Шеф фыркнул и ничего не сказал, только головой покрутил, а Светлана Петровна оглянулась и глазами показала ей место рядом с собой.
Нэсси сделала некоторые пассы и наконец оказалась там, где надо.
– Американец пропал, – не разжимая губ, как русская разведчица во время встречи со связником в кинематографе «Эксельцинор», просвистела Светлана Петровна. – Не ночевал. Постель не разобрана. Телефон не отвечает.
Чепуха какая, подумала Нэсси. Вот меня, к примеру, муж бросил, и это ужасно, но никто не делает вид, что настал конец света! А тут американец пропал, подумаешь! Загулял где-нибудь и не знает, как добраться до отеля, всех и делов-то!
– Найдется, – не поднимая глаз, тихонько ответила Нэсси. – Это Стамбул, а не Багдад, тут людей не похищают!..
Светлана Петровна незаметно пожала плечами и метнула взгляд в сторону шефа. Тот сидел и барабанил пальцами по сиденью ближайшего стула. Стул был мягкий, и ничего не было слышно, и казалось, что шефа это тоже раздражает – он страшно зол, вот же барабанит, а никто не слышит!..
– Он из отеля не выходил, – детективным шепотом выдала Светлана Петровна. – И нигде его нет!..
– Как – не выходил?
– Очень обыкновенно. Не выходил, и все тут.
– А… откуда это известно?
– От Марка.
– От… кого?!
– От Марка, – слегка раздраженно сказала Светлана Петровна, как будто Нэсси никак не могла взять в толк, что бессмертный труд «Капитал» написал именно Карл Маркс, и выражала по этому поводу всякие сомнения.
– А кто такой этот Марк?
– Настя, Марк Волохов – наш гид, он нас вчера встречал в аэропорту! Ты что? Забыла?
Нэсси не забыла, она понятия не имела, что гида зовут таким прекрасным литературным именем!.. Она и половину не слышала из того, что он говорил в аэропорту и в автобусе, потому что все пыталась дозвониться мужу, а тот не брал трубку, и каждый звонок был все безнадежней и безнадежней, как будто еще больше отдалял его от нее, и в конце концов она заплакала под темными очками, и ругала себя за то, что плачет, и утирала слезы скомканной бумажной салфеткой, найденной в кармане джинсов, а потом гид декламировал «Никогда я не был на Босфоре». Вот и все.
И еще она была уверена, что он турок. Ну, в смысле гид – турок. Он же смуглый, темноглазый и говорит с акцентом!.. Истинный турок.
– А откуда он знает, что американец не выходил?
– Он у охранников спросил.
– Ну-у-у, откуда охранники могут знать!..
В это время от группы обеспокоенных усатых турков отделился гид с литературным именем, приблизился к шефу – турки провожали его встревоженными глазами, – наклонился и начал что-то быстро говорить.
– О, господи, – вздохнула Светлана Петровна постно. – Один раз в жизни на тренинг за границу повезли, и тут американец пропал! А мне бы дубленку купить. Как ты думаешь, теперь никого не выпустят?
– Что за глупости! – пробормотала Нэсси, достала из сумки телефон и посмотрела в окошечко. Может, муж звонил, а она пропустила? Может, звук как-то случайно выключился? И он не дозвонился, так ведь иногда бывает! А потом в окошечке возникнет спасительная надпись «непринятый вызов», и жизнь начнется сначала, такая же прекрасная, как прежде!..
Ничего не было в окошечке. Только его фотография, прошлогодняя, из Питера, где он очень веселый, и в руке у него роза, только что купленная у цветочницы для нее.
Не звонил. Не пропустила она вызов.
Литературный герой Марк Волохов все что-то шептал, наклонившись к шефу, и лицо у того делалось все неприятней и неприятней.
– Мальчики! – вдруг ни с того ни с сего вопросила Маша Машина. – Ну что там у вас такое? Мы сегодня начнем или нет?!
Шеф, которого, наверное, только в яслях называли мальчиком, а сразу после яслей и непосредственно перед детским садом нарекли Михаилом Павловичем, вздрогнул и покраснел, как будто услышал неприличное слово.
Маша улыбнулась.
– Ну, пра-авда! Скучно просто так сидеть! Ужасно!
Турки смотрели на нее не отрываясь, – очень уж хороша, – и охранники смотрели, и Гриша с Виталием Васильевичем.
Нэсси украдкой взглянула на телефон – не появился ли там «неотвеченный вызов».
– У нас проблемы, – процедил шеф. – Я прошу никого не расходиться и отнестись с пониманием.
Ого! Неслыханное дело – шеф просит сотрудников отнестись с пониманием! Не иначе Мраморное и Черное моря повернули свои воды в сторону Ледовитого океана!
– О-хо-хо, – пробормотала Светлана Петровна. – Не отпустят меня за дубленкой, чует мое сердце!..
Марк Волохов все продолжал шептать, а шеф отстранялся от него дальше и дальше, и Нэсси показалось, что он сейчас упадет со стула.
Никакого «неотвеченного вызова» не было в окошечке телефона.
Он меня разлюбил. Он сказал мне об этом совершенно спокойно, сидя на нашем диване перед нашим телевизором, в комнате, которую мы роскошно именовали «гостиная».
Он больше никогда не будет мне звонить. Зачем?.. Он же меня разлюбил.
– Дамы и господа, – вдруг громко сказал шеф и рукой отодвинул от себя гида. – У нас проблема. Питер Маклафлин исчез, но между тем доподлинно известно, что из гостиницы он не выходил. Турецкая полиция настоятельно рекомендует мне не поднимать шума и не привлекать к делу ни наше, ни американское посольства. Мы более чем уверены, что наш американский коллега где-то здесь, в отеле, и с минуты на минуты его разыщут. Тренинг по понятным причинам откладывается до его появления. Все свободны.
Светлана Петровна вскочила так проворно, что у нее с колен упал блокнот.
– Можно идти?! – спросила она голосом человека, который вдруг перед самыми воротами тюрьмы получил амнистию и не верит караульным, которые велят ему валить на все четыре стороны. – Можно?
– Все свободны! – с нажимом повторил шеф.
– И… в город можно выйти?
– Сейчас десять двадцать семь, – объявил шеф, взглянув на часы. – До пяти часов все свободны! В пять сбор в холле отеля на первом этаже. И никто не опаздывает!
Через головы он выразительно взглянул на Нэсси и смотрел несколько секунд.
Маша Машина поднялась с кресла, сделала легкий пируэт, взмахнула сумочкой на длинном ремне и оказалась рядом с гидом.
– Ну, показывайте нам ваш вечный город! – сказала она и сделала книксен. – Мы готовы!
– Машенька, – добрым голосом произнес шеф, глядя на нее, – простите нас, но мы… не можем. Мы американца будем искать.
– И я! – весело сказала Маша. – И я буду искать американца! Это же так замечательно, как в детективе! А я очень люблю детективы!..
Нэсси поплелась к выходу. Что она станет делать в Стамбуле?! Ей бы сейчас работы побольше, так, чтобы навалилась и задавила, ей нельзя одной по улицам бродить, она с ума сойдет! Она и в командировку эту напросилась только затем, чтобы уехать из Москвы, где муж ушел из их общей квартиры и из их общей жизни!..
Первым делом она смоет макияж в духе харбинской певички времен белой эмиграции, а потом попробует поспать. Вот было бы здорово, если бы можно было спустить в унитаз телефон и не проверять поминутно, нет ли «неотвеченного вызова», и не уговаривать себя, что звонить нельзя. Ну, никак нельзя звонить, ведь есть же эта самая женская гордость, черт бы побрал ее!..
Она вошла в номер – Bosporus room, вид на пролив и бухту Золотой Рог, – послонялась немного, потом посмотрелась в зеркало. Ничего хорошего там не показывали, и Нэсси открыла в ванной воду.
Буду лежать в горячей воде столько, сколько вздумается. Торопиться мне некуда, не пойду же я на самом деле одна гулять по Стамбулу! Может, там… – и она взглянула за окно, где простирались ухоженные газоны и цвели магнолии, – может, там опасно!..
Мылом и горячей водой она смыла краску с лица, еще немного посмотрелась в зеркало и немного огорчилась, а потом улеглась в воду и лежала довольно долго.
Потом в дверь постучали.
Нэсси решила, что пришла горничная – в гостиницах в номер то и дело приходят горничные. Зачем они приходят, неясно, но, видимо, так положено, вот они и таскаются туда-сюда, и Нэсси показалось самым разумным не выскакивать из ванны, а тихо лежать себе, а горничная сообразит и сама уберется.
Стук повторился, очень настойчивый. Потом еще раз. И еще.
Нэсси кое-как выбралась из глубокой и узкой ванны, натянула халат, который моментально стал колючим и мокрым, прошлепала в коридор, оставляя мокрые следы, и распахнула дверь.
И чуть не упала назад.
За дверью не было никакой горничной, зато были шеф Михаил Павлович и гид с чудесным литературным именем Марк Волохов.
Произошла короткая немая сцена. Нэсси смотрела на прибывших, а они на нее.
Что-то нужно было делать, и поэтому Нэсси спросила довольно грубо:
– Вам чего?
От неловкости грубо!..
– Можно войти? – это шеф спросил. Он отводил глаза от ее мокрого халата и смотрел вдоль коридора, словно там происходило нечто очень интересное.
– Входите, – растерянно разрешила Нэсси. – Только я… я пока еще без галстука, и поэтому…
– Мы пришли, чтобы попросить вас о помощи, – поспешно выговорил Марк Волохов, турецкий гид. – Вы не беспокойтесь, пожалуйста. Мы можем подождать за дверью, пока вы оденетесь, а потом мы все вместе спустимся в лобби-бар…
– Да не нужно ждать за дверью! – воскликнула Нэсси, проклиная ситуацию, которая стремительно выходила из-под контроля. – Проходите, садитесь, а я… В общем, я быстро!
Она юркнула в ванную, напялила джинсы и майку – майка на мокрое тело не лезла, застревала на спине, – подула феном на волосы, а потом, решив, что лучше все равно не станет, выскочила в комнату.
Михаил Павлович созерцал Босфор, магнолии и лужайки.
Гид сидел на диване и в одной руке держал сигарету, а во второй зажигалку.
– Это была не моя идея! – сразу же признался Михаил Павлович, как будто Нэсси обвиняла его в присвоении некоей идеи. – Но Марк считает, что стоит попробовать.
– Что… попробовать? – не поняла Нэсси. Эти двое ее нервировали.
– Я сейчас все объясню, – торопливо сказал гид. – Проблема серьезней, чем кажется.
– В смысле… американца? – сообразила Нэсси.
– Именно, именно, – голосом учителя, который хвалит ученицу, согласился гид. – Он подданный Соединенных Штатов, прилетел из России, и ставить сейчас в известность консульство… нам бы не хотелось. Может, и в самом деле он просто где-то… задержался немного. Но так или иначе, если мы не найдем его сами и очень быстро, отелю придется поставить в известность власти, и начнется полицейское расследование, чего нам бы очень не хотелось.
Нэсси помолчала.
Ей необходимо было послушать, что скажут те две Нэсси, из которых она состояла: Нэсси-inside и Нэсси-outside.
Inside сказала, что она, Нэсси, тут уж точно ни при чем, и не понятно, зачем они явились.
Outside отмахнулась – ах, все понятно! Сейчас начнется сериал про Пуаро – они будут допрашивать каждого, кто в последний раз и при каких обстоятельствах видел Маклафлина, а потом дядюшка Пуаро пошевелит своими серыми клеточками и выдаст ответ: Питер Маклафлин лежит мертвый на крыше за водосточной трубой номер семнадцать. А кошмарный убийца находится среди нас и в это самое мгновение замышляет новое преступление!
Ты тут ни при чем, заявила Inside.
Тут никто ни при чем, зато интересно, опять отмахнулась Outside. Зато я уже три минуты не смотрю на телефон и не проверяю, есть ли там «неотвеченный вызов».
– Вы работаете в моем агентстве дольше всех, – бухнул Михаил Павлович. – Из старой команды только вы одна осталась.
– Вы… хотите меня уволить?
– Боже сохрани, – испуганно сказал Михаил Павлович. – Я хочу с вами проконсультироваться. Я ни черта не знаю сотрудников, даже имена путаю. Вы должны нам рассказать, что они собой представляют.
Нэсси вдруг струхнула.
– В каком смысле?..
– Да без всякого смысла! Ну, например, эта дура Маша! Кто ее взял на работу? Когда? Зачем? На какую должность? Почему она поехала на тренинг? Или ее должность подразумевает возможность тренинга?
Во дает, восхитилась Нэсси-inside. Он даже не знает, кто и зачем взял на работу Машу Машину! Или брешет?
Да ничего он не брешет, как обычно не согласилась Нэсси-outside. Он и в самом деле не знает. Ну, он большой начальник, у него три офиса, все в разных концах Москвы, сотрудников миллион.
– Кто выбирал персонал для тренинга? Из каких соображений? Или все приехавшие такие крупные специалисты по брендингу и рекламе, что их непременно должен был обучать самый крупный в мире специалист по этим вопросам? С кем из персонала он знаком лично? Когда познакомился?..
– И не только это, – вступил турецкий гид Марк Волохов. – Кто где вчера провел вечер? Если вы знаете, конечно. Это самое главное.
Нэсси переводила взгляд с одного на другого.
Вот вам и папаша Пуаро! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Чепуха какая-то.
– Михаил Павлович, – начала она. – Питер Маклафлин работал в офисе на Тверской почти две недели и…
– Да это не нужно! – рыкнул шеф совершенно по-свински. – Я все знаю. Мой водитель встречал его в аэропорту! Если бы вы знали, чего мне стоило, чтобы именно он прилетел на открытие конференции по пиару! Ведь это же совсем другая история, когда конференцию открывает сам Маклафлин! И в этот чертов Стамбул я его повез, потому что ему, видите ли, очень хотелось! Пришлось выдумывать какой-то там тренинг! Ах, черт!..
– Вы… не волнуйтесь, – неожиданно для себя сочувственно сказала Нэсси. – Он найдется.
– Анастасия! Вы должны быстро мне помочь, а не утешать меня, как будто я школьник!
– Да я с удовольствием…
– Плевать мне на ваше удовольствие! – заорал шеф, и шея у него покраснела. – Говорите по делу, и точка!
– Так вы и спрашивайте по делу! – тоже довольно громко сказала расхрабрившаяся Нэсси. – Я же не знаю, что вам нужно!
– Маклафлин был знаком со всеми сотрудниками? Ну, я имею в виду, со всеми, кто прилетел сюда?
Нэсси подумала.
– Со всеми.
– Значит, Семенов, Машина, Светлана Петровна, дядька, который интересуется рыбалкой…
– Виталий Васильевич, – подсказала Нэсси. – Дирекция продаж.
– Красотка и мужик с телефоном.
– Красотку зовут Вера, она пресс-секретарь. Гриша – начальник отдела дизайнеров.
– Одни начальники, – констатировал шеф.
– Из центрального офиса пришла директива, что на этот тренинг едут только менеджеры, желательно даже не среднего звена, а чуть повыше, – высокомерно отвечала Нэсси. – Было так и сказано, что нам представится уникальная возможность общения с самим Питером Маклафлином, богом для каждого современного маркетолога и пиарщика. К нам от вас даже специальный человек приезжал, чтобы проконсультировать нас, чему мы должны научиться у Питера.
– Да что вы говорите? – неожиданно развеселился шеф. – Специальный человек?!
– Представьте себе!
Тихо-тихо, попыталась урезонить ее Нэсси-inside, но Нэсси-outside отмахнулась.
Да ладно тебе! Зато смотри как интересно! Ты видела этого самого Михаила Павловича хорошо если семь раз в жизни, а теперь он пришел к тебе за какой-то помощью и разговаривает с тобой почти на равных, а что это, если не возможность дальнейшего головокружительного карьерного роста!
…Или все-таки это никакая не возможность роста, а просто американец пропал?..
– Тот человек нам разъяснил, что в глазах такого великого профессионала, как Питер, мы не должны выглядеть некомпетентными. Мы заготовили умные вопросы для тренинга, с тем чтобы он ни в коем случае не принял нас за дураков.
– За дураков? – переспросил шеф.
– За дураков, – подтвердила Нэсси.
Outside в это время закатила глаза, а Inside захлопала в ладоши.
– Потом он приехал и оказался вполне приличным человеком, и мы даже подружились с ним…
– Хорошо. То есть с ним все были знакомы, и к любому из вас он мог зайти вечером на банку пива с солеными орешками?
– Куда зайти? – не поняла Нэсси. – В гости? В Москве?
– Да при чем тут Москва! Здесь, в Стамбуле!
– А-а… я не знаю. Ну, ко мне он не заходил.
– Вот это очень важно, – вступил Марк Волохов, турецкоподданный. – Вспомните, пожалуйста, Анастасия, когда вы вчера видели его последний раз?
Нэсси совершенно точно помнила, когда видела Маклафлина последний раз. И понятия не имела, можно ли говорить об этом сейчас.
И она соврала.
– На рецепшене. Когда оформляли наши бумаги. Потом мы все разошлись. Нас со Светланой Петровной и Верочкой проводили на этот этаж, и наши сумки привез мальчик в ливрее. Он их разнес по номерам, и все. Кстати, Маклафлин тоже на нашем этаже живет, но его чемодан отдельно привезли. Он очень большой и не помещался на тележку.
– И больше вы Маклафлина не видели?
Это гид спросил.
Нэсси пожала плечами, что можно было истолковать как угодно.
Шеф и гид истолковали как полное и всяческое отрицание того, что она видела Маклафлина.
– А еще кого и где вы видели? Ну, вечером?
Нэсси подумала.
– Видела Гришу. Он таскался по коридору с вазой.
Шеф и гид переглянулись.
– С какой вазой?
– Ну, с обыкновенной, стеклянной. Он искал айс кьюбик машин.
– Что?!
– Ну, машину для производства льда. В проспекте написано, что в нашем отеле на каждом этаже имеется айс кьюбик машин и все проживающие могут прийти и начерпать оттуда льда сколько угодно.
– А… Гриша живет на вашем этаже?
– Нет.
– А на каком?
– Я не знаю, – покаялась Нэсси. – Наверное, это лучше спросить у него. Или на рецепшене.
– А за каким чертом он пришел на ваш этаж, если машина для льда стоит на каждом?
Нэсси пожала плечами.
Шеф и гид переглянулись с видом стопроцентного мужского превосходства и стопроцентного мужского понимания ситуации.
Уроды, решительно констатировала Нэсси-inside.
Совершенно нормальные мужики, поправила Нэсси-outside.
– Так, хорошо, – шеф некоторое время подумал. – А кого и когда вы видели еще?