни слуху ни духу.
– Вот и хорошо, – повторяла Лина, каждое утро проверяя телефон – а вдруг, пока она спала, кто-то взял да и позвонил! Но звонки были только от сестры Ленки, от Венсана, от мамы и даже от бывших сотрудниц салона, а больше ни от кого. – Вот и хорошо...
Она повторяла это как заклинание, хотя уже совершенно отчетливо понимала: ничего хорошего в этом нет. Потому что оказалось, что... что ей вовсе не нужно уезжать из России. И Елисейские Поля ей не нужны, и Лувр тоже, и в Париж она не поедет. Она даже набралась смелости, позвонила вчера Венсану и сообщила:
– Ты прости меня, наверное, ты замечательный, очень порядочный и заботливый, но... я не смогу выйти за тебя замуж.
– Почему? – на ломаном русском спрашивал тот, ничего не понимая.
– Ну как тебе объяснить... У меня здесь родители, сестра, друзья, работа...
– Твои родители будут приезжать к нам каждый год! Или даже раз в полгода! – кричал в телефон Венсан Депьюфон. – А работа... зачем тебе работать? Я сам буду приносить в дом деньги! Ну хорошо, у тебя будет работа здесь! И мальчика мы устроим в лучшую школу!
– Нет, прости, но... понимаешь, я, оказывается, просто не хочу замуж вообще! Мне нужно побыть одной, прийти в себя, а потом...
– Я понял, – отчего-то в один миг отступил Венсан. – Я все понял. До свидания, Лина.
– Прощай, Венсан.
После того разговора она весь вечер проплакала, а потом вдруг почувствовала небывалое облегчение. Господи, хорошо-то как!! Никуда не надо ехать! И родителей оставлять не придется! И Ленкиных детишек она будет нянчить! И завтра же побежит искать место для нового салона. Кстати, надо купить кучу журналов: что творится сейчас в мире моды? А в Париж... Ха! Да она просто купит себе путевку в Париж! Прямо на этой неделе и купит! Съездит во Францию, посмотрит, а потом приедет и забабахает здесь салон!
Возле Лины крутился Матвей, не понимая, что творится с матерью. Она то тихонько плачет на кухне, он видел, а то вдруг скачет по всей комнате и даже напевает какой-то рэп. А сама говорила, что это и не песни вовсе...
– Матвей, – подхватила Лина мальчишку и бухнулась с ним на диван. – Я тебя послушала и решила: мы не будем переезжать в другую страну.
– Уррррра! – завопил сын, подкидывая подушку. – Урра! Я завтра в садике всем скажу, что мы остаемся!! И Наталья Петровна сразу же поставит меня в угол!!
– Погоди... – растерялась Лина. – За что это тебя поставят в угол?
– За все! – радостно открывал секреты Матвей. – Потому что я у нас в садике в спальне дверь стеклянную разбил, а Наталья Петровна сказала: «Ну не ставить же его в угол, какие воспоминания у ребенка останутся о родине!» А я тогда еще Ирке Красиковой косичку отстриг, ну чтоб воспоминаний больше было! И снова в угол не поставили!
– Выходит, жить тебе в углу теперь неделю... – вздохнула Лина. – Ладно, завтра пойдем разбираться. И за дверь заплатить надо...
Левин не звонил. А она так хотела сказать ему: «Я никуда не уезжаю. Я остаюсь здесь... С тобой».
Лина позвонила матери и начала издалека:
– Мам, ты говорила, что в Париже плохая погода, или я что-то путаю?
– Нет, Линочка, в самом деле плохая, – вздохнула мать и тут же возмутилась: – А что ж ты хочешь – ноябрь! И вообще, что ты думаешь, у нас сейчас погода кому-то нравится?
– Мам, я вот тут подумала...
– Если хочешь взять с собой новенькую шубку, я не советую. Там же сыро!
– Мам, я вообще ничего не хочу с собой брать.
– То есть... Линочка, мы, конечно, справимся с контейнером и сами. Но...
– Мама, послушай же меня, не перебивай! – прервала ее Лина. И выдохнула: – Мама, я не поеду во Францию. Раздумала. И замуж за Венсана не пойду.
В трубке повисла тяжелая тишина.
– Мам, ну ты чего? Расстроилась? Мама! Ну чего ты молчишь-то?
– Я... тебя не перебиваю, – осторожно проговорила Анастасия Семеновна. – Ты уже все сказала или у тебя для меня еще какой сюрприз?
– Да! У меня сюрприз... – пробубнила Лина. – Я подумала, а что, если нам с тобой вдвоем съездить в этот самый Париж по путевке, а?
– По путевке? – не поверила своему счастью женщина. – Вдвоем? А мужиков дома оставим, да же? А сами... Лина-а-а!!!! Какая ж ты, дочь моя, умница!! На кой черт нам иностранные мужья, когда мы в любой момент можем съездить по путевке! И как ты только догадалась?! – Потом она так же стремительно успокоилась и решительно заявила: – Я завтра же отправлюсь в турагентство!
– Хорошо, отправляйся, – усмехнулась дочь.
А мать еще тихо добавила:
– Линочка, какое счастье, что вы с Матюшей здесь остаетесь... Это же... радость-то какая... А муж... да ты еще молоденькая совсем, найдешь хорошего человека.
Вот так!
Лина не стала маяться, сидя дома, а сразу же занялась делами. Она бегала по городу, снова поднимала документы, добивалась встреч с нужными людьми и гонялась за подписями. А вечером ворошила целые кучи журналов или подолгу лазила в компьютере. Наметились даже кое-какие положительные сдвиги – она нашла единомышленников за рубежом. В общем, жизнь и здесь оказалась такой насыщенной, что Лина уже и сама не верила: неужели она в самом деле хотела все бросить и искать прибежище в браке с нелюбимым человеком? Да полно, такого не может быть!
А один из таких дней позвонила Марья:
– Лина? Привет! Ну ты как? Занята сейчас? А то, может, встретимся?
– Приезжай ко мне, – сразу же позвала Лина. – Я тебя с сыном познакомлю.
– А сын большой?
– Огромный! Ему уже шесть.
– Ого! – хихикнула Марья. – Ну все, выезжаю! Адреса не надо, знаю. Наш бывший все уши прожужжал!
Лина обрадовалась – она и сама не представляла, что будет скучать по разлучнице, разрушившей ее брак! Но едва Маша вошла в прихожую, вся обвешанная сумками, коробками и пакетами, как у Лины радостно засветились глаза.
– Машка-а-а!! Ну и зачем ты столько баулов натащила?! – от восторга всхлипнула Лина. – Раздевайся, проходи скорее!
– А где наш мужчина? – заиграла глазками Марья.
– Так он... – замялась Лина. – Он больше не приходит. И даже не звонил...
– Я вообще-то твоего сына имела в виду, – вытаращилась Марья. – Как его зовут?
– Матвей, – выругала себя мысленно Лина и усмехнулась, – он у себя в комнате, собирает железную дорогу.
Лина чуть не проговорилась, что Матвей собирает эту дорогу уже третий день, что-то переставляет, лепит из пластилина человечков и даже спрашивал у матери, какого цвета у железнодорожников форма. Мальчишка страшно хотел поразить Левина своей игрой и мечтал, как покажет ему маленький паровоз, а потом они вместе с ним поиграют, и он даже даст Евгению управлять дорогой. Для хорошего человека ничего не жалко, пусть только придет! Но... он все не приходил, и Матвей молча сидел в своей комнате и ждал. Ждал Левина! Она чуть не проболталась, но сдержалась. Потому что сама виновата. Потому что сделала все, чтобы Левин не приходил.
– Железную дорогу собирает? – весело удивилась Марья. – Молодец, будет министром путей сообщения. Матвей!!
Мальчик выбежал из комнаты и растерянно встал, он ожидал других гостей.
– Вылитый ангел! – всплеснула руками Марья. – Давай знакомиться, меня зовут тетя Маша.
– Матвей... Петрович Варенков, – серьезно протянул мальчишка ручонку.
– Слушай, дружок, а можно я тебя просто Матвеем звать буду? – захныкала Маша. – Понимаешь, мне вот никак не хочется тебя, такого молодого, симпатичного парня, Петровичем называть. Да еще и Варенковым.
– Ну, давайте Матвеем, – вздохнул парнишка.
– Вот и здорово. Ты мне, Матвей, помоги пакеты утащить, а то сам понимаешь...
– Тяжесть должны брать на себя настоящие мужчины, – кивнул мальчик. – Я знаю. Сам хотел, потому что меня дядя Женя научил.
– Ясно, – стрельнула глазами на подругу Маша. – Вот это давай маме отдадим, а вот здесь... погоди-ка... здесь у меня такая коробка... Вот!! Получай! Это настоящий бинокль. Теперь ты можешь куда угодно смотреть, все увидишь. Я тебе трубу подзорную хотела купить, но не нашла. Я в детстве о трубе мечтала, а их сейчас не делают, что ли? Поэтому пока бинокль.
– Машка! Ну зачем ему бинокль? – всплеснула руками Лина. – Зря только деньги истратила!
– Мама! Как это зачем?! – вскинулся сын. – Человек же не может приходить совсем без подарков! А что она принесет – конфетки, что ли? Правильно, теть Маша, я тоже... давно о бинокле мечтал.
Маша замялась:
– Тут ведь, парень, видишь какое дело... Конфетки я тоже принесла. И мороженое, в коробке, трехэтажное, сама даже не знаю, что за штука. Что делать будем?
– Есть, – от восторга даже осип парнишка. – Сначала будем все есть, а потом вы будете друг другу жаловаться, а я буду с биноклем заниматься.
– А почему жаловаться? – насторожилась Маша.
– Да потому что бабуля всегда со своими подружками как соберутся, так сразу жалуются. На цены там всякие, на мужиков...