Когда пальцы маркиза пробежались по кончикам ее грудей, Фиона ахнула в предвкушении. Оттолкнув его руки, она быстро расстегнула крючки корсета, который тут же упал на пол, затем прислонилась затылком к двери и выгнулась вперед, подставляя себя его прикосновениям.
Джонатон оторвал губы от ее губ и наклонился, чтобы взять в рот сосок, а она положила руки ему на плечи, прислушиваясь к его ласкам.
Трепет пробежал по ее телу, когда Джонатон переключил внимание на другую грудь. Фиона невольно впилась пальцами в его спину, каждой клеточкой ощущая, что ей хочется большего.
И тут без какого-либо предупреждения Джонатон поднял ее на руки и шагнул вперед.
С трудом пробираясь через шеренгу экзотических предметов, которых в спальне было ничуть не меньше, чем в библиотеке, Джонатон двинулся дальше, неся Фиону на руках.
Наконец он поставил ее на ноги перед самой удивительной кроватью, какую только Фионе доводилось видеть.
Кровать выглядела огромной и походила скорее на небольшую комнатку в китайском стиле, чем на ложе. Полог окружал ее с трех сторон, и на нем были изображены драконы, а также другие восточные символы. Все это создавало атмосферу загадочности и эротического возбуждения.
– Боже милосердный! – выдохнула Фиона.
– Впечатляет, не правда ли?
Свет, отражавшийся от покрытых лаком поверхностей, делал их словно живыми.
– Все это так необычно, – сказала Фиона тихо. – И выглядит как декорация.
Джонатон вскинул бровь:
– Правда?
– Да, сразу становится ясно, что основная цель этой постели – совсем не сон.
– Пожалуй, ты права. – Джонатон выглядел несколько смущенным. – Но я не покупал эту вещь отдельно, а купил ее вместе с домом.
– Джонатон, – Фиона повернулась к нему и потянула за пояс его халата, – может, ты еще не осознал этого, но, поскольку я стою перед тобой и на мне нет ничего, кроме рубашки, чулок и туфель, моя основная цель – отнюдь не сон. В данный момент я озабочена тем, чтобы и на тебе одежды было не больше, чем на мне. – Она быстро развязала пояс, и Джонатон отбросил халат в сторону.
– Если бы ты только знала, как я рад это слышать. – Джонатон снял рубашку и тоже отбросил ее в сторону, после чего заключил Фиону в объятия и крепко поцеловал.
Груди Фионы прижались к его обнаженной груди, и она ощутила эрекцию через шелк его брюк.
– Кажется, у меня есть идея, – пробормотала она.
Джонатон засмеялся, поднял ее и положил поперек кровати, после чего Фиона подняла руки над головой. Уже одни размеры этого шикарного ложа говорили о характере происходивших на нем плотских шалостей.
Фиона задумчиво наблюдала за тем, как Джонатон снимает с нее туфли, потом чулки. Затем он принялся снимать брюки, и Фиона, опершись на локти, следила за его действиями.
Неожиданно он заколебался и, поймав ее взгляд, поморщился:
– Похоже, теперь я знаю, как чувствуют себя модели.
– Да? Но прости, я никогда не видела… – Она покраснела и не закончила фразу.
– Знаешь, это несколько пугающее зрелище.
– Я не то имела в виду…
– И все равно, ты видела обнаженных мужчин раньше, причем во всех деталях, которые изображены на твоих рисунках.
– Да, но мужчины никогда не видели обнаженной меня. Кроме того, рисовать – это совсем другое дело; художнику такие подробности безразличны. А это, – она пощупала выпуклость на его брюках, – нечто вполне личное.
– В самом деле. – Джонатон сделал решительный вдох и снял брюки.
Фиона с изумлением уставилась на тело Джонатона. Она видела многих мужчин, раздевшихся во имя искусства, но очень скоро к этому привыкла и смотрела на них так же, как смотрят на апельсин или банан, которые необходимо нарисовать. Конечно, она никогда не разглядывала неудобный для упоминания орган и не видела его восставшим и готовым к действию. Это было зрелище впечатляющее и возбуждающее.
Привстав на колени, Фиона стянула с себя рубашку и отбросила ее, после чего Джонатон придвинулся к ней и приподнял ее подбородок так, что ее рот приоткрылся. Их языки встретились, и он стал пить ее аромат, тогда как ей до боли хотелось ощутить прикосновение его рук в другом месте; однако Джонатон не спешил форсировать события. Фиона ощущала жар его обнаженного тела, которое находилось всего в нескольких дюймах от нее, и знала, что он хотел того же. С каждой секундой промедления ее желание делалось все острее и неукротимее, и она положила ладони ему на грудь, на островки волос, а затем провела ладонью вниз, в сторону живота. Мышцы Джонатона напружинились от этого прикосновения, и Фиона стала пальцами исследовать все выпуклости и впадинки его груди. Затем ее ладони опустились ниже, к мышцам живота, и он задержал дыхание, как бы ожидая дальнейших действий. Когда она провела ладонью по члену, тот вздрогнул и шевельнулся. Он был тверже, чем она ожидала, и в то же время его поверхность на ощупь казалась шелковой.
Фиона обвила член пальцами, и Джонатон, застонав, обнял ее, после чего они оба повалились на кровать. Их руки и ноги переплелись, и языки, казалось, одновременно были везде. Фионе хотелось попробовать его на вкус, почувствовать жар его плоти, прижатой к ней. И в свою очередь, ей были необходимы его прикосновения, его попытки ощутить ее на вкус и наконец овладеть ею.
Джонатон провел ладонью по внутренней стороне ее бедра вплоть до промежности, потом Фиона ощутила прикосновение его пальцев к своей плоти, почувствовала собственную влажность и испытала удовольствие, которого никогда раньше не испытывала. Джонатон ласкал ее медленно, нежно и все время целовал ей плечи, шею, груди.
Внезапно их тела соприкоснулись, и Фиона, толкнувшись вперед навстречу ему, тут же позабыла обо всем на свете, потерявшись в сладостных ощущениях, которые омывали ее тело, проникали в самую глубину. Ей хотелось чего-то большего, но она не знала, чего именно.
Его пальцы двигались в ней со все убыстряющимся ритмом, и, кажется, в ее жизни уже не было ничего, кроме этой божественной сладости, которую рождала его ласка.
Вдруг Фиона почувствовала странное напряжение во всем теле, и ей показалось, что она сейчас разлетится на тысячу осколков.
Джонатон, видимо, тоже что-то почувствовал и остановился, тогда она ухватилась за него и застонала. Этот стон показался ей незнакомым и странным, словно он исходил не из ее груди.
Приподнявшись, Джонатон встал на колени между ее ног, и Фиона затаила дыхание, когда он медленно вошел в нее. Это не было столь же сладостно, как его ласка, но и неприятным этот процесс назвать было нельзя, тем более что Джонатон выжидал, давая ей возможность привыкнуть к этому ощущению.
Затем он толкнул член вперед, и Фиона, почувствовав легкий укол, издала еле слышный стон.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – заботливо спросил Джонатон.
– Да, все идет отлично, – бодро ответила она, хотя боль все еще не прошла. – Продолжай, прошу тебя.
Джонатон вошел в нее еще глубже, и теперь ее плоть пульсировала вокруг его члена. Он пребывал внутри довольно долго, затем медленно покинул лоно и снова скользнул в глубину.
Это движение показалось Фионе довольно приятным, она обвила ногами его талию. Ритм движений Джонатона постепенно убыстрялся, толчки делались энергичнее; одновременно испытываемые Фионой ощущения становились все сладостнее и острее, пронизывая все ее тело…
Постепенно пружина, пульсировавшая внутри ее, сжалась, и тут Джонатон, содрогнувшись, сделал несколько сильных толчков.
Без всякого предупреждения ее тело словно взорвалось. Фиона изо всей силы выгнулась вперед, и тут же волны сладострастного томления сотрясли все ее тело.
Когда возбуждение спало, Джонатон приподнялся и помог Фионе лечь на бок рядом с ним; они все еще не разжали объятий, их тела представляли собой единое целое. Фиона слышала, как стучит его сердце, и в этом было нечто даже более интимное, чем совокупление.
Их взгляды встретились, и Джонатон поцеловал ее.
– Хочешь знать, о чем я думаю?
Фиона блаженно улыбнулась:
– Мне кажется, я и так это чувствую.
Джонатон медленно поцеловал ее, затем, подняв голову, заглянул ей в глаза. Его взгляд был полон страсти и желания.
– Знаешь, я бы хотел жениться на тебе прямо сейчас.
Счастливо рассмеявшись, Фиона взобралась на него и потерлась о него бедрами, от чего на лице Джонатона появилось выражение боли и удовольствия одновременно.
– Кажется, я еще могу функционировать. – Он без предупреждения перевернулся, лег на нее и сразу проник в ее лоно. – Знаешь, кажется, я ошибался относительно Орсетти… И еще многих вещей.
Фиона засмеялась, наслаждаясь тем, как звук ее смеха прокатился одновременно через нее и через него.
– А теперь, если нет других вопросов…
– Всего лишь один. Откуда ты узнал название орхидеи в оранжерее?
Фиона почувствовала, что Джонатон улыбается.
Фиона засмеялась, наслаждаясь тем, как звук ее смеха прокатился одновременно через нее и через него.
– А теперь, если нет других вопросов…
– Всего лишь один. Откуда ты узнал название орхидеи в оранжерее?
Фиона почувствовала, что Джонатон улыбается.
– Я знаю понемногу о многих вещах, точно так же, как не знаю многого о любой вещи.
– Ясно. – Фиона блаженно вздохнула и безоглядно отдалась его ласкам.
Глава 14
Чуть позже, в тот же день, но в более приемлемый час для визитов, если планировался именно визит, а не что-нибудь более скандальное…
– Ах, это определенно была рука судьбы! – Джудит приняла чашку из рук Фионы. – Чем иначе это можно объяснить?
Фиона улыбнулась:
– Может быть, просто везением.
– Вздор! Хотя я всегда готова подписаться под утверждением, что счастье важнее умения в любом деле, в этом случае в игру вступили более могущественные силы. Даже тот факт, что вы смогли нанести визит Джонатону, после чего вернулись домой, и при этом никто не заметил вашего отсутствия, говорит о том, что это судьба.
Фиона засмеялась. Было ли это чудом, везением или судьбой, о свидании с Джонатоном знал только его дворецкий, который, несмотря на ранний час, нашел для нее наемный экипаж, чтобы она смогла доехать до дома.
– Разумеется, если бы Джонатон рискнул отправиться вместе с вами и вас бы обнаружили…
– В этом случае пришлось бы платить самому дьяволу, а я не готова расплачиваться такой ценой.
Если бы Фиону застали в сопровождении Джонатона, он уже не смог бы отказаться от женитьбы на ней, но…
– Я не хочу иметь мужа, которого вынуждают жениться, даже если этот муж – единственный человек, который мне нужен.
– И которому нужны вы, – подхватила Джудит.
– А это мы еще посмотрим, – сказала Фиона таким тоном, словно не была до конца уверена в дальнейшем. Джонатон должен признаться ей в своих чувствах и заявить о намерении жениться, когда появится с визитом несколько позже – именно об этом он сказал всего несколько часов назад. И все же…
– Я знала, что все разрешится благополучно, – доверительным тоном сообщила Джудит. – Знала с того момента, как маркиз попросил моего совета.
– В самом деле? – Фиона с любопытством посмотрела на гостью. – Значит, цель вашего сегодняшнего визита – окончательно подтвердить вашу уверенность?
– Пожалуй, так. – Джудит улыбнулась. – Признаюсь, я страстно желала узнать, что произошло между вами после столь волнующей встречи в оранжерее…
Фиона поморщилась:
– Я бы не назвала эту встречу волнующей – скорее, нелепой и вызывающей раздражение.
– Представляю негодование Джонатона, когда он понял, где раньше видел лицо, привлекшее его внимание.
– Да, такое запоминается надолго. – Фиона засмеялась.
– Могу себе представить. Джонатону никогда не приходилось участвовать в борьбе за женщину, и никогда раньше он не встречал такую женщину, которую по-настоящему хотел. Все случившееся, без сомнения, привело его в большое смятение. Если бы он не являлся моим большим другом, я нашла бы это весьма забавным, но теперь…
Фиона кивнула:
– Я тоже не нахожу это забавным.
– Согласна. – Джудит отставила чашку. – Тем не менее вы скоро станете маркизой Хелмсли, а в будущем – герцогиней Роксборо, и мне приятно, что я к этому тоже приложила руку.
– Особенно важно то, что мои сестры получат средства и смогут найти подходящую партию, – поспешила добавить Фиона.
– Вы считаете, это более важно, чем выйти замуж за богатого, титулованного члена общества, который вас любит и с которым вы проживете до конца дней?
– Возможно, не более важно, но уж точно не менее, по крайней мере для меня. – Фиона вздохнула.
– Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается. Я подозреваю, что эта комедия завершится весьма благополучно в тот самый момент, когда его светлость явится с визитом. Мне бы очень не хотелось это упустить, – Джудит поднялась, – но я должна сделать еще несколько визитов. Двенадцатая ночь, должна заметить, чревата возможностями, о которых я и не подозревала. – В глазах Джудит сверкнули лукавые огоньки. – Может, сделать этот бал ежегодным?
Фиона тоже поднялась.
– Искренне благодарю вас за визит. У меня нет никого, с кем можно поговорить… обо всем. Я не могу довериться даже сестрам, так как не хотела бы подать им пример. Что до тетушки Эдвины… Честно говоря, она постоянно преподносит мне сюрпризы. Я никогда не знаю, что она скажет, и предпочитаю это не выяснять. Думаю, вы меня понимаете…
– Отлично понимаю. – Джудит улыбнулась. – И я ваш друг. К тому же я очень любопытна. – Она вгляделась в лицо Фионы. – Уверена, в этот момент вы по-настоящему счастливы. Надеюсь, мы не ошибаемся относительно чувств маркиза, вашей будущей судьбы и всего прочего. Мужчины – странные создания, и не всегда можно полагаться на то, что они поведут себя разумно.
– Если я ошибаюсь, – медленно проговорила Фиона, – если я Джонатону безразлична и он не любит меня, не намерен на мне жениться, я приму это как данность. – Она помолчала. – Но я нисколько не сожалею о том, что разделила с ним ложе. Должно быть, это порочно и глупо с моей стороны, но такова моя доля.
Джудит понимающе кивнула:
– Нельзя изменить прошлое, это лишь пустая трата времени.
Фиона пожала плечами:
– Я не ребенок, я знаю себя и знаю также, каковы будут последствия моих действий. Они не диктовались одной слепой страстью. Я люблю Джонатона и независимо оттого, что произойдет, сохраню воспоминания о том времени, когда была с ним, до конца жизни.
Джудит быстро обняла Фиону и повернулась, собираясь уйти.
– Между прочим, я тоже не прочь получить экземпляр вашей книги.
Фиона не вспоминала о книге с раннего утра, однако Джонатон сказал, что книга находится в типографии и на нее сделаны заказы. Кто знает, сколько экземпляров изготовлено к настоящему времени…
– Я всегда хотела знать, кто скрывается под именем Аноним, – продолжала Джудит. – Теперь у меня такое чувство, будто я являюсь хранителем величайших секретов. Кроме того, эта книга – отличный подарок на память, но вряд ли вы захотите показать ее вашим детям. А вот мои дети… Поскольку Джонатон хотел напечатать всего лишь несколько экземпляров, я желаю убедиться, что непременно получу один в свое распоряжение.
– Несколько экземпляров? – Фиона покачала головой. – Вы имеете в виду – для начала?
– Я… – Внезапно глаза Джудит широко раскрылись, она поспешно кивнула: – Да, конечно, я именно это имела в виду. Подумать только, я спутала понятия «первоначально» и «в общей сложности». – Она звонко рассмеялась. – Очевидно, это результат того, что я слишком мало спала и слишком много развлекалась накануне.
Фиона не отводила взгляда от Джудит. Джудит не выглядела усталой и способной что-то напутать, но вид у нее был явно виноватый.
– По-моему, вы что-то недоговариваете.
– Право же, я должна идти. – Джудит шагнула к двери, и тут Фиона вдруг ощутила смутную тревогу.
– Скажите, есть ли нечто такое, чего я не знаю, касательно книги?
Джудит резко обернулась:
– Одним из критериев дружбы, настоящей дружбы, является способность хранить секреты друг друга. Я не раскрою Джонатону то, что рассказали мне вы, и не расскажу вам секрет, который он поведал мне, так что, пожалуйста, не просите меня об этом.
– Но…
– Разве не достаточно того, что вы нашли друг друга?
– Да, конечно, но…
– Разве несколько незначительных, как бы это сказать, уловок, имеют какое-нибудь значение, если все сложилось столь великолепно?
– Ну это зависит от характера уловки, – медленно проговорила Фиона.
– Дорогая, данная уловка не имеет существенного значения, – уверенно заявила Джудит. – Не сомневаюсь, что вы над ней еще посмеетесь в старости.
– Рассказывая детям и внукам?
– Вот именно. – Джудит кивнула и торопливо покинула комнату, оставив Фиону, пребывающей в глубокой задумчивости.
Все это очень странно. Неужели с книгой «Прекрасная капитуляция» связано нечто такое, о чем даже Джудит предпочла умолчать? Фиона терялась в догадках.
Первоначальный замысел Джонатона и Оливера заключался в том, чтобы сначала напечатать несколько экземпляров и затем допечатать необходимое количество, когда будут собраны все заказы. В этом был резон, хотя Фиона никогда не верила, что книга принесет требуемое количество денег. Работая над книгой, Фиона преследовала лишь одну цель – как можно больше времени пробыть с Джонатоном.
Однако сам маркиз был уверен в успехе и даже гарантировал ей доход от книги. Это было очень мило с его стороны, очень галантно и…
И в то же время что-то здесь было не так. Что-то такое, что имело отношение к напечатанию «первоначально» и «в общей сложности», и она могла подождать и спросить об этом Джонатона, но ей хотелось получить ответы до его прибытия.