Хотя ошибки – то же бывают. Любой агент, которому дали право отделять ангцев от волков – он ведь тоже человек. Ну что ему, скажем, мешает пометить человека, которому он должен деньги и не хочет отдавать. Или старинного врага семьи – зная, что его по этой метке найдут и убьют русские. А они ведь часто не перепроверяют… как сейчас.
Полковник – перелистал переплетенные листы в поисках нужного. Отчеркнул карандашом, прочитал…
Да. Страшные времена настали… страшные…
– Господин подполковник… – лицо оператора снова появилось на экране
– Слушаю.
– У купца Салейхи восемь домов. И все – в разных районах города. Даю карту…
Лицо на экране исчезло – а вместо него появилась карта города. Зловеще мигали восемь красных точек – маячков.
Похоже – есть.
– Продолжай наблюдение. Мне нужно поймать момент, когда они будут с оружием.
– Есть.
Тегеран, Персия
Дом купца Салейхи
Несколько молодых людей – расположились в одной из комнат красивого дома купца Салейхи в комнате, где не было ничего кроме гладкого, деревянного пола, белых стен и киблы – метки, показывающей направление на Мекку. Но большего этим молодым людям не было нужно.
Расстелив свои саджады – молитвенные коврики, все они совершили намаз. Совместный намаз для мусульман – все равно, что братание, если ты совершил совместный намаз – ты не сможешь предать этих людей.
В теории, конечно.
Прочитав праздничные шесть ракатов, молодые мусульмане занялись другим делом. Двое из них – пошли в гараж, там была машина, там была взрывчатка, детонаторы и надо было соединить одно, другое и третье – в машину смерти. Еще двое, в том числе и Беркант – втащили в комнату мешок, начали доставить из него и приводить в порядок оружие. Оружия было много: шахиншах тайно запасался оружием, еще больше оружия пришло из Афганистана, да и русские не обращали на это особого внимания, потому что были вооружены сами. Оружие было привычное: пистолеты и автоматы Калашникова, из которых мог стрелять даже Бача. Нужно было смазать их, потом – снарядить магазины.
За этим занятием – прошел час, потом – еще один. Наконец – из гаража пришел Онур и сказал, что можно принимать работу.
Работу по изготовлению заминированной машины сделали плохо – но как уж смогли. Взрывчатка у них была не армейская, а самодельная, азотные удобрения, пропитанные дизельным топливом. Несколько двойных, с внутренней вставкой из толстого полиэтилена запихали в багажник, еще четыре – на заднее сидение, под ноги. Ко всему к этому – провели толстые провода. А поскольку – для того, чтобы подорвать такое требуется достаточно мощное напряжение – террористы взяли сгодившийся аккумулятор от большого грузовика и поставив в ноги к переднему пассажиру, прикрепили к нему провода и заизолировали все это, как смогли.
Дешево и сердито.
– От тряски не сломается?
– Обижаешь, брат! – нахмурился Онур – Аллах свидетель, все как надо сделал. Все провода – как следует, воткнул и изолентой закрепил не пожалел.
– В дом! – приказал Абу Гяссаб.
В доме – их уже ждали разложенные на полу автоматы с боезапасом, пистолеты, гранаты.
– Теперь вы – часть армии мучеников, иншалла!
– Иншалла! – крикнули молодые боевики
– Каждый из вас – потерял родителей от рук проклятых русистов, воюющих как трусы! Настало время расплатиться! То, что вам предстоит сделать – даст вам шахаду, даст вам возможность встретиться со своими родителями, присоединиться к высшему обществу и смело смотреть в глаза Всевышнему, когда он спросит вас там – а что вы сделали на пути Его. Рай будет вам наградой и каждый из вас сможет встретиться с другими воинами, павшими на пути джихада, иншалла!
– Иншалла!
– Завтра – наместник проклятого русистского тагута, сам неверный, безбожник и тагут поедет осматривать нашу землю, которую он считает своей, Он тагут и служит тагуту! Онур, расскажи нам, кто такой тагут и что говорит Коран про тагута!
– Шейх Мухаммад ибн `Абдуль-Уаххаб сказал: "Тагъутов много, и из них нам ясны пять видов: Первый – это шайтан, также судящий несправедливо, пожирающий ростовщичество, кому поклоняются, и он этим доволен, и поступающий без знания".[6] А шейх Ибн аль-Къайим про тагута сказал: "Тагъут – все то, посредством чего раб Аллаха преступает границы и превышает предел, поклоняясь ему, следуя или подчиняясь. Тагъут каждого народа – это тот, к кому обращаются за решениями помимо Аллаха и Его посланника, да благословит его Аллах и приветствует, или поклоняются ему помимо Аллаха, или следуют за ним не по указанию Аллаха, или подчиняются в том, о чем не знают они, является ли оно проявлением покорности Аллаху. Тагъуты есть во всем мире, и если ты посмотришь, то непременно увидишь, что в мире больше людей, поклоняющихся тагъуту, чем поклоняющихся Аллаху, и обращающихся за решениями к тагъуту больше, чем обращающихся к Аллаху и посланнику, и подчиняющихся тагъуту и следующих за ним больше, чем подчиняющихся посланнику и следующих за ним".[7]
В Коране сказано, что тот, кто поклоняется тагуту – тот идет против Аллаха! Сказано:Мы отправили к каждой общине посланника, чтобы он сказал: "Поклоняйтесь Аллаху и избегайте тагута".Воистину, мы забыли про сказанное, и Аллах тяжко покарал нас за наше многобожие!
Когда Онур произносил все это – с каждым словом на него становилось все страшнее и страшнее смотреть. Выпученные, одичавшие глаза, злая и быстрая речь, дергающаяся щека…
– Прекрасный пример для Вас – Ибрагим и его последователи. Они сказали своему народу: "У нас нет ничего общего ни с вами, ни с теми, кому Вы поклоняетесь помимо Аллаха. Мы отрекаемся от Вас, и между нами и вами установились вражда и ненависть навеки до тех пор, пока вы не уверуете в единого Аллаха!" – подхватил мысль майор Гяссаб, произнеся известную суру, которую использовали для оправдания террористических действий – Аллах тяжело покарал нас за то, что мы не восстали против тагута сразу же, как только он взошел на окропленный кровью трон! Надо было восстать сразу же, но мы припали к земле и тяжко пострадали за это! Кровь миллионов мусульман пролилась в камерах, и все они – расплатились за нашу трусость! Все они сейчас – в раю, потому что все они умерли как мученики, и ни один из них не отрекся от веры в Аллаха! Настало время и нам – последовать их примеру! Из того, что сказал Онур – я заключаю, что наместник русистов на нашей земле – такой же тагут, и его смерть – обязанность каждого правоверного!
– Аллах Акбар!
– Наместник русистов богатый человек и живет как богатый, потому что он ссужает в рост! Наместник русистов судит несправедливо, потому что он не кади и не знает шариат: как он может судить справедливо?! Наместник русистов убивает мусульман единственно за то, что они уверовали в Аллаха, Могущественного и Достохвального и вышли на пути Джихада! Наместник русистов поступает без знания – какое у него знание, если он не учился даже в медресе?! Наместник русистов любит, когда ему поклоняются – а ведь не велено поклоняться никому кроме Аллаха и не велено требовать от правоверных поклонения никому, кроме Аллаха! Знаете ли вы, что отец наместника русистов на нашей земле – тоже был тагутом и пал от руки правоверных!? Если отец был тагутом – может ли сын быть кем-то кроме тагута?! Смерть ему!
– Смерть ему!!!
– Завтра – вы убьете его, если Аллах услышит наши молитвы и поможет нам. Поэтому – сегодня вы должны остаться здесь, на улицах слишком опасно! Я вернуть завтра утром, и скажу – куда точно поедет тагут и где вы его должны встретить. Иншалла!
– Иншалла!!!
Беркант – с замиранием сердца подобрал автомат. Сам автомат был тяжелым, магазин был полным. Он не служил в армии, у него никогда не было своего оружия – но во время войны мужчины наскоро научили его стрелять. Что же, завтра он покажет – что значит быть воином Аллаха…
– Что ты делаешь?!
Беркант повернулся – Онур стоял у него за спиной.
– Я хочу подежурить на крыше. Мало ли…
– Эфенди сказал не выходить из дома.
– Я и не собираюсь выходить из дома! Я подежурю на крыше! Не знаю как ты – а я не собираюсь умирать смертью Мусы и Нагиза!
– Они стали шахидами!
– И я стану шахидом, брат! Но когда я окажусь в высшем обществе, и мой отец спросит меня: сколько неверных я убил на пути Аллаха – клянусь Аллахом, я смогу ответить нечто лучшее, чем ответят Муса и Нагиз!
Взяв автомат и подсумок с патронами – Беркант отодвинул Онура в сторону и вышел…
Оперативный центр
Где в то в России
Оператор, тоже сидевший за чашечкой кофе, увидев происходящее на экране – поперхнулся, забарабанил по клавиатуре, вызывая своего начальника – контролера операций.
– Они стали шахидами!
– И я стану шахидом, брат! Но когда я окажусь в высшем обществе, и мой отец спросит меня: сколько неверных я убил на пути Аллаха – клянусь Аллахом, я смогу ответить нечто лучшее, чем ответят Муса и Нагиз!
Взяв автомат и подсумок с патронами – Беркант отодвинул Онура в сторону и вышел…
Оперативный центр
Где в то в России
Оператор, тоже сидевший за чашечкой кофе, увидев происходящее на экране – поперхнулся, забарабанил по клавиатуре, вызывая своего начальника – контролера операций.
– Господин подполковник! Вижу цель, цель помечена как враждебная! Цель на крыше дома! У цели АК. Повторяю – цель вооружена, вижу автомат АК.
– Принято, наблюдаю автомат АК. Что у нас с аппаратом?
– Господин подполковник, топлива осталось меньше, чем на час оперативных действий.
– Проверить системы.
– Есть.
Если дать данные жандармерии – они могут успеть разбежаться… течка идет, и утечка капитальная. Что говорить – если этого ублюдка возит в машине офицер полиции?
Подполковник мрачно посмотрел на экран, потом – снял трубку с находящегося перед ним видеотелефона, вызвал гражданского контролера. Это был юрист с допуском к государственной тайне, он подчинялся Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Его фамилия была Канцельсон… ну, да евреи везде пролезут… такая нация.
В Санкт Петербурге время было уже позднее – поэтому юрист появился на экране уже в домашнем халате и весьма благодушного вида. Видимо, дерябнуть уже успел под вечер… с устатка то.
– Господин уполномоченный…
– А, господин подполковник. Что там у вас, под вечер?
– У нас есть цель. Опознана как враждебная. Предлагаю провести ее по пункту пять, раздела Гамма.
Канцельсон хмыкнул
– Вы видели оружие, подполковник?
– Так точно, автомат АК.
– А где находится цель? Что за цель?
– Беркант Кунгеян, опознан и помечен агентом как враг, находится в списке подозрительных, не работает. Отец погиб во время боевых действий, воевал за них. Находится в Тегеране, в городской черте. Жилой дом, довольно большой, на одну персону.
– В списке нелегальных точек значится?
– Нет. Пока. Но вызывает серьезные подозрения.
Юрист из Санкт Петербурга смачно зевнул
– Вы, я смотрю, веселые сегодня. По городу долбать. Сообщите жандармерии, пусть отработает адрес.
– Имею право! – разозлился подполковник – пункт пять, группа людей с оружием вызывающая подозрения. Тут не сказано, сколько должно быть оружия. Хоть одна единица! Автомат вижу – имею право.
Юрист из Санкт Петербурга махнул рукой
– На ваше усмотрение. Черт с вами…
Тегеран, Персия
Дом купца Салейхи
Беркант, осторожно придерживая рукой тяжелый, внушительно увесистый заряженный автомат через люк вышел на крышу. Почти совсем стемнело – и в небе как плоды висели крупные, белые звезды…
Завтра…
Завтра все изменится. Завтра – он станет воином и шахидом. Никто не посмеет сказать, что он сидел с сидящими, пока остальные сражались и умирали…
Наместник умрет – и в сердца русистов вползет страх. Русисты боятся, они думают, что они воины – но они боятся. Они воюют огнем, который обрушивают с неба, на их машинах столько брони, что не пробьет ни одна пуля и на них на самих – тоже броня. Они привыкли воевать закованными в броню, у них есть приборы, которые позволяют видеть сквозь ночь – но это не поможет против чистых сердцем и яростным духом, ведь за ними – сам Аллах!
Беркант сидел на крыше, поджав под себя ноги, положив перед собой автомат как на молитве, и смотрел в небо. Он не подумал, что будет с матерью и младшим братом, если он совершит террористический акт против Наместника Его Величества, он не подумал о том, что будет с другими мусульманами. Он не думал – а сколько еще людей хочет, чтобы вернулись времена исламской революции, с отсутствием даже самых примитивных продуктов, со смертями от болезней, которые раньше лечились за три дня, с кровавыми игрищами на площадях. В его юношеской, переполненной кипящим гневом душе не было места таким мыслям, он считал что они – правы и люди должны жить так, как написано в Коране, нравится им это или нет.
Он сидел и смотрел на звезды. И увидел – как одна из звезд сорвалась с небосклона и покатилась к нему. И подумал, что это – благословение Аллаха.
Оперативный центр
Где в то в России
Оператор беспилотного самолета, не отрывающий взгляда от одного из таймеров, показывающих сколько времени осталось до окончания патрулирования – сажать и так уже придется на Мехрабад, обратно не дойти – снял трубку резко звякнувшего телефона.
– Двенадцатый.
– У нас есть добро – отозвалась трубка – даю добро на уничтожение одиночной цели по координатам…
– Вас понял, есть добро, приступаю. Аппарат на исходной, управление – есть, двигатель – есть, вооружение есть. Включаю систему прицеливания.
Одной из самых больших проблем с беспилотниками было то, что первые их варианты не могли нести лазерную прицельную систему. Приходилось полагаться только на лазерные целеуказатели спецназа или простой пехоты, находящейся внизу, в районах локальных конфликтов это срабатывало не всегда. Потом разработали новый лазерный целеуказатель, рассчитанный как раз на несколько срабатываний, после чего его надо было подзаряжать. Очень легкий. Поспели как раз к войне.
Невидимая глазом – на крыше дома, на которой сидел человек с автоматом – загорелась ярко-желтая точка.
– Цель опознана, есть зона, есть готовность, есть лазерное прицеливание. Ракета готова, обратный отсчет. Пять – четыре – три – два – один – огонь!
Изображение дрогнуло, все на какой-то момент покрылось дымом, но потом – стабилизировалось и оператор увидел ярко-желтую комету, уходящую к земле.
– Время над целью три секунды… попадание!
Ракета с термобарической головной частью ударила как раз туда, где сидел Беркант, провалилась в дом. Через секунду – яркое пламя плеснулось через все окна разом, вспучилась крыша. Термобарическая головная часть дает температуру две тысячи градусов, это горит топливно-воздушная смесь. Выгорает даже воздух.
– Есть попадание ущерб максимальный…
На экране было видно, как дом начал медленно проваливаться внутрь себя – как будто в жерло вулкана…
– Цель поражена, ущерб максимальный. Цель уничтожена. Все системы стабильны, боезапас исчерпан. Начинаю отход к аэродрому промежуточной посадки, курс один – три – ноль…
Где в то в Тегеране
Майор полиции Абу Гяссаб, оставив свой внедорожник пацанам – экстремистам взял другую машину, старенький белый польский ФИАТ, которые тут были распространены. Это тоже была его машина… не совсем его, но записана она была на него, он ее держал на всякий случай. Жалко Датсун… новый совсем, но ничего не поделаешь, в Зеленой зоне знают только эту машину, он специально ездил на ней, тратил деньги на бензин, чтобы она примелькалась.
Генерал, иншалла, будет доволен…
Майор Гяссаб одернул себя – негоже вворачивать эти поганые слова в речь. Он все-таки человек – а не тупое, фанатичное животное…
Звание майора полиции было всего лишь прикрытием для Абу Гяссаба, на самом деле, до мятежа он был майором САВАК и входил в особую группу. Таких групп было много… шахиншах часто требовал создавать группы специально под конкретного человека или конкретный участок работы… не сказать, что плохо получалось.
Майор внедрился в структуры исламского подполья еще до мятежа, давал им нусру.[8] Эти идиоты… они начали доверять ему, они вообще в чем-то наивны, они считают, что стоит только дать кому то дават[9] – и цивилизованный человек бросит все и окунется в это дерьмо. Майор читал Коран… так ничего и не понял, какой-то сумбур, отдельные, вырванные из контекста мысли, все перемешано, в одном месте написано одно, в другом – другое. Ничего не понятно. Им говорили на секретных собраниях в САВАК, что Коран родился, когда бедуины Арабского полуострова переписали Библию, многое добавив от себя, а потом – сложили ее совершенно без ума, поставив самые длинные суры вперед, а самые короткие – последними. Это все равно, что взять книгу, расплести ее, перемешать страницы и снова переплести… и как это читать? Были и хадисы… это воспоминания сподвижников Мохаммеда о том, что Пророк делал или говорил, когда был жив, переданные через несколько рук. Цепь передачи называлась иснад, было такое понятие – хороший иснад, плохой иснад, в зависимости от того, как авторитетны передатчики. Это тоже казалось бредом… в конце концов, майор был цивилизованным человеком, он хорошо помнил, когда русские преподаватели в полицейской академии заставляли их играть в "глухой телефон", чтобы дать им понять, что на показания, полученные "со слов другого человека" полагаться ни в коем случае нельзя. Такие вот секретные совещания в САВАК, на которых высмеивался Коран и хадисы – многое дали майору, он перестал вообще верить во что бы то ни было – но считался вроде как верующим, ходил в мечеть, делал намазы…