– Это смотря какой человек. Если сильный, то нет, если не очень, то в принципе мог. Но когда это было? Аж три года назад. Роман же не стоял на месте, совершенствовал свой талант.
– Как он оказался на крыше твоего дома?
– Ты же сам говорил, что Рома выследил меня в торговом центре. Узнал, где я живу. Как на крыше оказался, не знаю. Я только слышала, как кто-то по лестнице поднимался.
– Скажи, что он по веревке к тебе в квартиру влезть хотел.
Лена обиженно глянула на него. Ей не понравился его тон. Она не пыталась гипнотизировать парня, в ней не было прежней уверенности. Лена теперь была похожа на маленькую девочку, у которой отобрали любимого плюшевого мишку. Не чувствовала она в себе сил отбить игрушку, и защитить ее было некому.
Грише казалось, что она вот-вот расплачется от осознания собственного бессилия. Это не было гипнозом, но Лена давила на жалость. Надо сказать, это у нее неплохо получалось.
Гриша понимал, что все это всего лишь игра, но сердце у него реально сжималось от жалости к ней. К тому же она действительно была беззащитной как перед ним, так и вообще. Плохо ей, страшно, а он давит на нее! Кустареву стало стыдно за себя. Ему до судорог захотелось обнять Лену, прижать к себе, успокоить.
– Я не знаю, что произошло на крыше, – хныкающим голосом сказала она. – Может, Толик его столкнул или Юра.
– Зачем они это сделали?
– Не знаю. Вдруг Рома разделаться со мной хотел? А они меня любили. Толик мне даже признался. Юра сказал, что я ему очень нравлюсь. Рома да, собирался меня убить. Не вышло у него. А Толик навел на меня пистолет, но выстрелить не смог.
– Когда это произошло?
– А они как раз дверь ко мне взламывали. Я услышала шум, открыла, а он уже пистолет достал. Ты в отключке лежал. Толик добить тебя хотел, но стрелять не стал, на меня переключился. Увидел и навел ствол. А я стою, смотрю на него и качаю головой. Если хочешь, говорю, убивай. Он кивнул, да, надо, мол, потом зажмурил глаза и повернул назад. Любит он меня. Любил, – поправилась Лена и пронзительно вздохнула.
– Ну, не знаю. – Гриша покачал головой.
Он не хотел, чтобы Лену кто-то любил, даже покойникам не предоставлял такого права.
– А ты меня любишь? – спросила вдруг она.
– Да, – сказал Гриша и растерянно кивнул.
– Значит, ты должен меня понимать. – Лена улыбнулась.
– Понимаю.
– И не осуждать.
Гриша промолчал. Этого он обещать ей не мог. Лена все правильно сказала. Она преступница, это факт. Сотрудник полиции должен был ее за это осудить, но только мысленно. Сор из избы он выносить не собирался.
Проблемная она девушка, Лена. Но это его трудности. Он сам должен с ними разобраться.
Часть вторая
Глава 11
Часть расформировали еще в девяностых годах, а вот военный городок остался. Дома серые, облупленные, дорожки едва очищены от снега, зато в квартирах должно быть тепло, если судить по тому, как работала печь в котельной. Высокий костлявый мужик с косматой бородой шустро орудовал лопатой, подсыпая уголь в топку. Огонь горел жарко, туго, плотно. В этом пламени от человеческих костей не останется даже пепла.
Огонь разбушевался не на шутку. В котельной жарко, к топке не подойти. А еще угольная пыль столбом.
– Демон! – позвал Одинцов.
Он не заходил в котельную, держался на свету, а кочегар орудовал в полутьме. Майор стоял на этом свете, а истопник бесновался на том. Мужик действительно был похож на черта, только вот сжигал он не грешные души, а тела.
Кочегар ничего не слышал, настолько был занят своим делом. Максим дождался, когда он поставит лопату в угол, и только тогда позвал снова. На этот раз Демон его услышал. Он вышел из кочегарки, окинул визитера взглядом с головы до ног, посмотрел на дорогой джип, возле которого с деловым видом стоял Кустарев.
– Чего надо?
– От Коляна тебе привет, Демон, – играя желваками, сказал Одинцов.
– От какого Коляна? – дыхнув перегаром, спросил мужик.
– Колю Щепкина знаешь? – Максим бурно жестикулировал, как это делают некоторые представители бандитской фауны.
– Да, знаю.
– Вот и я говорю, привет от него. – Майор кивнул в сторону машины. – Ты прими, оприходуй. Таксу мы знаем, не волнуйся.
– Кого принять?
– Ну ты и балда, в натуре! Привет принять надо. В багажнике он лежит. Совсем зажмуренный!.. Теперь въезжаешь?
– Да, теперь понятно. А ты кто такой?
– Ты опух, в натуре! – Максим сделал бешеные глаза. – Мусорам отстукиваешь?
Он подал знак, и Кустарев достал из кармана пистолет, передернул затвор.
– Эй, спокойно, мужик, не надо так! – Демон испуганно попятился, но Максим схватил его за грудки и прорычал:
– Какой я тебе мужик, падла? Я на положении!.. Так ты привет принимаешь?
– Если таксу знаешь…
Максим снова подал знак. Гриша сел за руль и стал разворачивать машину. Он подъехал к входным дверям так близко, как только смог, открыл крышку багажника, вытащил из машины труп, упакованный в полиэтиленовый саван.
– Дальше сам!
Демон кивнул, схватил тело за ноги, потащил к топке, но затолкать туда не успел. Максим ударил его по ногам, сбил на пол, заломил руки за спину. Кустарев не помогал ему, он был занят видеосъемкой.
Ожогин привел понятых, стал составлять протокол.
– Ну что, Демон, попал? – злорадно спросил Кустарев. – Или тебе не страшно в ад отправляться?
– Эй, начальник, что я такого сделал? – заскулил кочегар.
Одинцов подошел к столу, над которым тянулись полки, прибитые к стене. Там теснились старые, потрепанные книги, фарфоровый орел с отбитым крылом, круглый будильник с ржавым корпусом, потемневшая от времени кассета к доисторическому магнитофону. В общем, ничего ценного.
Среди всей это всячины Максим увидел паспорт без обложки, открыл его. Ворсобин Олег Петрович, семьдесят четвертого года рождения. На фотографии был запечатлен мужчина располагающей внешности с ясным улыбчивым взглядом. Максим с трудом узнал в нем Демона.
Тридцать шесть лет мужику, а выглядел он на все пятьдесят. Чумазый, зачуханный, спитый.
– Водку где прячешь? – спросил Максим.
Спиртное могло банально закончиться. Но тогда на полке стоял бы пустой стакан или кружка, а там не было ничего. А стол простой, без ящиков, под ним только порожние бутылки.
– А тебе зачем? – спросил Демон и косо глянул на него.
– Где спрашиваю?
– В шкафу.
Сей предмет с одной дверцей находился в глубине котельной. Одинцов обнаружил там полбутылки водки, замусоленный стакан, заветренный кусок хлеба и открытую банку с тушенкой. Опять ничего ценного.
Ему нужны были документы покойников, сожженных в этом крематории, их ценные вещи. Тут не было ничего такого. Жаль. Впрочем, Ворсобина взяли с поличным. Этого вполне достаточно, чтобы прижать его к стенке.
Максим не смог расколоть Щепкина, все узнал, но так и не выпытал, в какой именно кочегарке сгорел труп Калинина. Хотя Колян все равно перед ним не устоял. Максим подсадил к нему человечка, у которого «совершенно случайно» оказался героин. Не смог Щепкин устоять перед искушением, вмазался. Развезло его, язык развязался. Не все, правда, сказал, но наводку на Демона дал. Поэтому Максим со своими операми и оказался здесь.
Ворсобина посадили на стул, Максим обосновался на табурете.
– Повезло тебе, Демон. Профессия у тебя хорошая, на зоне кочегаром будешь. Все двадцать лет. А может, и на пожизненное уйдешь. Если так, то там, уж извини, только одиночная камера. Не возьмут тебя по специальности.
– За что?
– Не придуривайся, мужик, ты все прекрасно понимаешь. Или ты не хочешь на зону? Может, мы не будем тебя привлекать? Сдашь всех, кто жмуров к тебе возил, и живи дальше.
– Ага! Долго я так проживу? – подавленно буркнул кочегар.
– А мы тебе с документами поможем, уедешь отсюда, устроишься где-нибудь по специальности. Это лучше, чем одиночка на всю оставшуюся жизнь.
– А кого я сдам?
– Позавчера к тебе покойника подвозили. Было такое?
– Да, было.
– Кто?
– Колян…
– Давно ты с ним работаешь?
– Так, иногда подвезет клиента.
– Еще кто подвозил?
– Подъезжали всякие.
– Жора Висляков, да?
– И Жора подвозил пару раз. Давно, правда.
– Вадик Ляпкин?
– Было.
– Еще кто?
– Всех не упомнишь.
– Радим, – наугад подсказал Максим.
– Не знаю такого.
– Зосим.
– Ага, этот был.
– Потап?
– Не знаю такого.
– Гаврила?..
Максим перечислил всех бандитов, которых знал, но Демон качал головой.
– Штрих?
Этот персонаж, он же Витя Полосков, был правой рукой Лукомора. Максим назвал его в последнюю очередь, без надежды на положительный ответ. Если Ворсобин собрался играть в молчанку, то он точно его не сдаст.
– Штрих? Да, был, – сказал Демон.
– Штрих? Да, был, – сказал Демон.
– И кого он привозил?
– А бабу какую-то.
– Когда?
– Давно уже, лет пять назад. Или даже больше. Красивая баба, молодая. Задушили ее.
– Кто?
– Чего не знаю, того не знаю.
– А Штриха знаешь?
– Штриха знаю. С одного двора мы, хотя он постарше будет. С него тут у меня когда-то все и началось, пошло-поехало. Начальник, ты обещал!.. – вскинулся Демон.
– А Лукомора здесь не было?
– Нет, Лукомора не было. Врать не стану.
– Кого еще Штрих привозил?
– Мужика какого-то. Документов при нем не было. Кто такой, не могу сказать.
– Щепкин позавчера Калинина привозил.
– Да, у этого документы имелись.
– Что еще было?
– В лопатнике права, техпаспорт, всякая хрень. Все, к черту, сгорело! Фотка только осталась!
– Какая фотка?
– Девчонка там была! – Демон восторженно закатил глаза. – Я попросил, Колян отдал.
Снимок лежал у Ворсобина под подушкой. Небольшая фотография, пять на семь. Девушка на ней модельной внешности, с распущенными волосами, в купальнике. Она улыбалась ярко, с задором. Да и сама просто прелесть, залюбоваться можно. Глаза – это нечто. Поза соблазнительная, но не развратная. Изящное гибкое тело, стройные длинные ноги.
Скорее всего, Калинин знал ее. Во всяком случай, Одинцову так показалась. Он решил, что девушка, запечатленная на снимке, не профессиональная модель, хотя мог и ошибаться.
На обороте фотографии был выведен авторучкой номер телефона. И все, больше ничего.
Ворсобину нашли подмену, а его самого забрали в управление. В той же машине увезли и самый настоящий труп. Максим брал его напрокат из морга, под личную ответственность.
Гриша согласился подвезти покойника к кочегарке, но с одним условием. Обратно тело должна была доставить служебная машина. Одинцов его не обманул. Да ему и самому не улыбалось возвращаться в город в одной тачке с покойником.
– Ну что, с уловом, ребята! – сказала Максим, когда джип выехал за пределы военного городка. – Дернули за веревочку, трупы и посыпались. Разгребать теперь будем.
– Не надорвемся? – думая о чем-то своем, проговорил Кустарев и тускло улыбнулся.
Одинцов задумчиво посмотрел на него. Похоже, парень реально влюбился в Киршанову. Он какой-то сам не свой, потерянный, что ли. Любовь окрылять должна, а Гриша, напротив, как в воду опущенный. Может, за Лену свою переживает? Что-то знает про нее, но не хочет говорить?
Майору последние дни было не до Киршановой. Да и сейчас времени на нее не хватит. Кустарев это понимает. Наверное, потому и радуется.
– Если не надорвемся, богатый урожай будет, – сказал Максим.
В это время в кармане у Кустарева запиликал телефон. Он вытащил его, глянул на дисплей, приложил к уху.
– Да, Костя, привет!.. – Гриша замолчал.
Он слушал собеседника довольно долго, минуты две. В течение этого времени парень не однажды порывался вклиниться в его монолог, но тот, похоже, строчил как из пулемета с бесконечной лентой.
– Да, спасибо, Костя. Хорошо, позвоню. – Гриша отключил телефон, опустил его в карман своей дубленки и сказал: – Вот все и выяснилось.
Майору непонятно было, то ли радуется он этому, то ли, напротив, печалится.
– Что выяснилось?
– Лена мне недавно сказала, что Аникеев, Эрихов и Калинин занимались автоподставами.
– Та-ак! – оживился Одинцов.
– Людей на деньги разводили. И неприятности с милицией у них были. Дела на них не заводились, но инциденты случались. Я Косте Розову звонил, он поднял информацию. Все верно, были такие моменты. Насчет Калинина неясно, а Эрихова и Аникеева взяли на заметку. Автоподставами они действительно занимались, Лена не соврала.
– Значит, она их знала?
– Знала. Сначала не хотела признаваться, но я ее все-таки дожал. Сразу сказать не мог, информацию проверить надо было.
– Киршанова с ними работала?
Кустарев поджал губы и ничего не сказал.
– Я, кажется, вопрос задал.
– Да, работала. Психологом.
– Не понял.
– Аникеев брал клиента на испуг, потрошил, а она потом подходила к нему и успокаивала. Дескать, извините, что так произошло, но у ребят не было другого выхода. Связываться с ними опасно. Она просила людей не обращаться в милицию.
– Теперь понятно. Жилеткой для клиента работала. Это если в частности брать. А если в общем, то ты и сам знаешь, как это называется.
– Знаю. Но уголовного дела нет, Лена не в розыске. А как это все называется, она и сама в курсе. Поэтому и сбежала от Аникеева. А он на законах мафии помешан, к смерти Лену приговорил. Случайно ее нашел, выследил…
– Случайно?
– Именно так. Она скрытно жила, старалась лишний раз на улицу не показываться, но случай – такое дело.
– И с крыши Аникеев случайно упал?
– Не знает она, как Аникеев упал. Может, дружки помогли. Вдруг конфликт у них произошел? – предположил Кустарев и пожал плечами.
– Из-за чего?
– Аникеев ее убить хотел, а вот все остальные – нет. Чувства у них были к Лене. – Последние слова Кустарев произнес едва слышно.
– У кого чувства были?
Гриша махнул рукой, не желая говорить на эту тему. У него самого наверняка возникли самые пылкие чувства к Лене Киршановой. Если так, то его можно понять.
– А Охоткина зачем убили?
– Может, так оно и было, но не исключен и несчастный случай, – сказал Кустарев. – Если приключилось первое, то надо учитывать, что Аникеев действительно владел гипнозом. В принципе он мог убить, вернее, подстроить происшествие с летальным исходом.
– Зачем?
– Я не думаю, что из-за Юдаевой. Она для него ничего не значила, да и все прочие женщины тоже. Лена так сказала.
– Может, заказное?
– Есть такая вероятность, – не стал отрицать Гриша. – Когда Лена с ними была, они заказными убийствами не занимались. Она уже больше двух лет назад от них ушла. За это время все могло произойти.
– Допустим, Аникеев получил заказ, вышел на Охоткина, втерся в доверие к Юдаевой, – вслух подумал Одинцов. – Пока наводил к Охоткину мосты, наткнулся на пропавшую Киршанову, вычислил, где она живет, сделал зарубку на носу. Он закончил с Охоткиным и отправился к ней. А там вдруг страсти вокруг нее закипели. А ведь я эту красавицу даже не видел, – удивляясь самому себе, сказал Максим.
– Так вы же знаете ее приметы.
– Русые волосы, полумесяц под косой, серое пальто, кондовые сапоги. Красивая?
– Не модель, но, да, красивая.
– А почему не модель?
– У модели яркая красота, вызывающая, а Лена тихая, скромная. Серая мышка. Нет, не совсем, конечно, но тихая. Вызова в ней нет. Ни в одежде, ни в походке.
– А раньше она какая была?
– Это когда с Аникеевым работала? Не знаю. А что? – Кустарев настороженно глянул на Максима, как будто учуял подвох.
– Может, я тебя обманываю? Вдруг я уже видел твою Лену? А ну-ка, скажи! – Одинцов достал фотографию из портмоне Калинина, показал Грише и тут же пожалел об этом.
Машину вдруг резко повело в сторону. Максим увидел столб, который стремительно надвигался на них. Кустарев справился с управлением в самый последний момент. Одно мгновение отделило их от катастрофы.
– Эй, ты чего?
Гриша выровнил машину, съехал на обочину и ударил по тормозам. Он выхватил у Максима фотографию, вцепился в нее взглядом. Глаза у него на лоб не лезли, но волосы заметно вздыбились.
– Откуда у вас это? – вибрирующим от волнения голосом спросил он.
– У Калинина в бумажнике было. Это Лена?
– Да, похожа. Я даже не думал, что она может быть такой красивой.
– Фотомодель.
– Здесь – да.
– Такая вот она в прошлом была.
– Да Лена и сейчас не хуже, если ее оживить…
– Оживить?
– Есть люди, которые не в себе, а она как раз наоборот, вся где-то там. Ничего ей в этой жизни не нужно. Как гербарий.
– Но за себя она борется, – заметил Одинцов. – Могла бы сразу сказать, что знает Аникеева.
– Зачем? Чтобы его убийство на нее свалили?
– Вот я и говорю, за себя борется. У тебя серьезно с ней?
– Очень. Если надо, я со службы уйду, – сказал Кустарев, опуская голову.
– Не понял! – оторопел Одинцов.
Он не хотел терять такого опера. У него не было никаких претензий к этому парню.
– Ты так не шути, брат! – Даже Ожогин забеспокоился и положил руку на плечо Кустарева.
– Да какие шутки. Я же все понимаю. Лена состояла в организованной преступной группировке.
– Ошибка молодости.
– Нет, там не только ошибка. Аникеев воздействовал на нее. Он же больной на всю голову! Далась ему Лена! Нет, полез к ней! Убить хотел. Вдруг он и с Охоткиным счеты свел?
– Какие счеты?
– Может, поругались просто? Говорю же, он на голову больной! И Эрихов с Калининым такие же долбанутые! – не на шутку разошелся Кустарев. – Какого хрена они на рожон поперли? Ясно же было, что не просто так их к дому подманивают. Глухое место, ночь, а они поперлись!..