— Пусть у тебя родится много здоровых сыновей, дитя мое, — сказала Гризель и поспешно вышла из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
Мэгги села в постели и застыла. Сердце ее колотилось гораздо быстрее, чем обычно, плечи, шея и руки болели, и больше всего на свете ей хотелось лечь и крепко уснуть. Но сегодня с этим ничего не выйдет. Он сейчас явится, и им придется выполнить свою последнюю на сегодня обязанность на благо Брег-Ашера. Утром дед непременно потребует окровавленную простыню, чтобы свесить ее с крыши, как доказательство целомудрия Мэгги.
Будет больно. Это она знала из подслушанных разговоров служанок, жаловавшихся на свой первый раз с мужчиной. Но что это такое на самом деле — быть с мужчиной? Бывает ли после боли удовольствие? Она слитком мало знала о том, что должно произойти между ней и ее мужем — пятки Господни, до чего странно звучит это слово! Ей известно, что он накроет ее тело своим и что его член найдет вход в ее тело. Но что еще за этим скрывается? Ну, решила Мэгги, примерно столько знает любая девушка, но черт возьми, как бы ей хотелось избежать этого сегодня ночью, а просто лечь и уснуть, чтобы прошла боль в ноющих мышцах. Фингел оказался серьезным противником и не дал ей никакой пощады, только что не ранил.
Гризель вошла в зал, поднялась на возвышение и прошептала лорду Стюарту на ухо:
— Ваша невеста ждет вас, милорд.
После чего вернулась на свое место за нижними столами.
Фин кивнул, наклонился и сказал так, чтобы его услышали только Дугалд Керр и Рейф Керр:
— Спокойной ночи, милорд, Рейф.
Он встал, спустился с возвышения и пошел через зал. Воины негромко посмеивались ему вслед и кивали друг другу, улыбаясь. У каждого в голове вертелась лишь одна мысль — теперь Брег-Ашеру ничто не угрожает. Сегодня ночью Фингел Стюарт выполнит свой долг, и Безумная Мэгги нарожает детишек для будущих поколений. Все они слишком долго этого ждали.
Фингел взлетел вверх по лестнице, но внезапно остановился. А где она? В его спальне? В своей? И тут услышал голос Арчи:
— Я помогу вам раздеться, милорд. Гризель говорит, ваша жена ждет вас в своей спальне.
Фингел облегченно вздохнул. Каким бы дураком он себя выставил, если бы начал заглядывать во все двери подряд в поисках Мэгги! Он вошел в комнату и с помощью Арчи снял с себя свадебный наряд.
— Должен ли я спросить, откуда взялась вся эта одежда? — сухо произнес он, стаскивая с себя дублет.
— Только честным путем, милорд, клянусь, — заверил его слуга, протягивая салфетку для мытья.
Целиком лорд Стюарт искупался сразу после состязания.
Фин обтерся, почистил зубы, обдумывая, надевать ли белую ночную рубаху. Вероятно, лучше надеть — вряд ли Мэгги привыкла к виду голых мужчин. Не хотелось бы, чтобы она завизжала от испуга. Кроме того, придется идти по коридору в ее спальню и обратно. Но едва он повернулся к двери, как Арчи его остановил.
— Нет, милорд, сюда, — сказал слуга, открыв небольшую резную дверку в стене. До сих пор Фин ее не замечал, так искусно она была скрыта в панели. — Нажмите розу на той стороне, когда захотите вернуться к себе, — негромко пробормотал Арчи.
Лорд Стюарт вошел в соседнюю спальню, повернулся и тщательно закрыл за собой дверь, заодно разыскав розу. В комнате было почти темно, лишь горел огонь в камине да свеча на небольшом столике рядом с кроватью, в которой сидела Мэгги, прямая, как кочерга. На лице ее отражались страх и волнение.
Когда небольшая дверка в стене открылась, и в спальню вошел ее муж, Мэгги напряглась. Он направился к кровати, и Мэгги с трудом сглотнула.
Фин сел на кровать.
— Ну, миледи, — сказал он, — наконец-то мы здесь, как требуют от нас Господь, король и законы Шотландии.
— Я готова выполнить свой долг, — напряженно произнесла она.
Фин засмеялся.
— О, моя Мэгги, — ответил он, — может, для Брег-Ашера это и долг, но я хочу, чтобы для нас он стал приятным.
— Скольких женщин ты любил? — удивила его вопросом Мэгги.
— Я не любил никого, но занимался любовью с несколькими, поэтому знаю, что доставляет любовникам удовольствие. Есть мужчины, уверенные, что женское тело создано только для их наслаждения. Они берут от женщины то, чего хотят, и ничуть не заботятся о ее удовольствии. А я давно понял, что слаще всего мужчине бывает тогда, когда он подарит наслаждение своей женщине. Ты, конечно, девственница. Скажи, что ты хочешь узнать о плотской любви, чтобы сначала я исправил все твои неправильные представления об этом, а потом кое-что добавил.
— А нельзя просто сделать то, что полагается, милорд? — с тревогой попросила Мэгги. — После сегодняшнего состязания у меня болит каждая жилка, и я ничего так не хочу, как выспаться.
Едва успев произнести эти грубоватые слова, Мэгги вспыхнула.
Фингел Стюарт засмеялся.
— О, моя Мэгги! — сказал он. — В жизни своей я не знал такой искренней и откровенной женщины, но то, чем мы займемся сегодня ночью, куда больше, чем просто долг. — Он потянулся и взял ее за руку. Изящные пальцы храбро сомкнулись на его ладони. — Но ведь ты не боишься меня, нет?
— Нет, — ответила Мэгги. — Теперь я тебя знаю и считаю человеком добрым.
— А совокупления боишься?
— Нет! — торопливо воскликнула Мэгги, покраснела и призналась: — Может быть, чуть-чуть, но только потому, что не знаю, чего ты от меня ожидаешь. — Она вздохнула. — Не люблю быть настолько невежественной, милорд.
— Тебе придется довериться мне, моя Мэгги, — сказал он, — а за прошедшие месяцы я понял, что твое доверие завоевать нелегко и даришь ты его далеко не всем.
— Трудно не иметь возможности управлять своей жизнью, милорд. Я понимаю, что мужчины не часто слышат подобное от женщин, но доверяю тебе достаточно, чтобы произнести их, не опасаясь побоев.
— Я никогда не подниму на тебя руку, моя леди-жена. Мужчина, бьющий женщину, признается в собственном поражении, а я ни разу в жизни не признавал поражения. Мы оба знаем, что должно сегодня ночью произойти, и сделаем это. А потом будем спать, потому что, признаюсь тебе честно, мое тело болит даже сильнее, чем твое. Такого противника, как ты, победить не так-то легко, моя Мэгги.
И тепло улыбнулся ей.
Слова вырвались раньше, чем Мэгги успела прикусить себя за язык:
— Ты не взял надо мной верх, милорд!
— Я разоружил тебя, — усмехнувшись, ответил Фин, не чувствуя ни малейшей обиды и одобрив проведенную ею тонкую грань. — А потом твой дед объявил меня победителем. Ты в самом деле хочешь возразить старику?
— И разбить ему сердце? — воскликнула Мэгги. — Нет, не хочу. Но только ты не взял надо мной верх, милорд. Я промолчала, и это позволило деду назвать тебя победителем, но не могу сказать, что я расстроилась из-за результата.
— Я очень рад слышать это, девочка, — негромко произнес Фин, легонько поцеловал ее руку, потом медленно каждый палец в отдельности, повернул ее и поцеловал ладонь, глядя прямо в прелестное лицо Мэгги.
Ее карие глаза изумленно распахнулись — она почувствовала дрожь возбуждения.
Мэгги представления не имела, что ладонь может быть такой чувствительной.
— Сними ночную рубашку, — негромко произнес Фин, глядя ей в глаза.
— А ты свою снимешь? — спросила она, чувствуя, как сердце начинает колотиться прямо в ушах.
Вместо ответа он высвободил руку, снял рубашку и небрежно швырнул на пол.
— Ваша очередь, миледи.
Не желая изображать из себя пугливую девственницу, Мэгги рывком сдернула с себя рубашку и храбро бросила на пол рядом с рубашкой мужа, но тут же схватила одной рукой одеяло и прикрыла обнаженную грудь, не осмеливаясь взглянуть Фину в глаза.
К ее удивлению, он встал с кровати.
— Посмотри на меня, — сказал он Мэгги. — Посмотри, как выглядит мужчина. Если будут вопросы, я на них отвечу.
Это, безусловно, самая странная брачная ночь в мире, подумала Мэгги и, подняв глаза, посмотрела на стоявшего перед ней обнаженного Фингела. Вне всякого сомнения, это самое великолепное создание мужского пола в мире, решила она, хотя сравнивать ей было не с кем. О, Мэгги видела в полях голых до пояса мужчин! Видела и других, в редкие знойные летние дни заматывавшихся от талии вниз в кусок льна. Даже видела мельком голые мужские ягодицы, когда парочки баловались на сеновале или под живой изгородью. Но ей еще ни разу не доводилось увидеть полностью обнаженного мужчину, причем настолько совершенного.
Восхитительно высокий, руки и ноги находятся в идеальных пропорциях с телом. Предплечья, грудь и спина мускулистые, но не чрезмерно. Икры рельефные, бедра крепкие. И он вовсе не волосатый, как некоторые, — на руках и ногах лишь легкий пушок, а широкая грудь гладкая. Ягодицы твердые, и Мэгги была уверена, что успела разглядеть ямочку там, где позвоночник расщепляет плоть на две луны-двойняшки. Ступни большие и гармонируют с его ростом. Густые заросли черных кудряшек покрывают холм, из них свисает длинное, расслабленное мужское достоинство. И выглядит оно вовсе не так уж опасно. Скорее даже, кажется довольно безобидным. А вдруг ее тело ему не понравится? В конце концов, он же говорил, что женится на ней, потому что этого хочет король. Вряд ли это можно считать комплиментом.
Фин медленно поворачивался, чтобы она могла рассмотреть его со всех сторон, затем протянул руку.
— Идите сюда, миледи, — сказал он. — Вы на меня посмотрели. Теперь я хочу посмотреть на вас.
Он осторожно вытащил одеяло из пальцев Мэгги, поднял ее с постели и поставил перед собой, чтобы рассмотреть так же свободно и откровенно, как она его. Она была величественной женщиной, ростом выше многих мужчин, но Фингел все равно возвышался над ней. С прекрасной фигурой, рельефно вылепленными руками и ногами, с хорошо развитыми мышцами и гладкими плечами, плавно переходившими в длинную спину. Ягодицы у Мэгги оказались на удивление круглыми и упругими. Фингелу ужасно захотелось опуститься на колени и поцеловать их, но он сдержался. Грудь округлая, но не чересчур большая, а соски вполне можно было назвать изящными. Тонкая талия, перетекающая в соразмерные бедра и крепкие ноги. Холмик покрыт каштановыми завитками, одинаковыми по оттенку с ее длинными волосами. В последнюю очередь его взгляд опустился на ступни Мэгги, длинные, но изящные.
— Ты очень красивая, — произнес наконец Фин.
Мэгги порозовела. Она задерживала дыхание, пока муж медленно осматривал ее тело, и теперь, не сдержавшись, чихнула.
— Быстро, быстро в постель, милая! — воскликнул Фин и, подтолкнув Мэгги к кровати, мгновенно оказался там рядом с ней.
Все произошло слишком быстро. Мэгги ничего не успела осознать, как уже лежала в постели бок о бок с мужчиной, считавшимся ее мужем. Он обнял ее, и Мэгги невольно удивленно воскликнула:
— О!
Фингел словно обвился вокруг нее, и ощущение его кожи на ее оказалось поразительным.
— Ты замерзла, и это еще слабо сказано. С моей стороны было очень эгоистичным вытащить тебя из теплой постели, чтобы насладиться твоей красотой, моя Мэгги, — извинился Фин.
— Ты мой муж и имеешь право делать со мной все, что хочешь, — возразила Мэгги.
— Нет, — ответил он, вновь удивив ее, — я поступил легкомысленно, милая, но ты такая красавица!
— Ты тоже красивый, — пробормотала она, начиная согреваться.
Фин хмыкнул:
— Не думаю, что меня хоть когда-нибудь называли красивым, но спасибо.
Он крепче обнял ее и поцеловал в макушку.
Мэгги поморщилась.
— Что такое? — встревожено спросил он.
— Нельзя ли не так крепко обнимать меня, милорд? У меня и вправду очень болят плечи и шея. Даже и не припомню, чтобы они хоть когда-нибудь так сильно болели.
Он ослабил объятия.
— Очень трудно не обнимать тебя крепко, девочка, — признался Фин. — Кажется, я целую вечность мечтал сжать тебя в объятиях.
— Да ты приехал в Брег-Ашер меньше четырех месяцев назад, милорд, — возразила Мэгги.
— Но я уже тогда знал, что ты станешь моей женой, а когда увидел тебя, как я мог не мечтать сжать тебя в своих объятиях?
Фин почувствовал, как ее крепкое юное тело прижимается к его телу, и по позвоночнику пробежала дрожь желания. Он знал, что ожидалось от них в эту ночь, и она тоже это знала, но ему не хотелось, чтобы первый опыт Мэгги оказался неприятным. И еще он понимал, что до тех пор, пока она не понесет, он должен будет заниматься этим каждую ночь, кроме нескольких. Неизвестно, сумеет ли он полностью удовлетворить свою страсть, но их соития должны стать приятными, и Мэгги не должна их бояться.
Сумеют ли они полюбить друг друга? Да существует ли вообще такая вещь, как любовь? У Фингела Стюарта не было ответов на свои же вопросы, но он точно знал, что если они смогут уважать друг друга, если будут друг другу нравиться, если сумеют получать удовольствие от соитий и родить детей для Брег-Ашера, их брак окажется удачным. Собственно, только на это он и мог надеяться. Время для разговоров вышло.
— Милорд, — начала было Мэгги, но он закрыл ей рот коротким поцелуем.
— Довольно, девочка. Позволь мне повести тебя, моя Мэгги. И хотя мне будет приятно, если ты станешь называть меня милордом на людях, наедине я предпочту свое имя.
Его губы снова слились с ее в долгом, страстном поцелуе.
Мэгги едва не лишилась чувств, так это оказалось сладко. Она не знала, сумеет ли когда-нибудь полюбить его. Да существует ли вообще на свете любовь? Но мужчина, целовавший ее, ей определенно нравился. Она ответила на его поцелуй, чувствуя, как его большая ладонь удерживает ее голову. Ей вдруг захотелось приоткрыть рот, и его язык тотчас же скользнул внутрь, нежно прикоснувшись к ее языку. Мэгги затрепетала. Она никогда ничего подобного себе не представляла. Это волновало, возбуждало, и, даже не сознавая, что делает, Мэгги прикоснулась в ответ к его языку.
Поняв, что происходит, она растерялась. Может быть, ей должно стать стыдно за такое поведение? Но Фин явно не имел ничего против. Наоборот, он определенно поощрял ее. Сердце Мэгги подскочило в груди, когда другая рука мужа вдруг оказалась на ее ягодицах, а их тела — в опасной близости. Теплая ладонь внизу опять едва не лишила ее чувств. Ощущение двух тел — грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам — заставило Мэгги прервать восхитительный поцелуй и ахнуть от приятного потрясения.
— Ой, мамочки! — шепнула она.
Тепло его кожи, его мужской запах — все это по-настоящему опьяняло.
— Я не знаю, что делать дальше, — призналась Мэгги, слегка удивившись собственному голосу и тому, что она вообще в состоянии разговаривать.
— Ничего, моя Мэгги. Просто помни, что сегодня ночью тебя веду я, — ответил Фин, откинувшись на подушки. — У тебя такой чудесный рот, любовь моя. Я бы мог целовать тебя всю ночь напролет, но сначала мы должны заняться другим. — Его пальцы прикоснулись к ее груди, затем он нагнулся и медленно провел языком между двумя пышными округлостями. — Два таких сладких плода. Настоящее сокровище!
Его пальцы снова задели грудь, а потом он взял ее в ладонь.
Никто никогда не прикасался к грудям Мэгги. Впрочем, ни один мужчина вообще никогда не прикасался к ее телу. Мэгги не была наивной дурочкой, она понимала, что Фингел начинает заниматься с ней любовью, но реальность — в сравнении со сплетнями служанок — была совершенно другой. Мэгги не знала, что сердце может колотиться так быстро, что по позвоночнику будет течь ледяная дрожь, а сразу следом — свирепый жар, от которого хочется кричать. Все, что делал Фин, было настолько незнакомо — и при этом так чудесно! Она услышала собственный голос:
— Я знаю, что ты должен сам вести меня, милорд, но инстинкты требуют, чтобы я тоже что-то делала, а не лежала как бревно.
— Так слушайся своих инстинктов, девочка, — отозвался он.
И тут его темная голова опустилась, и Фин втянул один ее сосок в рот.
— Господи Иисусе! — негромко вскричала Мэгги.
Ее пальцы впились в его плечо, потому что стоило ему потянуть губами сосок, как внизу живота тоже что-то потянуло. Да как же это возможно? Но Фин продолжал ласкать грудь, и это ощущение никуда не девалось. Более того, оно все усиливалось. Мэгги восторженно вздохнула.
Фин выпустил сосок и начал целовать ее тело, опускаясь все ниже. Он чувствовал, как она трепещет под его губами, но пока Мэгги ничем не показала, что ей страшно. Конечно, ей придется пережить несколько неприятных моментов, как любой девственнице, но пока она спокойно воспринимала его руки и губы. Фингел прекратил ее целовать и лег на спину. Пусть увидит, что происходит с его телом.
— Не останавливайся, — негромко попросила она. — Мне нравится то, что ты делаешь.
— Мне тоже, — ответил Фин, — но ты хотела принимать участие в нашем первом слиянии, поэтому я расскажу тебе, что нужно делать, моя Мэгги. Сядь и прикоснись к моему члену. Я знаю, что ты еще никогда этого не делала. Он скоро пронзит твою девственность, а потом окажется в твоих сладких ножнах. Он оросит твой потаенный сад и оставит в тебе мое семя. Потрогай его, познай его, любовь моя. Он больше боится власти, которую ты вскоре возымеешь над ним, чем ты сама страшишься той его малой власти, которую он получит, лишив тебя девственности.
Мэгги села, поражаясь тому, как плоть, совсем недавно бывшая худосочной и вялой, внезапно раздулась и затвердела. Протянув руку, она обхватила его пальцами и вновь удивилась — пальцы ее не смогли сомкнуться, а сам он сделался намного длиннее, чем раньше. Это и в самом деле было впечатляющее орудие.
Мэгги разжала пальцы и слегка погладила его, затем скользнула ниже и взяла в теплую ладонь его мошонку.
— Твое естество так высоко поднялось, Фин, — сказала она и слегка сдавила его, отчего Фингел едва не потерял голову.
— Это да. Думаю, пора подумать о том, как лишить тебя девственности, — ответил он, надеясь, что голос его звучит спокойно.
Он легонько толкнул ее на спину, и Мэгги отпустила его член. Фингел начал целовать жену, поглаживая ее тело и медленно скользя рукой все ниже и ниже. Добравшись до гнездышка каштановых завитков, он несколько раз нежно, но решительно сжал ее холмик, и Мэгги изумленно ахнула. Палец скользнул в ее лоно, разделяя нежные лепестки плоти, и проник внутрь, отыскивая небольшой бугорок любви. Фин с удовольствием отметил, что Мэгги уже вся влажная от желания.