Масловский и Шишканов выходят, проходят в прохладный холл отеля, и тут их встречают репортеры газет. В том числе и некий независимый журналист, выложивший заинтересовавшую шефа информацию в Интернет и пожелавший остаться неизвестным. Масловский задерживается, Шишканов идет дальше. Масловский, держа папку, в которой находился доклад, охотно отвечает на несколько вопросов журналистов, но время поджимает: стрелка часов неумолимо движется к полудню – времени начала конференции.
Тогда председатель «Контроля народа» Василий Николаевич Масловский приглашает журналистов проследовать за ним, обещая, что доклад его будет интересным и весьма познавательным, и начинает подниматься на второй этаж. Тут он получает SMS-сообщение и, прочитав его, почти бегом бросается на пятый этаж по лестничным ступеням (само по себе весьма необычно, если наблюдать со стороны). А на пятом этаже, пустом и безлюдном, где находится лишь закрытый банкетный зал «Лейпциг», его уже поджидает убийца с пожарным ломом в руках. Ломик он позаимствовал со стены пожарного стенда на лестничной площадке. Как только Масловский вбегает на лестничную площадку, то получает боковой удар ломом по голове. Он падает, и убийца, уже ударом сверху вниз, хладнокровно добивает жертву. Потом кладет лом рядом с трупом, вытирает с него отпечатки пальцев, забирает папку с докладом и покидает отель с сознанием выполненного долга. Пожалуй, что действовать так – жестоко и хладнокровно – мог только настоящий профессиональный убийца.
Итак, вопрос первый: что содержалось в SMS-сообщении, прочитав которое Масловский почти бегом стал подниматься на пятый этаж?
Вопрос второй: кто написал ему это сообщение, убийца или его сообщник?
Ну, и, конечно, вопрос третий, ключевой: что такого содержал этот доклад, чего никак нельзя было допустить к публичному оглашению? И за что можно было убить человека?
Если ответить на все три вопроса, вычислить убийцу и заказчика убийства, если таковой все-таки имеется, будет намного легче. Но встает вопрос четвертый: как мне узнать ответы на эти вопросы? Попросить подсказать их старшего следователя Главного следственного управления Володьку Коробова? Напомнив ему о нашей дружбе и некоторых услугах, оказанных некогда мной следователям Главного следственного управления, в том числе и ему?
«А что, мыслишка дельная, – почесал я затылок, – стоит попробовать… Чего не сделаешь для исполнения служебного долга. Ну, и ради приличной премии, конечно».
– Привет, это я, – жизнерадостно произнес я в трубку, стараясь расположить его с первой же секунды.
– Я понял, – ответил Володька. – Узнал по голосу.
– А не пора ли нам встретиться и посидеть в нашем уютном местечке на Садовнической улице под названием «Мечта»? Помечтаем немного, – предложил я и стал вслушиваться в Володькино сопение. Это он так думает, когда в чем-либо сомневается. В настоящий момент он решает, просто так я позвонил или с намерением что-либо выведать у него… Еще тот жук! Интуиция у него просто звериная.
– Тебе что-то от меня нужно? – наконец спросил Коробов. – Угадал?
– Конечно, нужно! – весело ответил я. – Мне нужно распить с тобой флакончик хорошей водочки, откушать царской ушицы, бараньих ребрышек и душевно поговорить «за жизнь»… Ну, сам знаешь!
– И все? – недоверчиво спросил Володька.
– И все, – ответил я и для пущей убедительности сделал честные глаза, хотя по телефону Володька их и не мог видеть.
– Ну, я не против того, чтобы просто посидеть… – неуверенно произнес он.
– Отлично! Тогда сегодня в шесть в «Мечте».
– В семь, – поправил меня Коробов. – Работы много.
– У тебя всегда так.
– Да, всегда, – согласился Володька. – Понимаешь, эта преступность… Она не идет на убыль.
– В прессе у нас по-другому пишут.
– А ты читай ее побольше, – хмыкнул Володька. – Ну, так что, лады?
– Договорились, в семь так в семь, – завершил я разговор. – До встречи.
Кафе «Мечта» на Садовнической – это постоянное и единственное место наших с Коробовым встреч, когда наши интересы пересекаются и нам нужно обменяться нужной информацией или просто хочется вместе выпить, вкусно покушать и сбросить накопившуюся усталость и стресс. Встречаемся мы с Коробовым не часто, поскольку и он, и я трудоголики, и времени просто посидеть и поболтать ни о чем у нас нет.
«Мечта» – это больше ресторан, нежели кафе. Цены в нем весьма приличные, зато по-домашнему вкусно покушать и по-настоящему отдохнуть здесь вполне реально.
Обычно мы выбираем тихое местечко, усаживаемся друг против друга на мягких уютных диванчиках и начинаем неспешную трапезу. Не торопясь и, что называется, с чувством, с толком и с расстановкой. Вот и сегодня, устроившись за столиком, слушая тихую ненавязчивую музыку и потрескивание дров в камине, мы, хлопнув по рюмахе водочки из запотелого графина, принялись неторопливо ужинать, перекидываясь пока что дежурными фразами. Володька выглядел замотанным, и когда я спросил его, много ли у него сейчас работы, он просто ответил:
– Много.
Расспрашивать Коробова, что это за работа, я не стал. Только понимающе кивнул и, разлив еще по рюмке, предложил:
– Давай?
– Не откажусь, – согласился Володька.
– За что?
– А давай за все! – махнул рукой Коробов.
Тост был подходящий. Я понимающе кивнул, и Володька первым опрокинул содержимое рюмки в рот. Я не замедлил последовать его примеру…
– Хорошо здесь, правда? – заметил я, намереваясь мягко и не сразу, но перейти-таки к предмету намеченного мной разговора.
– Не то слово, – легко согласился Володька. Усталость с его лица спадала, понемногу он оживал и становился тем добродушным парнем, которого я хорошо знал.
– Слушай, а что мы так редко стали встречаться? – посмотрел я на Коробова. – За последний год ходили сюда с тобой только два раза. Нам что, выпить не за что или поговорить не о чем? Или как?
– Три раза, – подумав, уточнил Володька.
– Ну, три раза за год, – согласился я и добавил: – Это что, много разве?
– Нет, не много, – печально произнес Володька.
– Тогда я предлагаю ходить сюда чаще… Ну, хотя бы один раз в два месяца. Идет?
– Идет, – ответил Володька и вздохнул: – Идея хорошая. А то с этой работой света белого не видишь.
– Точно, не видишь, – кивнул я и осторожно начал: – Вот сейчас занимаюсь одним делом… Шеф поручил. Но не знаю, как к нему и подступиться, пока нет никаких зацепок. А мой шеф требует – расследуй, и все тут! И ведь еще торопит…
– У меня такая же картина, – унылым тоном вставил Володька. – А что у тебя за дело?
– Да-а, убийство одного общественного деятеля, – как бы неохотно проговорил я и искоса глянул на Володьку. – Его в одном конгресс-отеле пожарным ломиком порешили, представляешь. Масловский ему фамилия…
– Как? – остро глянул на меня Коробов.
– Масловский Василий Николаевич, – сказал я, стараясь не встречаться с Володькой взглядом. – Это председатель весьма влиятельной Общероссийской общественной организации «Контроль народа». Правда, Масловский теперь уже бывший председатель, – поправился я. – Седьмого июля в конгресс-отеле «Сфера» в Измайлове перед самым началом конференции под названием «Контроль народа» против коррупции» его убили. Представляешь, проломили голову ломом в двух местах…
– Что-нибудь уже накопал? – Теперь уже Володька спросил меня как можно осторожнее.
– Да ничего пока не накопал, – мрачно ответил я, пожав плечами. – Ну, разве только, что в его устранении был заинтересован председатель другой, не менее весомой Общероссийской общественной организации, которая зовется «Против коррупции», генерал Манаев. Поскольку доклад Масловского касался коррупции в том числе и в рядах этой самой антикоррупционной организации «Против коррупции». Чувствуешь, какой мог случиться скандал? Участникам конференции текст доклада роздан не был, находился доклад в папке, которую Масловский принес с собой, однако при его трупе папки обнаружено не было: ее прихватил с собой убийца. Вполне возможно, Масловского и убили именно из-за этой папки с докладом. Те, которые не хотели, чтобы этот доклад состоялся. Но прямых улик против генерала Манаева, насколько я понимаю, нет. – Я немного помолчал, а потом произнес: – Может быть, этот Манаев вообще ни при чем, его могли элементарно подставить. Кажется, ваши тоже занимаются этим делом…
– Ва-аши, – в сердцах съязвил Володька Коробов. – Я этим делом и занимаюсь…
О такой удаче при всем своем воображении я даже не помышлял. Вот это попадание… Прямо в самое яблочко! Значит, старший следователь Главного следственного управления по городу Москве майор юстиции Владимир Иванович Коробов занимается убийством председателя организации «Контроль народа» Василия Николаевича Масловского. И Коробову, стало быть, известно и содержание SMS-сообщения, которое получил Масловский, и его отправитель. А может, известно и содержание самого доклада Масловского…
Случается же в жизни такая везуха!
– Ну, так давай объединим наши усилия, – ненавязчиво предложил я. – Раньше у нас вместе очень даже хорошо получалось распутывать всякие трудные дела. Помнишь?
Володька посмотрел на меня и ничего не ответил. Мы выпили еще по рюмке и приступили к горячему. Откушав ушицы, Коробов вдруг произнес:
– Начальство жмет. Дело на контроле у самого… – добавил он и поднял глаза к потолку. – Едва ли не ежедневно отчитываюсь.
– Понимаю. Значит, я тебе нужен. Честно, Володь, я могу тебе помочь. Только мне надо кое-что знать…
– А что именно? – не сразу спросил Коробов.
– Мне надо знать ответы на три вопроса.
– Всего-то? – иронически хмыкнул Володька. – Мне даже интересно услышать, что это за вопросы?
– А ты на них ответишь? – недоверчиво покосился я на друга.
– Хм, посмотрим, – уклончиво ответил Коробов.
– Тогда вопрос первый. Что содержалось в SMS-сообщении, которое получил Масловский буквально за пять минут до начала конференции, после чего, не раздумывая, буквально побежал на пятый этаж отеля «Сфера»?
– А больше ты ничего не хочешь знать? – насмешливо посмотрел на меня Володька.
– Хочу, – ответил я. – У меня будет к тебе еще два вопроса. Но для начала ответь на этот…
Володя Коробов отвел от меня взгляд и задумался. В нем сейчас боролись между собой мой друг и государственный служащий. А судил этот поединок третий Володька, которому очень нужно было распутать весь этот клубочек с Масловским посередине, причем не важно, с моей помощью или без, но главное – распутать, и поскорее.
– Дальше моих ушей эта информация и все, что ты мне сегодня скажешь, до окончания следствия по этому делу никуда не уйдет. Кроме того, все, что мне удастся накопать, я буду сливать тебе незамедлительно и без утайки… – твердо пообещал я.
– Точно? – скорее, для проформы, а не потому, что мои слова вызвали в нем недоверие, спросил Володька.
– Точно, – заверил его я.
– Сообщение содержало следующую фразу: «Срочно поднимайся на пятый этаж. Буду ждать у банкетного зала «Лейпциг».
– И это все?
– Да.
– Кто прислал эсэмэску?
– Это уже второй вопрос, насколько я понимаю? – вопросительно посмотрел на меня старший следователь Главного следственного управления.
– Именно так, – ответил я.
– Ее прислала некая Лида, – ответил Володька.
– Это еще кто? – поднял я на него глаза.
– Пока нам не удалось выяснить.
– Вам? – удивленно поднял я брови. – Не удалось выяснить, кому принадлежит телефон, с которого была прислана эсэмэска?
– Пока да, – ответил Володька. – Сообщение было отправлено с электронного источника, копаем, но все слишком запутано.
– Специально запутано? – спросил я.
– Конечно же, специально, – как само собой разумеющееся, ответил Володька. – Наши специалисты по электроннике сказали, что линия зашифрована.
– А откуда вы узнали, что сообщение Масловскому прислала некая Лида?
– Очень просто: сообщение «Срочно поднимайся на пятый этаж. Буду ждать у банкетного зала «Лейпциг» было подписано: «Лида».
– Значит, убийство тщательно планировалось, – в задумчивости констатировал я, – раз сообщение готовилось заранее, и источник отправления так зашифрован, что даже ваша контора не может его определить. А вот совершено убийство как-то спонтанно, ты не находишь?
– Я тоже об этом думал, – произнес Володька. – Масловского убили так, словно улучшили момент. Это как… ну… тебя прижали к стенке и сейчас начнут убивать, а ты, улучив момент, вдруг наносишь сам смертельный удар. И тем самым спасаешься от гибели…
– Пожалуй, ты прав, тут что-то есть, – согласился я с доводами Коробова. – Но это опять указывает на генерала Манаева и его коллег. Это их был готов прижать к стенке председатель Масловский. Это их и им подобных Масловский собирался публично пригвоздить к позорному столбу, раскрыть все их махинации, после чего последовали бы конец карьере, а для некоторых, возможно, и тюрьма. Вот генерал Манаев, улучив момент, и нанес упреждающий удар, причем в самую последнюю минуту, натурально спасая себя от неминуемой гибели…
– Ну, с генералом Манаевым все более-менее понятно. Первый звоночек для него уже прозвенел, когда год назад за вымогательство взятки в размере шестисот тысяч евро с бизнесменов Костюшко и Баланина был арестован его заместитель Тофик Османский, – сказал Коробов. – Но вот Лида – это что за таинственный персонаж? Ведь то, что Масловский сорвался и буквально побежал на встречу с ней, несмотря на то что до начала важной для него конференции, на которой он был главным докладчиком, оставалось всего пять минут, означает, что эта Лида была очень значима для него…
– А Масловский был женат? – спросил я.
– Был, – ответил Володька. – И жену его зовут Алевтина. В смысле, вдову так зовут…
– Понял… А дети?
– А вот детей у него нет, – услышал я безапелляционный ответ.
– Тогда, может, эта Лида – его любовница? – предположил я.
– Все может быть, – уклончиво произнес Володька.
– Значит, надо как можно скорее установить, кто такая эта Лида. Поговорить с женой… то есть со вдовой Масловского, его секретарем, как его… Шишкановым. Секретари всегда много чего знают про своих шефов…
– А вдова заявила, что не знает никакой Лиды, – покачал головой Коробов. – Это имя ей вообще ни о чем не говорит. А после моего вопроса, не имел ли Масловский женщин на стороне, она даже хотела прервать наш разговор. Ответила, что это абсолютно исключено. Живут с мужем они почти двадцать пять лет, и за все это время Василий Николаевич не дал ей ни единого повода усомниться в его верности. Как, впрочем, не давала такого повода и она ему. Между ними, как она сказала, «царили идиллические отношения».
– И ты всему этому поверил?
– Честно признаться, что-то в ее словах меня настораживало, – не сразу отозвался Володька. – Уж больно резко она стала говорить со мной, когда я спросил ее о возможных любовных связях Масловского на стороне. Словно убеждала не только меня, но и себя.
– И что вы предприняли в своем Главном следственном управлении? – поинтересовался я.
– Мы постарались либо проверить, либо опровергнуть ее слова относительно верности Масловского. Но никаких любовниц мы не выявили… Вполне верный мужик, хороший семьянин…
– Но это не значит, что их не было, верно? – заметил я.
– Мы очень хорошо искали и не нашли, – посмотрел на меня Володька. – Что, будешь копать в этом направлении?
– Буду, – убежденно ответил я.
– Удачи, – криво усмехнулся Коробов.
– А у вдовы Масловского не было любовников? Как ее зовут, ты говоришь?
– Алевтина Павловна ее зовут, – сказал Володька. – Ее любовниками мы не занимались. А смысл?
– Ну, мало ли, – неопределенно произнес я, отметив для себя, что помимо выяснения, кто такая эта Лида и были ли любовные связи на стороне у Василия Николаевича Масловского, я еще, пожалуй, займусь и любовными связями его жены, Алевтины Павловны.
– Смотри, Старый… Как только что-то накопаешь по Масловскому или его жене, тьфу ты… вдове, то немедленно сообщи мне, понял? – строго посмотрел на меня старший следователь Коробов. – Ты обещал… Как говорится, уговор дороже денег.
– Я обычно делаю то, что обещал, – суховато ответил я. – А ты спрашивал вдову, были ли угрозы в адрес Масловского?
– Да спрашивал.
– И что?
– Она сказала, что как только ее муж стал председателем Всероссийской общественной организации «Контроль народа», угрозы в его адрес поступали постоянно. Но от кого, она не знает.
– А чего она вообще знает, – проворчал я. – О содержании доклада, который пропал, она хоть знает?
– О докладе она тоже ничего не знает, – как-то виновато посмотрел на меня Володька. – Сказала, что муж не любит посвящать ее в свои дела. В смысле, не любил…
– Тьфу! – сплюнул я в сердцах. – Что это за жена такая, которая ничего не знает о своем муже. А еще говорит, «идиллические отношения»… Может, она и женой-то его не была?
– Женой-то была… Ну, если бы она знала о Масловском побольше, то, возможно, отношения их уже не были бы такими… идиллическими, – резонно заметил Володька.
– Может быть, может быть, – задумчиво протянул я. – А этого секретаря Шишканова вы когда допрашивали?
– Сразу после жены Масловского, – охотно откликнулся Володька.
– И что он вам поведал?
– Он сказал, что он «только секретарь». Исполнитель. Инструмент. Что ему говорил Масловский, то он и делал. И теперь он боится, что его тоже убьют. Когда я спросил его о содержании доклада, его буквально затрясло… Ну, я напомнил ему о долге российского гражданина, о том, что если никто не будет знать о содержании доклада, то все, чем занимался Масловский последнее время, пропадет и преступники, в том числе и убийцы Василия Николаевича, останутся безнаказанными. А это угроза и для него тоже… Он долго думал, а потом сказал, что это он, по приказу Масловского, копал под Общероссийскую общественную организацию «Против коррупции» и его председателя генерала Манаева. И много чего накопал, причем с документальными подтверждениями. Про взятки, которые берут высокопоставленные члены этой организации… О некоторых сомнительных фактах биографии самого генерала Манаева и его зама Анатолия Бронского, выигравшего тендер на крупное строительство путем подлога, взяток и махинаций… О наркотиках, в частности о двух десятках килограммов героина, которые нашли у члена Наблюдательного совета организации «Против коррупции» Хабиба Хамуитова и которые вдруг исчезли прямо со склада вещдоков неизвестно куда, после чего дело Хамуитова развалилось. Все это, как сказал Шишканов, и содержалось в докладе Масловского.