Грон сжал губы и заявил:
— Хорошо! Куда идти?
— Вот это другое дело. Следуйте за мной.
Эдвард Грон в сопровождении бойцов группы захвата понес сумки в сектор специального досмотра. Одновременно с ним туда же прибыли секретарь посольства Дании в России и высокопоставленный офицер российского бюро Интерпола. Грон не стал отрицать, что сумки передал ему Фроленко, но заявил, что о содержимом багажа ничего не знает.
Впрочем, командира отряда «Z» это уже не интересовало. Задержанием курьера операция далеко не заканчивалась.
Подполковник вышел в зал и вызвал Коновалова:
— Пегас, здесь Седой!
— На связи, командир!
— Что у тебя?
— Мы готовы атаковать объект.
— Хакер связывался с тобой?
— Так точно. Нужные камеры прикрыты.
— Отлично. Работай, Пегас! Я выезжаю к Казанскому вокзалу.
— Есть, командир! — Заместитель Седова повернулся к подчиненным и приказал: — Приготовились, ребята!
Седов же переключился на турецкого капитана Озбека:
— Бек! Седой!
— Да, командир!
— Что у тебя?
— На позиции.
— К захвату офиса готовы?
— Так точно!
— Сигнал штурма — отъезд Бурята к площади!
— Понял, сигнал штурма — отъезд Бурята.
Сотовый телефон командира отряда слегка завибрировал. Седов отметил этот момент и сделал еще один звонок.
На сей раз он вызвал майора полиции Шарнина:
— Александр Сергеевич? Подполковник Седов.
— Узнал.
— Действуйте!
— Принял.
За несколько минут до этого Николаев из коридора офиса Фроленко набрал номер Седова и тут же отключил связь. Командир отряда получил сигнал о привлечении к работе майора Шарнина.
Роман вернулся в приемную, и там его телефон прозвенел сигналом вызова.
— Интересно, — проговорил он, имитируя удивление.
— Что-то случилось, Роман? — спросила секретарша.
— Человек один звонит. Это должно заинтересовать босса. Я к нему!
Николаев вошел в кабинет. Его телефон продолжал сигналить.
— Что такое, Роман? — спросил Фроленко, сидевший в кресле у рабочего стола.
— Звонит майор Шарнин. Я подумал, что и вам будет интересно узнать, что он хочет сообщить.
— Ответь, включив громкую связь!
— Секунду.
Николаев выполнил приказ босса и сказал:
— Привет, Саня, рад слышать тебя!
— Привет! Думаю, ты обрадуешься еще больше, когда я что-то шепну тебе.
— И что же такое ты можешь мне шепнуть?
— Тебе по-прежнему хочется узнать, куда делась твоя зазноба Белка?
Фроленко от неожиданности поднялся из кресла.
Николаев ответил:
— Конечно. А ты знаешь, где она?
— Представь себе, знаю. Недаром свой хлеб ем.
— И где?..
— Какой ты шустрый! Давай-ка подъезжай ко мне, да не забудь по пути бутылку хорошего коньячка прихватить. В отделе и поговорим. Только быков своего нового босса с собой не тащи. Я не хочу, чтобы Белка вновь попала к ним.
— Ей нечего бояться.
— Такие красотки, как Белка, без веских причин от хозяев не сбегают. Так ты подъедешь?
Николаев посмотрел на Фроленко, который утвердительно кивнул.
— Уже еду, Саня.
— Про коньяк не забудь.
— Не забуду. — Прапорщик отключил телефон.
— Черт! — воскликнул Фроленко. — Это что же получается, Роман? Белка из Москвы не сваливала? Подвела тебя твоя интуиция.
— Почему? Она запросто могла уехать, потом вернуться.
— И кто же пригрел эту гадину?
— Узнаем. Так я поехал?
— И быстрей. Белку сюда, ко мне!
— Конечно!
Николаев вышел из офиса, сел в «Ауди» и поехал в сторону Третьего кольца.
Капитан Озбек проводил взглядом машину Бурята, поднес ко рту микрофон рации Р-10 и сказал:
— Внимание всем! Штурм!
Группа Озбека в считаные минуты положила на пол охрану и малочисленных сотрудников фирмы. Не избежала этой участи и Ирина, здорово испугавшаяся.
В кабинет ворвались сам Бек и лейтенант Кампос. Немецкий офицер сбил с ног Фроленко, быстро обыскал его и защелкнул на запястьях наручники.
Фроленко еще не осознал произошедшего и завопил:
— В чем дело, черт вас побери?! Кто такие?
Озбек ударил его по ребрам.
— Заткнись, мразь, или тебя отсюда на инвалидной коляске вывезут! — Капитан по радио отдал приказ старшему лейтенанту Пахомову: — Пахом, в подвал! Вывести девочек во двор. Всех, кто попытается мешать, успокаивать в щадящем режиме. Не получится — огонь на поражение.
— Принял, Бек, выполняем.
В 18.10 испуганные девушки, а также сотрудники фирмы, не причастные к преступной деятельности Фроленко, находились во внутреннем дворе. Там же вдоль стены сидели на корточках обезоруженные, скованные наручниками охранники.
Коновалов с автоматом «АК-74», старшие лейтенанты Рыбин и Аппель, вооруженные «винторезами», а также прапорщик Котенко с «СВД» по сигналу подполковника Седова подняли складные лестницы, преодолели забор между гостевым домом и сауной, сблизились с главным зданием. Они пошли вдоль восточной стены до окна помещения, где сидел охранник, контролировавший мониторы системы видеонаблюдения.
Аппель показал на окно. Мол, начнем отсюда?
Коновалов отрицательно покачал головой и указал за угол, где находился центральный вход, тем самым отдав приказ действовать с фронта. До начала штурма он получил информацию Хакера о местонахождении охранников. Один, как было отмечено и ранее, находился у мониторов, другой сидел в холле второго этажа, двое отдыхали в гостевой комнате. Лерой подтвердил и наличие одного человека в спальне. Там мог быть Ботаник.
Спецназовцы бесшумно подобрались к центральному входу. Они старались не попасть в зону контроля пятой внутренней камеры видеонаблюдения, направленной на ворота и участок перед фасадом здания. Котенко попробовал открыть стеклянную дверь. Она поддалась. Охрана не считала нужным запирать замки. Видимо, эти ребята полностью исключали возможность нападения на особняк. Они ошиблись.
Первым в дом вошел Аппель. Наверное, бдительный охранник все же услышал посторонний шум, хотя немецкий старший лейтенант старался перемещаться как можно тише. Но охранник не понял главного, не подумал об опасности, поднялся из кресла и пошел к двери без оружия.
Аппель сбил его с ног одним выверенным ударом. Тело охранника рухнуло на шкуру медведя, лежавшую на полу в операторской. Аппель проверил охранника. Молодой крепкий парень был жив, но находился без сознания. Старший лейтенант быстро спеленал его и вошел в прихожую.
По сигналу Коновалова Рыбин и Котенко осмотрели все помещения первого этажа. Убедившись в том, что Хакер сбросил верную информацию, майор показал рукой на себя, затем по очереди на бойцов, наверх и первым шагнул на лестницу. Она была покрыта ковровой дорожкой, заглушавшей все звуки.
Впрочем, спецназовцы могли и не применять меры предосторожности. Охранник холла второго этажа оказался не столь бдительным, как его подельник. Он сидел в кресле-качалке и через наушники слушал музыку.
Коновалов схватил его за горло и пережал сонную артерию. Меньше чем через минуту парень спал крепким сном. Аппель сковал наручниками и его.
Коновалов указал рукой на гостевую комнату. Туда ворвались Рыбин и Котенко. Своим появлением они разбудили отдыхающую смену, но эти два охранника ничего не могли сделать. Они по команде сползли на пол и заложили руки за голову.
Заместитель Седова нагнулся к одному из них и спросил:
— Еще кто-нибудь из охраны в усадьбе есть?
— Нет, — ответил парень.
— Кто у вас старший?
— Виктор. Он должен был находиться в операторской.
— Понятно. Где Ботаник?
— Вы пришли за ним?
Коновалов слегка ударил охранника по затылку рукояткой пистолета.
— Ты не слышал вопроса?
— Если идти по коридору, в последней комнате справа. Она закрыта, ключ у старшего.
— Он нам не нужен. Лежать и не шевелиться, если хотите жить. Это понятно?
Парни, насколько позволяла поза, качнули бритыми головами.
— Вот и хорошо. Нам трупы не нужны, хотя мы можем прикончить вас очень даже легко. — Майор взглянул на Котенко, указал на лежавших парней и распорядился: — Смотри за ними!
— Понял. Если что, стреляю.
— Конечно! Можешь даже не сразу убивать.
— Благодарю, командир.
Коновалов улыбнулся и пошел вместе со старшим лейтенантом Аппелем к спальне Ботаника. Ударом носка ботинка он выбил дверь. В темноте кто-то испуганно вскрикнул и упал на пол. Коновалов нашел рукой выключатель, включил свет. Шторы плотно закрыты, кровать смята, шкафы затворены, а Ботаника нет.
— Что за черт?! — воскликнул Коновалов. — Неужели он в окно ломанулся?
— Не слышно было, да и решетки на окнах, — заметил немец.
— А ну проверь.
— Понял. Если что, стреляю.
— Конечно! Можешь даже не сразу убивать.
— Благодарю, командир.
Коновалов улыбнулся и пошел вместе со старшим лейтенантом Аппелем к спальне Ботаника. Ударом носка ботинка он выбил дверь. В темноте кто-то испуганно вскрикнул и упал на пол. Коновалов нашел рукой выключатель, включил свет. Шторы плотно закрыты, кровать смята, шкафы затворены, а Ботаника нет.
— Что за черт?! — воскликнул Коновалов. — Неужели он в окно ломанулся?
— Не слышно было, да и решетки на окнах, — заметил немец.
— А ну проверь.
Аппель подошел к окну, затем присел и резко вытащил из-под кровати бледного Ботаника.
— Вот куда этот сучонок забился. Как ребенок, ей-богу.
— Кто вы? — вскричал великий ученый. — Что вам от меня надо? Я здесь нахожусь в качестве заложника. Я не бандит.
— Рот прикрой! — приказал Коновалов.
— Что?.. — спросил Ботаник.
— Выть прекрати и отвечай на мои вопросы. Фамилия, имя, отчество?..
— Шестак Леонид Георгиевич.
— Ботаник?
— Так называли меня в юности и еще люди Фроленко. А вы не из них?
— Нет. Впрочем, неважно, кто мы такие. Нам приказано найти тебя, разработчика смертоносного эферина.
— Вам…
— Что нам?
— Вам все известно?
— Все известно только Господу Богу. Ты веришь в Бога?
— Да.
Коновалов повысил голос и спросил:
— Так почему тогда делал наркотик?
— А что мне оставалось? У Фроленко моя мама, за ней наблюдает любовница Графа. Мне сказали, что мама будет жить ровно столько, сколько я буду работать по этому проклятому наркотику. Я пытался бежать, честное слово, скрылся в квартире соседа. Но бандиты каким-то образом нашли меня и вернули сюда.
Коновалов кивнул и заявил:
— Нам, Леонид Георгиевич, известно все, даже то, чего не знаешь ты. Ладно, хватит разговаривать. Покажешь лабораторию?
— Да-да, конечно. А меня будут судить?
— Сам-то как думаешь?
— Значит, тюрьма?
— Суд учтет, что тебя заставляли делать наркоту, шантажировали жизнью матери, и то, что ты пытался бежать. Много не дадут. А с нашей помощью… но об этом позже, сейчас одевайся. Две минуты тебе на это.
— Да, я быстро.
Вскоре Коновалов, Ботаник и Аппель спустились в подвал. Лаборатория не представляла собой ничего грандиозного: столы с посудой, стеклянные шкафы. В углу подвала, как и определил Хакер, находилась дизельная электростанция, насос скважины, котел системы отопления с накопителем. В помещении рядом были складированы мешки.
— Что в них? — спросил Коновалов.
— Трава и прочие компоненты для приготовления эферина.
— А где сам наркотик?
— То, что я сделал, вывезли. Вы опоздали.
Коновалов усмехнулся и заявил:
— Нет, господин Шестак, не опоздали. Контейнеры с эферином задержаны в аэропорту Домодедово. С ними взят и курьер, господин Грон. Арестовано все руководство организованной преступной группировки.
— Значит, вы накрыли всю сеть?
— Это смотря что подразумевать под сетью. Но примерно как-то так.
Офицеры и Ботаник поднялись наверх.
Со двора заместитель командира отряда вызвал подполковника Седова:
— Седой, здесь Пегас!
— Слушаю.
— Работу по усадьбе в Нижней Паде закончили. Охрана нейтрализована в щадящем режиме, Ботаник у нас, в подвале, рядом с лабораторией, мешки с сырьем для приготовления эферина.
— Молодцы. К вам выехала объединенная группа ФСБ и службы контроля за незаконным оборотом наркотиков. Передайте им объект с Ботаником и охраной и без комментариев следуйте на базу!
— Понял, ждем безопасность и наркоконтроль.
— Повторяю, на вопросы не отвечать. До встречи!
— До встречи.
Николаев вошел в кафе. Семен Речник и Станислав Воробьев охраняли вход в логово Графа, подельника Фрола.
— Быстров на месте? — осведомился Роман.
— Где ж ему быть? — ответил Семен. — Конечно, на месте.
— Отлично, я к нему.
— Надо бы предупредить.
Николаев взглянул на Семена и процедил сквозь зубы:
— Ты ноты случайно не попутал, Мореман? Или забыл, кто я сейчас? Может, думаешь, мне Граф нужен, чтобы кофе с ним выпить?
— Ладно, Рома, не горячись. Проходи.
Прапорщик вошел в кафе. Граф сидел за своим столиком, рядом с ним скучали Серый и Степан, за стойкой бармен протирал фужеры, и так чистые до блеска.
— Ты? — удивился Быстров. — Что-то случилось?
— Случилось, Граф.
Почуяв опасность, Быстров отодвинулся от стола и спросил:
— Что такое?
Николаев спокойно ответил:
— У меня для тебя очень неприятные новости. Лавочка закрыта.
— Что?..
Охранники Графа вскочили.
Николаев выхватил пистолет и крикнул:
— А ну на пол, недоумки! Или разнесу на куски ваши тупые черепа.
Серый и Степан, прекрасно знавшие боевые возможности Николаева, не стали подвергать себя неоправданному риску и рухнули на пол.
Бармен попытался скрыться в подсобке, но и его остановил окрик прапорщика:
— Куда? Назад. К охране, быстро! И без шуток.
Бармен тоже послушно выполнил приказ Николаева.
В фойе послышался какой-то шум. В зал вошли подполковник Седов и капитан Грачев.
— Что это значит? — вскричал Быстров, ошарашенный происходящим.
— А это значит, что вы арестованы, господин Быстров, — ответил Седов. — Как и Фроленко, и дипломат Эдвард Грон вместе с двумя контейнерами эферина. Надеюсь, что вскоре в Палермо будет арестован и известный вам господин Карл Лунс. Это значит, что лаборатория ваша накрыта. Ботаник, он же Шестак Леонид Георгиевич, которого вы насильно заставляли работать над созданием нового наркотика, находится в руках сотрудников ФСБ и госнаркоконтроля. Девушки, которых вы завтра должны были отправить за границу, освобождены. Вот что это значит.
Быстров повернулся к Николаеву и прошипел:
— Так это ты предал, сволочь?
Роман взглянул на Седова.
— Командир, разреши один удар?
— Не надо, Рома, реагировать на злобное шипение змеи, у которой вырвали ядовитые зубы. Оно этого не стоит. Грач, выводи в холл бармена и этих гладиаторов. — Подполковник указал на Серого и Семена. — Нам надо поговорить с господином Быстровым.
— Мне не о чем с вами разговаривать.
— Не спеши. — Седов усмехнулся. — Не пройдет и десяти минут, и ты не только заговоришь, а запоешь соловьем, Граф. Не пойму, почему тебе приклеили столь громкое погоняло. Из-за интеллигентного внешнего вида? Или в роду были графья?
— Не ваше дело.
— Грач, действуй!
Грачев вывел задержанных в холл, где без сознания лежали Семен и Станислав, скованные наручниками.
Седов приказал Николаеву:
— Рома, побудь с Грачом! Все-таки ему одному непросто контролировать здоровенных быков, пусть и повязанных.
— Понял, командир.
Прапорщик вышел в холл. Они с Грачевым закурили, держа на прицеле арестантов.
Не прошло и десяти минут, как Седов вывел к ним Графа. Тот выглядел каким-то поникшим.
— Ну вот, что я говорил! — Командир отряда улыбнулся. — Господин Быстров мгновенно оценил ситуацию и выразил полную готовность к эффективному сотрудничеству со следствием. Как говорят, своя рубаха, она все же ближе к телу.
Командир отряда вместе с Грачевым, Николаевым и водителем микроавтобуса штаба спецслужбы вывели Графа, его охранников и посадили в «Хонду». Грачев устроился в салоне.
Седов повернулся к прапорщику и заявил:
— Вот и все, таксист, операция завершена. Мы завезем Графа и его быков в штаб, потом отправимся на базу. Ты можешь отдыхать.
— И долго?..
— Нет, Рома, неделю. Потом жду тебя в Колитвино. Возможно, вызову и раньше. Ты остаешься в отряде и выполняешь все боевые задания без каких-либо ограничений. А пока будешь отдыхать, определись со своим семейным положением. Ты ж знаешь, как у нас к этому в последнее время относятся.
Николаев вздохнул и сказал:
— Постараюсь.
— В ювелирный магазин не забудь заехать.
— Зачем?
— А ты подумай, что именно там надо прикупить. Все, давай! Завтра, как выспишься, перегони к штабу «Ауди».
— Конечно, сделаю.
— Спасибо за службу, прапорщик!
— Служу Отечеству!
— До связи.
— До свидания, командир.
Николаев приехал домой в пять вечера, поставил в холодильник бутылку шампанского, опустил цветы в вазу, принял душ, надел свой шикарный костюм.
В семь с работы вернулась Екатерина.
Увидев Романа при полном параде, с букетом, она обомлела, не раздеваясь, присела на пуф и спросила:
— Ты что, Рома?..
— Я, Катя, делаю тебе предложение руки и сердца. Кажется, так это называется. — Он достал из кармана кольцо, купленное в ювелирном магазине, протянул женщине красную бархатную коробку и цветы. — Вот, это тебе!