- А если он каком-нибудь остолопу один раз даст втык, другой, а тот все равно в заповедник будет лазить? - спросила Фантик.
- Таких остолопов нет, - ответил я. - Отец всех предупреждает: кто в третий раз попадется, тому сам скручу руки за спиной и отвезу в милицию, чтобы хороший срок вломили... И все знают, что он свое слово сдержит.
- Ясно... - она опять задумалась. - Это, значит, с местными он так... А с теми, кто бьет зверя по-крупному, на продажу?
- Тут никаких поблажек! - ответил я. - Отец называет их "торгашами" и не переваривает. Говорит, их только большой дубиной гвоздить, потому что человеческого языка они не понимают. Что от них лесу такое разорение, которого сотня местных мужиков не учинит.
- Так что со вчерашними гадами отец разберется! - уверенно дополнил Ванька. - Они у него попляшут!
- Мне вот что кажется странным, - сказала Фантик. - Почему эти браконьеры поперлись в лес как раз накануне приезда министра? Может, это и не браконьеры вовсе? Может, они прикинулись браконьерами, потому что понимали, что все равно следы после них останутся? А если б увидели по следам, что здоровые мужики просто шастали по лесу и даже не попытались зверя убить - это бы показалось в двойне подозрительным! А?
- Ну, ты даешь! - Ванька аж поперхнулся.
- Да брось ты! - поддержал я брата. - Не накануне приезда министра они поперлись, а под Новый год - вот в чем их мысль была! Понимали, что все готовятся к празднику, а значит, надзор за заповедником ослабнет. И потом, если бы они хотели оправдать свое присутствие в лесу, то срубили бы елочку или две, и вся недолга! Зачем лося-то валить? Еще и показывая при этом, что у них есть огнестрельное оружие... И зачем пригонять фургон, привозить большие сани, на которых звериные туши перевозят? Я думаю, наоборот - если б они хоть краем уха услышали, что едет министр и охрана заповедника будет усилена, они бы ни за что не полезли!
- Вот-вот, и я все это самое сказать хотел! - не без наглости заявил Ванька. - Так что тут ты загнула, это как пить дать!
- И все равно, - Фантик не сдавалась. - Согласитесь, что здесь есть совпадение, которое можно отнести к странностям.
- К странностям можно отнести все, что угодно, - сказал я. - Например, почему в этот раз Степанов прислал нам такие дорогие подарки, каких никогда раньше не присылал? И ведь Степанов знал о приезде министра, непонятно откуда! Он был первым человеком, который предупредил отца - ещё до визита Алексея Николаевича с этим новым начальником ФСБ!
Фантик хихикнула.
- Ой, это я так!.. Как вспомню, как он мчался на этом снегокате!.. она посерьезнела. - Погоди, ты хочешь сказать, что все могло быть не просто так? Что этот ваш Степанов мог узнать о приезде министра от людей, которые хотят его убить? И которые, выследив, куда едет министр, обратились за помощью к Степанову? А он взял и прислал дорогущие подарки - ну, словно извиняясь заранее, что должен будет убить вашего гостя?
- Вы, что, совсем с ума сошли? - взвился Ванька. - Хотите сказать, что на этом снегокате не то, что нельзя ездить - даже притрагиваться к нему нельзя, чтобы не замараться? Не верю я вам! Если бы хоть что-то было не так - отец бы немедленно отправил назад все подарки! Да ещё и сказал бы Степанову такое, что Степанов позеленел бы как... - он поискал подходящее сравнение. - Как скотина!
- Ваш папа мог и не догадаться, - сказала Фантик.
- Это отец не догадался бы? - совсем завелся Ванька. - Он обо всем на свете догадывается! А если говорить о странностях, то почему вы приехали накануне министра? И твой папа перед самым Новым годом пытался попасть к нему - и не попал? Он, что, гоняется за ним?
- Ну, знаешь! - Фантик вспыхнула и вскочила со снегоката. - Соображай, о чем говоришь!
- Я-то соображаю! - парировал мой братец. - А вот вы оба ни черта не соображаете!
- Погодите, - вмешался я, - дайте мне сказать...
Черт, угораздило же нас затронуть эту тему! Такой хороший день получался испорченным!
- Не хочу годить! - огрызнулась Фантик. - Что он говорит про отца? Пусть извинится!
- Фиг тебе я буду извиняться! - заорал Ванька. - Это ты должна извиняться!
Топа с большой скорбью переводил взгляд с одного из нас на другого, и не знал, рявкнуть ему или нет, чтобы прекратить этот отвратительный галдеж.
- Извиняться все-таки должен ты, - твердо сказал я. - Понятно, что ты хотел сказать совсем другое, но получилось у тебя невесть что.
- Ага, защищай её, защищай! - Ванька напустился на меня. - Отца обижают, а тебе хоть бы хны! - в его глазах появился нехороший, этакий желтоватенький, почти кошачий, огонек - который появлялся, когда во время ссор Ваньку осеняло, чем он может меня пронять. - Влюбился, да? "Тили-тили-тесто, жених и невеста!" - запел он противным голосом. - "Тесто усохло, а невеста сдохла!"
- Убью!.. - ринулся я на него.
Ванька, не медля ни секунды, кинулся улепетывать во все лопатки.
В отличие от моего братца, который заводился, только палец ему не так покажи, я выходил из себя редко. "Редко, но метко", как говаривали наши родители. Остывал я быстро, не больше, чем за минуту, но в эту минуту под мою руку лучше было не попадаться - и Ванька это знал.
Итак, Ванька понесся прочь, я за ним, а Фантик, выйдя из оцепенения, пустилась нас догонять. Топа, вскочив, обогнал и меня, и Ваньку и стал с громким лаем приплясывать вокруг нас.
- Мальчики, остановитесь! - кричала перепуганная Фантик. - Куда вы? Это же глупости, перестаньте!..
Топа лаял, Фантик визжала, Ванька ревел от испуга, а я - от бешенства, и вот так мы все вместе выбежали на дорогу, где Ванька поскользнулся и спланировал мне под ноги, я перекувыркнулся через него, пытаясь все же поймать его за шиворот, Топа резко притормозил рядом с нами, Фантик, налетев на Топу и перевернувшись через его могучую спину - Топа при этом столкновении даже не дрогнул - рухнула на нас сверху. Мы барахтались на дороге - и тут раздался отчаянный визг тормозов. Появившаяся из-за плавного поворота машина ехала довольно тихо - и все-таки водителю пришлось так круто взять вправо, чтобы не наехать на нас, что машину выкинуло на обочину и она, чудом не врезавшись в огромное дерево, нырнула носом вниз - в прикрытую сугробом, который просел под её тяжестью, водоотводную канаву...
ПИСЬМО ВОСЬМОЕ
"СОЮЗ ДИКИХ"
Топа чуть подался назад и на всякий случай рыкнул, обнажив клыки.
- Топа, стоять! - крикнул я, пытаясь выбраться из кучи малы.
- Ну, вы, ребятки, даете!.. - услышал я басовитый голос. Из прочно севшей в канаву и завалившейся набок машины вылез здоровенный мужик в толстом пальто и каракулевой шапке. Для нас, распластавшихся на земле, он вообще казался великаном. Но узнать министра, Угрюмого Степана Артемовича, я сумел. Из машины тем временем выбрались ещё три человека, два здоровяка с бесстрастными лицами, наверно, охранники, и один - худой и подтянутый, с совсем молодым лицом - наверно, секретарь или что-то подобное.
Пока они вылезали, и я успел встать на ноги. Фантик и Ванька тоже поднялись, тяжело дыша.
- Здравствуйте, Степан Артемович! - сказал я.
- Вы, что, с ума сошли? - опередив министра, набросился на нас один из охранников. - У вас есть голова на плечах? Играть на дороге! И сами могли погибнуть, и...
- Спокойней, Владик, спокойней, - сказал Угрюмый. - Это мы здесь чужаки, а они в своем праве.
- Как же спокойней? - вопросил Владек. Второй охранник и секретарь лишь лупали на нас глазами - видно, не вполне оправившись от шока. - Если бы мы ехали хоть немного быстрее...
- Если бы мы ехали хоть немного быстрее, тем более перед поворотом лесной дороги, то нарушили бы все правила езды по заповеднику! - перебил его министр. - Тебя я помню, - обратился он ко мне. И звать тебя, кажется, Борис, так? А тебя - Ванька. Ну, а вашего замечательного пса вообще трудно забыть! Здравия желаю, Генерал Топтыгин! А вот с этим юным существом мы ещё незнакомы. Судя по белокурым локонам... - пряди волос выбились из-под тугой шапочки взъерошенной и раскрасневшейся Фантика, и вообще вид у неё - как и у нас с Ванькой - был что надо! Ну, сами понимаете, какой может быть вид после катания на снегокате и возни в снегу. - Да, судя по белокурым локонам и очаровательной мордашке, это девочка. Как вас зовут, юная леди?
- Фаина, - церемонно представилась Фантик. - Но вы можете называть меня Фантиком, - милостиво добавила она.
Угрюмый расхохотался так, что от его басовитого хохота чуть ли не верхушки деревьев закачались. Мне показалось, что Топа поглядел на него с одобрением: ему нравилось, когда люди лаяли громко и солидно.
- Настоящая женщина, от макушки до кончиков ногтей! - сказал он. Принимаю вашу снисходительность как разрешение служить вам и угождать! похоже, Угрюмый был в настолько хорошем настроении, что даже история с машиной его не подпортила. - Ну, юные герои, из-за чего весь сыр-бор?
- Из-за снегоката, - коротко ответил я. - Мы...
- Не надо ничего объяснять, - министр махнул рукой. - Снегокат они не могли поделить, понимаешь! Для чего вам ваша юная богиня, как не для того, чтобы своею властью разрешать все споры? Даже если её решение капризно и своевольно - оно все равно должно считаться самым правильным. Так? спросил он у Фантика.
- Не надо ничего объяснять, - министр махнул рукой. - Снегокат они не могли поделить, понимаешь! Для чего вам ваша юная богиня, как не для того, чтобы своею властью разрешать все споры? Даже если её решение капризно и своевольно - оно все равно должно считаться самым правильным. Так? спросил он у Фантика.
- Ну... - Фантик замялась, но было видно, что эти шутливые комплименты ей приятны.
- Да, но что нам теперь с машиной делать? - вмешался второй охранник, обретший наконец дар речи.
Министр повернулся и критически осмотрел машину, сделав два шага в ту и другую сторону вдоль нее.
- Нисколько не пострадала, - заключил он. - Только увязла, но это поправимо. Доберемся пешком, тут ведь, насколько помню, недалеко... - он вопросительно взглянул на меня.
- Минут пятнадцать пешего хода, - подтвердил я.
- Вот и прогуляемся, воздухом подышим, - он расправил могучие плечи. А то в Москве совсем легкие закисли. Еле вырвался, да и то... - он кивком головы указал нам на охранников. - Этих приставили. Как будто я младенец, который без мамкиного ухода пропадет!
- Но ведь это необходимо, - рискнул заметить секретарь. - Вы сами знаете...
- Знаю я, знаю, - досадливо проворчал министр. - Но только посмейте мне охоту испортить! Как тут жизнь, ребята?
- Нормальная жизнь, - ответил я. - Отец готовился к вашему приезду, даже баньку с утра затопил.
- Это хорошо! - с довольным видом пробасил Угрюмый. - Задал я хлопот батьке твоему, да уж ладно, как говорится, свои люди - сочтемся, - он ехидно поглядел на охранников. - А вас проверим, насколько вы мужики. Это вам не кроссы бегать и из пушки палить! Если не продержитесь в парной хоть вполовину столько, сколько я - то мы ещё посмотрим, кто кого должен охранять!
Я понял, что охрана его раздражает. Угрюмый привык делать то, что хочет, и ему казалось, что охрана стесняет его свободу - мол, туда не ходите, этого не делайте, и это тоже небезопасно. Но он, с его веселым характером, изливал свое раздражение в шутливой форме, как бы сам посмеиваясь над ним.
- Ладно! - сказал он. - Двигаемся пехом! Сейчас всех огорошим, как постучимся под окнами, словно нищие побирушки. "Сами мы не местные..." затянул он своим густым басом. - Можем репетировать по пути, чтобы пропеть в унисон. Тем более, - он хмыкнул, - что это будет полная правда!
- Лучше все-таки мы вас обгоним и предупредим о вашем приезде! предложил я, заметив, что на лицах охранников и секретаря отразилось легкое смущение от идеи подобного розыгрыша, выдвинутой Степаном Артемовичем.
- Это как вы нас обгоните? - полюбопытствовал министр.
- На собачьей упряжке! - гордо ответил Ванька.
- Гм... - министр оглянулся на охранников и секретаря. - Интересно поглядеть.
- Мы мигом! - отозвались мы все разом.
Мы быстро приволокли снегокат, запрягли Топу - который, видя, что все внимание сосредоточено на нем, дал запрячь себя с таким самодовольным видом, как будто никогда не выкидывал фортелей и не бунтовал против упряжи - ну, прямо, знаменитый актер перед публикой! И с места он рванул в карьер, так что снежная пыль поднялась столбом, и пошел ровно и весело - и нам вслед все восхищенно заахали и зааплодировали.
Мы в две секунды домчались до дому и ворвались в гостиную, где сидели взрослые, с диким криком:
- Министр приехал! Он идет по дороге!
- Идет? - удивился отец. - Разве он не на машине?
- Понимаешь... - объяснил я. - Мы с ним столкнулись!
- Как это - столкнулись? - не поняла мама.
- Очень просто, - объяснил Ванька. - Мы выкатились на дорогу, а там как раз ехала его машина!
- Вы хотите сказать... - у тети Кати округлились глаза, да и остальные взрослые выглядели несколько ошарашенными. - Вы хотите сказать, что мчались с такой скоростью, что подбили его машину?
- Нет, - объяснил я. - Его машина успела вильнуть и попала в кювет, перехватив вопрошающий взгляд отца, я добавил. - Она очень крепко засела. Но, наверно, "Бураном" её все-таки можно вытащить.
- Господи, у нас какие-то дикие дети! - ахнула мама. - Отправить в кювет машину министра!
- Нормальные дети, - отец встал, достаточно поняв из наших обрывочных объяснений. - Пойду встречать Степана Артемовича, а потом мы с Сергеем сгоняем на "Буране" и попробуем вытащить его драндулет.
- У него не драндулет, - сообщил Ванька. - У него машина новая и красивая. Вся лакированная и лак ни капельки ни ободран. Если, конечно, сейчас не ободрался... - задумчиво уточнил он.
Я яростно наступил ему на ногу: мол, не трезвонь лишнего, нам и так могут всыпать, так что не заостряйся на подробностях!
- Ну, не драндулет, так лимузин, - спокойно согласился отец. - Сути дела это не меняет. Таскать вам не перетаскать, вот как это называется.
Все это он проговорил уже на ходу, пройдя вместе с дядей Сережей в прихожую и надевая полушубок.
- Как ты думаешь, министр будет обедать с нами? - окликнула его мама.
- Думаю, что да, - ответил отец. - Вряд ли после дороги у них будет большое желание пытаться что-то сварганить отдельно. Так что накрывай стол на всех, не ошибешься!
И отец с дядей Сережей вышли.
- Сколько человек при министре? - спросила мама.
- Трое, - ответили мы.
- Значит, их четверо, и нас семеро... Будьте добры сами накрыть стол на одиннадцать человек, за все хорошее! Борис, ты вместе с Иваном раздвинь стол, а Фаина пусть начинает носить тарелки и другую посуду. Собственно, вы знаете, что делать.
Мы бодро взялись за работу, очень довольные, что обошлось без большого нагоняя. Я подумал, что, наверно, это потому что отец вполне понимал: все случившееся - это не наша вина, а несчастное стечение обстоятельств, ведь всякий имеет право кувыркаться на лесной дороге. А родители Фантика, видя достаточно мягкую реакцию отца, предпочли не вмешиваться.
Мы сновали из кухни в гостиную и обратно, и через десять минут стол был накрыт. И в это же время в ворота вошли министр со свитой и отец с дядей Сережей. Мы увидели в окно, как министр что-то оживленно рассказывает, и даже показывает, широко разводя руками, а все остальные внимательно слушают.
- Охотничьи байки травит, - сделал вывод Ванька.
- Или изображает в лицах, как мы выкатились ему под машину, пробормотал я.
Как оказалось, было верным и то, и другое. Министр, в предвкушении охоты, действительно повествовал о былых подвигах - особенно он любил рассказывать, как охотился в родной Сибири в те далекие времена, когда и думать не думал, что его когда-нибудь переведут в Москву - а также успел исполнить в лицах юмористическую сценку "мы ныряем в канаву".
- Здравствуйте, милые хозяюшки! - прогудел он в прихожей. Познакомьтесь с моими спутниками! Влад и Юрий - моя охрана, и Анатолий Максимович, мой секретарь!.. - выходит, мы правильно угадали, подумал я. Говорят, у вас нежданных гостей даже обедом потчуют? Просто быть такого не может!
- Потчуют, потчуют! - заверила мама. - Будьте добры за стол!
Пока министр освобождался от верхней одежды, отец заглянул в гостиную, все ли мы успели. Тетя Катя как раз наводила последний лоск, поправляя ножи и вилки, чтобы они лежали совсем ровно, передвигая масленки так, чтобы до одной из них было удобно дотянуться любому сидящему за столом, и отслеживая все подобные мелочи.
- Так вы, выходит, без всякого снегоката подшибли Степана Артемовича? - осведомился отец. - Ну, мощны!
- Без снегоката? - удивилась тетя Катя. - Что же они делали на дороге?
- Дрались из-за этого снегоката, устроив кучу малу, - с ухмылкой сообщил отец.
Тетя Катя всплеснула руками.
- Дикие, я ж говорю, как есть дикие!
- Ну, тогда все дети дикие, потому что все когда-нибудь дерутся, резонно заметил отец.
- Другие не так, - задумчиво покачала головой тетя Катя. - Не знаю, как у вас, а у нас имеются проблемы, из-за того, что Фаина на ферме дичком растет. В итоге, витает в своем мире, плохо сходится с другими детьми, и очень часто при первом общении у неё доходит до драки - она просто не умеет общаться!
- Ну, у вас Фаина хоть в школу регулярно ходит, в отличие от наших, заметила мама, вносившая в этот момент кастрюлю с супом.
Поскольку даже ближайшая школа была безумно далеко от заповедника, мы занимались дома, а в школу ездили раз в две недели и, сдав учителям все пройденное и все домашние задания, получали оценки.
- Мы ведь устроили Фаину в школу для талантливых детей, по справке, что ей необходимо много заниматься фигурным катанием, - напомнила тетя Катя. - Там занятия два раза в неделю и по субботам зачеты по пройденному. Так что со сверстниками она тоже общается недостаточно. Да и характер... Словом, у неё часто доходит до стычек с другими детьми, потому что она не знает, как себя надо вести.
- Наши тоже бывают как ежики колючие, - вздохнула мама. - Особенно младший.
- Надо им побольше общаться друг с другом, и все будет в порядке, подытожил дядя Сережа, вошедший в гостиную минуты две назад и внимательно слушавший разговор. - Раз подерутся, другой, и в итоге притрутся друг к другу.