– Ответ неверный, – резко отрубил Наполеон. Одновременно сообщив мне: «Ну вот и все – дело сделано!» «С чего ты взял?!» – опешил я. «Да с того, что они согласны пойти на переговоры! Значит, возможности у них есть! Надо только их дожать!» «И как ты собираешься это сделать?» «А вот так!» – Вы никуда не поедете. Меня вовсе не устраивает услышать через несколько дней, что вы не в состоянии выполнить требуемое. Мне надо, чтоб вы его выполнили! А потому вас сейчас поместят в самую гнилую из здешних камер – а тут есть весьма неуютные казематы – и будут там держать на том скудном хлебном пайке, который вы обеспечили парижанам! А дальше – все будет зависеть только от вас! Вести дела можно и из подземелий Тампля! Все необходимое вам доставят. Как только хлеб пойдет в город – вам увеличат выдачу пищи. Пропорционально поставкам. А как только хлебный дефицит исчезнет – в тот же момент вы выйдете отсюда богатыми и уважаемыми людьми и отправитесь домой – к вашим семьям! И все что было до того – будет забыто!
– Но вы не можете! Так дела не делаются!..
– Впредь они будут делаться только так! Либо вы докажете, что действительно являетесь почтенными и честными хлеботорговцами, только случайно попавшими в сети собственной алчности, либо вы действительно всего лишь жадные преступники и тогда место ваше – навечно! – останется во мраке здешних подземелий! Не будь я Наполеон Бонапарт – если случится как-то иначе! Вор должен сидеть! (Плагиатор, блин!) Делайте ваш выбор, господа! Уведите их, майор Жюно. И посадите, как я и сказал – в самый отвратительный из здешних застенков! Чтобы он соответствовал гнусности совершенного ими! Когда они захотят работать – дайте мне знать!..
Разворот кругом и – быстро выйти в коридор!
Шо – и это все??
Да иди же – не задерживайся! Больше с ними не о чем разговаривать, пока они не начнут заниматься делом!
Да с чего ты решил, что они согласятся?! Ты бы хоть семьи ихние в заложники взять пригрозил!
Никаких заложников! Это же лишний довод в мою пользу: значит, я намерен сдержать свое обещание!
Да ведь они ж тебя и так надуют! Наладят поставки – их придется выпустить – а они после этого сбегут и все обвалится!
Ну я ж тебе говорил, что лучше знаю своих современников? Никуда они не сбегут. Это крупные дельцы, поднявшиеся на революции – и нигде в другой стране они не смогут больше так работать! Их место здесь. И я им прямым текстом сказал, что место это я у них не отнимаю. Если, конечно, они справятся… Я это понимаю – а ты нет. В каждом французе сейчас горит огонь Революции – надо только пробудить его!
Ни хрена себе революционеры!..
А ты забыл, что революция-то у нас – буржуазная?
Ну, блин… Я-то думал – ты действительно что-то изобрел кардинальное. А ты вместо этого – ударился в педагогические этюды в духе Макаренко, только для взрослых, елки-палки! Нет. Я никакой не Дон-Кихот, «Рыцарь Печального Образа Действия». Я – рыцарь бестолкового образа действия! На кой черт я тебе волю дал?!
А ты не спеши. Подождем несколько дней. Вряд ли они дольше продержатся на горсти немолотого риса раз в сутки…
Ветер с запада
Глава 5. Горячее лето 1795-го
1Офигеть, не встать…
Оно сработало!
Неделя только миновала – в смысле неделя с того момента, как эти хлебодеятели согласились (а они согласились, как и предсказывал Наполеон, через несколько дней!) вернуться к своему ремеслу под моим чутким руководством – а хлеб пошел в город! Ну, не навалом, конечно. И пришлось снять арест с ихних капиталов и даже своих денег добавить (так что я теперь тож хлебный спекулянт – в доле, ага…). Но – поставки возобновились. И идут по нарастающей! Мы ж, типа – комиссия по борьбе в том числе и с саботажем? Ну вот вам, пожалуйста – получите результат!
Сижу вот – сам никак поверить не могу. Ага.
Как в том анекдоте: «Вот, ни буя себе!» – сказал внутренний голос.
Ну действительно же! Как нынче – в смысле в будущем – модно выражаться: «Мы сделали ЭТО!» («Ур-ра!! Зар-работало!!..» Цитата) Ведь не верил же! Исключительно из упрямства рогом утыкался в эту проклятую политику! А тут – на тебе! Как из-под воды вынырнул: сразу дышать можно, солнце светит, небо ясное и даже люди вокруг все добрые («Эти добрые люди, Игемон!..» Цитата, да.) – эйфория! Появилась уверенность, что это лето переживем. Не придется «бежать до канадской границы». Под ногами твердая почва наметилась – больше в воздухе без опоры не вишу!..
Ну что – теперь веришь, что я с Баррасом справлюсь?
А я, думаешь, не понял, что именно ты сделал?
С ума сошел!! Не вздумай с ним так же повторить!
А чего это?
Да того, что Баррас – не хлеботорговец! С ним прямо противоположно надо действовать!
Это как это – противоположно?
Не скажу – тебе тогда вмешаться захочется. А этого делать нельзя. Ты только все испортишь. Неужели ты еще не понял?
Чего не понял?..
Да для политика ты совершенно врать не умеешь!
??
Извини. Но лучше потерпи – сам все увидишь. Правда, кое-какие приготовления сделать все же придется…
Какие же, если не секрет, Твое Царское Велико?
Ну-ну, шутник… А приготовления не секретные. Нотариус нужен. Такой, чтоб лишних вопросов не задавал. Еще – карету добыть приличную. А еще – сшить комплект парадной формы!
Для кого??
Для тебя, дубина! Не для Барраса же… И еще Жозефину найди. Вместе с Терезой Тальен.
Зачем???
А «сурпрайз!» – как говорят англичане! Не задавай пустых вопросов – лучше займись приготовлениями!..
Вот же скотина вреднючая… Ну да хрен с тобой, золотая рыбка! Только учти: я на Жозефине жениться не стану! И запомни: я на тебе за это еще как-нибудь отыграюсь!
Ладно! На том свете угольками сочтемся… Так, кажется, у вас выражаются?
Тьфу, блин!.. Если Наполеон вошел в раж – его не остановить… Лучше не связываться…
2А для Луи экскурсия все-таки на пользу не пошла…
Парню стало хуже.
Пришлось уложить его в постель и опять вплотную заняться лечением. То есть – попросту таскать к нему докторов. Какие найдутся в Париже. От знакомых академиков до того же доктора Иванова. Сам-то я, как известно – всего лишь ученик великого шарлатана. (И недалеко от него ушел, надо признаться.) Не более того. И максимум чем мог помочь мальчишке – так это продолжать рассказывать ему сказки. Ага… Сейчас вот за Властелина Колец принялся. А от Шарлотты просто не знаю куда деваться. Стыдно. Наобещал, блин, чюдесное исцеление, обнадежил – а толку никакого…
Впрочем, немного утешает – если так можно выразиться – что и сами-то местные доктора ничуть не лучше меня специалисты. Даже самые знающие… Тут недавно Иванов меня опять чуть с ума не свел… Пообещал привести какого-то суперлекаря. И привел. Держитесь крепче за землю: аббата Фариа!
Со мной едва истерика не сделалась.
Хорошо, умудрился все же вспомнить, что у персонажа «Графа Монте-Кристо» наличествовал вроде как какой-то прототип. Судя по всему – это он и есть… Потому как вряд ли этих аббатов Фариа существовало две штуки. Это был бы уже явный перебор… А так – да, практически все то же самое: священник, ученый, врач… Гипнотизер, бляха-муха! Настоящий!! (Вот никак понять не мог когда-то, отчего в «Узнике замка Иф» Петренко экстрасенсом прикидывался – может, вот из-за этого?) Куда там Месмеру!.. Правда, слово «гипноз» не применяет, использует «внушение» – но гипнотизирует только так! Собственно, как я понял, Иванов с ним именно на этой почве и пересекся. Когда легендарный старец приехал недавно в Париж…
Впрочем – какой он старец? Тридцать девять лет. И никакой седины с бородой. И не итальянец он. А португалец индийского происхождения. Хотя в Италии бывал – закончил в Риме университет по факультетам медицины и теологии – то есть с двумя дипломами… Правда, секретарем кардинала Спада не работал. (Я, будучи еще не совсем в своем уме, спросил – ну вдруг удастся у него отмутить часть сокровищ Монте-Кристо? На народные нужды?..) Хотя, может, и темнит… И в замке Иф ни разу не сидел (хотя и живет не где-нибудь, а в Марселе! – обалдеть просто…). Зато сидел в Бастилии. Где – ну попаданец какой-то! – лично изобрел стоклеточные шашки! И откуда умудрился сбежать в 1784-м году! А в 1789-м – просто Фигаро, блин – участвовал в ее штурме во главе батальона санкюлотов! А во время якобинского террора бежал в Марсель, где как-то умудрился благополучно пережить и жирондистское восстание, и зачистку города после того Баррасом. А до того, оказывается, сподобился вляпаться в антиправительственный заговор в Португалии, где также сел в тюрьму, сбежал и попал во Францию (где, как мы уже знаем, тоже попал, тоже бежал, тоже участвовал, а потом снова бежал – так что мне помимо воли вспомнилась реплика из того же «Узника замка Иф»: «Судя по тому, что вы здесь – вас услышали!..» – что-то неуловимо общее явственно проступает в биографиях…)
В общем – улет башки полный…
Но при всем при этом – мужик оказался просто классный. Натуральный Будах: гуманист, бессребреник, интеллигент в лучшем смысле этих слов, все имущество – мешок с книгами… Шарлотту он просто очаровал. Да и Луи к нему сразу проникся – хотя чужих по-прежнему не жалует. И даже результат некоторый лечебный поимел место… Он у короля алкогольную зависимость заблокировал! Правда, механизма я не понял, хотя и рядом присутствовал; похоже – воздействие на бессловесном уровне происходило. Но его непонятно какое преподобие – не то бывшее, не то действующее, учитывая нашу революционную действительность и непростую судьбу Церкви в ней – достаточно благосклонно обещал мне разъяснить как-нибудь позднее на досуге, в чем тут соль… Ну, будем надеяться…
И ко всему в придачу – как уроженец Индии, оказался знаком с хатха-йогой! Которую вполне себе практикует для поддержания здоровья. И на знании про которую я опять прокололся… Да, осмотрительней надо быть, товарищ Бонапарт, осмотрительней… Но к счастью (или наоборот?), это оказалось нестрашно, поскольку його-аббат, оказывается, уже успел наслушаться обо мне от «доктора Жано» – в том числе и о моих непонятных знаниях и способностях. Только про Калиостро не было произнесено ни слова, из чего я заключил, что то ли доктор Иванов не решился, то ли аббат Фариа подошел к вопросу профессионально для психиатра.
Так что теперь я даже и не представляю, как мне быть: очень уж этот настырный индус с португальским именем Хосе Кустодио ди Фариа заинтересовался странным клиническим случаем по имени Наполеон Б. В исследовательских целях, надо полагать, не иначе… И твердо вознамерился как можно подробнее ознакомиться с моими знаниями по части того же «гипноза» (термин у него, надо сказать, отторжения не вызвал – ну, это вам не месмеризм какой-нибудь чай…) и некоторых областей медицины. Ну и – вообще… Правда, остаться сейчас в Париже он не может – у него какие-то дела в Марселе – но к осени вполне освободится и тогда обязательно приедет. Ага: «И тебя вылечат, и тебя вылечат! И меня – тоже вылечат!» Цитата…
В общем – я в растерянности. Но, по крайней мере, воспользовавшись подвернувшимся случаем, решил передать весточку матушке. А с весточкой – еще и малость деньжат и самого аббата в качестве бонуса: пусть присмотрит там за ними, если что (на это я ему тоже луидоров отстегнул – без жмотничанья: ну чего жалеть, если человек хороший?) – лишний глаз не помешает…
Нот вот, к сожалению, относительно главного – туберкулеза Луи-Шарля, даже такое светило местной медицины ничего сказать не смогло. Кроме того, что все в руках Божьих…
3Блин, это надо видеть!
Мы предъявили «общественности» первый результат по теме «Сияние».
Дворец Пале-Рояль.
Полностью газифицированный.
Пришлось, правда, соорудить газогенератор непосредственно на месте – но оно того стоило.
Даже меня впечатлило (с отвычки, видимо). Про аборигенов и говорить нечего. Как когда-то двести лет вперед кто-то выразился по поводу реконструкции Арбата: «Арбат офонарел».
Ну вот и здесь: полное офонарение. Народ толпится на подступах ко дворцу каждую ночь до самого утра. Таращась на сияющие круглые плафоны на чугунных столбах, ярко светящиеся окна дворца и просто чумея от ослепительных лучей прожекторов, время от времени принимающихся шарить по окрестностям или упирающихся белыми колоннами в небеса. (Ох – это отдельная песня была: изготовить газовые прожектора с водяным охлаждением металлических рефлекторов!) А когда прожектористы устанавливают на свои «гиперболоиды» цветные фильтры, вообще начинается форменный экстаз. Дискотека, да… С танцами под оркестр. До упада…
Лебон ходит сияющий, словно свежеотчеканенный золотой. Но при этом какой-то пришибленный. Похоже, сам никак не может поверить тому, что видит… Ничего – то ли еще будет!.. Уже сейчас к нам подвалило несколько десятков заказчиков. И очередь только продолжает увеличиваться. Уже ясно, что под новое дело надо создавать отдельную фирму. («Горсвет», ага…) И простоя у этой фирмы на ближайшие лет десять не предвидится: пахать ей это поле – не перепахать! В общем – правильно я решил начать «газификацию всей страны» с Пале-Рояля. Хотя сомнения при выборе были…
Уж слишком место это нынче неоднозначное. С одной стороны – тут Биржа. И Театр Революции Тальма. И ресторация знаменитая. А с другой – дворцовый сад Пале-Рояля с начала революции превратился в самый настоящий клоповник. (Если не сказать сильнее.) Здесь собираются самые дешевые проститутки столицы, солдаты гарнизона проматывают щедрое жалование, на этой тучной почве кормятся парижские апаши, а оставшиеся объедки утилизируют клошары и гамены… А тут мы. С прожекторами…
Рушим весь налаженный ништяк, да еще и просто выставляем все в неприглядном свете (пришлось даже усиленные патрули назначить для прочесывания аллей – чтоб не взбрело в голову какому обиженному расколошматить чересчур яркие «лампочки Карловича» Ну, нескромно, да… Так это я только внутри себя так выражаюсь. Реально-то никто этого названия в жизнь не запустил (даже обидно, честное слово: чего бы Лебон без меня добился?! И где бы вообще мог оказаться со своим «угольным газом»… Но обошлось. Парижская босота и криминалитет восприняли новшество с не меньшим энтузиазмом, чем честные обыватели. Что-то типа призыва «работать чище». Мол, в новом времени нет места темным аллеям и занюханным шмарам – даешь цивилизованную преступность! И в самом деле – начали вести себя заметно покультурней. По крайне мере, на промышляющих там баб уже можно смотреть почти без содрогания… Ну вот такой вот менталитет революционной эпохи!.. Я и сам не ожидал…
Было еще три варианта. Осветить Тампль (типа – со своей избушки начать), осветить дворец Тюильри (резиденцию Конвента) и просто какой-нибудь бульвар вроде Елисейских Полей (как место общего гуляния). Но я решил сделать ставку на «гнездо порока». Знаете почему? Ну, конечно, тут бурление жизни самое активное, ага… (Те же биржевики с меня акции новой компании чуть не с ножом у горла требуют – вынь им да положь! Акулы Уолл-стрита, панимаешь… Я уж там стараюсь лишний раз не появляться.) Только причина не в этом. Место здесь полностью аполитичное оказалось. Все слои общества перемешаны, а до того, к какой партии кто относится – никому никакого дела нет. А вот что у меня в Тампле, что в Конвенте, что на тех же Елисейских полях – явный был бы перекос с идеологическим уклоном в какую-нибудь сторону. А мне бы этого в данном случае совсем не хотелось…
Ну и ко всему дополнительно – было желание другу Тальма подсобить. В решении проблемы творческого кризиса. Ибо сейчас в его ярко иллюминированный театр народ валом валит – посмотреть на игру при «новом свете». Каждый день аншлаг.
Да еще премьера заодно новой пьесы. «Оптимистическая трагедия». Ну – написал я ее все-таки. Ну что делать – если человеку нечего ставить? Вот – пожалуйста… Не под своим, конечно, именем. (Ну, не поймут-с! Так что «автор пожелал остаться неизвестным». Теперь весь Париж гадает – кто такой этот «НБ». Что забавно – моя кандидатура никому в голову не приходит! Даже странно. Я ведь и не скрывал особо, когда текст ночами в Тампле кропал… Что значит стереотип… Если Бонапарт чего-то пишет – так это наверняка важные государственные бумаги! Ага…) И не в том варианте, что для роялистов прикидывал. Ближе к оригиналу. Но в остальном – адаптация под Жанну д’Арк, как и планировалось.
Ниче так, получилось… Народ положительно воспринимает. Критики не злобствуют особо (идеологических в расчет не берем – там клиника понятная…). И Тальма доволен. И даже – вот проглот ненасытный! – возжелал еще что-нибудь такое же оригинальное в этом роде: одной пиессы ему, вишь ты, уже мало! Ну, да: аппетит приходит во время еды – известное дело!..
Только вот последствий этого своего литтворчества я немного не рассчитал. Причем – совершенно для меня неожиданных…
4– И эту – тоже нельзя принимать… Да и зачем вы мне этот текст подсовываете – это ж конституция девяносто первого года?!
– Но, гражданин Бонапарт, другого подготовленного варианта пока просто нет…
– Чего?? Слушайте, гражданин Сийес… Вы чем там занимались все это время, пока должны были писать Конституцию?.. Водку пьянствовали?
– Извините, гражданин генерал, но в разработке ЭТОЙ конституции я не участвовал…
Любопытный тип. Я бы даже сказал – весьма любопытный. Практически – живая легенда. Это именно он организовал Национальную Гвардию. Первым командиром был Лафайет – это все знают. А вот саму идею двинул именно мой собеседник. И не только ее. Еще в восьмидесятые годы (тысяча семьсот, ясен перец!..) он прославился как яркий публицист своими брошюрами о подготовке созвания Генеральных Штатов – за что и был туда избран. И именно он и придумал, собственно, название «Национальное Собрание», оно же Учредительное – Конвент, законодательное собрание, появился на свет позже – взамен старого. И именно он написал текст исторической «Клятвы в зале для игры в мяч» в критический день 20 июня. И, наконец, именно его работа «Изложение и признание прав человека и гражданина» послужила основой для знаменитой «Декларации Прав Человека»… Из священнослужителей, но церковную карьеру отмел: в девяносто первом ему предлагали сделаться епископом Парижским – отказался. Предпочел быть политиком. Титан, можно сказать, мысли и духа и отец французской демократии, а заодно по совместительству и лицо приближенное к императору – ну, пусть королю…