— Здравствуй, Роман Сергеевич!
Николаев повернулся:
— Извините, не имею чести знать вас.
Фрол неожиданно громко рассмеялся и заявил:
— Молодец! Таким я тебя и представлял. Что ж, будем знакомы. Фроленко Михаил Семенович.
Николаев поднялся и спросил:
— Всесильный босс, против которого недруги плетут паутины заговоров? Так это вы отдали приказ завалить меня? Очень приятно, рад познакомиться.
— Рома!.. — воскликнул Граф.
— Ничего, Сергей, все нормально. Поговорим?
— Отчего не поговорить с хорошим человеком.
Фрол сел на место Графа, тот пристроился сбоку. Охранники, один из них с кейсом, встали за спиной босса, контролируя ситуацию не только за столиком, но и во всем кафе. Николаев машинально отметил это. Охранники Фрола — не быки Графа. Ребята подготовленные, уверенные в себе, оттого и спокойные.
— Ты уже знаешь, что Константина Анатольевича подослал к тебе я, — начал Фрол. — Естественно, у тебя возник вопрос «почему?». Отвечу. Потому что мне нужны профессионалы. Но не могу же я довериться первому встречному, имея более чем серьезный и, скажу сразу, не совсем законный бизнес. Согласен?
— Согласен, — ответил Николаев.
— Когда Константин Анатольевич доложил мне о результатах вашей встречи, о том, что ты готов работать против меня, я был разочарован. Ты в тот момент казался мне обычным предателем, хотя ничего подобного и не совершил, потому как еще не работал на меня. Но я ненавижу предателей по самой их сути, вот и решил наказать еще одного из них. В Медведово тебя не убили бы, по крайней мере, такого приказа я не отдавал. Так, поколотили бы, чтобы отбить охоту приближаться к площади Трех вокзалов. К сожалению, утром у меня был выключен телефон, а секретарши на месте не оказалось. Когда я все же узнал, что ты не предатель, что-либо поправить было поздно. Поверь, я хотел бы изменить ситуацию, но не мог и очень рассчитывал на то, что профессиональная подготовка поможет тебе выбраться из сложного положения. Что, к моей радости, и произошло.
— Значит, накладочка образовалась?
— Можно сказать и так.
— Вы проверяли меня именно потому, что собирались что-то предложить вместо работы таксиста?
— Да. Сначала я хотел взять тебя в охрану своего дома. Сейчас же, когда ты так легко разделался с моими людьми в Медведово, я предлагаю тебе работу личного телохранителя. В компании молодых людей, которые стоят за спиной.
— Вам что-то или кто-то серьезно угрожает?
— Пока нет, но кому, как не тебе, в недалеком прошлом бойцу элитного подразделения спецназа, должно быть известно, насколько быстро может измениться обстановка.
Николаев кивнул и подтвердил:
— Да, мне это хорошо известно.
— Признаюсь, через своих довольно высокопоставленных друзей я пытался пробить тебя, получить информацию, подтверждающую твою службу в спецназе ВДВ. Мне это не удалось.
— Естественно. Ведь подразделение, в котором я служил, подчинялось лично командующему и выполняло только его приказы.
— Но одно я все же узнал. — Фроленко вонзил безжалостный взгляд в лицо Николаева.
Роман, не дрогнув, выдержал это испытание и спросил:
— Что же именно?
— То, что такое подразделение существует. За весь период его деятельности был уволен по ранению всего один человек, прапорщик, специалист по ликвидации и снайпер. В этом твои слова подтверждаются. Но чтобы быть в полной уверенности, что ты и есть тот самый человек, прошу назвать свои награды. За что получал, не спрашиваю, знаю, не скажешь, не имеешь права.
Николаев усмехнулся:
— Вам удалось узнать, чем был награжден прапорщик, уволенный из секретного подразделения?
— Представь себе.
— С трудом. Впрочем, представления на награды проходили через отдел кадров. Вы умный человек.
— Прошу, ответь на мой вопрос.
— Без проблем. Я награжден двумя советскими орденами Красной Звезды. Это за Афган и не является секретом. Из российских наград у меня два ордена Мужества, орден «За военные заслуги», медали «За отвагу», две «За боевые заслуги», «За воинскую доблесть». Еще советский орден «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени, медали «За безупречную службу» двух степеней, три или четыре юбилейные медали.
— Целый иконостас! — заявил Фроленко и повернулся к охраннику, доставшему из кейса лист бумаги.
Тот утвердительно кивнул:
— Все совпадает, босс!
— Прекрасно. Ну а ранен ты куда был?
— Так вам это известно.
— Роман Сергеевич, отвечай на вопрос!
— В ногу. Показать, куда именно?
— Не надо.
— Но это не все. В Афгане я был еще легко контужен. Мина ударила в десяти метрах. Осколки чудом прошли мимо, а вот взрывной волной меня бросило на броню БМП. Ни бронежилета, ни защитного шлема мы тогда не носили, поэтому ударился не по-детски и на время потерял сознание. Сказать, где это было?
— Я знаю. Недалеко от перевала Саланг.
— Точно. А теперь позвольте задать вам вопрос, Михаил Семенович?
— Слушаю.
— Почему вы уверены в том, что я горю желанием работать на вас?
Фроленко улыбнулся и ответил:
— Я не уверен, но думаю, что ты не откажешься.
Николаев изобразил удивление.
— Почему?
— Сколько ты сейчас имеешь в месяц? Тысяч сто?
— Меньше.
— А у тебя невеста, служебная квартира, из которой в любой момент погнать могут, дешевая иномарка, собранная в России. Через год она будет требовать значительных вложений, если не выйдет из строя совсем. Сегодня Екатерина Степановна Воронцова имеет нормальную работу, но где гарантия, что завтра ее не уволят? И что дальше? Обратно в село? На пенсию? Копать огород, разводить живность, пьянствовать?
— А вы мне и квартиру предоставите, и дадите работу невесте, если она вдруг вылетит из гипермаркета?
— Я дам тебе заработать и на квартиру, и на содержание невесты, если, конечно, наши отношения продолжатся.
— Сколько?
— Десять!
— Десять тысяч?
— Да! Долларов, Роман Сергеевич. Десять тысяч долларов. На первое время. Это не считая сверхурочных, командировочных, оплаты расходов на одежду, премий за выполнение отдельных поручений. Сразу оговорюсь, эти задания не связаны с убийством людей по заказу.
— А не по заказу? Вдруг подобная ситуация возникнет сама собой?
— Такой расклад возможен. Работа телохранителя заключается в том, чтобы всеми доступными методами и способами защитить своего подопечного. Если это произойдет, ты получишь дополнительное вознаграждение.
— Так сколько выходит по кругу, без дополнительных вознаграждений по особым случаям?
— Вот стоят парни. — Фроленко указал пальцем за спину. — Они получают до тридцати тысяч долларов, а иногда и больше.
— Совсем неплохо.
— Глупо отказываться от такого предложения, да, Роман Сергеевич? Учитывая то, что ты сможешь рассчитывать на мое влияние и связи при решении собственных проблем, если они будут стоить того. А я способен на многое.
— Честно говоря, не ожидал.
Фроленко вновь улыбнулся:
— Понимаю. Из Медведово ты ехал сюда, чтобы разнести офис уважаемого Сергея Владимировича, набить морды всем, кто окажется в кафе, заодно попытаться отомстить мне. Это более чем объяснимо для бойцов спецназа. Вы не приучены проигрывать и уж тем более терпеть обиды. Понимаю! Это, как ни странно, мне нравится. Но разговоры можно вести бесконечно, у меня же не так много времени. Кстати, я приехал сюда лишь для того, чтобы встретиться с тобой, уладить конфликт и договориться. Каков будет твой ответ?
— Еще один вопрос разрешите?
— Если только один.
— Я с невестой-то хоть буду видеться?
Фроленко рассмеялся:
— Конечно. У тебя будут выходные и даже недельные отпуска.
— Вот как? Нормально. Я согласен.
— Ну и прекрасно. — Фроленко ударил ладонью по столу. — Глеб! — окликнул он одного из охранников. — Давай конверт.
Охранник молча достал из кейса конверт, положил перед боссом.
Фрол пододвинул его Николаеву:
— Это подъемные, пятьсот тысяч рублей.
Николаев забрал конверт и спросил:
— Когда и каким образом я должен начать работу?
Фроленко положил перед ним визитку.
— Завтра в девять позвони по указанному мобильному номеру. Я скажу, куда подъехать.
Фрол встал, поднялись Николаев и Быстров.
Главарь банды пожал прапорщику руку и сказал:
— До завтра, Роман Сергеевич.
Он кивнув Графу и в сопровождении охранников, прихвативших плащ Фрола, двинулся к выходу.
Быстров проводил в босса, подошел к Николаеву и заявил:
— Поздравляю! Честно говоря, не ожидал подобной развязки. Фрол весьма скрупулезно относится к подбору кадров, а тут!.. Он тебя сразу взял в телохранители с очень даже приличной зарплатой.
— Деньги так просто не дают, Сергей Владимирович, особенно большие. Их отрабатывать надо. Вам ли не знать об этом!
— Для тебя это труда не составит. Я как услышал, столько у тебя наград, так и обомлел. Ты что же, получается, всю сознательную жизнь только и делал, что воевал?
— Примерно так. Не считая времени, затраченного на подготовку.
— Да, ты меня удивил, а Фрол еще больше. Давай за это выпьем.
— С удовольствием. Сейчас можно.
Бармен принес виски, водку и на этот раз горячую закуску.
Николаев выпил еще сто граммов, плотно перекусил, поднялся и сказал:
— Благодарю за угощение, мне пора. Надо отдохнуть перед новой работой.
— Да, конечно. Если не против, тебя отвезет Стас.
— Мне все равно. Я у машины.
— До свидания, Роман Сергеевич.
— Всего хорошего, шеф.
Роман вышел из кафе, подошел к машине, достал сотовый телефон, набрал номер командира отряда.
Тот ответил сразу:
— Рома, я слышал твой разговор с Фролом. Нам сильно повезло. Даже не ожидал подобного развития событий.
— Вы разрешаете мне работу у Фрола?
— Он еще спрашивает! Лучшего мы не могли добиться. Для этого и сделали из тебя таксиста. Отличный результат.
— Как быть с Белкой?
— Личный контакт с проституткой теперь не актуален. Но от нее лежит путь к Ботанику, а тот, похоже, играет весьма важную роль в преступном бизнесе Фрола — Графа. Возможно, и тех крутых персон, которые стоят над ними.
— И как быть? Меня повезет Стас или, как его здесь кличут, Воробей. Даже если Белка подвалит, придется отказать ей. Впрочем, вы говорили, что личный контакт с ней теперь не актуален.
— Твой контакт. Нам же желательно контролировать ее, а для этого придется пометить эту барышню.
— Но я не смогу вести машину.
— Ничего, ты заполучи даму, а мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо. Воробей валит, конец связи!
— Конец.
Но первой к Николаеву подошла Белка и осведомилась:
— Слышала, на повышение пошел, красавчик?
— Так ты тоже, оказывается, не рядовая шлюха.
— Фу, как вульгарно. Я женщина свободной любви, но могу быть и другой. Хотя с тобой говорить об этом бесполезно. До хаты-то подбросишь?
— Это ты вон у него спроси. — Николаев кивнул на подошедшего Воробьева. — Ему машину вести.
— Но тачка-то твоя?
— Я не против.
Возможно, Воробей имел разговор с Графом.
Во всяком случае, он резко изменил свое поведение в отношении Николаева и вежливо проговорил:
— Мне приказано отвезти вас до дому и поставить машину на стоянку, Роман Сергеевич.
— Вот как! И на «вы», и по имени-отчеству! Давно ли я был для тебя простым водилой?
— Времена меняются. Как говорят, я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.
— Ладно, держи ключи, заводи. Я куплю сигареты и подойду. Сначала завезем Белку домой.
— Как скажете.
— Садись, кукла! — Николаев улыбнулся и наигранно нетвердой походкой направился к торговому ларьку, стоявшему у кафе «Согдиана».
Он купил пачку сигарет, осмотрелся, не заметил слежки и вновь вызвал на связь командира отряда.
— Седой!
— Белка в тачке.
— Отлично. Когда высадите Курину, попридержи своего персонального водителя.
— А дальше?
— А дальше, Рома, тебе предстоит сыграть роль рыцаря без страха и упрека. Ты все поймешь по обстановке. С теми, кто выйдет на Белку, работай так, чтобы никто не усомнился в реальности происходящего. У твоего Стаса есть смартфон, позволяющий делать качественную запись.
— Понял. Бандиты наедут на бедную женщину, я спасу ее, шестерка Графа запишет инцидент.
— Точно так.
— Работаем.
— Как придешь домой, отзвонись.
— Есть!
— Удачи.
Николаев вернулся к машине. Белка сидела сзади, задрав юбку до предела. Стас, видно, клеился к ней, но получил отказ.
Поэтому он рявкнул на нее, когда на место пассажира садился Роман:
— Прикройся, шалава!
— Пошел ты!.. — не осталась в долгу Людмила.
— Прекратить базар! — приказал Николаев. — Поехали.
Воробьев вывел машину на Третье транспортное кольцо. До нужного места доехали молча и довольно быстро, учитывая достаточно плотный транспортный поток.
— Я должна заплатить? — спросила Белка.
— Ага! — Воробьев повернулся к ней. — Натурой. Мне пересесть к тебе?
— Да пошел ты!
— Нет, ты, в натуре, за базаром не следишь! Я так могу послать, что мало не покажется.
— Заткнись! — велел Воробьеву Николаев и сказал Белке: — Иди!
— Не передумал?
— Насчет чего?
— Чтобы зайти?
— Нет.
— Ну и ладно.
Проститутка вышла из машины и зашагала по дорожке скверика, сохранившегося между рядами домов брежневской постройки.
— Едем к вам, Роман Сергеевич? — спросил Воробьев.
— Погоди, я сигареты найти не могу.
— Где-нибудь у сиденья.
— Нет, смотрел.
— Могли и на стоянке выпасть.
— Запросто. Ладно, сейчас не до розысков. Пойду куплю другие.
Николаев подошел к киоску и увидел, как к Куриной привязались два крепких мужика. В одном из них он узнал прапорщика Котенко.
— Какая шлюшка, Славик! Такую разложить да пустить на двоих!
— Самое то было бы, — ответил мужчина, которого Николаев в лицо не знал, видимо, офицер из пополнения.
Белка с презрением воскликнула:
— Отвалите, вонючки! Вам бомжих в подвалах раскладывать. Да и те вряд ли дадут.
— Чего ты сказала, сука?
Котенко неожиданно ударил Курину по лицу. Не кулаком, ладонью, чтобы не оставить синяка.
Белка упала на дорожку, вскрикнула от боли. Второй мужик нанес ей удар в бедро.
Девица крикнула:
— Помогите!
Все это видел и Воробьев, но предпочел остаться в машине.
Николаев же вышел на дорожку и заявил:
— Эй, сволота, а ну оставили женщину!
Котенко изобразил испуг, схватил сумочку Куриной и крикнул:
— Валим, Славик.
Они рванули к ближайшему дому.
Николаев подошел к Белке, сумевшей приподняться и сесть на бордюр.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В полнейшем, — выкрикнула ему в лицо Белка. — Если не считать разбитого колена, опухшей щеки и шишки на бедре. Где ты раньше гулял? Ведь меня могли прибить!
— Я вообще-то должен был уехать, остался из-за сигарет. И чего ты орешь на меня? На мужиков, которые к тебе приставали, шумела бы. Давай руку. — Николаев помог Куриной подняться и спросил: — Как нога?
— Цела. Зато синяк теперь на бедре будет знатный.
— Ничего, пройдет.
— А клиенты?
— Чулки черные наденешь. Главное, кости целы, а ссадина на колене да ушибы пройдут.
— Сумку эти суки сперли.
— У тебя в ней ценные вещи? Документы?
— Ключи там от хаты. Денег пара штук, духи, смазки. Паспорт я с собой не ношу.
— Тогда и жалеть не о чем. Замок в квартире сменишь, остальное купишь.
— А сейчас как домой войду?
— Пошли, открою твою хату. — Николаев повернулся к машине, рукой поманил Воробьева.
Тот быстро подошел, и Белка внезапно влепила ему звонкую и сильную пощечину.
— Это тебе, кавалер, за помощь.
— Ты чего, шалава? — Воробьев навис над ней. — Убью!
Николаев остановил его:
— Стой здесь, я пойду с Белкой, открою ее хату. Если появятся те же мужики, отзвонись.
— Да я их сам сделаю.
— Чего раньше не сделал?
— Так не хотел мешать.
— Понятно. Вопросы есть?
— Да какие вопросы? Только Белке за беспредел ответить придется.
— Я тебе, урод, так отвечу, что яйца в охапку соберешь, — заорала на него девица.
— А чего ж ты с этими мужиками так не разобралась? Если не Роман, разделали бы они тебя прямо на клумбе или в подвал затащили бы. Потом пришлось бы выносить оттуда по частям твое ухоженное тело.
— А ну прекратили! — повысил голос Николаев. — Людмила со мной, Стас, к машине. Пошли.
Николаев и Курина прошли сквер. Редкие прохожие оглядывались на девицу.
— Тебя не волнует, как люди смотрят? — спросил Роман.
— Где ты людей увидел? Здесь? Да тут одна шваль живет.
— А ты, значит, королева?
— Я свободный человек, а они день и ночь пашут, чтобы прокормить своих сопливых деток.
— Не любишь детей?
— Ненавижу. Пеленки, памперсы, горшочки с дерьмом — тьфу!
— Не думала, что на старости одна останешься? Тогда тебе тоже никто не станет помогать, потому как некому будет.
— А я не доживу до старости. На хрен сдалась такая жизнь, когда ты не нужна никому?
— Руки на себя наложишь?
— Посмотрим.
— Дура ты!
— Не дурней других. Ой, как же болит колено! Поможешь ссадину обработать?
— Тебе руки тоже отбили?
— Нет.
— Тогда полечишь свои раны сама.
— Что ты за человек? Другой бы радовался, что может трахать такую, как я. Бесплатно, между прочим.