– Нет, это на меня нашло. Я как с цепи сорвался.
– Ты ни в чем не виноват. – Она покрутила плечами, выскальзывая из-под его руки, поднялась, взяла халат, валявшийся на полу. – Иди кушай. Я сейчас. – В ее голосе не было обиды, но на Гришу Лена не глянула, вышла из комнаты, закрылась в ванной.
Он давно уже хотел есть, но кусок не лез в горло. Зато коньячок хорошо пошел. Одна рюмочка, другая, и на душе полегчало. В конце концов, Гриша ведь не насиловал Лену. Она и сама хотела, просто была не совсем в настроении. Да еще это ее чертово чувство к какому-то там Ивану!..
Лена вышла из ванной, улыбнулась, увидев бутылку коньяка, взяла бокал, наполнила его на два пальца с лишним. Они выпили, и щечки у нее сразу порозовели.
– Если ты из-за меня переживаешь, то зря. Мне давно не было так хорошо, как сейчас, – сказала она и улыбнулась.
– А у меня ни с кем так не было, как с тобой.
– Ты же любишь меня?
– Очень.
– И я обязательно тебя полюблю, обещаю, что так и будет. Ты не против, если я сегодня напьюсь?
– Нет, – сказал Гриша и неловко пожал плечами.
– Не бойся, по мужикам не пойду. Выпью и спать завалюсь. Тебе, наверное, уже пора, да?
Если она хотела снять груз с его души, то это у нее получилось. Из дома парень выходил с чувством облегчения. А напиваться Лена не станет. Он почему-то был уверен в этом.
Урожай обещал быть богатым. Демон в подробностях рассказал, кто и когда привозил к нему покойников. Он даже вспомнил имена и фамилии некоторых людей, убитых бандитами. Четырнадцать трупов, всего три фамилии, но лучше что-то, чем ничего.
Кустарев не удивился, когда Одинцов вызвал его к себе. Майор уже закончил колоть Ворсобина. По большому счету теперь-то и начиналась настоящая работа.
– Гриша, ты парень грамотный, а главное, надежный. Я тебе как самому себе доверяю, – сказал Одинцов, настраивая парня на очень серьезный разговор. – Уверен, что ты не подведешь. Прежде всего знай, что не должно быть никакой утечки информации.
– Я понимаю, – сказал Кустарев и кивнул.
– Дело напрямую касается Лукомора, а он человек очень даже непростой. Про его быков я пока ничего не говорю, с ними тоже будем разбираться, а начать надо с Лукомора. Короче, нужна фотография его жены.
– А у него есть жена?
– Была она у него, но, видишь ли, вдруг исчезла. Ни слуху ни духу. Лукомор молчит, как будто так и надо, но я-то знаю, что пропала его жена. Молодая, красивая. Я ее видел, но помню смутно, а нам ясность требуется. А если точнее, фотография. Нужно найти того человека, который свадьбу снимал. У него все материалы должны быть. Смотайся в загс, аккуратненько там пробей эту персону. Если вдруг какие-то движения начнутся, сразу звони мне. Ушки на макушке, ствол под мышкой, ты меня понимаешь?
Гриша кивнул. Он все прекрасно понимал. Возможно, Лукомору уже известно, в какой переплет угодил Демон. Если так, то он мог сделать соответствующие выводы, дать своим бойцам отмашку на самые жесткие действия. Тем более что у этих ребят тут наверняка имелся прямой интерес. Они ведь засветились в котельной, и никому из них не хотелось отвечать за свои злодеяния.
В дверь постучали.
– Да!
В кабинет заглянул тщедушный очкарик с кудрявой головой.
– Можно?
– Заходи, Петя! – Одинцов приветливо, но с оттенком снисхождения улыбнулся ему. – Давно тебя жду.
Парень зашел в кабинет, настороженно глянул на Кустарева и положил на стол айфон. Как будто Гриша мог отобрать у него это чудо техники.
– Вот, восстановил все.
Одинцов благодарно кивнул, взял айфон, открыл телефонную книгу.
– Ира, Марина, мама. Негусто, – сказал майор и покачал головой. – Совсем мало. – Может, ты не все восстановил?
– Нет, все, что там было.
Гриша понимал, о чем шла речь. Он сам подсказал Одинцову, что данные, стертые с мобильного телефона, можно восстановить. Есть специальные коды, программы, а главное, нужен мастер. Такой человек у майора был, вот он его и озадачил.
– Так что там по входящим?.. Номер без обозначения, Ира три раза подряд, мама, Марина, опять просто номер. А где тут телефоны Аникеева, Калинина? – Одинцов обращался к Кустареву, а плечами пожимал очкарик.
– Да я не знаю, что там было, – проговорил он. – Все здесь. Телефон еще новый, номеров мало. Наверное, все и не успели вбить.
– Спасибо, Петя, очень выручил!
Парень польщенно заулыбался и последовал в направлении, которое жестом задал ему Одинцов.
– Так, телефон без обозначения, – глядя на дисплей, медленно проговорил начальник. – Двести тридцать один, семьдесят пять, восемьдесят один. Что-то знакомое, да?
Кустарев пожал плечами. Он так не думал.
– Я, кажется, просил узнать, что за номер был написан на обратной стороне фотографии. – Одинцов хмуро глянул на подчиненного.
– А это разве тот телефон? – разволновался Гриша.
– Тот самый и есть. Я так понял, ты в гробу видел мою просьбу.
– Так я фотографию Лене показал, а про телефон не успел выяснить. Закрутилось там, понеслось…
– Где фотография?
– Дома.
– Давай за ней!
Кустарев поднялся, но начальник жестом удержал его. Одной рукой он нажимал на кнопку вызова в телефоне, а пальцем другой показывал на Гришу.
– Не отвечает. Ничего, разберемся. Все, давай домой! И спроси у Лены, что это за телефон. Ее это номер. Ей Эрихов звонил.
– Нет, у нее другой телефон. Я знаю, какой именно.
– А если у нее два номера?
– Это вряд ли, – сказал Гриша и замялся.
– Уверен?
– Я ее не обыскивал.
– А говорил, что пистолет искал, – заявил начальник и с укором глянул на него.
– В ее квартире искал. Пришел, осмотрел. Не было там ничего.
– Еще раз обыщи. Может, второй телефон есть или хотя бы симка.
Не было у Лены второго телефона. Гриша не верил в это, но в любом случае должен узнать про номер, написанный на обороте фотографии.
Он рванул домой, бегом поднялся на этаж, открыл дверь. В квартире было тихо, сильно пахло коньяком. Лена не спешила выходить с кухни. Ее там вообще не было. Бутылка на столе. В ней на донышке чуть-чуть, бокал пустой. Видно, Лена напилась-таки и легла спать.
Но ее не оказалось ни в спальне, ни в гостиной. Кустарев заглянул в шкаф, где должна была находиться сумка его гостьи. Там ничего не было. Лена исчезла вместе со своими вещами.
Гриша обессиленно опустился на кровать. Не простила его Лена, поэтому и ушла. Развод и девичья фамилия. Невесело и ничуть не смешно.
Гриша вскочил на ноги, широким шагом зашел на кухню. Бутылка большая, ноль семьдесят пять. Он выпил совсем чуть-чуть. Выходит, Лена приняла на грудь больше полулитра. Для ее комплекции это слишком много. Может, перемкнуло что-то в голове и понесло ее незнамо куда по городу, как желтый лист по ветру?
Он выбежал из дома, сел в машину. Возможно, она вернулась в свою квартиру на Самарской улице или плутает по городу как неприкаянная. А если Лена домой, в Павловск собралась уехать?
Кустарев решил начать розыск с автостанции.
Глава 13
Красота невесты – лучшее приданое на свадьбу. А Кристина была девушкой редкого очарования. Максим невольно залюбовался ей, глядя на фотографию. Все-таки добыл Кустарев свадебный снимок. Вид у Гриши был такой, как будто он за тридевять земель ходил в поисках этой фотографии, лесами, полями, реками, буераками. Растрепанный, растерянный, глаза воспаленные.
– А с Леной-то со своей ты разобрался? – спросил Одинцов.
– Нет ее. Пропала она. Вчера пошел за ней, а в квартире пусто. Всю ночь искал.
– И не нашел.
Этот вывод напрашивался сам по себе. Достаточно было глянуть на Гришу, чтобы все понять.
– И не нашел, – подтвердил парень и удрученно кивнул.
– А фотография?
– И фотография ушла. Как и телефон. – Гриша вздохнул.
– Один или оба?
– Не знаю.
– А что ты знаешь? Может, она специально фотографию утащила, чтобы мы ничего про номер не выяснили?
– Зачем ей фотографию уводить, если мы не знаем про второй телефон?
– Не знаем, но догадываемся. Значит, не нашел, говоришь? – Максим опустил руку и нервно выбил барабанную дробь по столешнице.
– Нет. Всю ночь искал.
– Где она может быть?
– Возможно, домой поехала. Это под Воронежем.
– Машина у тебя есть. Садись и гони!
– Я как раз и хотел спросить разрешения. Вот фотографию Фелицыной нашел. Может, отпустите?
– Считай, что уже отпустил. – Максим провел рукой по лысине так, как будто собирался взъерошить волосы.
Не нравилась ему Киршанова. Темная она лошадка. Он это нутром чуял, но не до нее ему сейчас было.
Смерть Охоткина по бумагам проходила как несчастный случай. Гибель Аникеева официально квалифицировалась как суицид. Убийства Калинина и Эрихова были раскрыты.
В принципе Максим уже поставил крест на этой череде событий. Теперь он вплотную занимался бандой Лукомора. Надо было спешить, пока этот авторитет не включил защитный механизм. У него есть и адвокаты, и киллеры.
В принципе Максим уже поставил крест на этой череде событий. Теперь он вплотную занимался бандой Лукомора. Надо было спешить, пока этот авторитет не включил защитный механизм. У него есть и адвокаты, и киллеры.
Майору не до Киршановой, и Кустарев ему позарез нужен. Но от Гриши не будет особой пользы, пока он не выйдет из состояния транса. Надо ему за Леной съездить. Может, успокоится?.. Если он и не найдет ее, то поговорит с родителями, со знакомыми. Вдруг узнает что-то интересное о ее московской жизни?
Кустарев ушел, а Одинцов отправился в изолятор временного содержания. Камера Ворсобина охранялась в усиленном режиме. Вроде пока со стороны Лукомора не замечалось никаких поползновений, но не исключено, что волна уже пошла. Как бы бандиты ни отправили Демона в преисподнюю.
Арестованный кочегар был жив и здоров, только сильно зашуган. Максим не стал вызывать его в помещение для допросов, сам зашел к нему в камеру. Наручники на Демона он надевать не стал.
– Узнаешь? – спросил майор, показав ему фотографию Кристины.
– Красивая! – ответил Демон.
– Узнаешь, спрашиваю?
– Да, что-то знакомое.
– Ее Штрих к тебе в кочегарку привозил.
– Да, точно!.. Столько времени прошло! Да и мертвая она была.
После разговора с Демоном Одинцов отправился в Следственный комитет. Надо было возбуждать уголовное дело по вновь открывшимся обстоятельствам, допрашивать Ворсобина по всей форме, под протокол, выбивать постановление на арест. Действовать приходилось быстро, пока информация не утекла через прокурора или судью.
Казалось бы, стриптиз и секс – такие же близнецы-братья, как Ленин и партия. Но в жизни всякое случается. Маша Яковлева была самой дорогой танцовщицей в «Первом Риме». Витя Штрих знал людей, которые приходили в клуб чисто поглазеть на нее. Она никогда не уходила со сцены с пустыми трусиками. Мужики не отпускали ее без бабок, со всех сторон напиханных под резинку.
От привата Маша не отказывалась, но стоил такой танец дорого. Все обходилось без рук. Витя строго за этим следил. Он взял девушку под свою личную крышу, и никто не смел ее обидеть. Даже он сам.
Да, приват был, но до секса с клиентами Маша не опускалась. Ни за какие деньги. А ведь ей предлагали реальные бабки, уж Витя-то знал это наверняка. Она сама не хотела опускаться, и он не позволял приставать к ней ни себе, ни кому-то другому. А если точней, Маша сама ему отказывала. Он подкатывал к ней и так и эдак, но все мимо.
А сегодня Витя вдруг попал точно в десяточку. Так, наобум, без особой надежды на понимание, он пригласил ее к себе в гости. Надо же, она не отказалась.
Ему скоро сороковник стукнет, а он робел перед ней, как мальчишка. Маше здесь явно нравилось, и это приводило его в телячий восторг. Витя по молодости с марухами на малинах зажигал, счесть не мог, сколько баб перетоптал. Два раза женат был. А перед Машей потел, как сопляк малолетний.
Стол был накрыт в каминном зале. Витя сам лично откупорил бутылку дорогущего вина, которую берег для особого случая. Маша это оценила, многообещающе улыбнулась.
– Ты в этом году институт заканчиваешь? – спросил он.
– Не совсем. Пока только бакалавриат.
– Типа еще не птица, но уже баклан, – сострил Витя.
– Да, что-то в этом роде.
– Порхаешь ты красиво. Я бы с тобой полетел. Чисто по жизни. Как тебе такое гнездышко? – Он обвел рукой каминный зал, в котором запросто уместилась бы стандартная двухкомнатная квартира.
Не зря же Витя с Лукомором столько лет рука об руку. Ему приходилось рисковать и жизнью, и свободой. Сейчас у него все на мази, есть бизнес и неплохой счет в банке. Дом вот построил, отделал, обставил – душа поет и радуется.
– Уютное гнездышко, – сказала Маша и улыбнулась.
– Яйца можешь здесь отложить, – выдал вдруг он и усмехнулся.
– Ого! – Она посмотрела на него большими глазами.
– Что, грубо? Зато от души! Я человек простой, у меня что на уме, то и на языке.
– Нет, не простой. Но с вами не трудно, – проговорила девушка. – Вы много раз меня выручали.
– Заметь, я не требую благодарности. Я хоть раз руки распускал?
– Нет.
– И не буду. Только по взаимному согласию. Если хочешь, уходи, пальцем тебя не трону.
– Вы меня выгоняете?
– Это ты так неудачно пошутила, да? – осведомился он и ухмыльнулся.
– Может быть.
– Если останешься, то давай-ка навсегда. Хозяйкой здесь будешь. Из стриптиза уйдешь. Я понимаю, девчонка ты деловая, дома тебя не удержишь. У меня бизнес свой. Реальным делом будешь заниматься. Автосервисы у меня, весь шиномонтаж в городе мой. Да и не только тут. В Москве целая сеть автомоек и магазин, набитый неплохими тачками. Думаешь, у меня хухры-мухры?
– Нет, не думаю.
– А что ты думаешь? По-твоему выходит, что я бандит, типа уголовник, да?
– Нет, не уголовник…
– Но бандит, да? Мафия, всякое такое?..
– А разве нет?
– Есть чуть-чуть.
– А если тебя посадят? – в лоб и на «ты» спросила Маша.
Витя слегка ошалел от такого напора, но быстро взял себя в руки. В принципе Маша его не удивила. Она умела быть и мягкой, и резкой.
– За что?
– Не знаю. Мало ли…
– Нет за мной ничего и не будет. Для грязных дел есть быки, а я в авторитете. Да и спокойно у нас, никаких проблем. Все путем, никто ни с кем не воюет, никто ни на кого не наезжает.
– А менты?
– Менты прикормлены.
– Все до единого? Ну уж нет, это вряд ли.
– Что, не хочешь со мной? – спросил Витя и скривился.
– Я этого не сказала. Мужик ты хороший. Я серьезно. – Девушка поощрительно улыбнулась. – Просто пока не знаю, готова ли ждать тебя, ну, например, десять лет.
– Почему десять?
– Да без разницы, сколько именно. Пять, пятнадцать, двадцать. Я все равно тебя ждать буду, если слово дам. – Маша совершенно серьезно посмотрела на него.
В ее взгляде читались как сомнение, так и уверенность. Она знала всю силу своего слова, но не готова была его дать.
– А ты пообещай! – заявил Витя.
Он очень хотел Машу, но если бы его поставили перед выбором – слово или секс, – то взял бы первое. Витя знал жизнь, умел ценить преданность и ставил ее выше секса.
– Я еще к этому не готова, – сказала Маша и покачала головой.
– Ничего, я подожду.
– Если у тебя есть время. – Она пожала плечами.
– Хочешь сказать, что долго придется ждать? Ничего, я терпеливый.
Во дворе кто-то вдруг крикнул, и тут же послышался сильнейший удар в дверь. Витя и понять ничего не успел, как в зал ворвались вооруженные люди в масках. Ментовской спецназ сработал по всем правилам своей науки. Он тихо вышел на исходные позиции, но атаковал с шумом, быстро, стремительно, мощно.
Витя хорошо знал, что нужно делать в таких случаях. Он сомкнул руки на затылке. Поэтому спецназовцы не стали его бить, когда укладывали на пол.
Антимоний менты не разводили. Они надели на Витю наручники, утащили в машину, отвезли в управление, приняли там по всей форме, сделали фото на память. Витя осознал, что с ним происходит, но не мог понять, почему так вышло. Он долго пребывал в состоянии легкого транса.
В себя он пришел в помещении для допроса, когда туда пожаловал майор Одинцов. Если этот волкодав за него взялся, то дело серьезное. Витя попытался сосредоточиться, собраться с мыслями. Менты Коляна недавно повязали, так, может, от него уши выросли?
– Ну, здравствуй, Полосков. Какими судьбами к нам? – с едкой усмешкой спросил Одинцов.
– Издеваешься? – спросил Витя и глянул на него ноябрем.
– Может, покаяться решил? Я хоть и не священник, но исповедь принять могу. Без протокола, – усаживаясь за стол, сказал майор.
Отношения у них давным-давно сложились, мягко говоря, неважные. Витя прекрасно знал, что этот мент щадить его не будет. Если, конечно, он реально прознал про какой-то старый грех.
Штрих озадаченно поскреб щеку. А может, это Маша его сдала? Не зря же она намекала, что у него нет времени. Сначала про места не столь отдаленные заговорила, потом про время сказала. Но что Маша могла знать про него?
– А то случится вдруг, что так и уйдешь от нас без покаяния, – сказал Одинцов, с насмешкой глядя на него. – У вас, у бандитов, своя преисподняя. Обычных грешников черти в котлах варят, а у вас там демон с лопатой. Демон – это кличка такая. Ворсобин его фамилия. Олег Петрович. Ты Демона, наверное, по имени-отчеству и не знаешь, не так ли?
– Ворсобин?! – Штрих с трудом совладал с волнением.
Вот, значит, откуда ветер дует.
– Знаешь такого?
– Да, с одной улицы мы.
– Ты с этой улицы дорожку к нему и протоптал. Прямо в кочегарку. Дальше сам расскажешь или мне продолжать?
– Да нечего там продолжать, – выдавил из себя Витя.
– Я слышал, у тебя сегодня был романтический ужин. – Одинцов усмехнулся. – А мне вот знающие люди намекали, что у Маши Яковлевой роман с Лукомором.